— это мышление, а мышление — жизнь

мысли. Нужно воспитывать в людях любовь к

глубине и красоте самой мысли. Творческое

мышление успокаивает человека, делает его

здоровым не только психически, но и физически, ободряет его для работы и помогает ему

ставить человечески достижимые цели. Все это

раньше называлось «идеализмом», причем идеализм здесь понимался как весьма дурная философия. Если вы и сейчас считаете меня дурным

идеалистом за проповедь спокойного, умиротворяющего и отрезвляющего мышления, значит,

сказать вам на тему о техническом прогрессе

больше уже нечего. Если буржуазно-капиталистический накал в изобретении средств для массового уничтожения вы считаете нормой технической цивилизации, то разговаривать мне с вами не о чем.

— Но то, что вы сказали о любви к самой

мысли как таковой, действительно напоминает

идеализм. Как же быть?

— У нас мышление часто понимают как деятельность, совершенно оторванную от всякой

действительности. Такое мышление в самом деле было бы уродством, если бы оно было возможным. Но это невозможно, потому что мышление — это не какое-то частичное ущербное

отражение действительности, но отражение всестороннее. А это значит: если действительность

развивается, то и мышление развивается; и если

действительность есть творчество нового, то и

мышление есть творчество нового; и если действительность всегда сама себя переделывает для

достижения новых форм, то это же относится и

к мышлению; и если каждая вещь и событие

294действительности не существуют в абсолютной

изоляции, но являются всегда зарядом, методом,

скрытым планом и программой всех последующих результатов этих вещей и событий, то и

мышление есть тоже не что иное, как планирование действительности. Подлинное мышление

является руководством к действию, оно неотделимо от своего практически-технического осуществления. А иначе разговоры о том, что мышление есть отражение действительности, являются пустым и бессодержательным занятием.

Кто хороша мыслит, тот хорошо действует. Математика, исходя из тех или иных эмпирических

данных астрономии, составляет и решает свои

собственные уравнения при помощи чистейшего

математического мышления; но в результате

оказывается, что практическое применение этих

чисто мыслительных математических операций

помогает предвидеть то или иное состояние неба

в будущем и даже открывает целые планеты.

Вот что значит мышление, если оно развивается по присущим ему действительным законам.

— Мне кажется, что, говоря о роли мышления в наше время, вы тем самым затрагиваете

и вопрос о молодежи.

— Да, затрагиваю. Но прежде чем говорить

о нашей современной молодежи, вы должны

учесть, что эта молодежь не переживала мировых катастроф, не переживала двух мировых

войн и не переживала социальной революции.

Это, конечно, делает ее во многих отношениях

легкомысленной, склонной к мечтательству и

лишает крепких общественно-политических основ. Зато умственное настроение такой молодежи менее связанно, более восприимчиво и отзывчиво и более склонно к выработке объек-

295тивно правильного мировоззрения. Но это-то и

заставляет меня как старого педагога стремиться насаждать в этих молодых умах более здравое отношение к действительности и вместо безрассудного техницизма — умение верить в более

умиротворенные человеческие идеалы. И вообще я не знаю, как жить, если вы отнимете у

меня и моих воспитанников веру в полную возможность и даже необходимость для человечества наступления достойного его общества. Еще

Гегель понимал смысл всего исторического процесса как тайное или явное стремление к свободе. Я не знаю, как жить, если не мыслить всеобщего освобождения человечества и от всех

неожиданностей природы, и от всяческой злобы

в самом человеческом обществе. Пусть где-то

там изобретают средства для массового уничтожения человечества. А я и мои ученики все-таки

верим в наступление всеобщего мира и свободы.

Разум, мышление, честно проводимое до конца,

только об этом и говорит. Я убежден, что воспитанная в этом духе молодежь уже не будет

устремляться на огонь, как бабочка на горящую

свечу, а будет считать, что в силу самой истории наступает полное разочарование в целесообразности вечных войн и вечного приготовления к войне. Человечество скоро осознает, что

это просто невыгодно.

— В заключение меня интересует вопрос

уже чисто личного характера. А именно, мы знаем, что в течение многих лет вы пишете много

разных научных работ, печатаете их и в то же

самое время страдаете тяжелой болезнью глаз,

лишающей вас возможности самому читать и

писать. Как это происходит?

— Это происходит очень просто — и тоже

296при помощи мышления. То, что я сам не пишу,

а диктую, в этом нет ничего особенного, поскольку многие писатели даже с нормальным

зрением предпочитали диктовать свои произведения. То, что для исследования какой-нибудь

темы требуется ознакомление с большим количеством отечественной и зарубежной литературы, это тоже ясно; и то, что эту литературу мне

читают, тоже не представляет собой ничего особенного. А вот в чем действительно заключается

трудность, так это в продумывании изученной

мною темы до самого конца, продумывании в

полном уединении и до такой степени подробно,

что на другой день я могу диктовать почти готовый текст. Многие удивляются, как это я могу диктовать трудный текст прямо набело. Но

удивляться здесь нечему, если принять во вни-.

мание свойственный мне напор и постоянный, я

бы сказал, поток мышления. В этом смысле я

неизменно считаю себя молодым. Если хотите

быть вечно молодыми, используйте методы

мышления, практическое осуществление которого возникает как бы само собой. Я потому долго

живу, что неустанно размышляю. Я потому так

много написал и напечатал, что всегда верил то

ли в неизменную вечную молодость, то ли во

всегда молодую вечность.

О МИРОВОЗЗРЕНИИ

Вы спрашиваете меня, что такое мировоззрение и как можно было бы его построить. Готов

ответить на ваш вопрос, но только с одним условием. Если вы хотите разговаривать со мною,

я прошу вас отказаться от предрассудков, которые часто возникают у людей даже помимо их

297воли, и оставаться только на почве здравого

смысла. Возможно, вы и сами не понимаете, какой огромной властью над умами пользуются

обывательщина и просторечное, совершенно некритическое использование слов и понятий. Или

мы с вами будем оставаться на почве здравого

смысла, какие бы неожиданные выводы отсюда

ни возникали, или нам с вами не о чем будет говорить.

Термин «мировоззрение» состоит из двух

слов, «мир» и «воззрение». Если нам начать со

слова «мир», то вот вам первый предрассудок,

который очень часто встречается и у людей ученых, и у людей неученых. Обычно говорят: мы

не знаем, что такое мир, объясните нам. Я категорически утверждаю, что люди только прикидываются, будто они не знают, что такое мир.

Если я вас спрошу, можно ли Солнце считать

миром, то вы, конечно, тут же скажете: это

только часть мира. Хорошо. А Луна? Конечно,

скажете вы, и Луна тоже еще не весь мир, а

только его часть. А Земля? А вся солнечная система? А любое созвездие? На все эти вопросы

вы будете решительным образом отвечать, что

ни то, ни другое, ни какая бы то ни было вещь

вообще ни в коем случае не есть мир, а всегда

мы имеем тут дело только с частями мира. И почему же вы так говорите? А потому, что вы хорошо понимаете слово «мир». Иначе вы не отвечали бы так решительно ни о Солнце, ни о Луне; и сам этот вопрос, который я вам задаю, считали бы бессмысленным.

Правда, это знание о мире, которое вы здесь

проявляете, еще весьма туманное и неопределенное. Оно, конечно, требует научной разработки.

298Мир есть вся действительность в целом, в ее

прошедшем, в ее настоящем и в ее будущем.

Частей мира бесконечное количество, но мир

один, и вся бесконечность его частей есть нечто

одно, а именно сам мир и ничто другое. Но как

же это возможно? Это возможно только потому,

что мир есть целое, целостность. Сколько бы

разнообразных частей мы ни находили в этом

целом, оно остается самим собой и в этом смысле совершенно неделимо.

Итак, если вы хотите оставаться на почве

здравого смысла, вы должны сказать, что, хотя

мир и является в виде своих бесконечных частей, тем не менее он есть нечто целое, нечто

одно; и это целое не есть только сумма его частей. Оно является совершенно новым качеством по сравнению с ними. А иначе получилось

бы так, что если стул деревянный и стол тоже

деревянный и каждый из этих предметов не есть

своя специфическая неделимость частей, то мне

будет все равно, садиться ли на стул или на

стол. Поэтому дерево, из которого состоят части

стула и стола, не есть сами эти предметы, поскольку они могут быть сделаны не только из

дерева, но, например, из металла. Следовательно, и мир, взятый в целом, тоже есть неделимая

цельность, из каких бы частей он ни возникал

фактически.

Теперь остается еще один шаг, чтобы понятие мира получило для нас не только непосредственно воспринимаемую, но и логическую значимость. Дело в том, что, хотя целое невозможно без его частей, а части невозможны без

целого, все-таки логическая функция целого и

частей совершенно разная для целого и для его

частей.

299Целое невозможно без его частей, но оно может содержать эти части в себе потенциально,

а отнюдь не в виде фактического и материального существования. В таком потенциальном виде части целого существуют, например, в инженерно-техническом проекте дома, который предполагается построить. В то же самое время фактические и материальные части целого не могут

существовать без своего целого. Вернее сказать,

они вполне могут существовать без своего целого, но тогда каждая такая часть уже не будет

частью целого, а будет иметь вполне самостоятельное существование, и целое рассыплется на

множество таких частей, которые не будут иметь

к нему никакого отношения, и целое вообще перестанет в них существовать. Части только потому и могут существовать, что они воспроизводят целое. А иначе они вообще не были бы частями никакого целого.

Но тут важен еще один момент. Если части

существуют только благодаря тому, что они воспроизводят целое, а целое воплощается в отдельных своих частях, то это значит, что каждая часть целого утверждает себя не только благодаря воспроизведению целого, но также и благодаря воспроизведению других частей. Части

целого находятся не только в своем целом, но и

одна в другой. Правда, мир есть не просто целое, но и вечно изменчивое целое, вечно становящееся целое. Однако если есть становление,

то это возможно только потому, что есть и то,

что становится. Точно так же, если имеется становление, то имеется и направление этого становления. Но становление есть сплошной переход одного в другое, то есть борьба одного с другим. Тем не менее эта борьба происходит внутри

300самого же мира и мир ею управляет. Борьба противоположностей только потому и возможна,

что существует сам мир, который выше этой

борьбы и который уже не есть борьба, а только

тот мир, о котором мы говорим в смысле мирного состояния. Мир — Вселенная в основе своей

есть мир в смысле мирного состояния. Если в

мире существует борьба, то это только в силу

того, что мир — Вселенная, когда он рассматривается в процессе его становления и потому является борьбой, сам по себе, в своей основе представляет собой единство противоположностей,

то есть является миром в смысле мирного состояния. Это прямой и простейший вывод из того, что мир есть целое. Если борьбу рассматривать как стремление к уничтожению, то это не

борьба, а только смерть для всякого становления и развития. И лишь в том случае, если борьба противоположностей имеет своей целью мирное состояние, она является