с курениями, получает название по благовонию каждого»71. Что все течет, это приводят, а что это всеобщее течение происходит на основе неизменяемой божественно-мировой сущности, — этого не приводят. Что, по Гераклиту (В 80), «война всеобща», это знают все; но что в этой борьбе и войне «все возникает по необходимости», об этом почти не говорят. Ставят ударение на словах, что (В 102) «люди считают одно справедливым, другое несправедливым» и что (В 58) «добро и зло — одно и то же», так что тут же делают релятивистские выводы. Однако, у Гераклита в том же В102: «У бога все прекрасно, хорошо и справедливо». Часто подчеркивают понятие «война» и «раздор», приводят несуществующее у Гераклита «все течет», но замалчивают подлинные слова самого Гераклита о «прекраснейшем строе мира» (В124) и о том, что «этот мировой порядок тождествен для всего» (В30). Гераклиту приписывается безразличный круговорот стихий, но обыкновенно не подчеркивается, что это не просто чистое становление и движение, а еще и периодическое, и совершается оно в одном и том же, вечном и единственном существующем мире (А1): «Вселенная конечна и мир один. Он рождается из огня и вновь обращается в огонь; (и эта смена совершается) периодически в течение всей вечности»; о мерах вспыхивания и погасания огня говорится также и в В30. Часто цитируют подозрительного Аэция, употребляющего совершенно негераклитовские термины и понятия (А6): «Гераклит устранил из вселенной покой и неподвижность», но игнорируют слова того же отвлеченного излагателя Гераклита, что (А8) «субстанцию вселенной пронизывает «логос», от которого возникает и «мера» назначенного круга времени». На каждом шагу Гераклит выдвигает понятия «ум», «мера», «порядок», «закон», «гармония», «единство», «»общность», «возвращение к исходному пункту», тождество» — и все это совершенно подавляет и отстраняет всякую слепую, безраздельную текучесть и снятие всяких противоположностей в чистом становлении: (В113) «мышление обще у всех»; (В2) «должно следовать общему», (В114) надо «опираться на это всеобщее»; (В89) «у бодрствующих единый общий мир»; (В106) «один день таков, как все остальные»; (В 51) «расходящееся согласуется с собою»; (В10) «из всего одно, и из одного все», (В41) даже самая «мудрость заключается в одном; познавать мысль в качестве того, что правит всем через все».
В-четвертых, Дильс много поработал над собиранием и изданием фрагментов Гераклита, и весь ученый мир пользуется его трудом почти без всякой критики. Но и этот почтенный ученый, как и все, оказался под гипнозом псевдогераклитовской идеи становления и не поместил в свое собрание такие тексты, которые явно говорят о противоположном. Конечно, требовать от всех, занимающихся Гераклитом, чтобы они владели всей античной литературой и привлекали тексты, пропущенные Дильсом, это было бы бесцельно и нецелесообразно. Однако, от всех надо требовать внимания к недильсовским текстам по Гераклиту, раз уж они найдены.
Мы имеем в виду следующие четыре текста, не вошедшие в собрание Дильса.
1) Уже сам Дильс в примечании к В51 приводит не включенное им в собрание фрагментов место из Платона Conv. 187а, излагающее слова Гераклита о луке и лире совсем по-другому: «единое, расходясь, согласуется само с собою, подобно тому, как гармония у лука и лиры». Таким образом, текст фрагмента В51, принятый у Дильса и переведенный у Маковельского, по меньшей мере не единственный, т.е. возможно, что Гераклит учил о возвращении к себе не «расходящегося», а «единого», что должно было бы еще больше подчеркивать у Гераклита моменты устойчивости72.
2) Дильс совершенно не принял во внимание критического рассуждения Секста Эмпирика относительно объективизма Гераклита в Pyrrh. I 210 — 212 и не извлек оттуда ни одного гераклитовского суждения, в то время как поместил в свое собрание весьма (А16) пространное рассуждение того же Секста Эмпирика о всеобщем логосе как критерии истины у Гераклита. Тем не менее при самом придирчивом критицизме тут совершенно несомненны если не выражение, то, во всяком случае, мысль Гераклита (Sext. Emp. Pyrrh. I 210): «Противоположности существуют в одном и том же (peri to ayto)». Дильс, как и все вообще, гипертрофировал гераклитово становление и в силу этого предрассудка, где можно, попросту отбрасывал тексты того же философа об устойчивом тождестве.
3) В этом тексте Секст приводит из Гераклита пример на указанное тождество: Гераклит говорил, что (I211) мед и сладок и горек, раз здоровые считают его сладким, а больные желтухой — горьким. Но вот в том же сочинении Секст говорит то же самое и в другом месте (II 63): из того, что разные воспринимают мед по-разному, Демокрит делал вывод, что он сам по себе не сладок и не горек, а Гераклит — что мед есть «и то и другое» (amphotera).
4) Наконец, в Adv. math. IХ 337 Секст Эмпирик опять ссылается на Гераклита, «учившего, что «часть в отношении целого и иное и то же самое», и так как субстанция есть и целое и часть, целая она в смысле космоса и часть она в смысле природы [отдельного организма], вот этого живого существа». Как бы ни относиться к этому сообщению Секста (конечно, он не воспроизводит Гераклита буквально, он для Гераклита слишком отвлечен), несомненно, что мысль его вполне соответствует общей установке Гераклита — фиксировать совпадение и гармонию, синтез становления и ставшего, а не просто голое становление.
Конечно, в какой-то форме учение о становлении, текучести и всеобщей изменчивости вещей у Гераклита есть. Но совершенно ясно, что идея эта у него вполне подчиненная, третьестепенная, что она дана гораздо слабее, чем идея постоянства и закономерной общности, и что она не представляет здесь ничего специфичного.
Наконец, в-пятых, о становлении учит решительно вся досократика. Анаксимандр (фрг. 9.11.17) и Анаксимен (фрг. 5.6.7.10) учили о «вечном движении»; Филолай учил (В21): «[Мир] пребывает бессмертным и непреодолимым в течение бесконечной вечности… Также начало движения и изменения мир, будучи единым, сопряженным, пронизываемым насквозь дыханием природы и совершающим круговое вращение, имеет с самого начала»; у Диогена Аполлонийского (А6) тоже «все движется», у атомистов космос образуется из «вихря атомов», который никогда не уничтожается, но ведет все к новым и новым мирам. Никогда не прекращается космогонический процесс у Эмпедокла (76 из А1): «И это постоянное изменение, говорит он, никогда не прекращается» (В17,8 Якуб.). «И этот беспрерывный переход [стихий из одного состояния в другое] никогда не прекращается»; вращение эфира у Эмпедокла (А49) тоже «никогда не прекращается»; вполне гераклитовская картина становления и в В26 Эмпедокла: «Поскольку единое неизменно рождается из многого, а из прорастания единого снова выделяется постольку они [стихии] возникают, и век у них нестойкий. Но поскольку беспрерывный переход из одного состояния в другое никогда не прекращается, постольку они существуют всегда в неизменном круге»73 (полностью этот фрагмент приведен ниже в главе об Эмпедокле). Даже у элеатов чувственный мир находится в вечном движении, хотя последнее они и считали неистинным.
б)
Многие считали специфичным для Гераклита учение о Логосе. Во-первых, филологическая сторона дела в этом вопросе, как мы отмечали, далеко не бесспорна. Во-вторых же, и это главное, опять-таки редко у кого из досократиков нет этого или подобного учения. Почему-то именно Гераклиту повезло на Логос; и этот гипноз владеет сотнями ученых, проявляющих в других случаях самый невероятный критицизм к очевиднейшим вещам. Буквально о Логосе учат, например, атомисты: по Левкиппу (В2), «ни одна вещь не возникает зря (matCn), но все — из определенной причины (ec logoy) и по необходимости» (ср. у Гераклита А8: «Судьба же есть Логос»). Псевдо-Эпихарм (В57): «У человека есть свой рассудок (logismos), существует также и божественный разум (logos). Человеческий же разум (logos) произошел от божественного… Божественный же разум сопутствует всем искусствам, ибо только он научает людей делать все то, что должно быть [им] полезным». Логос как критерий выступает у Парменида (А1, ср. А25), Мелиса (А5.8), Филолая (А29). Если же принять во внимание, что Логос есть мировой и божественный разум, noys, то тогда аналогий для Гераклита будет еще больше. Логос — общее учение всех досократиков74.
в)
Может быть, для Гераклита специфично учение об огне или о божественности огня? Не говоря о том, что многие досократики интерпретируют как огонь те или иные божества (Ферекид А9 и Эмпедокл А1 — Зевса; Филолай (А14) — Ареса; орфики (В21) — Гелиоса; Псевдо-Феаген 2 — Алоллона, Гелиоса и Гефеста; пифагорейцы, как, например, Филолай А16, — Гестию), — у многих мы находим учение как о божественности и могуществе огня (у Гиппаса А8, Гиппократа С1, Эмпедокла А21, Архелая А1, Филолая А16), так и об его первоначальности. Причем о круговороте стихий из огня и в огонь отчетливо читаем у Анаксагора (А45) и Феагена (2): и, конечно, о том же учил Эмпедокл, у которого Любовь — начало и конец космогонического периода — есть не что иное как огонь, ибо у него тоже (А31) «все возникло из огня и в огонь разрешится».
Наконец, у нас нет полной уверенности в том, что Гераклит признавал первоначалом только огонь75. Секст Эмпирик (Adv. math. IХ 360) говорит, что «началом и элементом всего» является «у Гераклита, по некоторым, «воздух». То же повторяет он и в Х233 со ссылкой на Энесидема. Непосредственно же перед этим Секст Эмпирик пространно критикует якобы учение Гераклита о времени как первоначале, причем Гераклит это время понимает будто бы как «тело». Ни одного из этих свидетельств Секста Эмпирика Дильс не приводит в своих фрагментах. Но даже Дильс приводит слова Аристотеля о том, что (А15) Гераклит считает началом душу, понимая под ней «испарение», из которого образуются остальные [вещи]» (ср. В 12).
г)
Но, может быть, наконец, специфично для Гераклита его знаменитое учение о противоположностях, об единстве и борьбе противоположностей? По этому поводу необходимо заметить следующее.
У Гераклита мы не находим учения о противоположностях. Мы находим у него интуитивную картину того, как борются и совпадают разные конкретно-чувственные и конкретно-жизненные вещи, друг другу противоположные. Гераклит, по-видимому, очень любит фиксировать эту сторону жизни и бытия. Но необходимо твердо помнить, что у Гераклита нет никакого намека на самую категорию противоположности и на самую категорию совпадения противоположностей. Бесполезно и спрашивать у Гераклита, что именно он считает противоположностью, как именно и почему именно происходят эти совпадения? Тут просто объявлено: жизнь и смерть — одно и то же, бдение и сон — одно и то же, юность и старость — одно и то же. Правда, Гераклит определенно говорит, что это совпадение происходит в результате изменения одного в другое (В88). Однако, он совершенно ничего не говорит, почему изменение приводит к совпадениям, что делается с изменившимся и откуда
