захотели, чтобы небо нашей жизни опять прояснилось и стало вновь совершенно чистым и ясным» [[CCCLXXXIV]: #_ednref383 О. В. Ш. «Запись об Иоанне Кронштадтском и об оптинских старцах». Из личных воспоминаний. Белая Церковь, Югославия, 1929.].
Святой прозорливец видит тёмные закоулки души человека, но он предпочитает то состояние соединения души с Богом, при котором мир открывается ему в аспекте добра и красоты, при этом он освобождается по словам св. Иоанна Креста, от «нескромного заглядывания в чужую душу» [[CCCLXXXV]: #_ednref385 Baruzi, 648.]. Это не значит, что такой святой, удалившись от зла, наслаждается своим прекраснодушным созерцанием красоты Бога и мира и утрачивает способность руководить людей к добру. У Бога есть много способов сделать святого орудием борьбы со злом; так, напр., руководясь откровением, полученным в бодрственном состоянии или во сне святой может давать советы и указания без конкретного видения зла и бедствий человеческой жизни.
Святой Серафим высоко ценил именно этот путь своего служения людям. Однажды к нему пришли одновременно купец и иеромонах Антоний. Иеромонаха о. Серафим попросил сесть и подождать, а с купцом стал немедленно говорить. Милостиво и ласково обличал он его в пороках и делал наставления. «Все твои недостатки и скорби, – говорил он, – суть следствие твоей страстной жизни. Оставь её, исправи пути твои»… После беседы, когда купец вышел весь в слезах, к преподобному обратился о. Антоний со следующим вопросом:
– Батюшка! душа человеческая пред вами открыта, как лицо в зеркале: на моих глазах, не выслушавши духовных нужд и скорбен бывшего сейчас богомольца, вы все ему высказали.
О. Серафим не сказал ему ни слова.
О. Антоний продолжал:
– Теперь я вижу – ум ваш так чист, что от него ничего не сокрыто в сердце ближнего.
О. Серафим положил правую руку на уста своему собеседнику и сказал:
– Не так ты говоришь, радость моя. Сердце человеческое открыто одному Господу и один Бог сердцеведец, а приступит человек и сердце глубоко.
О. Антоний опять спросил: «Да как же, батюшка, вы не спросили от купца ни единого слова и все сказали, что ему потребно».
Преп. Серафим начал тогда объяснять:
– Он шёл ко мне, как и другие, как и ты, шел, яко к рабу Божию: я, грешный Серафим, так и думаю, что я грешный раб Божий: что повелевает Господь, как рабу Своему, то я и передаю требующему полезного. Первое помышление, являющееся в душе моей я считаю указанием Божиим и говорю, не зная, что у моего собеседника на душе, а только верую, что так мне указывает воля Божия для его пользы. А бывают случаи, когда мне выскажут какое-либо обстоятельство и я, не поверив его воле Божией, подчиню своему разуму думая, что это возможно, не прибегая к Богу, решить своим умом, – в таких случаях всегда делаются ошибки.
… Как железо ковачу, так и я предал себя и свою волю Господу Богу: как Ему угодно, так и действую; своей воли не имею, а что Богу угодно то и передаю [[CCCLXXXVI]: #_ednref386 В. Н. Ильин. Преподобный Серафим Саровский, 1925, стр. 59-61.].
Получая множество писем от лиц, нуждающихся в советах и помощи, о. Серафим часто давал ответ на них, не распечатывая и не читая их (стр. 55). Св. Тереза получала иногда во сне откровения о душевном состоянии окружавших её лиц и о том, как наставить их на правильный путь [[CCCLXXXVII]: #_ednref387 Theresia von Jesu. Das Leben der heiligen Theresia von Jesu, гл. XXXIV, стр. 177-181; см. также книгу Брентано об Екатерине Эммерих. Sammtl Werke, 1912. В. XIV, стр. 147.].
Факты, свидетельствующие о прозорливости святых, очень многочисленны и разнообразны: они дают право утверждать, что многие святые обладают в высшей степени развитою способностью мистической интуиции, но, конечно, полнота сердцеведения принадлежит одному лишь Господу Богу.
Данные чувственной, интеллектуальной и мистической интуиции глубоко отличаются друг от друга; тем не менее они все суть различные аспекты единого осмысленного космоса.
Богат и разнообразен мир в своём положительном содержании.
Бог дал нам великие способности для творческого достижения полноты жизни и окружил нас могущественными средствами борьбы со злом.
Если тем не менее мы пребываем в царстве обедненного содержанием бытия, обреченные на лишения или скуку, то это потому, что мы сами упорно отворачиваемся от источника всякого добра, истины и красоты – Бога.
(Из книги «Общедоступное введение в философию»)
Глава первая СОСТАВ МИРА И СТРОЕНИЕ ЕГО
1. События и процессы
На вопрос, что существует в мире, нам придет в голову простой ответ: в мире есть солнце, луна, звезды, наша Земля, а на Земле – люди растения, животные, реки, моря, океаны, глина, песок. Все эти предметы постоянно изменяются: солнце восходит, заходит, облака сгущаются идёт дождь, на растениях появляются весной листья, осенью они опадают, животные двигаются, едят, рождаются, умирают и т. п.
Условимся называть словом «событие» всякое состояние вещей возникающее во времени и после большего или меньшего промежутка времени исчезающее, отходящее в область прошлого. Обыкновенно мы называем событием что-либо значительное, напр., в семье чье-либо рождение или смерть, в истории народа – войну, возникновение тяжелой повальной болезни, напр. чумы и т. п. Но в философии условлено называть словом «событие» все возникающее и исчезающее во времени напр. движение моей руки, берущей стакан чаю. Кроме слова «событие» употребляется ещё слово «процесс», особенно тогда, когда имеется в виду связный ряд событий, напр. процесс созревания яблока, процесс постройки железной дороги и т. п. В событиях и процессах следует различать содержание и форму. Все они имеют форму времени, т. е. большую или меньшую продолжительность, а содержание их – то, чем наполнена форма времени, напр. в таком событии, как сверкание молнии, форма есть секунда или менее секунды времени, а содержание – свет.
Глубоко отличаются душевные и духовные процессы и события от материальных процессов и событий. Духовные и душевные события напр. чувства, желания, имеют форму времени и не имеют пространственной формы, а материальные события, напр. движение моей руки имеют, кроме формы времени, ещё и форму пространства. Итак, временную форму имеют все события, а пространственно-временную форму имеют только материальные события. Духовные и душевные процессы называются также психическими, от греческого слова psyche – душа.
Словами материя и материальный мы будем обозначать всё то, что имеет относительно непроницаемый объём и подвижно в пространстве.
2. Время
Займемся изучением свойств времени и пространства. Время есть форма событий. Во времени мы различаем прошлое, настоящее и будущее. Происходящие в нём события находятся друг к другу в отношениях «прежде» или «после» или в отношении «одновременности» (сосуществования), «смежности» или «удаленности» друг от друга. Длительность времени мы измеряем, различая такие единицы его, как год, сутки, час минута, секунда.
Особенно важно отдать себе отчёт в том, что время делимо до бесконечности: час делится на шестьдесят минут, минута на шестьдесят секунд, секунду можно разделить на десять частей, одну десятую часть секунды можно разделить ещё на десять частей и получить сотые части секунды, потом – тысячные, миллионные части секунды и т. д. без конца. Имея ничтожно малую часть времени, т. е. длительность его можно разделить её на ещё меньшие длительности. Неделимо только то что называется «момент» времени, потому что момент не имеет никакой длительности: моментом времени называется граница между двумя частями времени. Положим, напр., пушечное ядро летело раньше, чем попасть в цель, две минуты; граница между первою минутою его полета и второю минутою есть момент времени.
Подумаем теперь о том, сколько моментов находится, напр. в одной минуте. Минуту можно разделить пополам; граница между первою и второю половиною минуты есть момент времени. Половину можно разделить на две части, на первую четверть и вторую четверть минуты, и границы между этими четвертями есть момент времени.
Сказано уже раньше, что время делимо до бесконечности; отсюда следует, что даже в таком малом промежутке времени, как одна минута находится бесконечное множество моментов. Между каждыми двумя моментами есть хотя бы ничтожное малое деление времени, напр., одна биллионная часть секунды или одна триллионная часть секунды и т. д. до бесконечности. Следовательно, между каждыми двумя моментами есть ещё момент и т. д. до бесконечности. В этом смысле ряд моментов во времени есть ряд непрерывный.
Если кому-нибудь придет в голову мысль, что время есть сумма бесконечного множества моментов, он глубоко ошибается. Моменты не имеют никакой длительности. Следовательно, сколько бы моментов мы ни взяли, из них нельзя получить доения времени, вроде того как, взяв бесконечное множество нолей и суммируя их, нельзя получить из них единицу. Непрерывность ряда моментов времени не есть сплошность: между каждыми двумя моментами есть промежуток, в котором течет время. Следовательно, время более чем непрерывно: оно – сплошное.
Выработав понятие непрерывности и понятие сплошности, отдадим себе отчёт в том, что такое прерывистость. Ряд целых рациональных чисел – 1-2-3-4 и т. д. до бесконечности есть прерывистый рад: в нём каждыми двумя членами есть дробные величины, напр. между единицею и двумя есть 11/4, 11/2, 13/4, но нет целого числа. Если же взять все рациональные числа, и целые и дробные, то получится ряд непрерывный: между каждыми двумя рациональными числами существует рациональное число, напр. между единицей и двумя – число 11/2, между 1 и 11/2 – число 11/4, и т. д. до бесконечности.
Далее, познакомимся ещё с одним очень важным свойством времени – с внеположностью его частей в отношении Друг к другу; напр первая, вторая, третья и т. д. секунды каждой минуты находятся вне друг друга. Отсюда следует, что также и содержание всякого события и процесса, имея временную форму, раздроблено, как и само время, до бесконечности: содержание события в каждый следующим момент есть нечто новое в сравнении с предыдущими моментами, находящееся вне предыдущих моментов, содержание которых стало уже безвозвратно прошлым. Всего яснее это свойство временного процесса становится понятным, когда мы думаем о движении, напр. о полете пушечного ядра: движение его в первую секунду полета теть событие, находящееся вне второй секунды полета и стало прошлым и т. д. Нетрудно понять такой же характер имеет и звук, напр. фабричный гудок: каждая секунда его звучания есть новое звучание, обозначаемое тем же словом и тем жепонятием, но по содержанию оно новое. Мало того, неправильно было бы думать, будто в течение секунды пребывает один и тот же звук: в действительности содержание звука, как и время, ежемгновенно отпадает в прошлое и заменяется новым содержанием. Профессор Московского университета Л. Лопатин (1855-1920) назвал это свойство времени и процессов в нём «непрерывною исчезаемостью».
