унизительной одежде санбенито. Получив отпущение и примирение с католической Церковью, они попарно вошли в Ватиканскую базилику для молебна и вернулись в том же порядке в церковь Св. Марии Sopra Minerva.[566] Там они скинули санбенито и вернулись к себе, не нося более никаких знаков позорящего их приговора.
XXXVII. 5 октября 1498 года папа известил испанскую инквизицию о случившемся в Риме и в то же время объявил, что одним из наказаний, наложенных на осужденных, является невозможность вернуться в Испанию без специального разрешения Фердинанда. Нельзя было думать, что оно будет когда-либо ими получено, так как Фердинанд и Изабелла (находившиеся тогда в Сарагосе) 2 августа 1498 года воспретили всем испанцам, скрывшимся в Рим, возвращаться в Испанию под страхом смерти.
XXXVIII. Наконец, для доказательства того, как римская курия пользовалась всякими обстоятельствами для своего обогащения путем злоупотребления своей властью и господствовавшими тогда мнениями, достаточно сказать, что она принимала апелляции на приговоры, лишавшие права управления землями и другим имуществом церквей и религиозных корпораций. Чтобы понять это, следует знать, что приговор истолковывали таким образом, что осужденные с позором лишались права управлять имениями и брать их в аренду. В собрании булл инквизиции имеется папское бреве, запрещающее новохристианам, подвергшимся епитимьям, брать в аренду имущество или доходы церквей.
XXXIX. Таково было поведение римской курии по отношению к испанским государям, инквизиторам и новохристианам королевства. Никогда она не отказывала в буллах просителям, но никогда и не принимала на себя защиты слабых, которыми обыкновенно жертвовала. Не исполняя данных обещаний как обвиняемым, так и инквизиторам, она отменой пожалованных милостей и привилегий показала себя страшно несправедливой по отношению к обвиняемым.
XL. Искусная в создании предлогов для апелляций, дотоле неизвестных, римская курия сумела умножить число просьб об епитимийных отпущениях, как о тех, которые жаловались тайно в присутствии секретаря, так и о тех, которые получались только в Риме. Точно таким же образом обстояло дело с судебными изъятиями, с отводами судей, с переносом дел, с реабилитацией чести и памяти, со льготами от наказаний, наложенных в качестве епитимий, и со множеством подобных случаев. Безнравственная и вероломная даже в пожалованиях, курия поджидала только протеста испанских государей, чтобы аннулировать свои милости, довольная обладанием уплаченными за них сокровищами.
Можно ли было ожидать подобных поступков от духовного главы католической Церкви?
XLI. Чтение булл не оставляет никакого сомнения насчет цели, какую имела римская курия при учреждении инквизиции и при даровании ей особого покровительства. Вместо просвещенного усердия к чистоте католической веры, ее важнейшей целью было открыть и эксплуатировать тот золотой рудник, который должен был обогащать ее, а Испанию превратить в нищую страну.
Глава VIII ИЗГНАНИЕ ЕВРЕЕВ. ПРОЦЕССЫ, ВОЗБУЖДЕННЫЕ ПРОТИВ ЕПИСКОПОВ. СТОЛКНОВЕНИЕ ЮРИСДИКЦИИ. СМЕРТЬ ТОРКВЕМАДЫ; ИСЧИСЛЕНИЕ ЕГО ЖЕРТВ. ЕГО ХАРАКТЕР, ВЛИЯНИЕ ЕГО НА ПОВЕДЕНИЕ И ДЕЛА ИНКВИЗИЦИИ
I. В 1492 году Фердинанд и Изабелла завоевали королевство Гранада. Это событие доставило новые жертвы инквизиции: огромное множество мавров приняло христианскую веру притворно или совершенно поверхностно; в основе их обращения в новую религию лежало желание снискать уважение победителей; крестившись, они вновь стали исповедовать магометанство.
II. Джованни де Наваджьеро, посол Венецианской республики[567] при Карле V, говорит в своем Путешествии по Испании, будто Фердинанд и Изабелла обещали, что в течение сорока лет инквизиция не будет вмешиваться в дела морисков, то есть новохристиан, покинувших магометанство. Однако инквизиция все-таки была учреждена в Гранаде под тем предлогом, что туда скрылось много прежних евреев, подозреваемых в отступничестве. Джованни де Наваджьеро неточно передает обстоятельства дела. Известно, что Фердинанд и Изабелла обещали только не преследовать новохристиан морисков, за исключением серьезных случаев. И действительно, преследование не носило постоянного характера, так что у морисков не было основания напоминать о данном обещании преследовать их лишь в исключительных случаях. Главный инквизитор не осмеливался ни оспаривать, ни обходить королевский указ, запрещавший инквизиторам Кордовы расширять их юрисдикцию в королевстве Гранада, и указ этот исполнялся до 1526 года, когда трибунал инквизиции появился и в этой области по мотивам, о которых я вскоре расскажу.
III. В 1492 году некрещеные евреи были изгнаны из Испанского королевства. Участие в этом деле Торквемады и других инквизиторов обязывает меня войти в некоторые подробности. Евреев обвиняли в подстрекательстве к вероотступничеству тех, кто стал христианином; им приписывали много преступлений, совершенных не только против христиан, но и против религии и спокойствия государства. Вспоминали закон из так называемого Свода частей,[568] изданный в 1255 году Альфонсом X, в котором говорится об обычае евреев похищать христианских детей и распинать их в Великую пятницу для осмеяния воспоминаний о Спасителе мира. Рассказывали историю св. Доминика де Валя, ребенка из Сарагосы, который был распят в 1250 году.[569] Толковали о краже священной гостии в Сеговии в 1406 году и об издевательствах евреев над ней. Говорили о заговоре, организованном в Толедо в 1445 году, причем должны были последовать пороховые взрывы на улицах города во время процессии в праздник Святого таинства;[570] о заговоре в Таваре, местечке между Саморой и Бенавенте,[571] где видели, как евреи разбрасывали железные капканы[572] по улицам, по которым жители должны были бежать без обуви среди пожара, охватившего их дома. Вспоминали мученическую смерть других детей, похищенных и умерщвленных ими подобно Сыну Божию: в 1452 году в Вальядолиде; в 1454 году на земле маркиза д’Альмарса близ Саморы; в 1468 году в Сепульведе, в епархии Сеговии. Припоминали издевательства над крестом в 1488 году на поле Убежище лани (Puerto del gamo), между местечками Касар и Гранадипья, в епархии Корин;[573] похищение ребенка из города Ла-Гуардия,[574] в провинции Ла-Манча,[575] в 1489 году и его распятие в 1490 году; попытку подобного же преступления в Валенсии, которому помешало совершиться правосудие. К этим обвинениям прибавляли еще другие в том же роде. Обвиняли врачей, хирургов и аптекарей из евреев в злоупотреблении профессией для причинения смерти множеству христиан; между прочим, смерть короля Энрике III приписывали его врачу Маиру.
IV. Я не знаю, какого доверия заслуживают приводившиеся доказательства этих преступлений. Но если даже допустить, что имелись основания считать их истинными, то отсюда никоим образом не вытекала необходимость изгнания всех евреев из королевства. Религия и политика обязывали обращаться с ними с кротостью и отдавать их хорошему поведению уважение, в котором не отказывали христианам, и карать лишь тех, кто был виновен в каком-нибудь преступлении, как в таком случае поступили бы с испанцами, изобличенными в убийстве или каком-либо другом преступлении. Презрение и дурное обращение христиан естественно вызывали чувство мести со стороны евреев и заставляли их проникаться страшной ненавистью к гонителям. Если бы Испания проводила в отношении евреев иную политику, она превратила бы их в новых людей, похожих на тех потомков испанских евреев, которые, поселившись в разных европейских странах, считаются ныне там полезными, хорошими и спокойными гражданами, потому что их там не унижают и никто их оттуда не изгоняет.
V. Испанские евреи знали об угрожавшей им опасности. Будучи убеждены, что для предотвращения ее достаточно предложить Фердинанду деньги, они обязались доставить тридцать тысяч дукатов на издержки по войне с Гранадой, которая как раз в это время была предпринята Испанией; кроме того, евреи взяли на себя обязанность не давать никакого повода к тревоге правительства и сообразоваться с предписаниями закона о них, жить в отдельных от христиан кварталах, возвращаться до ночи в свои дома и воздерживаться от некоторых профессий, предоставленных только христианам. Фердинанд и Изабелла готовы были отнестись благожелательно к этим предложениям, но Торквемада был извещен обо всем. Этот фанатик имел дерзость явиться с распятием в руке к государям и сказать им: «Иуда первый продал своего Господа за тридцать сребреников; Ваши Высочества думают продать его вторично за тридцать тысяч монет. Вот он, возьмите его и поторопитесь продать». Фанатизм доминиканца произвел внезапный поворот в душе Фердинанда и Изабеллы. 31 марта 1492 года они издали декрет, которым все евреи, мужского и женского пола, обязывались покинуть Испанию до 31 июля того же года под угрозой смерти и потери имущества. Декрет запрещал христианам укрывать кого-либо в своих домах после этого срока под угрозой тех же наказаний. Евреям было разрешено продавать свои земельные угодья, брать с собой движимое имущество и другие вещи, кроме золота и серебра, вместо которых они должны были получать векселя или незапрещенные товары.[576]
VI. Торквемада поручил проповедникам увещевать евреев принимать крещение и не покидать королевства; он опубликовал даже эдикт для побуждения их к этому. Меньшинство дало себя убедить и приняло христианство. Другие продавали свое имущество и отдавали его по такой низкой цене, что Андрее Бернальдес, священник из Лос-Паласиоса, деревни, соседней с Севильей, передает в своей Истории католических королей, что евреи отдавали дом за осла и виноградник за малое количество сукна и полотна. Этому нечего удивляться, если принять в соображение данный им короткий срок для оставления королевства.
VII. Эта мера, внушенная жестокостью, а не усердием к религии, заставила покинуть Испанию до восьмисот тысяч, евреев, по подсчету Марианы.[577] Если сюда присоединить выселение мавров из Гранады в Африку и эмиграцию множества христиан Испании в Новый Свет, мы найдем, что Фердинанд и Изабелла потеряли два миллиона подданных и что для теперешнего народонаселения Испании это равняется потере по крайней мере шести миллионов людей.
VIII. Бернальдес уверяет, что, несмотря на запрещение, евреи унесли с собой большое количество золота, запрятанного во вьюках, седлах и других потайных местах, даже в собственных кишках. Это было засвидетельствовано при вскрытии трупов некоторых евреев, которые, превратив в порошок золотые монеты, известные под именем дукатов и крестовиков (cruzados), проглотили их, чтобы получить их обратно по ту сторону границы.
IX. Несколько судов, перевозивших евреев в Африку, были захвачены бурей и принуждены были причалить у Картахены. Полтораста изгнанников высадились здесь и решили принять крещение. Когда же эти корабли пришли в Малагу,[578] четыреста евреев там приняли христианство. Прибыв в порт Арсилья в Африке, подвластный Португалии, многие из изгнанных евреев просили и получили крещение. Некоторые вернулись в Андалусию и здесь проявили тоже желание стать христианами. Историк Бернальдес крестил сотню их. Они вернулись из королевства Фец,[579] где мавры отняли у них вещи и деньги, даже убивали женщин, так как думали найти в их внутренностях золото.
X. Эти ужасные покушения на божественный закон и последовавшие несчастья могут быть приписаны только фанатизму Торквемады, жадности и суеверию Фердинанда, ложным идеям и неразумному усердию, внушенным Изабелле, которой история не может отказать в душевной мягкости и просвещенном уме.
XI. Другие европейские дворы сумели воспротивиться фанатизму и не придали
