считающими, что одним лишь чтением Вед и усложненным (доступным лишь избранным) толкованием ведийских гимнов, а также тщательным исполнением заданного Ведами ритуала мудрый тотчас же после смерти достигает Освобождения и вкушает небесное блаженство. Но истинно мудрый понимает, что целью должно быть не новое рождение (в том числе — на небесах), а окончательное избавление от любых новых воплощений Атмана в любых новых оболочках.
Поэтому для мудрого Веды, ритуал, стремление к райскому блаженству — лишь лестница, которую он отбрасывает, поднявшись на более высокий уровень знания; карма-йога заключается не в соблюдении обрядов ради воздаяния, а в строгой дисциплине поведения: делать должное без всякой заинтересованности в результатах. При этом Кришна, как будет очевидно из дальнейшего, вовсе не отрицает ритуал как таковой: напротив, соблюдение любых религиозных норм и предписаний, как единственных деяний, которые не привязывают «я» к новым перерождениям, всячески им приветствуется; следует только осознать непричастность Атмана к этим деяниям и отказаться от направленности на результат. Само слово «йога», производное от корня «йудж» — «запрягать» — и буквально означающее «ярмо» (близкое по значению и звучанию русскому «иго»), можно трактовать как «стойкость (в мыслях или поступках)», обретаемую соблюдением жестких ограничений и направленную на достижение определенной цели (Освобождения). Йога может подразумевать и самостоятельную философскую систему, но чаще она понимается как техника (совокупность приемов и средств) благого поведения и медитации.
Возмездия — кармы — разрушишь оковы. — В соответствии с теорией кармы, миром людей, а равно и богов и прочих живых существ, правят нравственные, а не какие-нибудь силы, и, соответственно, истории человеческого рода или отдельного индивидуума являются лишь «полями определенных этических напряжений». В индийской религиозно-философской традиции обретение счастья не связывалось ни с получением изобилия каких-то прижизненных земных благ, ни с вкушением посмертного блаженства на небесах. Главной достойной человека целью признавалось стремление к тому, чтобы навсегда «разрушить оковы кармы», «вырваться из колеса Бытия», то есть — избавиться от перерождений (в том числе — и от перерождений, обеспечивающих высокий земной, например царский, или небесный, например божественный, статус).
И смерть не страшна, если даже досталась // Тебе этой благости самая малость. — Буквально в тексте говорится: «На этом пути (совершения должного при незаинтересованности в плодах деяний) не бывает ни напрасных усилий, ни разочарований; даже малою толикою этой Истины избавляются от «великого страха». Под «великим страхом» в данном случае подразумевается подсознательный страх новых смертей и рождений, который гонит Атман через все новые и новые воплощения в бесконечной череде перерождений, «как пастух гонит палкой коров на пастбище».
На этом пути разум целен и прочен, // У прочих — безволен, расплывчат, неточен. — Йога в классическом определении понимается как «прекращение завихрения мыслей»: устремляясь сознанием к единосущному Брахману и сосредоточиваясь всеми своими мыслями на стремлении к тождеству «я» с «Я», йогин достигает полной согласованности рассудка и чувств. У нетренированного в йоге, обычного человека сознание даже на короткое время не в состоянии сосредоточиться на познании одного объекта; хаотический разброд мыслей вызывается (и сам ее вызывает) активизацией находящегося в подсознании и обусловленного кармой Желания.
Самадхи (буквально: «стык, совмещение») — в узком смысле, с точки зрения йогической техники, означает один из высших уровней сосредоточенного размышления: экстатический транс, обретаемый лишь полным контролем над всякой — внутренней и внешней — активностью тела и духа и направленностью всей жизнедеятельности индивида на высшее начало. В ходе самадхи и достигается — на короткое время — отождествление «я» с «Я». В более широком смысле под самадхи понимается сам процесс глубинного размышления-медитации о тождестве Атмана и Брахмана.
Относятся Веды к трем гунам — к трем свойствам // Природы со всем ее бренным устройством. — Продолжая полемику с буквалистами, считающими слово Вед окончательной истиной, Кришна утверждает: Веды связаны с рассмотрением проблематики трех изначальных качеств гун, предлагают лишь дуалистическую («двайта») философскую концепцию Бытия (основанную на сопоставленных противоположностях: «Атман — Брахма:;», «этот мир — тот мир» и т. п.). Истинным же является недвойственное («адвайта») учение, признающее единственную реальность Брахмана (Абсолюта), свободного от связи с Гунами. Три гуны: «саттва» («истина, святость, гармония»), «раджас» («динамика, страсть, свет») и «тамас» («инерция, тьма»), комбинируясь, образуют все многообразие иллюзорного (существующего лишь для непросветленного сознания) мира, подобно тому как комбинацией трех основных цветов образуется все многообразие красок.
Нам Веды нужны лишь как воды колодца… — Здесь подразумеваются ритуальные предписания и обрядовые правила, зафиксированные в текстах Вед. Для стремящегося к Освобождению (непросвещенного» они необходимы, как колодец в пустыне для страдающего от жажды. Черпающие из глубин Знания Брахмана в них не нуждаются.
Пред йогой ничто все дела, ибо ложны… — Здесь под «делами» подразумеваются все те обычные поступки обычных людей, которые совершаются при наличии — осознанной или бессознательной — заинтересованности в плодах содеянного.
…станешь… бесстрастен // К тому, что услышал… — То есть станешь безразличен к любому воздействию раздвоенности Вселенной, к ее видимому разделению на «этот» и «тот» миры. Кроме того, термином «шрута» или «глрути» (буквально: «услышанное») в индийской традиции обозначаются памятники так называемого «Откровения» — прежде всего тексты Вед и различных сутр, которые якобы были созданы богами и только записаны со слов богов легендарными мудрецами. Литература «шрути» противопоставляется текстам «смрити» (буквально: «запомненное)), то есть «Преданиям», представленным авторскими трактатами и сочинениями, по форме, как правило, являющимися комментариями к текстам «шрути» (прежде всего — к Ведам), но в действительности излагающими новые философские учения или разрабатывающими отдельные положения известных доктрин. Таким образом, и в данном случае, поучая Арджуну, Кришна одновременно полемизирует со сторонниками тщательного соблюдения ведийского ритуала.
Как только твой разум отвергнет писанье, // Ты к йоге придешь, утвердясь в Созерцанье. — Буквально в тексте говорится: «Если при наличии противоречивых суждений твой разум, утвержденный в самадхи (см. выше. — Б.), останется недвижным, тогда обретешь йогу». Термин «йога» здесь употреблен в его буквальном значении («соединение») и означает «тождество с Брахманом».
Предметы уходят, предел им назначен… — То есть внешний мир с его чувственно воспринимаемыми объектами делается безразличен, как бы перестает существовать. Однако потенциальная приверженность подсознательным страстям (см. выше о «Желании»), нарушающим устойчивость в мыслях, сохраняется, пока «я» окончательно не прозрест и но ощутит свое тождество с «Я».
…Вне ясности нет созидающей мысли… — У того, кто сознательно не впрягается в ярмо йоги, контролируя разум и обуздывая чувства, отсутствует мыслительная активность, а следовательно, и способность к самонаблюдению («видению Атмана») и к сосредоточенному размышлению о надличном («видению Брахмана»), являющемуся основой религиозно-философской практики. Но тогда невозможно вырваться из-под гнета и преградить путь потоку чувственных импульсов, поступающих извне и изнутри, невозможно выработать в себе равно нейтральное отношение к приятным я неприятным чувственным ощущениям и впечатлениям, — короче говоря, невозможно достичь успокоенности («шашги»), а без этого невозможно и счастье.
Могучий на битвенном поле (буквально: «великорукий») — постоянный эпитет Арджуны.
Все то, что для всех — сновиденье, есть бденье // Того, кто свое пересилил хотенье, иль бденье всего, что познало рожденье, // Для истинно мудрого есть сновиденье. — Здесь под «сновиденьем» (буквально: «ночь») подразумевается тьма неведения индивидуального «я» относительно его тождества с Брахманом; под «бденьем» имеются в виду неустойчивые, постоянно сменяющиеся радости и горести бытия в иллюзорном мире явлений;
«тот, кто свое пересилил хотенье» означает обуздавшего чувства йогина, с глаз которого спала пелена неведения, и он «узрел Брахмана» — и, значит, внешний мир для такого просветленного просто перестает существовать (оборачивается «ночью»). Непросвещенный же — «бодрствует» (то есть — существует) лишь в феноменальном мире, и скрытый мраком неведения Брахман для него — лишь «сновиденье».
Как воды текут в океан полноводный… — Воды бесчисленных рек прибывают в океан, но тот, наполняемый, не переполняется ими и остается недвижимым; таково же «я» обуздавшего чувства йогина (то есть приверженного йоге): желания входят в него, как воды рек в океан, но, контролируя чувства, не привязанные к объектам, йогин не подпадает под власть страстей, и Атман его — недвижимый, как океан, — остается незатронутым ни ими, ни деяниями тела, происходящими под воздействием Желания. У йогина Атман обособлен от управляющих действиями тела желаний и потому пребывает в полном спокойствии, что невозможно для ослепленного страстями («желающего желаний»).
Свободный от самости, верной тропою // Придет он, поправ вожделенья, к покою. — Под «самостью» имеется в виду один из «внутренних органов» (см. прим. к стр.) — «ахамкара», чувство «я» (самосознание); именно активность ахамкара порождает в индивидууме ложное представление об Атмане как о деятеле. Движение к Спасению предполагает и сознание этого заблуждения, и обретение знания о принадлежности ахамкара к явлениям материального порядка (Пракрити), а не духовного (Атман).
…в нирване пребудешь отныне! — Термин «нирвана» (буквально: «выдувание») предполагает и негативное значение — «прекращение феноменальных существований» («небытие») и позитивное — «отождествление «я» с «Я», растворение в надличном (.Атмане, Брахмане или Боге)»; здесь скорее предполагается акцент на позитивном начале. Этими словами Кришна подводит итог метафизическим спекуляциям («Санкхья») и приступает к более подробному обоснованию преимуществ «дисциплины поведения» («карма-йоги») перед «дисциплиной знания» («джняна-йогой»). Это связано с практической целью Кришны — он должен убедить Арджуну в необходимости сражаться, — но не вполне соответствует метафизике «Гиты» (как и в других философских системах Индии, Знание признается в «Гите» главным средством спасения — см. ниже). Отсюда — неизбежные противоречия, обходя которые Кришна так и не даст обоснованного ответа на сомнения Арджуны в целесообразности «страшного дела».
В бездействии мы не обрящем блаженства. — В мире явлений тело любого (и аскета) подвержено воздействию гун (см. прим. к стр.). Поэтому отвергнуть нужно не деяние как таковое (ибо какая-то, пусть неосознанная, деятельность неизбежно имеет место в мире, управляемом Гунами), но привязанность к нему, то есть — заинтересованность в результате.
Кто, чувства поправ, все же полнит в печали // Предметы, что чувства его услаждали… — В индийской (особенно индуистской) религиознофилософской традиции в принципе не различаются инструменты, процессы и объекты восприятия. Так, например, одно слово «чакшус» может означать и «глаз», и «зрение», и «воспринимаемое». Поэтому употребляемое здесь и далее в тексте слово «индрия» (буквально: «властвующий») одновременно предполагает и одно из чувств — например, «зрение», «осязание», и орган данного чувственного восприятия («глаз», «кожа»), «то, что воспринимается глазом или находится в поле зрения; то, что можно увидеть»; «то, что доступно осязанию; осязаемое». В философии Санкхья внутренняя структура личности трактуется как соподчинение одиннадцати «органов»: в нижней области располагаются так называемые «индрия действия»: руки, ноги, гортань, анальное отверстие, детородный орган; выше их — «индрия знания»: глаза, уши,
