него свои клыки. Ужаленное Такшакой дерево, переполненное его огненным ядом, сразу же запылало. Спалив баньян, змей молвил Кашьяпе:
– А теперь попробуй его воскресить, о лучший из брахманов.
Хотя своим могуществом змей и превратил дерево в груду золы, собрав хлопья этой золы, Кашьяпа произнес такие слова:
– О повелитель змей, посмотри, как подействует на это благородное дерево мое могущественное знание. На глазах у тебя, змей, я возрожу его во всей полноте жизни.
Возвышенный духом ученый Кашьяпа, лучший из дваждырожденных, быстро воскресил дерево, превращенное в груду золы. Сперва появился тонкий ствол, затем, по воле Кашьяпы, он обрел два листочка, затем ветки и сучья, и наконец превратился в большое дерево, точно такое же, как ранее. Увидев, что великий духом Кашьяпа возродил дерево, Такшака сказал:
– О брахман, ты поистине овершил чудо. Теперь я верю, о многоученый, что ты можешь обезвреживать не только мой яд, но и яд других могущественных змеев. О отшельник, с какой целью ты направляешься к царю? Что ты надеешься от него получить? Я дам тебе любую награду, какую ты надеешься получить от этого могучего венценосца, даже если это что-то редкое и труднодостижимое.
Вспомни, однако, что на царя наложил свое проклятие брахман, и его жизнь на исходе. Сомнительно, что тебе удастся его спасти, о ученый брахман, но если ты потерпишь неудачу, твоя блистательная слава, простирающаяся на все три мира, может вдруг закатиться, как лишившееся своих жарких лучей солнце.
Кашьяпа сказал:
– О змей, я иду туда, чтобы получить богатство, но если ты сам дашь мне это богатство, я возвращусь, как ты того желаешь, обратно.
Такшака сказал:
– Я дам тебе такое же богатство, которое ты надеешься получить от царя, и даже еще большее. Откажись от своего намерения и вернись обратно, благородный брахман.
Сута Госвами сказал:
Когда чрезвычайно могущественный и мудрый Кашьяпа услышал эти слова Такшаки, он глубоко задумался над участью царя. Обладающий божественным провидением могучий мудрец понял, что жизнь царя из династии Панду и в самом деле на исходе. Получив от Такшаки все желаемое богатство, благородный провидец Кашьяпа повернул обратно. Договорившись о возвращении великого духом Кашьяпы, Такшака быстро продолжил путь в Хастинапур.
По дороге Такшака услышал, что великий венценосец окружил себя людьми, многоискушенными в лечении змеиных укусов с помощью мантр и противоядий. [Хотя судьба царя и была предопределена, подданные были все же полны решимости его спасти.] «Придется мне, – подумал Такшака, – прибегнуть к какой-нибудь волшебной хитрости. Но как поступить лучше всего?»
Поразмыслив, Такшака послал к царю несколько змеев в облике отшельников, чтобы они отнесли ему в дар фрукты, листья и воду.
[Перед тем как отослать их], Такшака сказал:
– Вы должны тщательно выполнить мое поручение. Ступайте к царю и подарите ему фрукты, листья и воду.
Сута Госвами сказал:
Змеи в точности выполнили поручение Такшаки: отнесли царю траву дарбха, воду и фрукты. Великодушный венценосец принял этот дар со всеми подобающими изъявлениями благодарности и отослал [мнимых] отшельников прочь. После их ухода царь сказал своим советникам и добрым друзьям:
– Сядьте рядом со мной и съешьте эти сладкие фрукты, принесенные отшельниками.
Затем и сам царь вместе с советниками захотел отведать фруктов. О Шаунака, Парикшит взял плод, на котором сидел крошечный медноцветный червячок с черными глазами. Держа плод в руке, лучший из царей сказал советникам:
– Солнце садится, поэтому опасность для меня миновала. Но юный мудрец – да сбудется его предречение! – сказал, что я умру сегодня. Пусть этот червячок обратится в Такшаку, который укусит меня, дабы слова этого мудреца не оказались лживыми.
Советники, покорные Божией воле, согласились с царем, после чего Парикшит быстро посадил червячка себе на шею и засмеялся. Святой царь уже перестал сознавать происходящее вокруг [и готовый к восхождению в мир духовный] спешил расстаться с телесной оболочкой. Когда царь засмеялся, Такшака, [сразу же увеличившись до своей полной величины], обвился вокруг великого властителя.
Сута Госвами сказал:
Увидев царя в объятиях змея, все советники побледнели и вскрикнули от ужаса и смятения. Услышав предсмертный хрип царя, они сразу же расступились. Охваченные глубоким горем, они смотрели, как повелитель змеев, этот необычайный змей Такшака, исполнив свой долг, полетел, извиваясь, по небу, сверкая яркими, словно лотосы всех цветов, красками, и, казалось, волосы неба разлетаются от него во все стороны. От огненного змеиного яда дом на помосте сразу же вспыхнул, и едва царские придворные успели убежать, рухнул, точно поваленный молнией.
Когда великий духом царь Парикшит покинул этот мир, царский жрец, постигнувший свою истинную суть брахман, вместе с советниками свершил все погребальные обряды, дабы царь вкусил блаженство в своем следующем существовании. Затем собрались все жители царской столицы и единодушно решили возвести на трон сына царя. Так во главе великой империи Куру оказался молодой герой из династии Куру, непобедимый, по общему мнению, воин, Джанамеджайя. Невзирая на свою молодость, благородный от природы Джанамеджайя, действуя в полном согласии с царскими советниками и жрецами, проявил себя превосходным властителем. Первенец Парикшита управлял царством точно так же, как его доблестный прадед Панду. Советники, заметив, что он выжигает каленым железом всех, кто может представлять опасность для страны, сочли его достаточно зрелым для женитьбы и обратились к царю Каши (Бенареса), Суварна-варме, от имени царя прося руки его дочери Вапуштамы. Тщательно ознакомившись с [благородным] характером и достоинствами героя Куру, царь Каши согласился выдать за него свою дочь, и Джанамеджайя, с радостью женившись на ней, с тех пор никогда не думал ни об одной другой женщине.
Могущественный царь, лучший из правителей, вместе с женой наслаждался своим счастьем среди озер и цветущих лесов, как древле Пурурава с небесной Урваши. Что до Вапуштамы, то она горячо любила своего красивого повелителя и в часы досуга доставляла ему много удовольствий: она была не только истинным украшением царского дворца, но и наполняла его своей радостью.
История о Джараткару и рождении Астики
Сута Госвами сказал:
Как раз в то время великий и мудрый отшельник Джараткару блуждал по всему миру, останавливаясь на ночлег там, где его застигал заход солнца. С необыкновенной ревностью он выполнял религиозные обряды, которые были бы чрезвычайно трудны для простых смертных: строжайше соблюдал пост, питаясь только воздухом. Так, постоянно странствуя, свершая омовение в священных озерах и реках, мудрец день ото дня истощал свое тело; но вот однажды он увидел своих предков, висящих вниз головой над провалом. От падения их удерживало одно-единственное уцелевшее волокно веревки, которую каждый день подгрызала жившая поблизости мышь. Бедные предки совсем ослабли от голода и жажды и жили только надеждой спастись от падения в этот злосчастный провал. Джараткару – он выглядел ничуть не лучше их, – приблизился и спросил:
– Кто вы, почтенные, висящие на подъеденной мышью веревке? Вы держитесь на последнем оставшемся волокне, но и его мышь уже грызет своими острыми зубками. Волокно совсем истончало. Вскоре мышь наверняка перегрызет и его, и вы все рухнете головой вниз в зияющий провал.
Мне очень горестно видеть вас висящими вниз головой, о жертвы ужасного несчастья! Скорее скажите, чем я могу вам помочь. Если я смогу вызволить вас их этого бедственного положения, я готов пожертвовать четвертью, третью или даже половиной святой заслуги, обретенной мною с помощью подвижничества. Если для вашего спасения потребуется и вся моя святая заслуга, я с радостью принесу эту жертву.
Предки Джараткару ответили:
– О лучший из брахманов, ты соблюдаешь обет безбрачия, однако хочешь вызволить нас из нашего бедственного положения. Но никакое подвижничество не может спасти нас, дорогой друг, ведь и мы также в свое время достигли больших успехов в подвижничестве. Наше спасение отнюдь не в этом. О лучший из святых учителей, мы вот-вот рухнем в этот грязный адский провал, потому что наш род близок к полному прекращению.
О почтенный доброхот, мы висим над этим провалом в полном смятении. Ты несомненно знаменит в этом мире своей [духовной] силой и добротой, но мы не знаем, кто ты. Ты, должно быть, человек очень счастливый и преуспевающий, к тому же и очень милосердный, ибо горько сожалеешь о нашем бедственном положении. Послушай, добрый господин, мы объясним тебе, кто мы такие.
О великий, мы мудрецы Яявары, неуклонно соблюдавшие свои обеты, но вследствие грозящего нашему роду полного прекращения выпавшие из миров благочестивых людей. Все наше покаяние и доброчестие оказалось всуе, ибо утеряна связующая нить, нет потомка, который мог бы продлить наш род. Вообще-то говоря, связующая нить сохранилась, но ее все равно что нет. Счастье почти полностью отвернулось от нас, ибо единственный наш, еще остающийся в живых родственник – злосчастный человек по имени Джараткару. Он замечательный знаток всей ведической литературы, но с таким самозабвением занимается подвижничеством, что даже не задумывается о нашей плачевной судьбе, нет у него ни жены, ни сына, ни хоть какого-нибудь родственника. Только поэтому мы и висим здесь, над провалом, в полном смятении, не имея никого, кто мог бы о нас позаботиться.
Теперь, когда ты увидел нас здесь, мы умоляем тебя о помощи: скажи от нашего имени этому Джараткару: «Твои злополучные предки висят вверх ногами над провалом. Женись же ты, о обладающий твердой волей, и роди детей. Ты преуспел в подвижничестве, но ты забыл, что ты единственное остающееся звено нашего рода!»
О брахман, травяная веревка, на которой мы висим, на самом деле наш род, некогда многочисленный и сильный; волокна же веревки, что ты видишь, – потомки, продолжавшие наш род, но, к несчастью, дорогой друг, пожранные Временем. Полуперегрызенное волокно, что ты видишь, о брахман, – единственное, что еще удерживает нас от падения, ибо наш единственный живой потомок поглощен исключительно подвижничеством. Мышь, что ты видишь, брахман, великая сила Времени, медленно перетирающего нить жизни этого глупца Джараткару, всецело занятого своим суровым подвижничеством. Этот отрок столь неразумен, столь одержим желанием вкусить плоды подвижничества, что гордо продолжает придерживаться обета безбрачия, не обращая внимания на то, как это сказывается на нас. О святой человек, его покаяние, конечно же, не спасет нас, ибо мы подсечены под самый корень и обречены на полную гибель. Время похитило силу наших рассудков. Погляди на нас! Мы все будем низвергнуты в ад, как самые заурядные грешники.
Когда мы провалимся вместе с нашими прадедами и предками, он также, подсеченный под корень Временем, отправится прямехонько в ад, ибо, как считают люди мудрые, друг, никакое подвижничество, никакое жертвоприношение, никакое другое прославленное средство самоочищения не может сравниться с благочестием и святостью, обретаемыми в продолжении боголюбивого рода.
Дорогой друг, ты должен поведать отшельнику Джараткару о том, что сегодня видел. О брахман, расскажи ему обо всем, непременно убеди его обзавестись законной женой и детьми. Ради Бога, помоги нам!
Сута
