брахмана. О многочтимый царь Бхарата, Кунти была милосердной и благочестивой, можно сказать, святой женщиной; горестные стоны брахмана и его семьи надрывали ей сердце. Преисполнившись печали, эта кроткая женщина позвала своего сына Бхиму и сказала полным сочувствия голосом:
– О мой сын, злесь, в доме брахмана, нас прнимают как почетных гостей, мы живем очень хорошо, без каких бы то ни было ссор, надежно укрытые от сыновей Дхритараштры. Я все время думаю, сын, как бы нам отблагодарить брахмана, ибо за подобный радушный прием принято преподностиь что-нибудь хозяину. В конце концов о людях судят по тому, как они благодаря за совершенное им добро. Человек истинно благородный никогда не забывает об оказанной ему услуге и стремится воздать за нее еще большей услугой. Этого брахмана, очевидно, постигла жестокая беда, и если я смогу помочь ему в трудную минуту, я совершу благое деяние.
Бхима сказал:
– Прежде всего мы должны узнать, какая беда постигла брахмана. А когда мы выясним, что случилось, я непременно помогу ему, какие бы трудности ни пришлось преодолеть.
Шри Вайшампаяна сказал:
О повелитель, пока эти двое беседовали между собой, они внось услышали громкие причитания брахмана и его жены. И тогда Кунти поспешила во внутреннюю часть дома благородного брахмана, точно корова-мать, бросающаяся на спасение попавшего в ловушку теленка. Там она увидела всю семью в сборе: самого брахмана, чье лицо было искажено горем, его жену, сына и дочь.
Брахман сказал:
– Какое несчастье родиться в мире, где не только не сбываются наши мечты, но мы испытываем обжигающую, словно огонь, боль, в мире, где мы так сильно зависим от других и наша участь – глубочайшая печаль. Жизнь сама по себе величайшее горе, жизнь сама по себе сжигающая огневица; всякий, живущий и работающий в этом мире, обречен выбирать среди противоречивых заблуждений. Даже если человек одинок, если он не заботится ни о доброчестии, ни о преуспеянии, ни о телесных утехах, все равно подобная жизнь почитается величайшим несчастьем. Некоторые говорят, какое величайшее благо – овобождение [от перерождений], но у меня нет никакой надежды, что я смогу его достичь. Того же, кто обретает обычное – не духовное – богатство, осаждают все силы ада. Жажда богатства – худшее из несчастий, но тот, кому удается разбогатеть, страдает еще сильнее. Человек, больше всего на свете любящий деньги, испытывает поистине невыносимые страдания, когда их лишается. Я не вижу для себя другого выхода, кроме как бежать со своей женой и детьми в безопасное песто.
Ты очень хорошо знаешь, брахманка, что я много раз, ради твоего собственного же блага уговаривал тебя покинуть этот город, но ты даже не желала меня слушать. На все мои многочисленные просьбы, глупая женщина, у тебя был лишь один ответ: «Здесь я родилась и выросла, здесь родился и вырос мой отец». Но твой старый отец и мать уже давно вознеслись в небеса, так же, как другие пожилые родственники и подруги. Какие радости ты видишь, живя в этом городе? Привязанность к родственникам помешала тебе прислушаться к моим словам, а теперь вся твоя семья обречна на гибель, и, сознавая это, я невыносимо страдаю. Единственной для меня выход – умереть самому. Я не могу лишиться хоть кого-нибудь из своей семьи и продолжать жить, как [может быть, поступил бы на моем месте] жестокий, бессердечный человек. Я всегда исполнял все свои религиозные обязанности вместе с женой; она для меня как родимая мать, эта женщина, всегда сдержанная, верная подруга, ниспосланная мне богами, больше, чем кто-либо другой помогавшая мне во всех жизненных делах. Она была выбрана для меня моим почтенным отцом и матерью и с самого начала делила со мной все обязанности и тяготы семейной жизни. Дорогая моя жена, ты образованная женщина из благородного семейства, мать моих детей, и после того как в соответствии со всеми нашими обычаями я принял тебя и мы скрепили наш брак священным обрядом, с пением мантр, как я могу пожертвовать тобой – святой супругой, безупречной и верной, только чтобы спасти мою жизнь? И как смогу я пожертвовать любимой дочерью, не достигшей даже расцвета юности, тем более зрелости. Высокий духом творец этого мира поручил мне заботиться о ней ради ее будущего мужа. Я хотел бы вознестись на высокие планеты, где обитают мои предки, но это мое желание может осуществиться только благодаря праведному оразу жизни и благочестию [будущего] сына моей дочери. Только мне она обязана своим рождением, как же я могу покинуть ее?
Некоторые полагают, что отцам свойственная большая привязанность к сыновьям, нежели дочерям, но я люблю обоих своих детей с одинаковой силой. Лишь благодаря сыну я надеюсь достичь высших миров, продлить свой род и обрести вечное блаженство, но ведь моя дочь – совсем еще невинное дитя. Как же я могу оставить ее? Ведь это все равно что отречься от собственной души; за такой грех я был бы обречен терзаться в сумрачном мире павших духов. К тому же, покинь я их, у них не хватит сил, чтобы выжить. Пожертвовать хоть одним из них было бы жестоким деянием, заслуживающим осуждения мудрецов; но если я пожертвую самим собой, их всех ожидает неминуемая гибель.
Горе, испытываемое мною, подавляет меня, и я не вижу выхода. О жестокая напасть! Что станется со мной и моей семьей? Лучше уж погибнуть всем нам, ибо я не могу больше выносить такую жизнь!
Жена брахмана сказала:
– Ты не должен сетовать так горько, будто ты обыкновенный простолюдин. Ты брахман, знаток духовной науки, и ни при каких обстоятельствах не имеешь права предаваться подобным сетованиям. Телесную оболочку ожидает неминуемое разрушение, ибо все люди смертны. Зачем же оплакивать то, что осуждено на гибель? В конце концеов все, чем обладает мужчина, включая жену, сына и дочь, служит для его собственного удовольствия. Дух же вечен и зависит только от воли Господней. ПОэтому, обладая всесовершенным духовным знанием, перестань так беспокоиться: я решила, что сма пойду вместо вас всех. С тех пор как стоит мир, высший долг женищны – делать все для блага своего верного супруга, если надо, то и ценой собственной жизни. Подобным деянием я избавлю тебя от страданий и снискаю бессмертную славу как в этом, так и в ином мире. А сейчас я скажу тебе, каких религиозных принципов мы должны придерживаться в своих поступках, ибо они несомненно будут содействовать твоему процветанию и уукреплению твоей добродетели: то, что я сделаю, будет способствовать осуществлению цели, ради которой мужчина и ищет себе жену. Я родила тебе хорошую дочь и сына и, стало быть, полностью выполнила свой долг перед тобой. Ты сможешь прокормить и защитить от всех бед наших детей. Я бы не смогла сделать это так же успешно, как ты. Без тебя я просто мучилась бы, не в силах удовлетворить потребности семьи. Как, спрашивается, могут выжить без тебя двое детей и что будет со мной? Ведь я окажусь беззащитной вдовой с двумя детьми. Как смогу я обеспечить достойную жизнь своим детям, не сходя с пути праведного?
Как смогу уберечь я нашу дочь от чванных беспутных мужчин, недостойных войти в нашу семью? Как алчные стервятники слетаются на брошенный кем-нибудь кусок мяса, так и все мужчины гоняются за женщиной, не имеющей сильного заступника. О лучший из брахманоу, за мной будут охотиться подлые распутники, и у меня не достанет сил следовать праведным путем, столь чтимым всеми доброчестивыми людьми.
Если ты не будешь следить за религиозным воспитанием нашей дочери, хватит ли у меня сил и воли, чтобы удержать ее на пути, которым следовали ее отец и предки? Хватит ли у меня настойчивости, чтобы воспитать необходимые благие качества в сыне, если он останется без отца и будет легкой добычей для всех, кто пожелает воспользоваться его беззащитностью? Сумею ли я научить его соблюдать принципы религии так же неукоснительно, как ты? Всякие подлецы, отталкивая меня прочь, будут преследовать эту непорочную девушку, унаследовавшую от тебя все твои благие качества, эти подлецы, применив силу, все равно похитят ее, как вороны крадут очищенное масло с места, где совершается жертвоприношение.
Если судьба судит мне увидеть, что твой сын вырастет непохожим на своего отца, твоя дочь попадет в руки негодяев, а сама я, презираемая людьми, оскверню свою душу общением с испорченными до мозга костей людьми, мне не останетс яничего другого, кроме как умереть. Если лишившись отца, мои дети к тому же лишатся и матери, не подлежит сомнению, что оба они погибнут, словно рыбы в высохшем пруду. Оставшись без тебя, мы все трое непременно погибнет. Поэтому мной-то ты и должен пожертвовать. О брахман, для женщины нет большей радости, нет более благородного поступка, чем отправиться в последнее путешествие ранее своего супруга; она ни в коем случае не должна допускать, чтобы он умер ранее ее, и пытаться занять его место в жизни детей. Я готова пожертвовать и сыном, и дочерью, и всеми своими родственниками, ибо я живу только ради тебя. Постоянная забота о благе мужа для женщины гораздо важнее, чем даже исполнение священных обрядов, отшельнический подвиг, пение мантр и милосердные деяния. То, что я хочу свершить, является праведным деянием, полностью одобряемым Верховным Господом, и [учитывая сложившиеся обстоятельства] несомненно желательным и благотворным для тебя и нашей семьи.
Мудрецы знают, что человек стремится обзавестись детьми, богатством и любящими друзьями, для того чтобы избавиться от [угрожающих ему] бед и горя. Если сопоставить тебя и всех нас, то окажется, что ты гораздо важнее, чем все мы, вместе взятые. Разумные люди несомненно подтвердят, что я права. Поступи же со мной так, как следует поступить ради собственного спасения. Позволь же мне осуществить задуманное, о благородный, и позаботься о наших двух детях.
Знатоки [религиозного] закона, во всяком случае, утверждают, что закон строго-настрого запрещает убивать женщин. Говорят, что этот запрет знают даже ракшасы, поэтому, возможно, он пощадит меня. Всякого мужчину он, конечно, убьет, однако убьет ли он женщину – сомнительно. Поэтому ты, знающий закон, должен отослать меня к ракшасу. До сих пор я жила счастливо, ибо ты и дети относились ко мне с большой любовью, и всю свою жизнь я вела себя добродетельно. После того, как я родила тебе любящих детей, я не боюсь потерять жизнь. К тому же я старею. Я желаю тебе только счастья. Тщательно обдумав наше положение, я пришла к окончательному решению. Лишившись меня, о благородный, ты подыщешь себе другую женщину и таким образом сможешь выполнять свои религиозные обязанности [как отец и муж]. Мой добрый супруг, религия допускает многоженство, но
