он преградил дорогу воинам Шакуни, отступавшим в страхе перед неистовым Бхимасеной. «Стойте, трусы! – вскричал, обращаясь к ним, Дурьодхана. – Сражайтесь! Что пользы в бегстве? Витязь, не повернувший спины к врагу, обретает славу на земле и блаженство на небесах!» И он заставил остановиться пристыженных воинов и снова послал их в битву.
Шакуни между тем приходилось тяжко в единоборстве с Бхимасеной, чьи удары он едва успевал отбивать. Его воины, посланные в бой Дурьодханой, не могли прийти к нему на выручку – они не могли даже приблизиться к нему, поражаемые насмерть стрелами могучего Пандавы. Но тут Улука бросился на помощь своему отцу, и они вдвоем отразили натиск Бхимасены.
Бхимасена обратился против других противников, но тогда пришел в себя Сахадева и снова вступил в бой с воинами Гандхары. Он нанес им тяжелый урон: стрелою с широким, как лезвие ножа, концом он снес наконец голову Улуке, а Шакуни поразил острыми дротиками. Лишившись лука, Шакуни, потрясенный гибелью сына, метнул в Сахадеву свою тяжелую палицу, но тот отразил ее своими стрелами. Видя своего царя безоружным и побежденным, гандхарцы обратились в бегство, и Шакуни последовал за ними. Сахадева же бросился за ним в погоню на своей украшенной золотом колеснице и, поражая его многими стрелами, кричал: «Остановись и сражайся, презренный! Вспомни игру в кости, вспомни, как ты смеялся над нами! Теперь я убью тебя!» Уязвляемый стрелами Сахадевы, Шакуни повернул обратно и в ярости бросился на врага с копьем в руке, но тотчас Сахадева спустил с тетивы золоченую стрелу с широким и острым концом и той стрелою снес голову царю Гандхары. Упал на землю, обливаясь кровью, обезглавленный Шакуни, и воины его бежали в ужасе и смятении, преследуемые победоносным врагом.
Задрожала земля, ее горы и леса, и из недр ее послышались глухие раскаты. Камни упали с неба по обе стороны солнца, и сильный ветер задул со всех сторон, и из глаз слонов, содрогающихся словно в лихорадке, полились обильно слезы.
Собрав вокруг себя немногочисленных воинов, уцелевших еще от истребления, бился Дурьодхана из последних сил, окруженный врагами. Со всех сторон устремились Пандавы на маленький отряд, оставшийся от войска Кауравов. Осыпаемые стрелами отовсюду, гибли один за другим воины Кауравов, редели ряды сплотившихся вокруг Дурьодханы; и наконец, израненный и изнуренный страшным боем, кинул взгляд вокруг себя сын Дхритараштры и увидел кругом одних врагов, торжествующих победу. Одиннадцать акшаухини привел Дурьодхана на Курукшетру, а теперь стоял он один на поле битвы, лишенный сил и истекающий кровью. И Дурьодхана обратился в бегство.
От войска Пандавов осталось тогда две тысячи колесниц, семьсот слонов, пять тысяч всадников и десять тысяч пеших. Войско же Кауравов все полегло на поле битвы, и немногих еще сопротивлявшихся здесь и там воинов добивали Дхриштадьюмна, Арджуна и другие витязи победившего стана. Дурьодхана же бежал в наступающих сумерках, потеряв коня, без спутников, с одной палицей в руках. Он укрылся от врагов в камышах, на берегу озера Двайпаяна, в двух йоджанах к востоку от Курукшетры.
Когда солнце село, трое витязей на колесницах, иссеченных в бою, влекомых усталыми конями, достигли лагеря Кауравов, неся весть о поражении. То были Ашваттхаман, Крипа и Критаварман, последние уцелевшие из войска Дурьодханы. Громкие стенания огласили лагерь; жены погибших царевичей рыдали и рвали на себе волосы; удрученные горем, проливали слезы воины, остававшиеся в лагере для его охраны. Поспешно собравшись, отбыли в Хастинапур овдовевшие царевны со своими слугами и охраной, и трое витязей остались в опустевшем лагере одни.
Пандавы же, ликуя, вернулись в свой стан, после того как долго и тщетно разыскивали Дурьодхану по всему полю битвы, и разослали повсюду гонцов с вестью о своей победе.
Гибель Дурьодханы
Некие охотники видели, как прокрался измученный и истекающий кровью Дурьодхана в камыши у озера, и, отправившись в лагерь победителей, поведали о том Пандавам. Щедро наградив охотников, Пандавы в сопровождении многих воинов отправились к озеру Двайпаяна.
Придя туда, они увидели повелителя Кауравов, забравшегося в воду, чтобы спастись от врагов. «Зачем скрываешься ты в этом озере, спасая свою жизнь, – вскричал с усмешкой Юдхиштхира, – ты, причина гибели стольких отважных воинов, губитель своего рода! Где твоя гордость, о Дурьодхана? Напрасно, видно, прославляли люди твою доблесть, напрасно хвастал ты своей силой и отвагой. Выходи и сражайся с нами!» – «Не из страха за свою жизнь бежал я с поля битвы, – отвечал Дурьодхана. – Колесница моя была разбита, пали мои кони, и один я остался, потеряв в бою всех своих воинов. Не для спасения жизни, не из страха, но лишь для недолгого отдыха укрылся я здесь. Дайте мне отдохнуть и отдохните сами, а затем я выйду и сражусь с вами». – «Все мы отдохнули достаточно, – сказал Юдхиштхира. – Выходи сейчас на бой, и царство будет твоим, если тебе удастся одолеть нас». Дурьодхава сказал: «Братья мои, ради которых я боролся за власть, полегли в битве. Не нужно мне без них царства, хотя я и мог бы победить тебя, Юдхиштхира! Царствуй же ты над опустошенной страной, лишившейся храбрейших своих витязей, а я удалюсь в леса отшельником, одетым в оленьи шкуры, и окончу там свою жизнь». – «Ты бредишь там в воде, лишившись разума от горя! – отвечал, насмехаясь, Юдхиштхира. – Не надейся на мою жалость. Я не желаю принимать царство от тебя в дар теперь, когда ты не владеешь им больше. Я буду царствовать, только сразив тебя в бою. Жизнь твоя в моих руках. Выходи и сражайся, о Дурьодхана!»
Тяжело вздыхая, отвечал Дурьодхана: «Один, израненный, усталый и безоружный, я не могу сражаться со всеми вами сразу. В битве я противостоял вам без страха. Но теперь будьте справедливы и великодушны. Я буду биться с вами, но с каждым один на один! И я отплачу вам за своих павших братьев и друзей». – «Хвала тебе, о Дурьодхана, – отвечал ему Юдхиштхира, – теперь ты говоришь как кшатрий. Выбирай оружие, сразись один на один с любым из нас, и я обещаю тебе; если ты одержишь победу, ты снова будешь царем!» – «Если ты даруешь мне эту милость, храбрый Юдхиштхира, – сказал Дурьодхана, – я выбираю палицу. И пусть тот из вас, кто считает себя достойным противником мне, выступит против меня пеший с одной палицей, и мы сразимся равным оружием». И, с шумом рассекая волны, Дурьодхана вышел на берег озера, размахивая над головой своей тяжелой железной палицей, и стал там, покрытый кровью и водой, подобный Шиве, Разрушителю Вселенной.
«Во владении палицей Дурьодхана не знает себе равных, – тихо молвил Юдхиштхире Кришна. – Поспешным, о царь, было твое согласие. Только Бхимасена, пожалуй, может с ним сейчас сразиться. Уступая Дурьодхане в искусстве владения оружием, он превосходит его силой. Но преимущество на стороне сына Дхритараштры. Как мог ты дать ему такое обещание? Неуместно твое сострадание к врагу!» – «Не тревожься, о Кришна, – возразил Бхимасена. – Как ни трудно мне будет, я наверняка убью Дурьодхану, и вы будете свидетелями моей победы».
И, выступив вперед, Бхимасена громко вскричал, обращаясь к Юдхиштхире: «Ныне я вырву шип, терзающий твое сердце! Ныне лишится Дурьодхана и царства и жизни. Пали Бхишма, Дрона, Карна и сотни могучих и отважных витязей, а он еще жив! Когда я уложу его своей палицей, ты вздохнешь спокойно, и счастливым будет твое царствование, о Юдхиштхира!» – «Не трать слов, сын Панду, – сказал в ответ Дурьодхана. – Не мечи бесполезные громы, как осенняя туча, не отягощенная дождем. Сражайся и покажи теперь свою силу в этом бою».
И когда он промолвил эти слова, Пандавы и все воины, собравшиеся там и обступившие со всех сторон место, где предстояло биться Бхимасене и Дурьодхане, рукоплесканиями воздали хвалу отважному сыну Дхритараштры. Бхимасена, взяв свою палицу, выступил против него. Но прежде чем начался бой, раздались ряды жадных до зрелища воинов и вышел вперед великан в синем одеянии, светловолосый, увенчанный полевыми цветами; тяжелый плуг был в одной его руке, в другой он держал знамя с изображением пальмы. Узнав Баладеву, могучего брата Кришны, Пандавы почтительно приветствовали его. И Бхимасена и Дурьодхана – оба склонились перед ним в поклоне.
«Сорок два дня провел я в скитаниях, – молвил Баладева. – Ныне я вернулся с берегов священной Сарасвати и узрел поле, покрытое мертвыми телами. Я хочу видеть этот последний бой между славными потомками Бхараты». Юдхиштхира обнял его и сказал: «Смотри же на этот ужасный бой, о Плугоносец!» И Баладева сел между зрителями, блистающий, как месяц среди звезд.
Встали друг против друга с поднятыми палицами Бхимасена, сверкающий золотыми доспехами, и Дурьодхана, мечущий яростные взгляды на врага, оба подобные гордым лесным слонам, готовым драться из-за слонихи. Ободряемые криками и рукоплесканиями обступивших место схватки воинов, оба витязя стали сходиться, как два свирепых тигра, готовые броситься друг на друга. С криком устремился Бхимасена на Дурьодхану, палицы их сшиблись в воздухе со стуком, подобным громовому удару, и начался ужасный бой, от коего дыбом вставали волосы, бой, напоминающий единоборство Индры с демоном Прахладой в былые времена. Оба покрытые кровью, они подобны были двум деревьям киншука, расцветшим красными цветами; искры летели от их палиц, сталкивающихся с громовым стуком и похожих на перун Индры и жезл Ямы.
Бхимасена, вращая над головой палицей, с шумом рассекающей воздух, кружил вокруг своего противника, то приближаясь, то отступая. С небывалым проворством он наносил и отражал удары, бросался на врага, отскакивал то вправо, то влево, останавливался недвижно или, срываясь с места в тот же миг, когда враг бросался на него, уклонялся от ударов, отступал, пригибаясь к земле или высоко подпрыгивая ввысь. То же делал и Дурьодхана, и, казалось, оба они затеяли игру друг с другом. Дурьодхана описывал круги, обращая лицо вправо, Бхимасена – влево. В то время как они кружили один против другого, Дурьодхана внезапно нанес сыну Панду сокрушительный удар в голову. Но не дрогнул Бхимасена под тем страшным ударом, к великому удивлению всех, видевших поединок, и сам обрушил на врага свою тяжелую палицу, украшенную золотом. Дурьодхана, однако, отразил этот удар. И вторично поразил сын Дхритараштры Бхимасену, ударив его со всей силой в грудь. На этот раз покачнулся витязь, оглушенный на время, но, тотчас придя в себя, ринулся яростно на противника, как лев на лесного слона. Вращая палицей, он нанес Дурьодхане сильнейший удар в бок, и тот упал на
