низвели к его близким в ад. В сопровождении гения света он попадает туда и видит ужасную тьму, разложение и муки. Он не может вынести всего ужаса и поворачивает назад, но в этот момент он слышит жалобные голоса, умоляющие его не уходить, так как его чистое присутствие облегчает муки пребывающих в аду. Юдхиштхира спрашивает, кто с ним говорит; его братья и близкие называют себя: Арджуна, Бхима, Накула, Сахадэва, Драупади… Полный сострадания, Юдхиштхира забывает мрак и ужасы ада и остаётся, чтобы облегчить муки страждущих. Он отсылает от себя светлого гения, пусть тот возвращается к тем, кому он служит, а Юдхиштхира останется там, где ему велит дхарма. Гений уносится в обитель богов и сообщает им решение Юдхиштхиры. Тогда озаряется мрак, являются Индра и Дхарма-Яма в сопровождении других богов. Индра объясняет Юдхиштхире, что все люди должны пройти через муки ада, так как карма грехов должна быть искуплена, равно, как и получена награда за добрые дела. Юдхиштхира избран богами и на него возложено суровое бремя сострадания, но и он не был свободен от греха: некогда он огорчил своего учителя, Дрону, и должен искупить свой грех (характерно, что поэма учитывает ничтожный проступок против учителя и совершенно не учитывает проступок, преступление Юдхиштхиры, когда он проиграл в кости себя и всех близких, хотя это преступление навлекло столько непоправимых бедствий на род и на всё племя).

На Юдхиштхиру было наложено испытание и он его выдержал. Боги считали, что ему подобает, как высоко-развитому духовно человеку, перенести страдание добровольно, а не по принуждению. Теперь всё кончено. Настал час соединения. Юдхиштхира и братья, и все сторонники Панду и Куру, искупив свои грехи, возносятся в мир Индры, где их среди богов приветствует Шри Кришна. Окончена распря. Справедливость восстановлена.

В Рамаяне повествуется, что раджа Випашчита попал за одну незначительную ритуальную погрешность на одно мгновение в ад. Когда он пожелал оттуда двинуться, он услыхал голос, умолявший его повременить. Слуга Ямы объясняет ему, что благоухание его добрых дел утоляет муки грешников. Випашчита отдаёт плод своих добрых дел, чтобы облегчить эти страдания.

Винтерниц замечает, что сказание МБх-ы о посещении Юдхиштхирой ада есть более слабый вариант легенды Пуран, так как Юдхиштхира не сходит реально в ад, а только имеет видение майи (что, однако, не видно из текста). Такое замечание мало убедительно, принимая во внимание, что вся традиционная индийская философия рассматривает проявленное, как майю. Как бы там ни было, а приведённый эпизод является наглядной иллюстрацией к теоретическим установкам, проповедуемым Гитой, почему мы и считаем не лишним привести его несколько подробней.>[25]*

43. I, 16. Накула — «Ихневмон» — известный враг змей, стойкость которого к змеиному яду уже Веды объясняли тем, что он употребляет в пищу особый целебный корень.

44. I, 16. Сахадэва — «С богом». В шлоках 15—16 перечислены все братья Пандавы. Последние два — близнецы, сыновья Ашвин. Бхима — сын Вайю, бога ветра, Арджуна — Индры.

45. I, 16. Сугхоша — «Приятный звук» — имя боевой раковины.

46. I, 16. Манипушпака — «Цветущая самоцветами» — имя боевой раковины.

47. I, 17. Кеши — название города, теперешний Бенарес.

48. I, 17. Шикханди — «Волосатый» — имя одного витязя-гермафродита, в прежнем воплощении женщины, получившей оскорбление от Бхишмы, которого она вызвала на бой, но тот отказался сражаться с женщиной. Путём аскезы она приобрела власть над жизнью оскорбителя, и оба они воплотились, чтобы принять участие в борьбе на поле Куру.

49. I, 17. Дхриштадьюмна — «Постоянный блеск» — сын Друпады, убивший Дрону.

50. I, 17. Вирата, см. прим. 8.

51. I, 16. Сатьяка — имя по отцу Ююдханы (см. прим. 7).

52. 1, 20. Капидхваджа — эпитет Арджуны — «Обезьяно-знаменный», тот, на чьём знамени — обезьяна (капи). Лоринзер считает, что на знамени Арджуны изображён Шива в виде обезьяны, что маловероятно, так как Шива, помимо человеческого образа, обычно изображался в виде лингама или в виде быка. МБх проникнута вишнуизмом, хотя нельзя отрицать в ней некоторые шиваитские влияния, поэтому правильней толковать символ, избранный для знамени, в вишнуитском духе: Хануман всегда изображался в виде обезьяны; это — «первый бхакта», почитавший Вишну в его аватаре Рамы, о чём пространно повествует Рамаяна. Если понимать символ в указанном смысле, то он приобретает и специальное значение для выражения духа Гиты: Арджуна, сам бхакта, избирает для своего знамени изображение «великого бхакты» — Ханумана.

53. I, 21. Арджуна — «Светлый», «Светозарный» — название утренней зари. Имя третьего из братьев Пандавов, сына Индры. О его отождествлении с Индрой и Кришной см. «Введение». Если Кришна есть «Черный», непроявленный, то Арджуна есть «Белый», проявленный. Кришна есть мужское начало, пассивное в процессе миропроявления (Дух), Арджуна есть женское начало, активное в процессе миропроявления по учению Санкхьи. Это — сила духа (Шакти), материя. Арджуна обращается к Шри-Кришне и просит остановить колесницу, так как Кришна по условию, хотя и был на стороне братьев Пандавов, однако активного участия в борьбе не принимал, а только правил колесницей Арджуны. Символически руководитель колесницы есть учитель, гуру.

54. I, 21. Ачьюта — «Незыблемый», эпитет Кришны. В буддийских (палийских) текстах этот эпитет прилагается к нирване. Арджуна говорит Шри-Кришне, что ему нужно разглядеть во вражьем стане отдельных витязей, с которыми он должен вступить в единоборство. Смысл этой фразы не вполне выпукло выражен в подлиннике.

55. I, 23. Сын Дхритараштры — здесь — Дурйодхана.

56. I, 24. Гудакеша — эпитет Арджуны. Индийские грамматики понимают его в смысле «Владыка сна», европейские же филологи как «Шароволосый», тот, у кого волосы шарообразно обрамляют голову («Курчавый»). Нилаканта понимает эпитет как «Волосатый», таким образом и в эпитетах Кришны и Арджуны проводится идея их единства.

57. I, 24. Бхарата — Санджая обращается к Дхритараштре, которому передаёт происходящее на поле сражения.

58. I, 25. Дрона, см. прим. 5.

59. I, 25. Партха — сын Притхи (имя по роду матери братьев Пандавов), особенно часто так именуется Арджуна, любимец матери.

60. I, 27. Каунтея — сын Кунти.

61. I, 28. Кришна — имя последнего (из бывших) аватаров (воплощений) Вишну; десятый аватар, Калика, ожидается вишнуитами в конце кальпы, то есть в конце данного периода мироздания. Имя означает «Чёрный», что равносильно эпитету «красивый» (ср. «красный» в смысле красивый как эпитет в русском языке). Тот же смысл имеет имя и предыдущего аватара Вишну: Рама. Наль, говоря о Дамаянти, также называет её «черной» (шьяма), выражая таким эпитетом её красоту. Возможно, что в имени Кришна сохранились следы дравидического происхождения этого образа. Процесс слияния образов Кришны, как пастушеского бога, Бхагавата и Вишну весьма сложен и требует особого исследования. Он ещё более осложняется вопросом о значении для этого образа исторической личности, вернее исторических личностей: раджи из рода Вришни, воинственного героя МБх, и философа Кришны, упоминаемого в Упанишадах.

62. I, 29. Волосы становятся дыбом — «дыбление волос» (пиломоторный рефлекс, наблюдаемый при разных эмоциях, при температурных влияниях) является одним из ходовых образов в индийской литературе при описании сильных эмоций как стенических (радость), так и астенических.

63. I, 30. Гандива — имя чудесного лука Арджуны, которым он должен поразить врагов в предстоящей битве. Лук сделан из дерева «гаанди», откуда и его название. Об этом луке есть много сказаний, где сообщаются имена его прежних владельцев (Сома, Варуна, Агни, Шива и другие боги). О том, как добыл Гандиву Арджуна у Шивы, повествуется в III книге МБх, в эпизоде «Кайрата» (см. [76], вып. III). Гандива — образ радуги.

64. I, 31. Знаменья — некоторые индийские комментаторы понимают это слово в смысле традиционной мантики: появление коршунов, как зловещих птиц, движение незапряженных повозок, причём, они ссылаются на аналогичные места МБх (напр., [76], V, 82, 25 и сл.). Однако такое толкование не обязательно, во всяком случае оно не единственное: текст свободно можно понимать и в общенравственном смысле. Как видно из дальнейшего, Арджуна скорее думает о внутренних, психологических признаках, на них он и останавливается в своей речи, о внешних же, относящихся к гаданию, он совсем не упоминает: вся его аргументация носит характер нравственной проблемы.

65. I, 32. Говинда — эпитет Кришны, как пастушеского бога; эпитет значит «Получающий коров»; он часто встречается и в МБх, и в Пуранах. Хилл подчёркивает важность этого эпитета для решения вопроса о связи Кришны Гиты с легендами о детстве Кришны, повествующими о его пастушеской жизни в Гокуле. Легенды эти автор считает гораздо более ранними, чем Гита. Однако он ссылается на Бхандаркара, который на основании некоторых мест I и Х книг Махабхараты склонен толковать имя Говинда как «Несущий землю» (go), так как Вишну, воплотясь вепрем, поднял на клыках затонувшую в океане землю, или же рассматривать эпитет как более позднюю форму от «Govid», встречающуюся в Ригведе как эпитет Индры.

66. I, 34. Свойственники — перечисления этого стиха есть поэтическая амплификация, которую не следует понимать слишком буквально. Смысл оборота: всевозможные, разные родственники. В индийском искусстве, в частности, в литературе, очень выражена любовь к детализации, перечислениям.

67. I, 35. Мадхусудана — «Убийца (ракшаса) Мадху», демона затмения. Эпитет Кришны. Мадху — «мёд», «весна».

68. I, 35. Три мира — «бхур» (земля), «бхувар» (воздушное пространство), «свар» (небо) были во владении Вишну с тех пор, как он получил их по договору от асура Бали, совершив свои три знаменитые шага.

69. I, 36. Джанардана — эпитет Кришны. Слово состоит из двух: «jana» — человек и глагола «ardh» — приводить в движение, требовать, мучить, утеснять. Бопп переводит: «смущающий, утесняющий людей» — «hominem vexator (feriens)». Шлегель: «Mortalium votio experitus», Томсон: «O thou who art invoked by mortals». Лоринзер понимает этот эпитет Кришны в том смысле, что Джанардана посылает жаркие, оплодотворяющие лучи.

70. I, 36. Грозящих оружием — буквально «держащих натянутыми луки». Шридхара Свамин, комментируя Гиту, перечисляет шесть классов таких преступников: поджигатели, отравители, коровоубийцы, грабители, опустошители полей, прелюбодеи (соблазнители чужих жён).

71. I, 37. Мадхава, см. прим. 33.

72. I, 40. Непреложные законы рода — Арджуна употребляет здесь слово «дхарма» во множественном числе, говоря о законах и обычаях рода, как они понимались законодательными книгами. Значение слова здесь взято в узком смысле, а не в широком смысле нравственных устоев вообще. То, что для одной касты являлось «праведным», то есть предписанным законом, для другой могло быть грехом, караемым смертью. Например, чтение священных книг и аскеза вменялись в обязанность высшим кастам, но запрещались низшим; в Рамаяне рассказывается, как Рама убил одного шудру, успешно занимавшегося аскезой. «Грех» этого шудры настолько осквернил округу, что из-за него умер сын одного брамина, что и вызвало вмешательство Рамы. В этом же узком смысле