болота не идёт». В переводе иногда вместо образа кулика использован образ чайки; более насыщенный эмоционально для русского читателя.
38, 21. Сердце, сердечно — повтор подлинника; термин манас здесь лучше перевести через сердце, как центр сознательных эмоциональных восприятий и реакций (об этом подробней в предисловии к Санатсуджатапарван). В индийской поэзии часто подчёркивается прелесть воды, и не столько её вида, сколько температуры: «прохладные воды» и вкуса «сладкие, приятные воды».
38, 23. В этой шлоке дано описание обычной одежды аскета, а в следующих — описание обычных аскетических подвигов, упражнений.
38, 27. Лотосу или молнии — метафора, вытекает из связи в представлении древних арийцев лотоса и молнии. Лотос чтится, как обитель трёх миров (земля—поднебесье—небо), что для лотоса соответствует: корни (земля), стебель (вода, поднебесье) и надводная часть, цветок (небо). Молния «подобным же образом» выходит из сосуда с водой (облака), расцветая, как лотос.
Волосы аскета (Арджуны) выступают из кожи (земля), постоянно смачиваются водой и остаются в воздухе. Таков смысл метафоры.
38, 28. Бог, покрытый пеплом — Шива, аскет и покровитель аскетов.
Умерщвление плоти — перевод лишь приблизительно и односторонне передаёт смысл санскритского термина «тапас»; без учёта хотя бы основных значений этого, часто встречающегося в индийской литературе выражения, остаются непонятными образы последующих шлок. «Тапас» буквально значит «нагревание», «накаливание». Метафорически напряжение психических (и физических) сил выражается словом «тапас», отчего говорится, например, что Праджапати «тапасом» создал мир. Более того, по представлениям древних арийцев психический «тапас» развивает физический жар, возбуждает энергию, способную воздействовать физически: тапас поднимает «свернувшуюся творческую силу» (Кундалини) в виде огня через чакры (жизненные центры) аскета в виде «огненной змеи», отчего, по глубокому убеждению индийцев, могут происходить различные психические и физические проявления (вибхути). В христианской аскетической практике этому соответствует «возогревание молитвы», о котором говорят многие писатели раннего христианского периода.
38, 31. Достигающих Атмана — букв. «творящих бытье себя», «осуществляющих себя».
Молчальник в подлиннике муни. Часто этот термин переводится «мудрец», без передачи специфического оттенка этого понятия, выражаемого в санскритском языке многочисленными синонимами, передающими богатейшие оттенки мысли (джнанин, буддха и пр.). Слово «муни» означает «мудрец-молчальник».
Риши испугались соперничества Арджуны, «накалившегося до такой степени, что стали «накаляться» окрестности. За таким «тапасом», по представлению древних арийцев, должно было следовать и соответствующее ему требование, не всегда безопасное для богов и прочих небожителей, как то показывает, например, случай с Раваной.
38, 32. Супруг Умы (Дурги) — Шива.
Нежить — в подлиннике бхуты, букв. «существа», духи природы вообще; но в свите Шивы этот термин получает специфическую окраску, значение «призрак» и пр. Лучше и шире всего передаёт этот оттенок русское слово «нежить», так как слово «бес» (название египетского безобразного божка — Бес) приобрело слишком специфическое значение. Шива, окружённый своей страшной свитой призраков, упырей и пр. пребывает не только в горах, где он близок древнему пастушескому Рудре, Ревуну, но и в местах сожжения трупов, ибо Шива не только Производитель (Бык, Лингам), но и Разрушитель (Кала, Смерть).
ГЛАВА 39
39, 4. Майя — Ума-Дурга-Шакти — женская ипостась Шивы, его «супруга».
39, 9. Взяв лук Гандиву — явная непоследовательность: Арджуна ведь и аскезу-то совершает ради получения Гандивы, который и вручается ему позже. Такая непоследовательность не нарушает, однако, внутреннего реализма, столь характерного для индийской поэзии.
39, 25. Идущий чёрной дорогой — эпитет огня, оставляющего за собой чёрный след.
39, 26. Ср. прим. 39, 9. Второй сын Паваки (Агни) — Сканда, вечно-юный, прекрасный бог войны, «Уничтожитель», полководец богов. Сканда является в мифах то сыном Агни, то сыном Шивы-Рудры.
39, 34. Здесь перечисляются различные виды стрел, для передачи их в русском нет соответствующих слов, так что приходится передавать оттенки описательно.
Пронзающие тело, точнее: «стрелы, пронзающие жизненные узлы и суставы тела».
39, 37. Обладатель Пинаки (имя лука) — Шива.
39, 43. Творец вселенной. Боги индийского пантеона индивидуализированы значительно слабее, нежели, например, греческого; некоторые из них почти не отличаются от абстрактных понятий. Таковы «Закон» (Дхарма), «Творец» (Тваштар) и пр. (ср. римские Терм, Хора, Валтумн и пр.). Слабая персонификация позволяет легко менять «ранги» богов и возводить в случае надобности того или иного бога в ранг «главного» или даже единственного бога (хенотеизм). Так, Варуна из ведических богов первого ранга, выражавший идею космической закономерности (Небо, Уран) в эпический период сошёл до ранга владыки вод. С другой стороны, любой из богов, по крайней мере из числа 30 (или 33), мог быть назван «Тваштаром» (Творец), «Праджапати» (Владыка существ) и пр. Параллельно этому и любой раджа, при личном к нему обращении, превращался в «царя царей» и пр., а простой человек в «лучшего из людей». Таким образом, выражениям, подобным употреблённому в данной шлоке, нельзя придавать безусловного значения.
39, 43. Копьеносец — эпитет Шивы.
39, 46. Поглощает — в подлиннике есть оттенок «магически поглощает».
39, 53. Огромный телом — всё та же внешняя непоследовательность: выше говорилось, что Шива принял образ тщедушного горца. Однако этим не снимается внутренняя реальность образа: то, что для внешнего глаза представляется тщедушным, то для внутреннего зрения может быть огромным.
39, 64. «Венком почтил Владыку» — то, что венок очутился на голове Шивы, явилось для Арджуны знаком, что жертва принята.
39, 73. Носящий косу — признак аскета, эпитет Шивы.
39, 75. Шива в образе Вишну. Махабхарата в основном есть произведение, вышедшее из касты кшатриев, воинов, придерживающихся вишнуизма. Но поэма подверглась существенной браминской редакции, сказавшейся, между прочим, и в стремлении слить вишнуизм и шиваизм, как это можно видеть в данном эпизоде. В Махабхарате есть места. которые можно рассматривать, как настоящие браминские редакционные вставки, например, целиком шиваитская XIII книга, где Шива представлен, как высочайший принцип миропроявления. Отношения вишнуизма и шиваизма представляют значительный интерес с социологической точки зрения, как один из важнейших показателей взаимоотношения и борьбы каст. Вишнуизм, с его роскошным культом, создан кастой кшатриев, шиваизм же, с его проповедью аскетизма, отказа от собственности, зародился, подобно христианству, среди бедняков и был развит браминами-аскетами. В последующий период отмечается выраженная тенденция к слиянию обеих религий в так называемом индуизме с его троицей: Брама—Вишну—Шива.
39, 76. Разрушившему жертву Дакши — намёк на легенду, повествующую о том, как тесть Шивы, Дакша (очень мало персонифицированный образ), совершая жертву, не выделил части для Шивы, за что и был наказан гневным богом.
39, 82. Несущий быка на стяге — Шива, часто изображавшийся с таким стягом или даже просто в виде быка — символ производительной силы природы. Нужно напомнить, что Шива — сложнейший мифологический образ, ещё более усложнённый позднейшей теологической теорией. В частности, в шиваизме очень сильно выражен фаллический аспект, сочетающийся, как правило, с очень мрачным культом.
ГЛАВА 40
40, 2. Преходящий мир. В санскрите есть несколько синонимов для выражения понятия «мир» (вселенная). Наиболее обычный и широкий — «лока». В данной шлоке употреблён иной термин: «джагат», происходящий от глагола «гам», итти; в текстах термин употребляется только для выражения понятия «преходящий мир». Понятия «нуменальный» и «феноменальный» всегда очень чётко разграничиваются в санскритской литературе.
40, 11. Змии — наги, мудрецы, обитатели подземного царства.
40, 15. Партха — в подлиннике «Пандава».
40, 16. Владыка якшей — Кувера (см. словарь).
40, 18. Всё уязвимо — в подлиннике отрицательный оборот, который вообще в санскритском употребительней положительного: «Нет ничего неуязвимого».
40, 19. Поспешил совершить очищенье, то есть приготовился к ритуалу передачи «знания» (ср. Наль, XX, 27 и примечание к этой шлоке).
40, 21. Треокий супруг Умы — Шива.
40, 24. Тот облик — Шивы.
40, 27—28. Размер шлока в этих двустишиях заменён размером ануштубх — приём нередко используемый в Махабхарате для выделения конца повествования, главы или важной мысли.
ГЛАВА 41
41, 5. Озарились красками все стороны неба. Описываемая здесь картина очень похожа на картину полного солнечного затменья или картину сумерок далёкого севера.
41, 11. Крылатому солнцу. В тексте употреблён особый термин «мартанда», значение его довольно сложно: он обозначает летящую птицу, солнце и его олицетворение, символизирует число 12 (знаков зодиака); кроме того, «мартанда» означает «вепрь». Вепрь есть также символ солнца и в индийской мифологии — одно из воплощений Вишну-Солнца. Почитание солнца в виде вепря сохранилось в германской мифологии… Вепрь — отрицательная, палящая сила солнца, сжигающая весеннюю растительность (в малоазийских мифах вепрь убивает Адониса). «Крылатое солнце» — Гар-эм-хути египтян есть также выражение силы солнца, «разящей врагов». Крылатое солнце, то есть солнце в обрамлении его короны можно видеть только при затмении, таким образом, 12-я шлока усиливает художественное впечатление, создаваемое шлокой 5-ой. Здесь сказывается глубочайший внутренний реализм индийской поэзии: Арджуна явился губительной божественной силой, олицетворяемой луком Гандива и в теофании гл. 41 подчёркнут губительный элемент.
41, 14. Белый цвет зонта — символ царской власти. Значение метафоры: Индра сиял под покрывалом, как солнце (месяц) за облаком. Так создаётся напряжённый и сгущённый художественный образ, где социальные мотивы органически слиты с мотивами природы.
41, 16. На юге. Юг с его палящим зноем и выжженными пустынями центральной части полуострова представлялся древним арийцам, обитавшим в северной части, как область смерти. Эпос создавался в области Пятиречия (Пенджаба).
41, 19. Безгрешный — потому что праведник, даже убивая, не творит греха, действуя не по своей воле, а сознавая себя лишь «орудием высшей воли» (ср. Бхагавадгита, XI, 33).
41, 21. Частицу моего отца, то есть Карну. Яма — сын Солнца-Вивасвана и таким образом брат Карны, сына Солнца-Сурьи. Индийская философия признавала делимость всего проявленного, а потому и личности. Мифологически эта идея выражалась в учении о «частичном воплощении» божеств, иногда даже единовременном. Так, не только Рама, но и Лакшмана является воплощением Вишну, но только в меньшей части.
41, 22.Богов, данавов, ракшасов — намёк на то, что витязи, участники в битве, не простые люди, а воплотившиеся боги, данавы и пр. Так исторический момент превратился в Эпосе в момент мифологический (ср. также «Сказание о Раме»).
41, 29. Тенёта Варуны. Варуна — один из древнейших ведических богов, в ведическое время он олицетворял Небо и его непреложное, закономерное движение, порождающее идею закономерности вообще, поэтому Варуна был олицетворением Закона, Справедливости причинно-следственного ряда, накладывающего узы на всё незакономерное, преступное. Метафорически узы закона олицетворялись сетью или верёвкой, атрибутами Варуны, о чём много говорится в Ведах. Позже, в эпическое время, Варуна сохранил значение лишь своего собственного «отражения». Небо отражается в воде, владычествует над водой, определяет её жизнь; более того, оно само есть безбрежный Океан; таковы этапы эмоционального мышленья, в силу которых Варуна превратился из верховного олицетворения идеи нравственного закона в простого «морского царя». В данной шлоке сохранились рудиментарные формы, по которым можно проследить эволюцию образа. Как и Яма, Варуна, олицетворение Закона, стал владыкой подземного царства, где
