брамин постоянно занят мыслью о встрече, обретении Брахмо в качественном. Это и есть настоящее дело, всё остальное — иллюзия. В исполнении этого заключается достижение счастья, а потому и говорится, что до счастья один только шаг.
ГЛАВА 214
214, 26. С нарушением дхармы — намёк на занятие мясоторговлей.
ГЛАВА 215
215, 2. В Митхилу — в подлиннике глубокая рифма не во 2-й, а в 4-й шлоке (vrata—matah). Кроме того, мужской рифмой соединены 2б и 3б.
215, 17. Раджа Яяти — см. в III вып. «Странствование Галавы» в разделе «Путешествие Бхагавана», где эта легенда дана в развёрнутом виде.
215, 26. Коленчатой. Эпос различает много разных стрел, носящих различные названия. В данной шлоке говорится о стреле, состоящей из нескольких колен тростника или бамбука.
215, 27. На голос — букв. «вызывая отзвук, эхо».
ГЛАВА 216
216, 5. Заслужишь (букв. «пойдёшь на небо»). В подлиннике эти полушлоки связаны глагольной рифмой.
216, 15. Дорогу. Нельзя недооценивать революционную смелость мысли этих шлок, идущих в разрез со всей инерцией кастового строя, преодолеть который Индии удалось лишь в последнее время, после закона против кастовой дискриминации. Но лучшие умы Индии уже тысячелетия боролись с кастовой несправедливостью и гнётом. За свою борьбу против каст Гаутама Будда был признан браминами еретиком (напомним, что Будда был кшатрий, возникновение и развитие буддизма можно рассматривать в свете борьбы каст кшатриев и браминов). Махавира, учение которого весьма близко учению Будды, избежал обвинения в ереси только потому, что пошёл на компромисс: формально признавая касты, он в своей общине (джайнистов) свёл на нет кастовую дискриминацию, что собственно и стремится провести недавний закон о кастах. История выдвигала борцов против кастовой дискриминации именно из среды джайнистов, вплоть до Махатмы Ганди. Брамины же упорствовали в кастовой дискриминации и до последнего времени выступали в защиту кастового строя (ср. Bhattacarya. Hindi casts, 1896; Coomarasvamin. Hinduism and Buddism, Calcutta, б/г).
216, 24. Горе. В подлиннике игра слов: vishada — оседание, отчаяние, горе; visha — яд. «Виша-да» можно так прочесть: «дающий яд».
ГЛАВА 217
217, 11. Накаливанье. В ряде этих шлок встречается термин «тапас», о многообразном значении которого не раз упоминалось. В данном тексте его приходится переводить то «подвиг» (в смысле «аскеза»), то «накаливание», делая ударение на первичном значении термина. В «Махабхарате» очень часто говорится о совершении аскетического подвига — «умершвлении плоти», но каков бы ни был оттенок контекста, к нему всегда примысливается первичное значение — «возогревание, накаливание». Передаваемый в гл. 217 миф об «огне, утратившем огненность» небезынтересно сравнить с египетским мифом об обветшавшем Ра. Древний человек стоял перед загадкой: как огонь может утрачивать своё свойство и прятаться в воду (тучу) и вдруг вырываться оттуда великолепной вспышкой молнии. В Индии грозовая деятельность велика и гроза занимала видное место в жизни древнеиндийского общества: от грозовой деятельности зависели многие экономические моменты — качество урожая, сохранность жилища (наводнения) и пр. В Египте грозовая деятельность отходит на дальний план, гроза, дождь почти не имеют значения для обитателей долины Нила; здесь всё зависит от солнца и разливов Нила, не зависящих от грозовой деятельности в самом Египте, вот почему миф об утрате огнём огненности мог развиться в Индии, тогда как мифология Египта сосредоточена на солнце.
217, 21. В различных обрядахождавшего процесс добычи огня для различных ритуальных целей (ср. египетский ритуал «открытия рта» из «Часов Озириса»).
ГЛАВА 218
218, 1. Родоначальник кауравов — здесь даётся особый вариант родословной кауравов, не совпадающий с родословной в I книге Эпоса.
218, 2. Брихаспати. Все имена, приведённые в этой шлоке, составлены по одному принципу. Первое слово «Брихат» означает «великий», второе соответственно: слава, самоцвет, Брама, разум (или сердце), изречение (заклятие), свет (сияние) и владыка.
218, 3. Он, т. е. Брахман.
218, 8. Экананша-Куху — «единственная, у которой есть (все) части», эпитет Новой Луны (Куху), дочери Ангираса. Она отождествляется с Дургой, родилась одновременно с Кришной и подобно ему скрывается от Камсы.
ГЛАВА 219
219, 4. Дхармаджа. «Рождающая дхарму» или по другому чтению: Дхармаджна — «Знающая дхарму». Имена двух первых жён означают Правда и Неправда.
219, 23. Свага (Svaha, Сваха), есть один из священных жертвенных возгласов женским божествам, подобно тому, как «намах» (поклонение) есть священный возглас мужским божествам. Путать эти возгласы значит совершать грех, равносильный кровосмешению. Характеристика «Сваги» в данной шлоке довольно темна, как и вообще весь текст об огнях, представляющий достаточно путанное ритуалистическое иносказание, мало свойственное философскому духу, которым проникнута вся поэма. Возможно, что здесь сказываются влияния мрачного культа Дурги.
ГЛАВА 220
220, 4. Чёрными ногами — огонь, оставляющий после себя чёрные угли, называют «черноногим» или «ходящим чёрным путём».
220, 5. Панчаджаньейается на Шатапатабраману. Мистически огню соответствует звук «р» и он находится в круге (чакра) солнечного сплетения (ср. прим. IV, 213, 12).
220, 6. Очистителя Предков — огонь, сжигающий трупы.
220, 8. Безударных слога — «анудатта». Толкуя это место, Нилаканта ссылается на мантры Шатапатабраманы.
220, 10. Дэвов, хотя текст совершенно ясно говорит о дэвах, т. е. богах, однако Нилаканта указывает, что здесь речь идёт об асурах, пробирающихся к жертвенным яствам.
220, 11. Тапас. В этой и следующей шлоке перечисляются имена 15-ти асуров, мешающих удаче жертвоприношения, которое рассматривалось как магическое действо. По представлению магии, для того чтобы овладеть духом или человеком, надо знать его «настоящее» имя. Отсюда обычай древних народов давать людям и богам несколько имён, причём «настоящее» хранилось в тайне (ср., например, египетский миф о том, Как Исида выведывала «настоящее» имя Ра). Вот почему данный текст тщательно перечисляет имена «жадных до жертвы» асуров. Они разделены на три группы: «страшные» перечисляются в 11 шлоке, это «Очень Страшный», «Чрезвычайно Страшный», «Страшный», Страшный силой» и «Бессильный». По магическим представлениям последнее, завершающее имя отнимает силу от всей пятёрки.
220, 12. Митрадхармана. Имена этой группы построены на слове «митра» — друг: «Добрый друг», «Веянье друга», «Знающий дружбу», «Взращивающий дружбу», «Имеющий дружбу законом (долгом)». Приставка «су» в некоторых именах соответствует греческой «eu» и значит «благой», и «хороший»; она присоединяется к имени с целью магически превратить враждебную силу в дружественную (ср. греческое название Чёрного моря «Понт Эуксин», т. е. благоприятное море. Имя дано для того, чтобы смягчить опасности этого страшного, для греческих мореходов, далёкого моря).
220, 13. Богоубийцу. Эта группа имён наиболее разнообразна. В первых двух за основу взято слово «вира» — богатырь, витязь; третье имя значит «Владыка суров (богов)», четвёртое — «Золото», а пятое имя в подлиннике состоит из двух слов: «Убийца богов».
220, 16. Благих достоянье, т. е. достояние жрецов, совершивших обряд. Цель всех этих подробностей — придать побольше веса «знатокам обрядов».
ГЛАВА 221
221, 4. Потомство Праджапати — такое значение, хотя и под вопросом, придаёт обороту этой шлоки БПС. Нилаканта не разъясняет смысла этой фразы.
221, 9. Рождённые Сурьей. Как это часто бывает в индийской мифологии, персонификация образов настолько слабо выражена, что родство отдельных персонажей путается до полной неразберихи: Бхану, Сурья — оба олицетворяют Солнце и обычно принимаются как синонимы.
221, 13. Аграяна — «Первинка», так называется возлияние Соме при обряде агништома (особое жертвоприношение); в данном случае это одна из форм Огня и приношение первинок плодов после периода дождей.
221, 14. Нирагни — Отшельник, отказавшийся от огня, а потому и от обрядов. Текст становится всё более путанным. Сначала перечисляются Огни, сыновья Бхану-Солнца, сюда вплетаются вообще потомки Ангирасы; наконец, говорится об огне, «сыне отшельника, отказавшегося от огня». Сопоставляя это место с IV главой «Бхагавадгиты», можно думать, что этот «сын» символизирует психический огонь йоги.
221, 15. Она. Текст становится совсем сбивчивым. Казалось бы в первой полушлоке Ночь принимается, как супруга Бхану-Солнца (закат — их брак). Так делает Фош, который читает не Ману, а Бхану; в 221, 17 он читает Ману. От Ночи рождается дочь и Агни-Сома (Месяц), которые можно свести к одному Соме. При таком толковании миф представляется поэтическим объяснением появления молодого месяца после заката (брака Солнца и Ночи). В таком случае «она» следовало бы отнести к «дочери» Ночи. Однако такому пониманию противоречит толкование Нилаканты этой шлоки: он указывает, что Ночь была третьей женой Ману. Уловить последовательность изложения трудно. Внутренняя логика текста — желание объединить различные огни ритуалов, которые предполагались разными и вместе с тем одним. Как ни скучна на первый взгляд «Повесть об Ангирасе», но она важна как психолого-философский исторический пример, с каким трудом мысль древнего человека переходила от единичного и конкретного к обобщению, к понятиям видовым и родовым. Любопытно, что «родовое» логическое конкретное мышление передаёт, как нечто конкретное «родословную» огней. По-видимому, текст, хотя и в подновленной форме, передаёт очень древнюю традицию, вероятно, ещё ведического периода. Поражает сосуществование таких примитивов наряду с широчайшими, гениальными, гносеологическими обобщениями «Беседы брамина и охотника», которая не блекнет даже при сопоставлении с лучшими образцами греческого философского диалога, как «Пир», «Тимей».
221, 17. Владыка — здесь Индра. Смысл высказывания: на этом огне совершается жертвоприношение Индре.
221, 18. Свиштакриту — «хорошо приносящий жертву». В подлиннике непереводимая игра слов имени огня и отлагательного прилагательного, от которого производится имя. Смысл высказывания: для удачи основного жертвоприношения нужно умилостивить огонь, на котором оно совершается.
221, 19. Производит — в подлиннике причастная форма. БПС связывает это слово (садхана) и слово «шабдарупасья» («облечённого в слово»), придавая слову «садхана» в этой шлоке частное значение «производящий», «выводящий на дорогу», Нилаканта толкует: Саннихита (третий сын) — отец звука (шабда), принявшего форму.
ГЛАВА 222
222, 1. Апаса — вода; по-санскритски это слово мужского рода.
222, 6. Носителю — по-видимому огню Бхувибхарта, носителю или супругу земли. Это подземный огонь, вырывающися из вулканов (ср. историю Дхундхумары). Весь текст до конца главы плохо сохранился нередко здесь встречаются грамматические несогласованности, затемняющие смысл, а потому и перевод этих шлок не всегда убедителен.
222, 7. Приближающегося. В тексте единственное число, не согласованное с подлежащим, стоящим во множественном. Фош не без основания предполагает здесь пропуск.
222, 10. Пищей. Ср. IV, 190, 20 и примечание. Вопрос о запрещении и разрешении рыбы в пищу, как видно, решается противоречиво. Как правило, вишнуиты вегетарианцы, шиваиты едят мясо. Однако Бхабани Бхаттачарья в рассказе «Крокодилов пруд», описывая жреца-шиваита и его сына, упоминает о вкушении рыбы, как о нарушении запрета; с другой стороны, Шри Рамакришна, как жрец Кали, ел рыбу в жертвенных кушаньях и разрешал своим ученикам, хотя и происходил из рода браминов-вишнуитов. Вопрос этот представляет интерес не только как ритуалистический, но и как экономический. Такие ритуальные разрешения и запреты часто основываются на экономических моментах. Неопределённое отношение ариев к употреблению в пищу рыбы, сохранившееся с древнейших времён до настоящего времени, может быть связан с очень древним моментом, обычаем, который арийцы могли сохранить как воспоминание об их родине. Masson—Oursel (L’Inde Antiqne) считает, что наиболее вероятной колыбелью арийцев была Центральная Азия. Есть предположение, что родина арийцев находится где-то в бассейне Мургаба, в частности в области Мары. Интересно отметить, что туркмены этих мест не едят рыбу, тогда как прикаспийские — едят.
222, 14. Дэвадару — род горной сосны, растущей на высоте 2000—4000 метров. Это упоминание свидетельствует о
