такие столпы индийской философии, как Шанкара и Рамануджа, не избегли такого рода «доказательств». Пламенный вишнуит Рамануджа, прибыв на юг Индии, где в то время уже главенствовал шиваизм, после таких дискуссий вынужден был спасаться бегством от угрожавшей его жизни опасности. В третьей книге «Махабхараты» есть эпизод, повествующий, как один спорщик-брамин ставил условием богословского поединка смерть побеждённого.
226, 20. Во времена заблужденья — в подлиннике единственное число, по-видимому, речь идёт югах: кали-юга считается временем всеобщего упадка и заблуждения.
ГЛАВА 227
227, 36. Гонит — в подлиннике употреблён глагол kal — гнать, понуждать; отсюда и название времени kфla, персонифицированное потом одной из ипостасей Шивы, но иногда и Вишну называют Калой (ср. «Бхагавадгиту», гл. XI).
227, 50. Айломая — так в издании 1983 г.; в издании 1961 г. — Айлонья (прим. ред.).
227, 90. Сеть Варуны — или его «узы» — символизируют посмертное окоченение.
227, 91. Сам губит — то есть Кала, смерть.
227, 94. Объемлет — в изображении пляшущего Шивы, типа «Владыка пляски», Шива заключён в эллипс или круг с пламенными языками — символ всеразрушающего времени. Он топчет демона иллюзии, но милосердие Шивы выражается приподнятием правой ноги[5]* и положением левой руки в мудре «хобота слона» (см. шмуцтитул к XI книге «Махабхараты», в [98], IV вып. этой серии).
227, 107. Амалака — терпкий плод дерева мираболана, употребляемый с лечебными целями. Символ постижения терпкости самсары и возможности излечиться от жажды жизни. Символ этот особенно популярен в буддизме: боддхисаттв часто изображают с этим плодом в руке.
227, 113. Владыки — в подлиннике: «ришабха» — бык, как животное и как символ силы, производительности, власти; частый эпитет раджей. Бык — одно из наиболее распространённых изображений Шивы.
227, 117. Будь счастлив — поучительно сравнить эту беседу победителя и побеждённого с греческим мифом о Прометее, как его изобразил Эсхил в «Скованном Прометее». Индийский миф передаёт внутреннюю свободу собеседников и показывает благородство и сострадательность победителя, у греков же — порабощение страстью и холодная жестокость победителя.
ГЛАВА 228
228, 8, Поплыли — Дейссен добавляет: «на корабле».
228, 11, Явилось — оптическое «раздвоение» диска солнца, реально наблюдающееся явление.
228, 15, Падма — значит: «лотос»; как многие другие боги индийского пантеона, Шри называется несколькими именами: Шри, Лакшми, Падма; множественность имён объясняется слиянием нескольких мифологических образов в один. Кажется, «Падма» — наиболее древний из них. В мифологической символике у разных народов особенно выделяются лилейные: многие из лилейных — водяные растения и, так сказать, проходят три мира (земля, вода, воздух). Для символического мышления число три выражает идею единомножественности, ибо это — число первой возможной геометрической фигуры (треугольник). Будучи нераздельно целым, именно неслиянностью своих углов треугольник символизирует идею целокупности, единомножественности. Число три есть первое число, способное выразить основную диалектическую концепцию: объединение тезиса и антитезиса в синтезе. Лилейные, в частности лотос, особенно связаны с числом три, так как симметрия лепестков цветка основана на тройке (а не на пятёрке, как у большинства двудольных). Так, цветок нарцисса образует совершенно правильный шестиугольник. Эти и многие другие причины привели к тому, что многие народы (индийцы, египтяне, евреи) ввели лилейные в свою религиозную символику. Мощные заросли лотоса вызывают мысль о плодородии, о производительной силе природы. Вот почему лотос уже на заре исторической жизни человечества стал символом Великой Матери; в искусстве Индии широко использован этот образ, изучение которого представляет одну из увлекательнейших тем истории религиозного искусства Индии. В период преобладанья мужского начала в индуизме Богиня Падма начала сливаться с мужскими символами: Брамой, Вишну, что ясно отразила иконография этих божеств (см. фронтиспис ко II и III вып. этой серии). Буддизм широко заимствовал от вишнуизма символ лотоса (ср. Zimmer. Myths and symbols in indian art. 1953). Данный миф — хороший образец того, как происходило это слияние.
228, 17. Дал знать — обычай требовал, чтобы младший, обращаясь к старшему, назвал себя в некоторых случаях, даже если он был известен старшему. Так, например, Юдхиштхира называет себя, явясь к Гандхари, выражая этим покорность и почтение, так как, по верованию древних, знание имени обеспечивало власть над его носителем (ср. кн. XI, гл. 15, 27 в [98], IV вып.).
228, 22. — В издании 1983 г. шлоки 22 и 23 приведены иначе:
22. (Знай), убийца Балы, Я Лакшми — Счастье, Красота, Удача,
Благочестие, (напиток) медха, благосклонность, победа, стойкость,
23. Я — совершенство, сила, твоя удача,
Я — (возглас) сваха, я услада, доля, память. (Прим. ред.)
228, 23. Память — ср. «Бхагавадгита», X, 34.
228, 27. В асурах — переход Шри от асуров к сурам можно рассматривать в двояком аспекте: историко-религиозном и политическом. Есть основание думать, что древние арьи отождествляли благие явления природы с асурами, на что указывает смысл этого названия — светозарный (ср. франц. azur). Маздаизм, рано отделившийся от ведической религии, сохранил древние формы; антитезу добра и зла он символизирует в образах двух равных силой богов: Ахура Мазда есть асура — образ добра, а зло — в образе Аримана (хоть «арьяман» по-санскритски значит «почтенный»). На более поздних стадиях ведической религии отношения оказались обратными. Арьяман входил в верховную ведическую триаду — Митра, Варуна, Арьяман, асуры же стали символизировать отрицательные свойства природы, но не зла, как такового. Переводить слово «асура» словом «демон», как это делает, например, Дейссен, рискованно, так как положение «даймонов» в греческой религии было совсем иное, чем асуров в индуизме, асуры скорее соответствуют титанам. В разбираемом мифе можно видеть и политическую сторону: богиня производительных сил природы, богиня завоёванной страны переходит от Бали (туземные племена) к Индре (арьи). Так или иначе, но разбираемый миф, несомненно, представляет интерес для историка древнеиндийской культуры и заслуживает внимательного анализа.
228, 34. Благородны — в тексте arya, здесь в широком смысле, а не в узком смысле названия народности (ср. 228, 65).
228, 38. Маслом — на заре при совершении обряда агнихотра лили в огонь топлёное масло.
228, 45. Распущенности чувств — ср. 214, 19.
228, 58. Не определялось — то есть не соблюдались ритуальные запреты, касающиеся выбора и принятия пищи в зависимости от кастовых уставов.
228, 59. После еды — букв. «от остатков пищи»: после еды требуется ритуальное омовение рук и полоскание рта. Человек, не соблюдающий этого, считается нечистым.
228, 63. Для себя — ср. «Бхагавадгита», III, 13 и сл.
228, 73. Не повиновались — в тексте не выдерживается время: настоящее и прошедшее смешивается.
228, 73. Пристращались — в древней Греции такие отношения считались вполне естественными (ср. Платона «Алкивиад», «Пир»).
228, 75. К земледелию — в древней Индии земледелие считалось непохвальным занятием, так как обработка земли несла смерть живым существам. Особенно отрицательно относились к земледелию джайнисты.
ГЛАВА 229
229, 4. Преданье —
229, 11. Богатств — Дейссен переводит: выражение им почтения даже по любви. Грамматически такой перевод не обязателен, а по смыслу сомнителен.
ГЛАВА 230
230, 16. Непоколебимый в бхакти — Нарада считается основоположником бхакти-йоги, развившейся сперва в вишнуизме («Бхагавадгита») и лишь значительно позже широко принятой шиваизмом. Ишварагита и Бхагаватапурана — позднее подражание «Бхагавадгите». Значение Нараяны в распространении бхакти-йоги раскрывается в «Нараянии» (см. главу 336 и сл.).
230, 20. Преданья — большая веротерпимость и свобода убеждений характерны для культуры Индии; индуизм не знал изуверских гонений за убеждения, процветавших на Западе (инквизиция и пр.). В облик идеального мудреца веротерпимость введена не случайно: это всенародная черта.
ГЛАВА 231
231, 13. Годом — таким образом, индийский календарь — солнечный, тогда как у месопотамских культур — лунный. Это важный момент в оценке отношений между индийской и месопотамской культурами; он может служить известным ориентиром для датировок. Нужно отметить, что в Индии десятиричная система была известна уже в глубочайшей древности: индийцам принадлежит честь открытия ноля, что решило судьбы математики, а с ней и науки вообще. Месопотамская система счёта двенадцатиричная, но как и в Месопотамии, индийцы делят круг не на 10, а на 12 частей, но в дальнейшем принимают за основание не 60, а половину этой величины (тридцать). Эта идея выражена группой тридцати богов, «Тридцатки», возглавляемой Индрой, что нарушает стройность системы. Месопотамское число 30 обосновывается на двенадцатиричной <…>[6]* часов, минут, секунд. Итак, месопотамский счёт основан на одном принципе — двенадцатиричной системе, тогда как индийская система с величины «час» сбивается на десятичную, приняв за единицу не 1/12 круга, а 30°, и в дальнейшем более дробный счёт идёт на 30. Значит, индийская система времяисчисления не целостна, а представляет собой амальгаму двенадцатиричной и десятиричной системы, что свидетельствует о первенстве Месопотамии в создании летоисчисления. Но во всех остальных областях меры и числа — первенство за десятиричной системой, следовательно, за Индией. История сохранила лишь рудименты двенадцатиричной системы (например, копа равна 60 снопам; алтын равен 1/4 шестидесяти). По существу открытие ноля и Брахмо — один мыслительный процесс, приводящий к тем же самым формулам, отличающимся только терминологически.
231, 15. Выполняют — то же у Ману, 1, 66 (Дейссен).
231, 16. Отдыхают — в Ману, 1, 66 и Харивамсе, 506 отношения обратны (Дейссен).
231, 18. Брахмо — в тексте ошибочно ср. р. вместо м. р. (Брама).
231, 21. Четверти — pada — значит нога, стопа; отсюда — четвёртая часть (четвероногого животного), четверть. На этой игре слов основано дальнейшее изложение о «ногах дхармы» соответственно югам.
231, 22. Брахмо — таким образом, текст понимает под «Брахмо» незыблемый миг вечности, относительно которого, как это вытекает из теории Эйнштейна, только и мыслимо какое-либо движение, выражающееся в единосущности времени и пространства. Следовательно, время и пространство ни конечны, ни бесконечны: они просто имманентны схеме нашего мировосприятия и в этом смысле, по теории пределов, бесконечны. Всякое трансцендентное определение их не более как фантастика, порождённая свойством нашего ума воспринимать мир диалектически, то есть в диалектической закономерности, вне зависимости от того, понятно ли оно теоретически или нет… Вот почему статическая логика Аристотеля несёт в себе все элементы диалектики, хотя теоретически их не обосновывает. С этой точки зрения приходится признать основоположения эстетики Канта, но не их безусловность, как этого хотел Кант: время и пространство — сущность схемы миропроявления, но не сущность безусловной схемы, их безусловность теоретически разбита Эйнштейном, а современная психология поколебала психологические устои (работы Rochet Osty). Гегель искал разрешение вопроса в учении об осцилляции границы и в теории дурной и действительной бесконечности, где он по существу изложил философскими терминами теорию пределов.
231, 23. Происходит — Дейссен, ссылаясь на Ману, I, 81, переводит очень вольно, вставляя ряд не существующих в тексте слов: «… in diesem Zeitalter gibt es keine Bereicherung durch Ungerechtigkeit, die von der Gerechtigkeit abwiche».
231, 26. Благословения — речь идёт о благожелательных посулах браминов за полученные дары.
231, 27. Века — к этим и последующим шлокам Дейссен делает ссылки на Ману (I, 73—85), а также на Харивамсу.
ГЛАВА 232
232, 1. Сути — формулировка этой шлоки сильно отклоняется от дуалистической концепции Санкхьи и приближается к «монизму с различением» (савибхедаадвайта) Гиты, Пуран, впоследствии окончательно сформулированного Рамануджей. В этом отношении «Мокшадхарма» представляет большой интерес, так как здесь уже намечаются дальнейшие концепции религиозно-философской мысли Индии, нашедшие своё развёрнутое выражение в Бхагаватапуране. Как правило, корни всех философских концепций Индии надо искать в Упанишадах, где можно найти ряд параллелей и для данного места в учении о Пране. В Чханд. уп. I, 11, 5 говорится, что все существа выдыхаются и вдыхаются Праной; особенно показателен весь четвёртый отдел этой упанишады, посвященный учению о «четырёх ногах» или четвертях Брахмо. Упомянутые места носят выраженный монистический характер. Уже окончательно в духе Шанкары звучит Майтр. уп., VI, 3: «Воистину есть два вида Брахмо: проявленный и непроявленный. Непроявленный есть Правда (действительность), прояя миру.
232, 10. Семиричные в себе — Дейссен переводит: «Die siebenfach vorhandenen Atman’s», что не вызывается необходимостью и вместе
