в прямом смысле — Tierwelt, но вероятней, что здесь говорится о «пути зодиака», как о символе самсары.
281, 71. Красный — Дейссен замечает: соответствующий трём гунам. Помимо красного, гунам соответствует белый (саттва) и чёрный (тамас), а потому проще предположить, что под красным здесь понимается человеческое состояние (ср. 281, 40).
ГЛАВА 282
282, 16. Все сонмы богов — несообразность, возникшая вследствие трафаретного описания появления в подходящих случаях небесного кордебалета.
282, 25. Трёхглазый — эпитет Шивы.
282, 35. Махэшвара — текст разумеет здесь Вишну, хотя, как правило, эпитет Махэшвара (великий владыка) прилагается к Шиве. Особенно строго это соблюдают позднейшие тексты. Уже в «Махабхарате» отнесение эпитета Махэшвара к Вишну встречается настолько редко, что Дейссен вводит в перевод пояснительное слово: «Вишну».
282, 42. Бесчисленных — букв. «тысячами звучали».
282, 45. Для взора — здесь заканчивается миф о сражении Шакры и Вритры.
ГЛАВА 283
283, 3. Дышал — изучая «Махабхарату», не перестаёшь удивляться необычайной точности и наблюдательности древних творцов поэмы в описании психофизиологических реакций. Например, как точно и тонко описаны сложные картины вегетативных реакций! Описания эти полностью соответствуют современным учениям о вегетативной нервной системе.
283, 12. Смерть браминов — точнее, убийство браминов.
283, 16. Миру — желал благо миру, так как считал себя его благодетелем и защитником.
283, 26. Этот запрет — запрет убивать браминов. Олицетворение этого запрета — Брахмавадхья. Брама не мог повелеть Брахмавадхье оставить Шакру, так как этим нарушил бы им самим установленный закон, но даже просьба Брамы вызывает возмущенье Брахмавадхьи.
283, 31. Освобожденья — Дейссен добавляет: «от греха», но этого слова в подлиннике нет.
283, 57. Ашвамедху — таким образом он утвердил свои суверенные права.
283, 60. Хохлатые — сikhanda, значит узлом связанные волосы, хохол, хвост павлина. Для этой шлоки БПС даёт значение: «известное растение». Дейссен оставляет слово без перевода, отмечая, что ни Нилаканта, ни другие комментаторы этого слова не объясняют. Пратап Чандер Рой переводит: «хохлатые петухи», Якоби — «петухи».
283, 64. Проступка — таким образом, это сказание предназначено для браминов, чтобы предостеречь их от «проступка». Так как сказание рекомендуется читать каждый лунный праздник, когда совершается особо торжественное жертвоприношение, и так как одним из запретов, указанных в мифе, является запрещение рубить и колоть дрова, а они необходимы для совершения ритуала, то, надо думать, что миф создан с целью оправдать установленное табу и предупреждает браминов, что нарушение запрета влечёт за собой вселение в нарушителя «Смерти браминов». Интересен мотив прицепившейся к Шакре Брахмавадхьи. Нужно думать, что наиболее древний вариант мифа тот, который находится в III книге; там всё ясно; это так называемый натуралистический миф, где роли распределены чётко: громовник — Индра, бурный вихрь — Вритра, «кости Дадхичи» — так называемые «чёртовы пальцы», части раковин ископаемого моллюска, часто находимые в песках, происхождение которых мифологически объясняется ударами стрел Громовника («Илья пророк чертей молнией бил», — так объясняли на Украине появление в песке «чёртовых пальцев»). Обращение Индры к Нараяне в варианте третьей книги явно приделано после. В «Мокшадхарме» даётся три варианта: эпизод с Дадхичи выделен особо и развит в самостоятельный миф. Простой натуралистический миф о грозе, вихре очень усложнён теософическими спекуляциями вишнуитов и запутан настолько, что противоречия его и тогда уж бросались в глаза и выразились в недоумённом вопросе Юдхиштхиры: как могло статься, что рьяного поклонника Вишну и возвышенного философа могла постичь такая страшная участь? Ответ Бхишмы нисколько не разъясняет дела, а только запутывает его. Вритре придаются самые противоречивые черты без сколько-нибудь серьёзной попытки примирить их. Дело запутывается ещё больше введением двух богов соперников: Вишну и Шивы, как подсобников Индры в его сражении. Вишнуитская редакция «Мокшадхармы» сказывается в том, что Шиве отводится подчинённая роль, и этим ещё больше подчёркивается странная вражда Вишну к своему поклоннику. Вишну, как бог Солнца, не очень-то дружил со всякими сомнительными духами туманов, вихрей и прочее. Такие духи, всякая нежить — исконное окружение Рудры-Шивы. И если принять, что к ним принадлежал и Вритра, то становится понятно и отношение Вишну: вражда к поклоннику есть лишь замаскированная вражда к суверену — Шиве, но Шива — представитель браминов, а Вишну и Индра — кшатриев. Тогда становится понятным развитие и направление мифа. В период сложной борьбы каст кшатриев и браминов, символически выразившейся в борьбе двух богов, представителей каст, был использован старый натуралистический миф, и в него влито новое, уже социальное содержание, причём вишнуитская редакция, ad mayorem Dei gloriam, превращает Вритру в поклонника Вишну и последователя вишнуитской Санкхьи. Но старые художественные формы не поддавались полностью переработке и создавали угловатости и противоречия. Дело ещё усложнялось тем, что в период компромиссного примирения нужно было по возможности загладить следы борьбы Вишну и Шивы (кшатриев и браминов), и миф подвергается новой переработке уже с шиваитско-браманической тенденцией: соперничавшие боги становятся союзниками в борьбе, усиливаются отрицательные черты врага, ставшего их общим врагом. По-новому выдвигается новая социальная проблема — вопрос о прерогативе юрисдикции. Брамины стремятся сохранить за собой судейское право (это хорошо видно в беседе Сатьявана и Дьюматсены о смертной казни, гл. 268). К старой основе натуралистического мифа приделывается ещё новый мотив уголовной ответственности: из тела убитого Вритры выскакивает «Брахмавадхья» — «Убийство браминов», как высшее уголовное преступление, по которому определяется тяжесть других преступлений. Таким образом, Индра, убив Вритру, убил брамина; это говорит в пользу высказанного предположения, что Вритра первоначально символизировал поклонников Шивы, а не Вишну. Брахмавадхья вцепилась в Индру, как Эринии в Ореста. Аналогичность образов слишком разительная, чтобы можно было предположить простую случайность. Совершенно ясно, что миф художественно выражает чрезвычайно важный социальный вопрос, до которого дошло развитие создающегося государства: вопрос об уголовной ответственности и о праве государственной юрисдикции. В зависимости от хода развития индийского и греческого обществ тождественный по сути вопрос диалектически разрешается в разных формах, так как разрешается в разных социальных плоскостях. Конфликт Ореста есть конфликт отживающего матриархального права и утверждающегося патриархального права. И разрешается страшная микенская трагедия иначе. В Греции теократия была выражена слабо, и поэтому полностью очистить Ореста от греха матереубийства не смог ни Аполлон, ни его хтонический антипод Дионис; сколько не добивались Дельфы, где находились алтари обоих богов, жрецам не удалось сколько-нибудь прочно утвердить в Греции теократию наподобие египетской или индийской. Для получения полного очищения Орест должен был обратиться к демократии Афин, и высшая юрисдикция утверждается за акропольским ареопагом. Иначе протекает этот социальный процесс в Индии: переход от матриархата к патриархату совершается мягче, по-видимому, длительней. Микенская трагедия с её потрясающими страстями претворяется в медленно протекающую драму с её приглушёнными тонами. Между Орестом и Чиракарином, между Агамемноном и брамином, между Клитемнестрой и женой брамина — психологическая пропасть, хотя социальный вопрос тождественен. «Махабхарата» разрешает социальный конфликт в теократическом духе: юрисдикция передаётся Браме, ярко выраженному браминскому божеству, очищение преступника совершается ритуально: Индра очищается ашвамедхой, утверждая этим свой суверенитет. Жертвоприношение приобрело такое самодовлеющее значение, что даже не возникает вопроса, кому приносится жертва.
283 — концовка главы «Убиение Вритры», так в калькуттском издании. Дейссен даёт иное название главы, более соответствующее внутреннему её содержанию «Распределение Брахмавадхьи».
ГЛАВА 284
284, 1. Такой вот — в калькуттском издании eva; Дейссен читает deva и переводит: «O Himmlischer».
284, 36. Сослужащих — то есть на младших жрецов, помогавших хотару совершать обряд.
284, 42. Громадное чудище — в тексте sumahфsatvo, букв. «очень большое существо». Дейссен переводит gewaltige Unhold, сглаживая противоречие подлинника, называющего появившееся существо карликом, который вдруг стал громадным. Возможно, что на этом описании сказывается миф о карлике Вишну, превратившемся в великана.
284, 51. Указанную Брамой — включение Шивы в долю при ведической жертве, как видно из легенды, произошло далеко не без борьбы. Шива лишь позже был отождествлён с ведическим Рудрой, арийское происхождение которого тоже весьма сомнительно. Шива, подобно Бхагавану-Нараяне, неарийский бог, но, по-видимому, дравидийский. Включенный в период Эпоса после основательной борьбы в ведический пантеон, Шива не сразу стал полновластным властелином. «Махабхарата» хотя уже и называет Шиву Махэшварой, но ещё часто изображает его как подчинённого Браме и даже Вишну. И в данном случае Брама удовлетворяет претензии Шивы, указывает на его долю в жертвоприношении, но говорит с ним заискивающе, как с опасным, взрывчатым собеседником: речь Брамы пересыпана различного рода лестными эпитетами.
284, 55. У фазанов — слово barhina или varhina означает павлин и tabernako montana coronario, так как у этой горной птицы с гребешком в русском языке нет названия, а у павлинов нет гребешка, такой перевод разбивал бы образ подлинника. Впрочем, Дейссен переводит «павлин».
284, 59. Лучший из блюдущих дхарму — эпитет в данном контексте довольно странный. Шиваитский текст, повествующий о разорении Шивой жертвоприношения Дакши, производит впечатление позднейшей вставки, сделанной довольно неуклюже. Неожиданно начатый, он резко обрывается вишнуитским текстом, сказаньем о поражении Вритры. Последующие шлоки до конца главы — отрывок варианта сказания о битве Шакры и Вритры. Следующая (285) глава даёт другой вариант мифа об осквернении жертвы Дакши.
ГЛАВА 285
285, 1. Джанамеджая — по плану построения «Мокшадхармы» вопрос должен был бы ставить Юдхиштхира, а не Джанамеджая, отвечать — Бхишма. Нарушение плана есть лишнее свидетельство того, что данная глава — более поздний вариант шиваитского мифа.
285, 13. Рудра — в более позднее время Рудра считался покровителем йогинов, и они его особенно чтили. Дадхичи, как великий йогин, естественно, возмущается непочтением к Рудре; высказав своё возмущение и угрозу Дакше и другим богам, он уходит. В «Бхагавадгите», значительно более раннем памятнике, чем «Мокшадхарма», владыкой йоги назван Вишну. В данном мифе отразилась борьба двух культов — вишнуитского и шиваитского.
285, 17. Тот край — то есть Гангадвару (врата Ганги, ущелье из которого она выходит на равнину); здесь происходило торжество, принимать участие в котором Дадхичи не хотел, считая его греховным. Этот протест брамина выражает борьбу браминов-аскетов за нового бога (с точки зрения ведической религии).
285, 21. Заплетающий волосы в косы — kapardin, букв. значит: «заплетающий волосы на голове в виде раковины». С такой причёской обыкновенно изображают многих индийских святых, например, Будду. Она является одним из признаков странствующего аскета. Когда Гаутама постиг, что уже в этом воплощении он станет Буддой, он взмахом меча отсёк себе волосы с заклятием: если волосы упадут на землю, то значит он не достигнет нирваны, если же не упадут — достигнет. Какое-то божество подхватило волосы и прикрепило их на небосводе как созвездие («волосы Вероники»). Легенда показывает, что этому знаку придавалось большое значение. Слово kapardin приобрело значение эпитета Шивы-Рудры.
285, 23. Не совершится — «как… так», обычная форма заговоров с древних времён; она основана на «законе подобия», который особенно тщательно развивала «герметическая» литература.
285, 24. Вишну — этот вариант мифа об уничтожении жертвы Дакши представляет особый интерес: вариант чётко указывает, кому приносил жертву Дакша. Устами своего поклонника Шива проклинает ритуал, определяет его как нечестивый, зная, что жертвоприношение посвящено Вишну. Важно отметить, что Дадхичи — один среди огромного количества участников жертвоприношения. Фанатически настроенные йогины, вопреки сопротивлению не только кшатриев, но и подавляющей части жречества, активно боролись за внедрение культа Шивы. Ведические жертвенные уставы не предусматривали доли Шивы в жертве. В эпоху создания эпоса создавались мифы о борьбе Шивы за свою долю в жертве — обычно упоминаются ведические боги, подвергшиеся нападению Шивы. Вишну также боролся за свою часть, как об этом повествуется
