Махабхарата. Выпуск VI. Хождение по криницам.
Этот выпуск несколько отступает от программы предыдущих, где на первый план выдвигались философские тексты Эпоса.
В двух книгах II выпуска советский читатель получил возможность ознакомиться с одним из важнейших текстов традиционной индийской философии — «Бхагавадгитой». В двух книгах V выпуска дан самый крупный памятник так называемой ранней Санкхьи «Мокшадхарма». В III и IV выпусках помещены не столь крупные памятники: «Книга Санатсуджаты» — в III выпуске, «Анугита» и «Беседа брамина и охотника» — в IV выпуске.
Таким образом, советский читатель получил всё или почти всё огромное богатство философских текстов «Махабхараты», дающих возможность узнать, что занимало умы выдающихся людей великого индийского народа, как 2500 лет тому назад разрешал он «извечные вопросы», тревожащие человечество с тех пор, как оно вступило в «исторический цикл своего существования».
Но философскими текстами при всей их важности не ограничивается содержание «Махабхараты». В своих эпических отделах она дает интереснейшие сведения о социальных отношениях, о быте, нравах и делах того далекого времени. Сведения эти тем более ценны, что ни исторические, ни природные условия Индии не способствовали сохранности памятников материальной культуры.
Кроме того, некоторые эпические отделы «Махабхараты» изобилуют высокохудожественными описаниями событий, чудесными описаниями природы. Здесь уместно исправить мнение, высказанное мной в I выпуске этой серии. Ссылаясь на начало XII главы «Наля», я говорил об интравертированном характере описания природы индусами, с их склонностью подменять такие описания сухим перечнем предметов. Конечно, такие тексты попадаются, есть они и в настоящем выпуске, но наряду с ними встречаются места, дышащие настоящим поэтическим пафосом и по силе художественного выражения ничуть не уступающие таким общепризнанным шедеврам классического санскрита, как «Облако-вестник» Калидасы. Достаточно одного примера: описание грозы в горах в главе 143.
Итак, предлагаемый читателю выпуск посвящен эпическим частям поэмы. Третья книга «Махабхараты», называемая «Лесная», — одна из наиболее объемистых книг поэмы. В ней насчитывается 315 глав (сквозной счёт шлок — свыше 17 000 не соответствует действительности, так как в «Хождении по криницам» есть места, где 100 шлок принимаются за 1000; вероятно, по догадке Фоша, такой прием выражает особую значимость этих мест текста эпоса).
По строению поэма наиболее подходит к жанру «обрамленных повестей». Даже немногие, так сказать, «тематические эпизоды», то есть эпизоды, связанные с историей борьбы за власть двух ветвей феодального рода, например «Горец», «Восхождение на небо Индры», носят характер законченных былин единого круга (как, например, былины об Илье Муромце).
Значительная часть сказаний из III книги дана в выпусках I, III и IV этой серии, так что в общей сложности переведено около 2/3 всей книги. Достойно внимания, что хрестоматийный материал и материал для фрагментарных переводов, представляющих образцы эпической поэзии древней Индии, берутся преимущественно из III книги.
Действительно, книга «Лесная» — это настоящий клад, богато одаряющий не только филологов и лингвистов, но также и историков культуры в самом широком смысле, и литературоведов, и просто людей, интересующихся Древним Востоком.[2]*
Исторический период, в который создавался эпос, схематически характеризуется как патриархально-раннефеодальный, но только схематически, ибо жизнь не укладывается в схемы, даже превосходно разработанные: общие и кардинальные черты позволяют отнести то или иное явление к данной схеме, ряд индивидуальных особенностей требует дать особую характеристику изучаемому явлению.
Ранний феодальный период в Индии настолько своеобразен, что и по сей день такая характеристика его не может считаться общепризнанной. Нам уже приходилось касаться этого вопроса.
Какие социальные черты даёт предлагаемый материал? Бросается в глаза, как сильно в нём подчеркивается борьба за освоение страны, которая должна стать новой родиной для пришедших сюда ариев. Бхараты, скитаясь по лесам, постоянно ведут борьбу с многочисленными якшами, ракшасами, данавами. Мифологические краски лишь очень тонким слоем наложены на эти весьма реальные, из плоти и крови состоящие образы. Война с ними описывается как обычная война с обыкновенными людьми: катятся головы, льется кровь — увы, знакомая картина!
Предлагаемые читателю тексты рисуют очень неспокойное время: леса и горы полны врагов, непрестанно грозящих нападением из-за угла, как это показано в эпизоде с Джатасурой: один из лесных разбойников, дасью, затесался среди «своих», проник в среду браминов, искавших покровительства у воинов Пандавов, и в удобное для него время напал на царевичей Бхаратов и чуть было не погубил их. Вскоре после этого, как повествуется в книге «Лесная», шайка разбойников, предводительствуемая Джаядратхой, напала на лагерь Пандавов и похитила Драупади (которая, конечно, была отбита).
Арьи, закрепившись в Пятиречье, продолжали освоение страны. «Рамаяна» повествует о продвижении арьев вдоль восточного берега полуострова на юг, к Ланке. «Махабхарата» отражает движение завоевателей в другом направлении: на восток и северо-восток, к бассейну Ганги, переправляться через которую браминам было запрещено[3]**, там шли, так сказать, авангардные бои: Индра, то есть арьи, сражался с Кришной (черным), ибо племя Кришны неарийское.
Но эта пора уже давно ушла в прошлое ко времени, о котором повествуется в книге «Лесная». Низовье и среднее течение Ганги уже освоены — Индра и Нарада могут спокойно нежиться на береговом песке Ганги в том месте, где богиня выходит через свои ворота из горных теснин на простор равнины (ср. «Мокшадхарма», гл. 228).
В предлагаемых отделах отражен период проникновения арьев в Гималаи. Горцы, воплощенные в их страшном боге Шиве, порядочно намяли бока Арджуне, представляющему арьев, которые все же удержались на южных цепях величайшего горного массива. Приключения Бхимы отражают характер завоевательной деятельности «пандавов», то есть белых.
В VI выпуске дан ряд символических картин борьбы арьев в Северной Индии. Как борьба Киева с восточными кочевниками символически изображена подвигами Ильи, Добрыни и других наших богатырей, так борьба арьев в Северной Индии воплощается в подвигах Бхишмы, Арджуны и других братьев Пандавов.
В скучноватом на первый взгляд перечислении криниц вдумчивый читатель найдет много поучительного, перед его мысленным взглядом развернется картина освоения арьями новой родины. Разобраться в этой картине помогут примечания и толковый словарь, где по возможности раскрывается смысл имен и терминов. Особо стоит заключительный текст третьей книги «Аранея», где причудливо сплелись мотивы Эдипа, Голубиной книги, Семи братьев и другие странствующие мотивы. Все это требует углубленного разбора и обобщений.
В VII выпуске подведены итоги основных вопросов, рассмотренных в течение многолетней работы.
ПО КРИНИЦАМ
(гл. 80—156)
Глава 80
Джанамеджая сказал:
1. Владыка, когда мои прадеды, сыны Притхи, ушли из (леса)
Камьяки,
Что без Левши*, (Арджуны), те Пандавы стали делать?
2. Для (них, столь) сплоченных, твердыней* был
(тот) великий лучник, победитель ратей,
Подобно как Вишну для сынов Адити, — мне так
представляется (дело).
3. Без того Индре подобного богатыря, не кажущего тыла в сражении,
В лесу как существовали те витязи, мои предки?
Вайшампаяна сказал:
4. Когда из леса Камьяки, сынок, ушел (тот) Пандава,
(Оставшихся) Пандавов обуяла тоска, великое горе.
5. (Они растерялись), как жемчуг, когда нить порвется, как птица
с подрезанными крыльями (приуныли).
Безрадостно было тогда на сердце у всех Пандавов.
6. Лес опустел, когда тот праведник его покинул,
Как лес Чайтраратха, покинутый Куберой*.
7. Пандавам, тиграм среди людей, Джанамеджая,
Опостылела жизнь в лесу Камьяке без (брата).
8. Великоколесничные богатыри чистым (оружием),
превосходный Бхарата,
Убивали браминам всевозможных животных, годных для жертвы.
9. (Эти) тигры-люди, покорители врагов, постоянно
лесную (дичь) приносили,
(Её) свежевали, возносили (в жертву) и предлагали браминам*.
10. Затосковали все туры-люди, что совместно там жили;
Закручинились их сердца по уходе Дхананджаи-раджи.
11. Наипаче же Панчалийка* вспоминала среднего мужа;
Встревоженному (Юдхиштхире), старшему из Пандавов,
она такое молвила слово:
12. «Тот двурукий Арджуна равен (древнему) многорукому* Арджуне;
Без него, превосходный Пандава, этот лес для меня не светел.
13. Как на пустыню, гляжу то туда, то сюда на землю;
Цветущие деревья, этот лес, такой чудесный,
14. Не радуют меня без того Левши-Арджуны;
Он синей дождевой туче* подобен, ходит, как слон,
опьянённый* течкой,
15. Без того голуболотосоокого Камьяка мне не светел!
Звук его лука рокотом грома в ушах раздается*;
Дума о Левше-Арджуне, раджа, не дает мне покоя».
16. Жалобный лепет её успокоить желая, враждебных
витязей губитель,
Великий раджа Бхимасена Драупади так молвил.
Бхима сказал:
17. Прекрасностанная, твои речи, счастливая, уму приносят отраду,
Они приятны сердцу, подобно вкушенью амриты.
18. Его длинные, полные руки одинаково* (ловки), упруги,
округлы, подобны (железным) засовам;
Тетивой натерты на них мозоли, (они привыкли)
держать лук и меч в битве;
19. (Украшены) поручами, наплечниками, подобны пятиглавым змеям.
Без того человека-тигра как бы исчезло солнце с неба.
20. Защищаемые тем долгоруким (богатырем) панчалы, кауравы
Не устрашились бы, даже если бы суры на них двинули рати.
21. Под защитой руки того махатмы все мы считаем,
Что уже победили врагов и получили кормилицу-землю.
22. Без того богатыря Фальгуны в Камьяке не знать нам покоя!*
Вижу: все стороны света как бы покрыты мглою.
23. Тогда радость Пандавов Накула сказал, обливаясь слезами.
Накула сказал:
Без того, чьи дивные ратные подвиги даже боги хвалят,
Без превосходнейшего витязя в этом лесу какая нам радость?
24. Отправясь на север, он в битве одержал победу, раджа,
Над мощными главарями гандхарвов; из стран Титтири, Калмаши,
25. Сотни коней добыл многочтимый прекрасных, быстрых, как ветер;
Для великой жертвы при посвящении в раджи* он подарил их
любимому брату.
26. Без того грозного лучника, родившегося после (страшного) Бхимы*,
Подобного бессмертным, в лесу (желанном) Камьяке
я жить не желаю.
Сахадэва сказал:
27. Тот великоколесничий (захватил) богатства и девушек,
выиграв битву.
И отдал их некогда радже для великой жертвы*
при обряде раджасуе;
28. Многодостойный, он победил сбежавшихся для битвы ядавов
И умыкнул Субхадру* с согласия Васудэвы.
29. Я вижу: пустует травяное ложе Джишну в (нашем) жилище.
И сердце мое, махараджа, никак не находит покоя.
30. Переселиться из этого леса мне бы хотелось, врагов покоритель!
Без того витязя в этом лесу нам не будет отрады.
Так в святой «Махабхарате», в книге «Лесная»,
в книге «Хождение по криницам» гласит 80 глава —
ТОСКА ПО АРДЖУНЕ
Глава 81
Вайшампаяна сказал:
1. Внимая речам братьев и Кришни, тоскующих о Дхананджае,
В уныние впал (Юдхиштхира), праведный раджа.
2. Вдруг* он увидал здесь махатму Нараду, божественного риши:
Браминской красотой тот светился, сиял, как дивное пламя.
3. Заметив его прибытие, Дхармараджа и братья
Встали навстречу и по уставу поклоненье свершили махатме.
4. В окружении братьев счастливый, превосходный каурава,
Как средь богов Шатакрату, сиял, пламенея силой.
5. Как Вед (не покидает) Савитри, а солнце — горы Меру,
Так Яджнасени не покидала праведных (своих)
супругов, сынов Притхи*.
6. Приняв их поклоненье, Нарада, владыка-риши,
Безупречный ободрил, как подобает, сына Дхармы.
7. Он сказал праведному радже, махатме Юдхиштхире:
«Скажи, о превосходнейший из блюстителей долга, что тебе дать?
Что тебе нужно?»
8. Тогда раджа, сын Дхармы, вместе с братьями совершая поклоненье,
Сложив (молитвенно) руки, богоравному Нараде молвил:
9. «О причастный великой доле, чтимый всеми мирами, уже тем,
что ты доволен,
Благостный, (твой дар), по твоей милости исполненным я считаю!
10. Но если я вместе с братьями заслужил (твою) благосклонность,
о безупречный,
Сомненье мое, превосходный муни, соизволь разрешить
досконально!
11. Кто по широкой (земле) кругом обойдет (святые) криницы*,
Какой плод такого (подвига) получит — благоволи сказать,
владыка».
Нарада сказал:
12. Выслушай, не отвлекаясь, все, что мудрый Бхишма
Лично от Пуластьи слышал, раджа!
13. Некогда Бхишма, лучший из блюстителей закона в обете «питрья»*
утвержденный,
Проживал вместе с мудрецами близ истоков БхагиратхиГанги,
14. В (той) чистой, прекрасной стране, которую посещают дэва-риши,
У врат Ганги, о
