какой-то мере отражает продвижение арьев по новой их родине. За перевод Роя как бы говорит сравнение этого берега с «Путём богов», то есть с севером. Но, во-первых, «Пути богов» (Млечный путь) направлены на север, этим не отрицается южная его часть, идущая в царство Ямы. Во-вторых, сравнение с «Путём богов» можно понимать и как «дорогу Агни», возносящего в дымовом столбе сожжённую жертву богам, и именно об этом говорит первая полушлока шестой шлоки. Да и сам Рой не считает, что шестая шлока определяет пространственное направление: речь идёт об определении направления нравственного; Рой это особенно подчёркивает, добавляя: похожее («по святости»).
114, 8.Законы — в «Махабхарате» существует ряд вариантов рассказа, как Шива разрушил жертву Дакши. Например, в «Мокшадхарме» есть два подобных рассказа об этом событии. Данный вариант, хотя и краткий, интересен тем, что боги стараются защитить свои права, что отражает попытку ведического культа арьев защититься от мощных посягательств культа местного бога Шивы, отождествлённого с ведическим Рудрой. Варианты «Мокшадхармы», вероятно, более поздние, так как там нет и следа сопротивления. Шива (сам или через созданное его яростью существо) налетает на собравшихся для ритуала, всех разгоняет, а всё заготовленное для жертвы приводит в состояние полного хаоса. Только после того, как сам Дакша (по некоторым вариантам тесть Шивы) и все боги смиренно просят о пощаде, Шива успокаивается, определяет размер своей доли и разрешает возобновить обряд. В данном варианте совсем неожиданно после слов протеста богов сообщается, что боги восхвалили Шиву. Создаётся впечатление, что здесь пропуск, может быть даже значительный. Во всяком случае здесь сбита нумерация в калькуттском издании (она там сквозная): шлока 114, 16 помечена 10, 100, а седьмая — 11, 101. На это обстоятельство указывает Фош. Нужно напомнить, что нумерация в III книге неоднократно нарушается во всех случаях однотипно — заканчивается полная сотня, а при первом числе следующей сотни число тысяч повышается на единицу.
114, 10.Узнай —
114, 12.Плотскими — добавление Роя.
114, 14.Дел — букв. от человеческих предметов (или) областей. Рой переводит: «ото всех областей, населённых людьми», такая неточность не необходима.
114, 27.Дружественный — водит: «солнце», Фош — «Варуна» (!)
114, 27.Вода — в тексте apas среднего рода.
114, 27.Родина — ереводе сочетание: «пупок амриты». У санскритского слова есть свои обертона, делающие его не только уместным, но и художественно-выразительным. Океан по праву может считаться родиной амриты: амрита вышла из океана при его пахтании богами. По той же причине он и «лоно» (yoni) всего. Считать «лоно» дополнением к «Вишну», как делает это Фош, нет никаких оснований.
114, 28.Прошептав — japan. Почему Рой переводит здесь это выражение через audibly, recited он не поясняет. Нилакантха этому выражению не уделяет внимания, что позволяет думать, что схолиаст понимал слово japan в обычном, общеупотребительном смысле: «шептание мантр», «шепотная молитва».
ГЛАВА 115
115, 6. Ночи — у Роя следует шлока, отсутствующая в бомбейском издании: On that occasion thou wilt have a sight of him, clad in a sable deer skin, and wearing his hair in the form of a matted mass. («По этому случаю ты сможешь его лицезреть, облаченного в шкуру чёрной лани, со всклокоченными волосами»).
115, 11.Десять — букв. «три да семь сотен».
115, 23.Рысаков — ср. «Странствование Галавы» в «Путешествии Бхагавана», в III вып. этой серии, с. 392 и сл.
115, 31.Возрадовался — в бомбейском издании ошибочно вместо nananda (возрадовался), стоит nanarda (взревел).
115, 31.Старшего — («шрештха»), можно перевести и «превосходного», «достохвального», как переводит Рой.
115, 35.Смоковницу — udumbara означает особый вид смоковницы — ficus glomerata; это не та обыкновенная смоковница, которая считалась зловещим деревом смерти и которую сажали на кладбищах и местах сожжения трупов. Плоды обычной смоковницы подавались на тризне; после грехопадения Адам и Ева сделали себе опоясание из листьев смоковницы — символика явно половая. В египетской сказке о двух братьях старший брат-чародей прячет своё сердце в смоковнице. Кощей прячет своё сердце (или смерть) в сундуке, зарытом под дубом. Преображенский сближает славянское «дуб» с санскритским dumbh (омрачать).
115, 40.Брамин — это противоречит позднейшим законам о кастах (джати): сыновья браминов от матерей-кшатриев считались неполноценными (ср. Законы Ману, гл. X, 5 и сл., с. 215).
ГЛАВА 116
116, 4.Худшим — в подлиннике игра слов, не совсем четко передаваемая русскими словами «последний» и «плохой». Санскритское jaghanya, употреблённое в шлоке дважды, объединяет и то, и другое значение.
116, 8.Потом — букв. «увлажнились водой», так переводит Фош, Рой — polluted within the water «осквернилась в воде». Оба перевода неясны. Нилакантха поясняет так: «она растаяла (druta) в воде водоема» и ссылается на стих: «У женщины, увидевшей красивого мужчину: брата, отца, сына, — чрево истаивает (yonir druvati)». Таким образом, буквальные переводы получаются невразумительными. Толкование Нилакантхи требует большого отступления от текста. Я предпочел переводить только одно слово не совсем подстрочно: ambas — первичное знаметафор, часто встречающихся в «Махабхарате». В физиологической картине страха, смущения выделение пота — один из главных компонентов.
116, 16.Дхармы — Рой переводит «дхарма» как «добродетель» (virtue). Думается, что переводить это слово здесь не следует, так как любой перевод слишком сузит смысл высказывания. По-видимому, в данном тексте своеобразно использован «мотив Ореста». Известно, что схема задачи, совершенно исключительной в истории развития человеческого общества, такова: переход от матриархата к патриархату поставил перед человечеством необходимость «переоценки» социальных, то есть в первую очередь нравственных ценностей. Нравственные нормы настолько резко изменились, что считавшееся при матриархате нравственным или дозволенным при патриархате стало преступлением. Диалектический переход от тезиса к антитезису осуществляется в силу перерастания количества в качество, дойдя до узловой точки, он совершается революционно, то есть путём полного отрицания тезиса (отрицание утверждения) и полного утверждения антитезиса (утверждение отрицания). В данном случае полиандрия матриархата категорически отрицалась и утверждалась строжайшая монандрия («гаремность женщины»). Право полиандрии сменяется требованием монандрии, осуждавшей малейшее проявление полиандрии: женщина от природы «развратная», и даже взгляд на брата, отца или сына строго осуждается, как половое преступление (см. вышецитированную ссылку Нилакантхи). Изменение права изменяет и санкцию. Безусловное требование монандрии выражается и безусловной санкцией — осуждением на смерть. Нарушение монандрии приравнивается к мужеубийству. Для художественного мышления характерна схема: «возможность — действительность». Греческий миф идёт по этой схеме; Клитемнестра, совершив прелюбодеяние, совершает и мужеубийство (Агамемнона). Сын мстит за отца, совершает матереубийство — чудовищное преступление, с точки зрения матриархата. Все стихийные силы, дионисийские силы природы восстают против преступника: фурии преследуют Ореста, аполлоновское патриархальное общество перерабатывает санкции: дельфийский оракул указывает к этому путь — суд девственницы, женщины, принявшей нормы патриархата. Таков синтез в греческом обществе. Характерно, что миф совершенно устраняет Деметру-Гестию, хотя, казалось бы, кому как не богине, хранительнице домашнего очага, и быть наиболее оскорблённой! В разрешении вопроса особенно активна «градостроительница» (а следовательно, и строительница общества). В Индии, сообразно физико-географическим и экономическим условиям, общая схема развития общества отличается некоторым своеобразием. Так, например, переход матриархата к патриархату совершался значительно мягче, возможно потому, что арийцы, уже достигшие развития патриархата (в Ведах все боги, за единичными исключениями, мужчины), встретились с народами, ранее поселившимися на Деканском полуострове и ещё находившимися на ступени матриархата. Полиандрия ещё не совсем была изжита, что видно на примере центральной семьи Эпоса — братьев Бхаратов. К мотиву Ореста «Махабхарата» обращается дважды: в истории Чиракарина (см. V вып. этой серии), ч. 1, с. 380—387) и в истории Джамадагни и Ренуки. В первом варианте сын не отказывался от исполнения приказа своего отца, но медлил, тянул до тех пор, пока отец не одумался, не осудил безоговорочно свой приказ. Он благословляет сына, благодарит его за то, что тот спас его от ада. Имя матери не сообщается. Это арийский вариант разрешения задачи. Вариант III, 116 носит совсем другой характер. За момент слабости, не реализованный даже в слове, «святой отшельник» заставляет сына убить мать, которую зовут Ренука. Так называется обряд заклятия оружия. Но ясно, что слово образовано от основы «пыль», «пыльца» (цветочная). Пыль — один из древних символов смерти (ср. «прах ты и в прах возвратишься»). Возможно, что в этом направлении нужно искать мифологический смысл сказания. Во всяком случае, Ренука не имеет никакого отношения к ведическому пантеону, это одна из дравидских форм Великой Матери в её хтоническом аспекте (Кора, а не Деметра). Ренукой становится убитая женщина. В каждом дравидском селении есть своя Ренука, посмертная деятельность которой характеризуется отрицательными чертами. Ренука не столько покровительница, сколько злая владычица селения, которую скорее просят не о милостях, а о том, чтобы владычица не насылала разных бед. Культ Ренуки отличается крайней жестокостью, садизмом: животных, предназначенных для жертвы, не просто убивают, а замучивают, чем дольше животное умирает, чем больше кричит, тем лучше.
116, 17.Греха — так дословно в подлиннике. Остаётся неясным, кто получает эти милости. Рой и Фош считают, что Рама просит о забвении своего ужасного поступка и об очищении от греха убийства. Но такое понимание не обязательно, а скорее сомнительно. Первое желание не требует пояснения. Безусловно, оно относится к матери, а так как субъект двух следующих милостей не назван, то вполне логично предположить, что субъект этот тоже она: Рама не хочет, чтобы мать смотрела на него, как на своего убийцу, и раз она будет воскрешена, то должен быть снят «тот грех», за который вынесен был ей смертный приговор. Затем Рама просит за братьев и в последнюю очередь заботится о себе согласно своему «кшатрийскому праву». Такой порядок вполне по духу Эпоса.
116, 19.Прибыл — у Роя и Фоша далее следует полушлока: «владыка страны возле берега моря». В бомбейском издании этой полушлоки нет.
116, 25.Прикончен — rружинников, вообразивших себя недосягаемыми для мести Рамы.
116, 26.Махавиру — ана вовсе не означала физическую смерть, ведь Будда жил много десятков лет по достижении нирваны, об этом см. у В. Н. Топорова, в предисловии к Дхаммападе).
116, 26.Не сопротивляющегося — Рой даёт интерпретирующий перевод: «так как в это время совершал тапас» (прерывать начатые йогические упражнения или какой-либо ритуал запрещается).
116, 28.Юдхиштхира — в этих трёх полушлоках пришлось нарушить принцип ненарушения смысла целостности (содержания) полушлок: полушлоки 27а,б и 28а по расположению частей не строго соответствуют подлиннику.
116, 29.Скорби — в калькуттском издании это 11 100 шлока, а следующая 12 101, а со шлоки 117, 5 счёт снова спутан: эта строка помечена как 10 200. Дальнейший счёт ведётся от этого числа.
ГЛАВА 117
117, 10.Предостерегавшего — Рой переводит: «советовавшего ему». Конечно, оба толкования лексически вполне законны, но оба не раскрывают смысла стиха, так как в этом месте рассказ скомкан. Более развернутый вариант явления предков Раме находится в Анугите (IV вып. этой серии, с. 336 и сл.), где предки именно предостерегают Раму от неистового истребления кшатриев: напугал-де и хватит, будут покорны. Ведь если уничтожить кшатриев, то на ком же будут паразитировать брамины? «Кшатрии и брамины, что огонь и ветер, друг другу нужны». Таков смысл предостережений Ричики. Отображение острого социального конфликта между двумя высшими социальными группами в древней Индии — не случайный эпизод, а одна из ведущих тем Эпоса, что следует особенно подчёркивать в противовес буржуазным историкам, старающимся замазать классовые противоречия в древней Индии на том основании, что
