Буквы
— Я писать умею: отчего же
Говорят, что буквы непохожи,
Что не буквы у меня — кривули?
С длинными хвостами загогули?
Будто «А» мое как головастик,
Что у «Б» какой-то лишний хлястик:
Трудно с вами, буквы-негритята,
Длинноногие мои утята!
Курицу яйцо учило:
Ты меня не так снесла,
Слишком криво положила,
Недогрела и ушла,-
Как тебе не стыдно было?
Портниха
Утомилась портниха —
Работает тихо.
Потеряла иглу —
Не найти на полу.
А иголки все у елки,
Все иголки у ежа!
Нагибается, ищет,
Только песенку свищет,
Потеряла иглу —
Не найти на полу.
— Для чего же я челку
Разноцветного шелку
Берегла, берегла,
Раз пропала игла!
Все в трамвае
Красноглазой сонной стаей
Едут вечером трамваи,
С ними мальчик едет тот,
Что запомнил твердо счет;
И портниха: с ней иголка,
У нее в руках кошелка;
Мальчик с баночкой чернил —
Перья новые купил;
Едет чистильщик с скамейкой,
Полотер с мастикой клейкой;
Выкупавшись в молоке;
С ними едут и другие,
Незнакомые, чужие.
Лишь настройщик опоздал:
На рояле1 он играл.
1 «На рояли» в СС2. — С. В.
У каждого трамвая
Две пары глаз-огней
И впереди площадка,
Он завтракает вилкой
На улицах больших.
Закусывает искрой
Из проволок прямых.
Я сонный, красноглазый,
Веди меня домой.
Муравьи
Муравьев не нужно трогать:
Все идут, пройти не могут
Десять тысяч муравьев.
С сундуком семьи своей,
Настоящие вокзалы —
Муравейники в лесу:
В коридоры, двери, залы
Муравьи багаж несут!
Муравей пришел уже
К замечательной постройке
1924
Шуточные стихи
Анне Ахматовой
Вы хотите быть игрушечной,
Но испорчен Ваш завод,
К Вам никто на выстрел пушечный
Без стихов не подойдет.
1911
x x x
И маг порока;
Рок
И боль
Венчают Блока.
10 декабря 1911
x x x
И глагольных окончаний колокол
Чтобы в келье скромного филолога
От моих печалей отдохнуть.
Забываю тягости и горести,
И меня преследует вопрос:
Приращенье нужно ли в аористе
1912
Антология античной глупости
1
Ветер с высоких дерев срывает желтые листья.
Лесбия, посмотри: фиговых сколько листов!
2
Катится по небу Феб в своей золотой колеснице —
Завтра тем же путем он возвратится назад.
3
— Лесбия, где ты была? — Я лежала в объятьях Морфея.
— Женщина, ты солгала: в них я покоился сам!
4
Буйных гостей голоса покрывают шумящие краны:
Ванну, хозяин, прими — но принимай и гостей!
5
«Милая!» — тысячу раз твердит нескромный любовник.
В тысячу первый он — «милая» скажет опять!
1910-е
x x x
Слышен свист и вой локомобилей —
Дверь лингвиста войлоком обили.
* Стихотворение присутствует в издании 1990 г. (СС2), однако в СС4 (1993) дан следующий комментарий: «Из состава этого раздела исключено двустишие-панторифма «Слышен свист и вой локомобилей…», принадлежность которого Мандельштаму вызывает серьезные сомнения. Это двустишие было процитировано в кн.: Шульговский Н. Н. Занимательное стихосложение. Л., 1926, с. 15 (то же — во 2-ом изд.: Шульговский Н. Н. Прикладное стихосложение. Л., 1929, с. 16) как принадлежащее Гумилеву. В кн. В. Пяста «Встречи» (М., 1929, с. 260) приведен иной вариант ст-ния («Первый гам и вой локомобилей…»), причем авторами названы Лозинский и Гумилев; в этой редакции ст-ние вошло в т. 2 Собрания сочинений Н. С. Гумилева (Вашингтон, 1964, с. 261).»
x x x
А герцогиня желе,
И в половине второго
Граф ошалел в шале.
1913 (?)
x x x
В девятьсот двенадцатом, как яблоко румян,
Был канонизирован святой Мустамиан.
И к неувядаемым блаженствам приобщен
Тот, кто от чудовищных родителей рожден,
Серебро закладывал, одежды продавал,
Тысячу динариев менялам задолжал.
Гонят люди палками того, кто наг и нищ,
Охраняют граждане добро своих жилищ.
И однажды, и’дучи ко святым местам,-
Слышит он: «О Мандельштам,— глянь-ка — ландыш там!»
Конец 1913
x x x
Не унывай,
садись в трамвай,
1913 (1915?)
x x x
Н. Недоброво
Что здесь скрипением несносным
Коснулось слуха моего?
Сюда пришел Недоброво —
Несдобровать мохнатым соснам.
1913—1914?
x x x
Вуайажор арбуз украл
Из сундука тамбур-мажора.
1915
x x x
Свежо раскинулась сирень,
Ужо распустятся левкои,
И Жора мат получит вскоре.
1915
x x x
Автоматичен, вежлив и суров,
На рубеже двух славных поколений,
Забыл о бесхарактерном Верлэне
И Теофиля принял в сонм богов…
И твой картонный профиль, Гумилев,
Как вырезанный для китайской тени.
…………………………….
1915
x x x
Мне скучно здесь, мне скучно здесь,
Среди чужих армян.
Нас дома ждет Эдем.
1916
x x x
Барон Эмиль хватает нож.
Барон Эмиль бежит к портрету…
Барон Эмиль, куда идешь?
1915-1916
Актеру, игравшему испанца
Испанец собирается порой
На похороны тетки в Сарагосу,
Но все же он не опускает носу
Пред теткой бездыханной, дорогой.
Он выкурит в Севилье пахитосу
И быстро возвращается домой.
Любовника с испанкой молодой
Он застает и хвать ее за косу!
Он говорит: не ездил я порой
На похороны тетки в Сарагосу,
Я тетки не имею никакой.
Я выкурил в Севилье пахитосу.
И вот я здесь, клянусь в том бородой,
Билибердосою и Бомбардосой!
1917 (1918?)
Газелла
Почему ты вс? дуешь в трубу, молодой человек?
Полежал бы ты лучше в гробу, молодой человек.
1920
x x x
Я вскормлен молоком классической Паллады,
И кроме молока мне ничего не надо.
Зима 1920 — 1921
Умеревший офицер
Н. Оцупу
Полковнику Белавенцу
Каждый дал по яйцу.
Полковник Белавенец
Съел много яец.
Пожалейте Белавенца,
Умеревшего от яйца.
Конец 1920
В альбом спекулянтке Розе
Если грустишь, что тебе задолжал я одиннадцать тысяч,
Помни, что двадцать одну мог я тебе задолжать.
Зима 1920 — 1921
Из «Антологии античной глупости»
1
М. Лозинскому
Сын Леонида был скуп, и кратеры берег он ревниво,
Редко он другу струил пенное в чаши вино.
Так он любил говорить, возлежа за трапезой с пришельцем:
— Скифам любезно вино,— мне же любезны друзья.
2
М. Лозинскому
Сын Леонида был скуп, и когда он с гостем прощался,
Редко он гостю совал в руку полтинник иль рубль;
Если же скромен был гость и просил лишь тридцать копеек,
Сын Леонида ему тотчас, ликуя, вручал.
3
В. Шилейко
— Смертный, откуда идешь? — Я был в гостях у Шилейко.
Дивно живет человек, смотришь — не веришь очам:
В креслах глубоких сидит, за обедом кушает гуся.
Кнопки коснется рукой — сам зажигается свет.
— Если такие живут на Четвертой Рождественской люди,
Путник, скажи мне, прошу,— как же живут на Восьмой?
4
В. Рождественскому
Пушкин имеет проспект, пламенный Лермонтов тоже.
Сколь же ты будешь почтен, если при жизни твоей
Десять Рождественских улиц!..
5
З. Давыдову
Юношей я присмотрел скромный матрас полосатый.
Тайной рассрочки смолу лил на меня Тягунов.
Время пристало купить волосяную попону —
У двоеженца спроси — он объяснит почему.
6
М. Шкапской
Кто бы мог угадать — как легковерна Мария?
Пяста в Бруссоны возьми — Франс без халата сбежит.
7
Ю. Юркуну
Двое влюбленных в ночи дивились огромной звездою,-
Утром постигли они — это сияла луна.
8
Юношей Публий вступил в ряды ВКП золотые,
Выбыл из партии он дряхлым — увы! — стариком.
1925
Из альбома Д. И. Шепеленко
Поэту море по коленки!
Смотрите: есть у Шепеленки,
Что с Аглаидой Бонифатий
Совокуплялся без объятий.
___
Нам не шелк, одна овчина,
Мы — несчастливый народ.
И в тетрадях чертовщина,
И в судьбе нашей не прет!
___
Голова твоя талантлива,
Живо сердце, не мертво,
Как убежище Мелантьево…
Впрочем, это ничего.
8 ноября 1923
x x x
Есть разных хитростей у человека много,
И жажда денег их влечет к себе, как вол.
Кулак Пахом, чтоб не платить налога,
Наложницу себе завел!
1923 или 1924
x x x
Но я люблю твои, Сергей Бобров,
Почтово-телеграфные седины.
без даты
x x x
Писателю
Как некий исполин с Синая до Фавора,
От договора ты бредешь до договора.
без даты
x x x
Ольге Андреевой*, девушке-милиционеру
Не средиземною волной
И не вальпургиевой жабой —
Быть арестованному Ольгой*
Антология житейской глупости
Мандельштам Иосиф автор этих разных эпиграмм,-
Никакой другой Иосиф не есть Осип Мандельштам.
___
Эта Анна есть Иванна — Дом-Искусства человек,
Несмотря что в Дом-Искусства можно ванну принимать.
___
Это Гарик Ходасевич, по фамильи Гренцион,
Несмотря что Альциона есть элегия Шенье…
___
Это есть Лукницкий Павел, Николаич человек,
Если это не Лукницкий, это, значит, Милюков.
___
Алексей Максимыч Пешков — очень горький человек,
Несмотря на то, что Пешков — не есть горький человек.
1925
x x x
По-немецки значит Альтман —
Он художник старой школы,
Оттого он невеселый,
без даты
x x x
Но не каждая Мария
без даты
x x x
Любил Гаврила папиросы,
Он папиросы обожал.
Пришел однажды он к Эфросу:
Абрам, он, Маркович, сказал.
без даты
x x x
Зевес сегодня в гневе на Гермеса —
В кузнечном деле ни бельмеса,
Оказывается, он не понимал,
Но, громовержец, ты ведь это знал!..
Извозчик и Дант
Извозчик Данту говорит
С энергией простонародной.
О чем же? О профессии свободной,
О том, что вместе их роднит.
— И я люблю орган,
Из всех трактиров я предпочитаю «Рим».
Хоть я не флорентиец,
Но все же я не вор и не убиец;
Ведь лошади моей, как хорошенько взвесить,
Лет будет восемь иль, пожалуй, десять,-
И столько же ходил за Беатричей ты;
Дурного не скажу и во хмелю про Данта,
В тебе отца родного чту и коменданта,-
Вели ж по осени не разводить мосты!
1925
Лжец и ксендзы
(Басня)
Известно: у католиков развод
За преступление слывет.
И вот
В Италии один партикулярий,
Явившись в консисторию к ксендзам,
Им предложил устроить хоть акварий.
Но, по глазам
Лжеца узнав,
Так отказал ему викарий:
— Иди, мой сын, пока ты не погиб:
Мы не разводим даже рыб!
1924
x x x
Спросили раз у воина:
— На Шипке все спокойно ли?
Да,— отвечал он,— здесь на Шипке
Все признают свои ошибки.
без даты
x x x
В половине второго,
Честное слово,
Тяжело пииту
По алфавиту
Идти к ответу —
Но выхода нету…
Весна 1913
x x x
Зане в садах Халатова-халифа
Дух бытия.
Кто не вкушал благоуханий ЗИФа —
И он, и я.
И для того, чтоб слово не затихло
Сих свистунов,
Уже качается на розе ГИХЛа —
В. Соловьев.
1930
x x x
Уста запеклись и разверзлись чресла.
Это Мария Петровых
Рожает близнецов — два театральных кресла.
1933—1934
x x x
Большевикам мил элеватор,
Французам мил стиль элевэ,
Чтоб скромность воспитать во Льве.
1933—1934
x x x
Могли б украсить египтян,
Моей же девы красит стан
1933—1934
x x x
По нашим временам куда как стали редки
Любители почивших в бозе… Вот
В старинный склеп, где тихо тлеют предки,
Он входит. Снял собмреро. На киот
Перекрестился. Долг потомка справил,
И, в меру закусив, в вагоне лег костьми.
А вор его без шляпы и оставил.
Читатель, не кути с случайными людьми!
1924
Песнь вольного казака
Я мужчина-лесбиянец,
На Лесбосе я возрос,
О, Лесбос, Лесбос, Лесбос!
без даты
x x x
Ubi bene, ibi patria1,-
Но имея другом Вена
Лившица, скажу обратное:
Ubi patria, ibi bene2.
1 Где хорошо, там отечество (лат.).
2 Где отечество, там хорошо (лат)
без даты
Тетушка и Марат
Куда как тетушка моя была богата.
Фарфора, серебра изрядная палата,
Безделки разные и мебель акажу,
Людовик, рококо — всего не расскажу.
У тетушки моей стоял в гостином зале
Бетховен гипсовый на лаковом рояле —
У тетушки моей он был в большой чести.
Однажды довелось мне в гости к ней прийти,-
И, гордая собой, упрямая старуха
Перед Бетховеном проговорила глухо:
— Вот, душенька, Марат, работы Мирабо!
— Да что вы, тетенька, не может быть того!
Но старость черствая к поправкам глуховата:
— Вот, душенька, портрет известного Марата
Работы, ежели припомню, Мирабо.
— Да что вы, тетенька, не может быть того!
без даты
Баллада о горлинках
Восстал на царство Короленки
Ионов, Гиз, Авессалом:
— Литературы-вырожденки
Не признаем, не признаем!
Но не серебряные пенки,
Советского червонца лом,
И не бумажные кере’нки —
Мы только горлинки берем!
Кто упадет на четверенки?
(Двум Александрам тесен дом.)
Блондинки, рыжие, шатенки
Вздохнут о ком, вздохнут о ком?
Кто будет мучиться в застенке,
Доставлен в Госиздат живьем?
Воздерживаюсь от оценки:
Мы только горлинки берем!
Гордятся патриотки-венки
Своим слабительным питьем —
С лица Всемирки-Современки
Не воду пьем, не воду пьем!
К чему нам различать оттенки?
Не нам
