Маркузе Г.Одномерный человек.
Исследование идеологии Развитого Индустриального Общества.
пер. с англ.
М., 1994.
368 с.
Содержание:
Парадоксы критической теории Герберта Маркузе.
Введение.
Одномерное общество.
- Новые формы контроля.
- Герметизация политического универсума.
- Победа над несчастным сознанием:
репрессивная десублимация. - Герметизация универсума дискурса. Одномерное мышление.
5: Негативное мышление: побежденная логика протеста. - От негативного мышления к позитивному:
технологическая рациональность и логика господства.
- Триумф позитивного мышления: одномерная философия.
ШАНС АЛЬТЕРНАТИВЫ - Историческое обязательство философии.
- Катастрофа освобождения.
- Заключение.
Парадоксы критической теории
Герберта Маркузе.
<Одномерный человек> появился в 1964 году и при-
нес -ее автору всемирную известность, что для фило-
софского произведения является скорее исключением,
чем правилом. Книга была воспринята прежде всего
как политическое произведение, что отчасти соответ-
ствовало интенциям автора и содержанию работы.
Если в своей предыдущей книге <Эрос и цивили- зация> (1956) Маркузе рассматривал становление ре-
прессивной цивилизации, то теперь в фокусе его внима-
ния — состояние человека в современном индустриаль-
ном обществе. Оценивая это состояние, автор утверждает,
что мерой исторической практики могут служить ее
исторические альтернативы. Но уже с самого начала
становится очевидным, что в отличие от <Эроса и цивилизации>, где автор связывал надежды на будущее
с Великим Отказом, в <Одномерном человеке> позиция
Маркузе окрашена в пессимистические тона:
В нашей книге нам не избежать колебания между двумя
противоречащими одна другой гипотезами, утверждающими со-
ответственно, (1) что развитое индустриальное общество обла-
дает способностью сдерживать качественные перемены в под-
дающемся предвидению будущем; (2) что существуют силы и
тенденции, которые могут положить конец этому сдерживанию
и взорвать общество.
VI
Парадоксы критической теории Герберта Маркузе
Называя свою область знания критической теорией,
Маркузе датирует ее зарождение первой половиной
XIX века (связывая ее с теорией Маркса)и считает,
что в XX веке понятия критической теории утратили
свою оппозиционность по отношению к обществу. Об-
щество различными путями переросло некогда рево-
люционные противоречия и трансформировало некогда
антагонистичные друг другу силы. Оно стало тоталитар-
ным (понимание этого термина у Маркузе отличается
от общепринятого: он подразумевает нетеррористичес-
кое экономическое координирование общества), т.е. оно
лишило все критические идеи оппозиционности, встро-
ив их в свое функционирование. Основой саморегули-
рования современной индустриальной цивилизации яв-
ляется уже не репрессия, не подавление влечений и
потребностей большинства, но формирование (преформи-
рование; см. гл. 1) стандартных, ложных потребностей,
привязывающих индивида к современному обществу,
потребностей, которые Маркузе называет репрессив-
ными. Тем самым индивид лишается основы (и он-
тологической, и моральной), на которой он мог бы
развить автономию, а тем более способность противо-
стоять целому, теперь уже действительно целому обще-
ства. Формируется модель одномерного мышления и
поведения. Реализацию этой модели и прослеживает в
своей книге Маркузе на разных уровнях и в разных
областях: на уровне индивида, на уровне общественных
процессов (ч. 1 <Одномерное общество>), в науке и
философии (ч. II <Одномерное мышление>).
Все сказанное можно было бы отнести к сфере соци-
ологии, но дело в том, что Маркузе не останавливается
VII
А. Юдин
на описании этого <универсума фактов>, но ищет исток
последнего в метафизической сфере. Тем самым он
отходит от марксовой модели познания общества и
следует скорее всего за Хайдеггером.
Согласно Маркузе,в основании современной развитой
индустриальной цивилизации лежит определенный ис-
торический проект (т.е. отношение человека к миру,
определяющее как мышление о мире, так и деятельность
в нем), а именно: технологический проект, или техно-
логическая рациональность. Доминирующим в отно-
шении европейского человека к природе является стрем-
ление поработить ее, изменить, приспособить к удов-
летворению своих потребностей. Но это стремление
оборачивается и против самого человека как части
природы. В этом — иррациональность репрессивной ра-
циональности, которая чревата катастрофой и для при-
роды, и для человека. Катастрофичность развития тех-
нологической цивилизации заключается еще и в том,
что оно уничтожает шансы альтернативы, ибо делает
человека неспособным отказаться от благ, этой цивили-
зацией предоставляемых. Сама мысль о возможном
отказе от этих благ, от удовлетворения ложных потреб-
ностей кажется современному человеку катастрофичной.
Однако возникает вопрос. Мы видим, что для Мар-
кузе мышление укоренено в бытии, в ценностном отно-
шении человека к миру, в историческом проекте. Но
каковы же онтологические корни мышления самого
Маркуэе, его критической теории? Ничего не объясняет
его указание на то, что критическая теория вынуждена
перейти на более высокий уровень абстракции, ведь
всякое абстрагирование по Маркузе исторично. Един-
VIII
Парадоксы критической теории Герберта Маркузе
ственную силу, реально противостоящую индустриаль-
ному обществу, он видит в аутсайдерах этого общества.
Но даже при большом желании в них нельзя увидеть
создателей новой нерепрессивной рациональности и
<основание> мышления Маркузе. Слишком туманно
также понятие <умиротворение существования>, с помо-
щью которого он обозначает некую возможную исто-
рическую альтернативу.
Этим и объясняется поиск Маркузе радикальных
средств и политизированность его текста. Не в первый
раз сфера политики становится сферой, где пытаются
разрешить философские противоречия. Мы хотим ука-
зать на то, что все понятия Маркузе личностно окра-
шены, т.е. в своем фундаменте опираются на некую
свободную автономную личность как критерий и прин-
цип мышления. Но парадокс заключается в том, что
возможности существования такой личности в совре-
менном мире Маркузе как раз не допускает и, как
следствие, ищет выход в политизации своего текста.
Философский трактат начинает звучать патетически,
как политическое воззвание, обращенное к массе, но
не к личности.
<Одномерный человек> ставит больше вопросов, чем
дает ответов. Но тем и ценна философия, что, пробуждая
в человеке способность задаваться вопросом о своем
месте в бытии и мыслить самостоятельно, дает ему
шанс реализовать себя как личность.
А. Юдин
Перевод выполнен по изданию: Herbert Marcuse.
One-Dimensional Man. Beacon Press, Boston, 1964.
Введение
Паралич критики: общество без оппозиции
Не служит ли угроза атомной катастрофы, способной
истребить человеческую расу, защите тех самых сил,
которые стремятся увековечить эту опасность? И в то
же время усилия, направленные на ее предотвращение,
затемняют поиск ее потенциальных причин в совре-
менном индустриальном обществе. Оставаясь нерас-
познанными, непредъявленными для всеобщего обо-
зрения и атаки, они отступают перед куда более оче-
видной угрозой извне: для Запада — с Востока, для
Востока — с Запада. Не менее очевидно, что жизнь
превращается в существование, так сказать, на грани,
в состояние постоянной готовности принять вызов. Мы
покорно принимаем необходимость мирного производ-
ства средств разрушения, доведенного до совершенства
расточительного потребления, воспитания и образова-
ния, нацеливающего на защиту того, что деформирует
самих защитников и то, что они защищают.
Если мы попытаемся соотнести причины этой опас-
ности с тем способом, которым общество организовано
и организует своих членов, то немедленно столкнемся
с тем фактом, что развитое индустриальное общество
растет и совершенствуется лишь постольку, поскольку
оно поддерживает эту опасность. Защитная структура
Введение
облегчает жизнь многим и многим людям и расширяет
власть человека над природой. При таких обстоятель-
ствах наши средства массовой информации не испы-
тывают особых трудностей в том, чтобы выдавать част-
ные интересы за интересы всех разумных людей. Таким
образом, политические потребности общества превра-
щаются в индивидуальные потребности и устремления,
и удовлетворение последних способствует развитию биз-
неса и общественному благу. Целое* представляется
воплощением самого Разума.
Тем не менее именно как целое это общество ир-
рационально. Его продуктивность разрушительна для
свободного развития человеческих потребностей и спо-
собностей, его мирное существование держится на по-
стоянной угрозе войны, а его рост зависит от подавления
реальных возможностей умиротворения борьбы за су-
ществование — индивидуальной, национальной и меж-
дународной. Это подавление, которое существенно от-
личается от подавления, имевшего место на предше-
ствующих, более низких ступенях развития общества,
сегодня действует не с позиции природной и техничес-
кой незрелости, но скорее с позиции силы. Никогда
прежде общество не располагало таким богатством ин-
теллектуальных и материальных ресурсов и, соответ-
ственно, никогда прежде не знало такого объема господ-
ства общества над индивидом. Отличие современного
общества в том, что оно усмиряет центробежные силы
скорее с помощью Техники, чем Террора, опираясь
Т.е. общество как таковое.- Здесь и далее под звездочкой примечания
переводчика.
XI
Введение
одновременно на сокрушительную эффективность и по-
вышающийся жизненный стандарт.
Исследование истоков этого развития и изучение
исторических альтернатив входит в задачи критической
теории современного общества, которая анализирует
общество в свете возможностей (использованных, не-
использованных или употребленных во зло) улучшения
условий существования человека. Но каковы нормы,
делающие возможной такую критику?
Разумеется, здесь не обойтись без ценностных суж-
дений. Если мерой для утвердившегося способа ор-
ганизации общества могут служить другие возможные
пути, которые, по общему мнению, с большей вероят-
ностью способны облегчить борьбу человека за суще-
ствование, то для специфически исторической практики
такой мерой могут быть ее собственные исторические
альтернативы. Таким образом, с самого начала любая
критическая теория общества сталкивается с проблемой
исторической объективности — проблемой, которая воз-
никает вокруг двух моментов, предполагающих ценнос-
тные суждения:
1) суждение, что человеческая жизнь стоит того,
чтобы ее прожить, или, скорее, может и должна стать
таковой. Это суждение лежит в основе всякого интел-
лектуального усилия. Оно является a priori социальной
теории, и отказ от него (и это безупречно логично)
равнозначен отказу от самой теории;
2) суждение, что в данном обществе существуют
специфические возможности для улучшения человечес-
кой жизни и специфические способы и средства реали-
зации этих возможностей. Критическая теория должна,
XII
Введение
основываясь на эмпирических данных, показать объ-
ективную значимость этих суждений. Существующее
общество располагает интеллектуальными и материаль-
ными ресурсами, количество и качество которых вполне
поддается определению. Каким образом можно употре-
бить эти ресурсы для оптимального развития и удов-
летворения индивидуальных потребностей и способнос-
тей при минимуме тяжелого труда и бедности? Соци-
альная теория не может не быть исторической теорией,
т.к. история — это царство случая в царстве необходи-
мости. Поэтому вопрос состоит в том, какие из раз-
личных возможных и данных способов организации и
использования наличных ресурсов обещают наиболь-
шую вероятность оптимального развития?
Попытка ответа на эти вопросы требует произвести
ряд начальных абстракций. Для того, чтобы выделить
и определить возможности оптимального развития, кри-
тическая теория должна абстрагироваться от существу-
ющего способа использования ресурсов общества и обу-
словленных им последствий. Такой метод абстраги-
рования, отказывающийся принять данный универсум
фактов как окончательный, обосновывающий контекст,
такой <трансцендирующий> анализ фактов в свете их
неиспользованных и отвергнутых возможностей ррису-
щи самой структуре социальной теории, которая проти-
востоит всякой метафизике в силу строго исторического
характера трансцендирования’. Эти <возможности> дол-
жны быть осуществимы силами соответствующего об-
‘ Термины <трансцендировать> и <трансцендирование> везде упот-
ребляются в эмпирическом, критическом смысле: они обозначают тен-
денции в теории и практике, которые в данном обществе <переходят
XIII
Введение
щества, т.е. должны поддаваться определению как прак-
тические цели. Кроме того, абстрагирование от суще-
ствующих институтов должно выражать действитель-
ную тенденцию, т.е. их преобразование должно быть
действительной потребностью основного населения. Со-
циальную теорию интересуют исторические альтерна-
тивы, которые проявляются в существующем обществе
как подрывные тенденции и силы. Когда ценности,
связанные с этими альтернативами в силу исторической
практики, обретают реальность и становятся фактами,
эти социальные изменения кладут предел теоретичес-
ким понятиям.
Но в данном случае критика развитого индустриаль-
ного общества наталкивается на ситуацию, которая,
казалось бы, лишает ее всяких оснований. Технический
прогресс, охвативший всю систему господства и коорди-
нирования, создает формы жизни (и власти), которые
по видимости примиряют противостоящие системе си-
лы, а на деле сметают или опровергают всякий протест
во имя исторической перспективы свободы от тягостно-
го труда и господства. Очевидно, что современное обще-
ство, обладает способностью сдерживать качественные
социальные перемены, вследствие которых могли бы
утвердиться существенно новые институты, новое на-
правление продуктивного процесса и новые формы че-
ловеческого существования. В этой способности, веро-
ятно, в наибольшей степени заключается исключитель-
ное достижение развитого индустриального общества;
границы> утвердившегося универсума дискурса и действия, приближаясь
к их историческим альтернативам (реальные возможности).- Здесь и
далее под цифровыми сносками примечания автора.
XIV
Введение
общее одобрение Национальной цели, двухпартийная
политика, упадок плюрализма, сговор между Бизнесом и
Трудом в рамках крепкого Государства свидетельствуют
о слиянии противоположностей, что является как ре-
зультатом, так и предпосылкой этого достижения.
То, как изменилась основа критики, можно проил-
люстрировать с помощью краткого сравнения началь-
ного этапа формирования теории индустриального об-
щества с современным ее состоянием. В период своего
зарождения в первой половине девятнадцатого столетия
критика индустриального общества, выработав первые
концепции альтернатив, достигла конкретности в ис-
торическом опосредовании теории и
