ты и определяет их значение, функцию и развитие.
Заключенное в эти рамки исследование замыкается
на себе и, таким образом, само служит себе основанием.
Если <демократическое> определяется с помощью огра-
ничивающих, но реалистических терминов действи-
тельного процесса выборов, то этот процесс полагается
1 Дк/., р. 276.
151
/. Одномерное общество
демократическим независимо от результатов исследо-
вания. Разумеется, операциональные рамки позволяют
(и даже требуют) различения между соглашением и
манипулированием, в соответствии с установленной сте-
пенью которых выборы считаются более или менее
демократичными. Авторы приходят к заключению, что
для выборов 1952 г. <процесс подлинного согласия был характерен в больщей степени, чем можно было судить исходя из впечатления>’ — хотя было бы <серьезной ошибкой> недооценивать <препятствия> к согласию и
отрицать <наличие манипулятивного давления>^ Дви-
нуться дальше этого туманного высказывания операци-
ональный анализ не в состоянии. Иными словами, он
не может поставить имеющий решающее значений во-
прос о том, не является ли само согласие результатом
манипулирования,- вопрос, для которого действитель-
ное положение дел предоставляет более чем достаточно
оснований. Анализ не может поставить такого вопроса,
потому что это означало бы выход за пределы терминов
анализа и движение в направлении транзитивного зна-
чения — в направлении такого понятия демократии, в
свете которого демократические выборы предстали бы
как демократический процесс с существенными огра-
ничениями.
Именно такое неоперациональное понятие отверга-
ется авторами как <нереалистичное>, потому что оно,
настаивая на слишком высоком уровне выражения мне-
ния. определяет демократию как четко отработанный
контроль избирателей над представительством — кон-
1 Ibid., р. 284.
2 ibid., p. 285.
152
- Герметизация универсума дискурса
троль народа как независимость народа. Это неопера-
циональное понятие ни в коей мере не является привне-
сенным извне плодом воображения или спекуляции,
но скорее определяет историческое предназначение де-
мократии, условия, ради которых происходила борьба
за демократию и которые еще должны быть созданы.
Более того, это понятие безупречно в отношении
своей семантической точности, ибо оно означает именно
то, что говорит,- т.е. то, что именно электорат предпи-
сывает директивы своим представителям, а не послед-
ние предписывают свои директивы избирателям, кото-
рые после этого избирают и переизбирают своих пред-
ставителей. Автономным, свободным (поскольку они
свободны от внушающей обработки и манипулирова-
ния) избирателям действительно был бы свойствен вы-
сокий <уровень выражения мнения и идеологии>, ко-
торого вряд ли можно ожидать. Поэтому-то и прихо-
дится отвергнуть это понятие как <нереалистичное> —
приходится в том случае, если фактический уровень
выражения мнения и идеологии принимается как пред-
писывающий значимые критерии для социологического
анализа. И если внушение и манипулирование достигли
той стадии, на которой существующий уровень выраже-
ния мнения стал уровнем лжи, на котором действитель-
ное положение дел отказываются признавать как тако-
вое, то анализ, который вынужден методически отбрасы-
вать транзитивные понятия, начинает служить ложному
сознанию. Идеологична сама его эмпиричность.
Авторы хорошо понимают эту проблему. <Идеоло- гическая строгость> имеет важное значение для оценки
153
- Одномерное общество
степени демократического согласия. Вот как! Но со-
гласия с чем? Разумеется, с политическими кандидатами
и их политикой. Однако этого недостаточно, ибо тогда
и согласие с фашистским режимом (а не будет преу-
величением говорить об искреннем согласии с таким
режимом) можно объявить демократическим процессом.
Следовательно, в оценке нуждается само согласие — в
оценке его содержания, его целей, его <ценностей>,-
а такой шаг, надо думать, ведет к транзитивности зна-
чения. Однако этого <ненаучного> шага легко избежать,
если оценивать надлежит идеологическую ориентацию
двух существующих и <эффективно> конкурирующих
партий плюс <амбивалентно-нейтрализованную> ори-
ентацию избирателей’.
Таблица результатов опроса в отношении идеоло-
гической ориентации показывает три степени привер-
женности идеологиям республиканской и демократичес-
кой партий и <амбивалентно-нейтралиэованным> мне-
ниям^ Вопрос о существующих партиях как таковых,
их политике, их махинациях не ставится, как не за-
трагивается и действительное различие в их отношении
к первостепенным проблемам (атомной политике и то-
тальной готовности к войне), к вопросам, существен-
ным, по нашему мнению, для оценки демократического
процесса, если только анализ не оперирует понятием
демократии, которое просто суммирует черты <утвер- дившейся формы> демократии. Нельзя сказать, что та-
кое понятие совершенно неадекватно теме исследова-
ния. Оно достаточно отчетливо указывает те качества,
1 lhd., р. 280.
2 Ibid., p. 138 ff.
154
- Герметизация универсума дискурса
которые в современный период свойственны демокра-
тическим и недемократическим системам (к примеру,
реальное соревнование между кандидатами, представ-
ляющими разные партии; свобода избирателей выбирать
из этих двух кандидатов), но эта адекватность недо-
статочна, если задача теоретического анализа выходит
за пределы описания. Если задача состоит в том, чтобы
<понять>, <распознать> факты такими, каковы они на
самом деле, каково их <значение> для тех, кому они
даны как факты и кто вынужден жить среди них.
В социальной теории распознавание фактов означает
их критику.
Однако операциональные понятия не удовлетвори-
тельны даже для задачи описания фактов. Им доступны
лишь некоторые стороны и сегменты фактов, которые,
будучи принимаемыми за целое, лишают описание его
объективного, эмпирического характера. Возьмем в ка-
честве примера понятие <политической деятельности>
в исследовании Джулиана Л. Вудварда и Элмо Ропера
<Политическая деятельность американских граждан>^
Авторы представляют <операциональное определение термина <политическая деятельность>, который консти-
туируют <пять способов поведения>:
(1) голосование на избирательных участках;
(2) поддержка возможных групп давления…
(3) личное и прямое общение с законодателями;
(4) участие в деятельности политической партии…
(5) вовлеченность в постоянное распространение по-
литических мнений посредством повседневного обще-
ния…
I Und., р. 133.
155
- Одномерное общество
Без сомнения, это своего рода <каналы возможного влияния на законодателей и официальных лиц госу- дарственной администрации>, но можно ли путем их
измерения действительно получить <метод отделения людей относительно активных в отношении проблем государственной политики от относительно неактив- ных>? Включены ли сюда такие важнейшие виды де-
ятельности, <касающиеся проблем государственной по- литики>, как технические и экономические контакты
между корпоративным бизнесом и правительством, а
также между самими корпорациями? Включены ли сюда
формулирование и распространение <неполитических>
мнений, — информации, форм развлечения с помощью
крупных средств массовой коммуникации? Принят ли
во внимание весьма неравный политический вес раз-
личных организаций, которые занимаются обществен-
ными вопросами?
Если ответ отрицательный (а я полагаю, что это
так), то описание и рассмотрение фактов политической
деятельности неадекватны. Множество фактов — и я
думаю, фактов, имеющих решающее, конститутивное
значение,- остаются за пределами досягаемости опе-
рационального понятия. И в силу этой ограниченно-
сти — этого методологического запрета на транзитив-
ные понятия, которые могут показать факты в их истин-
ном свете и дать им их истинное имя — описательный
анализ фактов препятствует схватыванию фактов и ста-
новится элементом идеологии, их охраняющей. Про-
возглашая существующую социальную действитель-
ность как свою собственную норму, эта социология
укрепляет в индивидах веру в действительность, жер-
156
- Герметизация универсума дискурса
твами которой они стали, но это <вера от безверия>:
<От идеологии не остается ничего, кроме признания того, что составляет модель некоторого поведения, скло- няющегося перед подавляющейвластьюсуществующего положения дел>>. Но этому идеологическому эмпи-
ризму противостоит простое противоречие, настаива-
ющее на своих правах: <…то, что существует, не может быть истинным>^
I Theodor W. Adomo, //^l/eo/ogle (Nuewied, Luchterhand,
1961), S. 262 w.
2 Ernst Bloch, Philosophische Grundfragen I (Frankfurt, Siihrkamp, 1961 ),
S. 65.
ОДНОМЕРНОЕ
МЫШЛЕНИЕ
5: Негативное мышление: побежденная лотка
протеста.
<…То, что существует, не может быть истинным>.
Для наших хорошо натренированных глаз и ушей это
утверждение может показаться либо легковесным и
забавным, либо возмутительным, равно как и другое
ему как будто противоположное: <все действительное разумно>. И тем не менее, в традиции западной мысли
оба в провоцирующе урезанной формулировке обна-
руживают идею Разума, руководимого собственной ло-
гикой. Более того, в обоих находит выражение одно и
то же представление об антагонистической структуре
действительности и мысли, стремящейся постичь эту
действительность. Мир непосредственного опыта — мир,
в котором мы приходим к сознанию своего существо-
вания, должно постичь, изменить, даже ниспровергнуть
для того, чтобы он явился тем, что он есть на самом
деле.
В уравнении Разум = Истина = Действительность,
объединяющем в антагонистическом единстве субъек-
тивный и объективный мир, Разум является ниспровер-
гающей силой, <силой негативного>, которая в форме
теоретического и практического Разума устанавливает
истину для людей и вещей — т.е. условия, в которых
те и другие становятся тем, что они суть на самом
161
II. Одномерное мышление
деле. Попытка продемонстрировать, что такая теоре-
тическая и практическая истина — не субъективное, а
объективное условие, была изначальной заботой запад-
ных мыслителей и источником логики — причем не в
смысле специальной дисциплины философии, но как
формы мышления, предназначенной для постижения
действительного как разумного.
Последняя трансмутация идеи Разума проявляется
в тоталитарном универсуме индустриальной рациональ-
ности. В этой и следующей главах я попытаюсь вы-
делить некоторые из основных стадий развития этой
идеи — процесса становления логики как логики гос-
подства. Такой идеологический анализ может способ-
ствовать пониманию действительного развития постоль-
ку, поскольку он сосредоточен на единстве (и разде-
лении) теории и практики, мышления и деятельности
в историческом процессе — развертывании в нем те-
оретического и практического Разума.
Замкнутый операциональный универсум развитой ин-
дустриальной цивилизации с его пугающей гармонией
свободы и угнетения, производительности и деструк-
ции, роста и регресса был предопределен в идее Разума
как специфический исторический проект. Технологи-
ческой и дотехнологической стадиям в равной степени
присущи определенные основные представления о че-
ловеке и природе, выражающие непрерывность запад-
ной традиции. Внутри этого континуума происходит
столкновение различных способов мышления, свой-
ственных различным путям осмысления, организации
и изменения общества и природы. Однако достижения
развитой индустриальной цивилизации кладут конец
162
- Негативное мышление: побежденная логика протеста
конфликту подрывных элементов Разума, конфликту
сил негативного мышления со стабилизирующими тен-
денциями сил мышления позитивного и ведут к тор-
жеству одномерной действительности над всеми про-
тиворечиями.
Этот конфликт восходит к самим истокам философ-
ской мысли и находит яркое выражение в противо-
стоянии диалектической логики Платона и формальной
логики Аристотелевского Органона. Попытаемся кратко
обрисовать классическую модель диалектического мыш-
ления с тем, чтобы заложить основание для дальнейшего
анализа контрастов индустриальной рациональности.
В классической греческой философии Разум является
познавательной способностью различения истинного и
ложного, поскольку истинность (и ложность) суть преж-
де всего состояния Бытия, Действительности — и толь-
ко поэтому свойства суждений. Истинный дискурс, ло-
гика обнаруживает и выражает то, что действительно
есть — в отличие от того, что каж-ется (действитель-
ным). И именно в силу этого равенства Истины и
(действительного) Бытия, Истина является ценностью,
поскольку Бытие лучше Небытия. При этом последнее
не просто Ничто; оно одновременно потенциальная
возможность Бытия и угроза ему — разрушение. Борь-
ба за истину, таким образом, является борьбой против
разрушения, за <спасение> (owt,en) Бытия (усилие,
которое само по себе может быть деструктивным, если
оно направляет удар против утвердившейся действи-
тельности как <неистинной>: Сократ против афинского
государства). И так как борьба за истину <спасает>
163
II. Одномерное мышление
действительность от разрушения, человеческое сущес-
твование причастно истине и связано с ней обязатель-
ствами как сущностно человеческий проект. Если чело-
век научился познавать действительно сущее, он будет
действовать в соответствии с истиной. Таким образом,
эпистемология в себе является этикой, а этика — эпи-
стемологией.
В этой концепции отразился опыт антагонистичного
в себе мира — мира, зараженного желанием и отри-
цанием, постоянно ощущающего угрозу разрушения, но
в то же время мира, который представляет собой космос,
сотворенный в соответствии с конечными причинами
(final causes). В той степени, в какой антагонистичный
мир направляет развитие философских категорий, фило-
софия движется в расколотом (dechirement. ontologique)*
и двухмерном универсуме. Явление и действительность
(сущность), неистина и истина (и, как мы увидим,
несвобода и свобода) в нем суть онтологические условия.
Это различение обусловлено не силой или слабостью
абстрактного мышления, но коренится скорее в пе-
реживании универсума — как в теоретическом, так и
в практическом. В этом универсуме существуют формы
бытия, в которых люди и вещи сохраняют свою <са- мостоятельность> и свою <самость>, и формы, в кото-
рых они перестают быть самими собой,- в которых
природа их бытия искажается, ограничивается или от-
рицается. Именно преодоление этих негативных усло-
вий и составляет суть процесса
