- Онтологический разрыв (фр.)
164
- Негативное мышление: побежденная логика протеста
Философия берет начало в диалектике, и универсум ее
дискурса — своего рода отклик на факты антагони-
стической действительности.
Каковы же критерии различения? На каком осно-
вании атрибут <истинности> приписывается одним фор-
мам или условиям, а не другим? Классическая греческая
философия полагается в основном на то, что позднее
было определено (с некоторым оттенком пренебреже-
ния) как <интуиция>, то есть форма познания, в ко-
торой объект мысли ясно представляется как действи-
тельно существующий (в его существенных качествах)
и в противоположность его случайной, конкретной си-
туации. Как видим, такое понимание интуиции не слиш-
ком отличается от декартовского. Это не некая таин-
ственная способность ума или необыкновенное непо-
средственное переживание, и она вовсе не оторвана от
понятийного анализа. Скорее интуиция — это (пред-
варительный) конечный пункт (terminus) такого ана-
лиза — результат методического интеллектуального опо-
средования. Как таковая, она является опосредованием
конкретного опыта.
Иллюстрацией может служить понятие сущности че-
ловека. Взятый в условиях, данных ему в его мире,
человек, как кажется, обладает такими качествами и
силами, которые дают ему возможность вести <благо- получную жизнь>, т.е. свободную, насколько это воз-
можно, от тяжелого труда, зависимости и искажающих
воздействий. Достигнуть такой жизни — значит дости-
гнуть <наилучшей жизни>: жить в согласии с сущно-
стной природой человека.
165
II. Одномерное мышление
Разумеется, это тоже заявление философа, ибо имен-
но философ анализирует человеческую ситуацию. Он
делает опыт предметом критического суждения, содер-
жащего в себе ценностное суждение — а именно то,
что свобода от труда предпочтительнее труда, а разум-
ная жизнь предпочтительнее неразумной. В силу исто-
рических обстоятельств философия связана с этими
ценностями с момента своего рождения; и для прео-
доления этого союза ценностного суждения и анализа
понадобилась научная мысль, ибо становилось все более
очевидным, что философские ценности не являются
ориентиром ни для организации общества, ни для пре-
образования природы. Они неэффективны и недействи-
тельны. Уже в древнегреческой концепции содержится
исторический элемент — сущность человека различна
у раба и свободного гражданина, у грека и варвара.
Цивилизация преодолела онтологическую кристалли-
зацию этого различия (по крайней мере в теории). Но
это развитие все же не отменило различения между
сущностной природой и случайным явлением, между
истинными и ложными формами существования — при
том, однако, условии, что такое различение получено в
итоге логического анализа эмпирической ситуации и учи-
тывает как свой потенциал, так и свою относительность.
Для Платона в его последних диалогах и для Ари-
стотеля формы Бытия суть формы движения — пере-
ход от потенциального к актуальному, реализация. Ко-
нечное Бытие — это незавершенная реализация, под-
лежащая изменению, ибо уже само рождение является
порчей и пронизано негативностью. Следовательно, это
не подлинная реальность — не Истина. Философский
166
- Негативное мышление: побежденная логика протеста
поиск движется от конечного мира к конструированию
реальности, которая не была бы поражена болезненным
различием между потенциальным и актуальным, кото-
рая преодолела бы свою негативность и явилась бы
завершенной и независимой в себе — свободной.
Открытие такой реальности есть дело Логоса и Эроса.
Эти два ключевых понятия обозначают две формы
отрицания; эротическое, а также логическое познание
преодолевают власть установившейся преходящей дей-
ствительности и стремятся к несовместимой с ней ис-
тине. Логос и Эрос субъективны и объективны одновре-
менно: восхождение от <низших> к <высшим> формам
действительности — это движение как материи, так и
сознания. Согласно Аристотелю, совершенная действи-
тельность, бог, притягивает мир под (&>(, eptdnevov); он
есть конечная причина всего сущего. Как таковые Логос
и Эрос представляют собой единство позитивного и
негативного, созидания и деструкции. И в крайностях
мысли, и безумствах любви присутствует разрушитель-
ный отказ от установившихся форм жизни. Силой
истины происходит преобразование форм мышления и
существования, сливаются Разум и Свобода.
Однако эта динамика имеет собственный присущий
ей предел, поскольку антагонистический характер дей-
ствительности, ее разрыв на истинные и неистинные
формы существования предстают как неизменное онто-
логическое условие. Имеются формы существования,
которые никогда не смогут быть <истинными>, по-
скольку они никогда не смогут достичь, реализовав
свой потенциал, покоя в радости бытия. Таким образом,
в человеческой действительности всякое существование,
167
II. Одномерное мышление
которое растрачивает себя на обеспечение собственных
предпосылок, <неистинно> и несвободно. Очевидно, что
это отражает вовсе не онтологическое условие того
общества, в основе которого лежит утверждение о том,
что свобода несовместима с деятельностью по добы-
ванию средств к существованию, что такая деятельность
является <естественной> функцией определенного клас-
са и что познание истины и истинное существование
подразумевают свободу от самого измерения подобной
деятельности в целом. Это действительно до- и анти-
технологическая констелляция par excellence.
Однако истинный водораздел между дотехнологичес-
кой и технологической рациональностью заключается
не в противоположности общества, основанного на не-
свободе, обществу, основанному на свободе. Общество
все еще организовано таким образом, что добывание
средств к существованию составляет каждодневное и
пожизненное занятие определенных социальных клас-
сов, которым вследствие этого закрыт путь к свободе
и человеческому существованию. В этом смысле клас-
сическое утверждение о- том, что истина несовместима
с порабощением социально необходимым трудом, все
еще сохраняет свою значимость.
Классическая концепция подразумевает, что свобода
мысли и слова должна оставаться классовой привиле-
гией, пока сохраняется такое порабощение. Ибо мысль
и слово исходят от мыслящего и высказывающегося
субъекта, и если жизнь последнего зависит от выпол-
нения налагаемой на него функции, она зависит от
выполнения требований этой функции, а следовательно,
от тех, кто определяет эти требования. Водораздел меж-
168
- Негативное мышление: побежденная логика протеста
ду дотехнологическим и технологическим состоит ско-
рее в способе, которым организовано подчинение сред-
ствам существования — <зарабатыванию на жизнь>, и
в новых формах свободы и несвободы, истины и лож-
ности, соответствующих этой организации.
Кто же является субъектом, постигающим онтологи-
ческие условия истинности и неистинности, в класси-
ческой концепции? Это мастер чистого созерцания (the- ‘
oria) и мастер практики, направляемой с помощью the-
oria, т.е. философ-политик. Разумеется, истина, которую
он знает и высказывает, потенциально доступна каж-
дому. Под руководством философа раб из платоновс-
кого <Менона> способен воспринять истину геометри-
ческой аксиомы, т.е. истину, недоступную для изме-
нений и порчи. Но поскольку истина — это состояние
Бытия, а также мышления, и поскольку последнее —
это выражение и проявление первого, доступность ис-
тины остается скорее возможностью, пока бытие не
становится жизнью в истине и с истиной. А такая
форма существования закрыта для раба — а также для
всякого, кто вынужден проводить свою жизнь в добы-
вании средств к существованию. Следовательно, если
бы люди больше не должны были проводить свою
жизнь в царстве необходимости, истина и истинно че-
ловеческое существование стали бы в строгом смысле
действительно универсальными. Философия усматрива-
ет, что равенство принадлежит к сущности человека, но
в то же время смиряется с фактическим отрицанием ра-
венства. Ибо в данной действительности добывание хлеба
насущного остается пожизненным занятием большин-
ства, и так должно быть, так как без этого невозможно
7 0джяирш1 челом> 169
II. Одномерное мышление
бытие самой истины (которая есть свобода от мате-
риальной необходимости).
Здесь поиск истины сдерживается и искажается ис-
торическими препятствиями; общественное разделение
труда получает достоинство онтологического состояния.
Если истина предполагает свободу от тяжелого труда
и если в социальной действительности эта свобода оста-
ется прерогативой меньшинства, то такая действитель-
ность допускает только приблизительную истину и толь-
ко для привилегированных групп. Такое положение ве-
щей противоречит всеобщему характеру истины, которая
определяет и <предписывает> не только теоретическую
цель, но и наилучшую жизнь для человека как человека,
соответствующего своей человеческой сущности. Для
философии это противоречие неразрешимо, или, вер-
нее,- здесь даже не усматривается противоречия, ибо
оно обусловлено структурой рабского общества, в пре-
делах которого остается философия. Поэтому, будучи
не в силах овладеть историей, она отворачивается от
нее и бережно возносит истину над исторической дей-
ствительностью. Там истина сохраняется нетронутой,
но не как небесный дар, а как достижение мышления —
нетронутой, потому что само ее понятие выражает по-
нимание того, что те, кто тратит свою жизнь на добы-
вание средств к жизни, лишены возможности вести
человеческое существование.
Онтологическая концепция истины находится в цен-
тре логики — логики, которая может служить моделью
дотехнологической рациональности. Это рациональность
двухмерного универсума дискурса, противостоящего од-
номерным формам мышления и поведения, которые
170
- Негативное мышление: побежденная логика протеста
развиваются по мере осуществления технологического
проекта.
Аристотель выделяет, используя термин <апофан- тический логос>, специфический тип Логоса (речь, об-
щение), который вскрывает истину и ложность и ко-
торый в своем развитии определяется отличием истины
от ложности (De lnterpretatione, 16b—17а). Это логика
суждения — суждения в эмфатическом смысле (судеб-
ного) приговора: приписывание (р) — (S), поскольку
и в той мере, в какой оно относится к (S) как свойство
(S); или отрицание связи (р) с (S), поскольку и в той
мере, в какой оно не относится к (S); и т.д. На этом
онтологическом фундаменте аристотелевская филосо-
фия устанавливает <чистые формы> всех возможных
истинных (и ложных) предикаций; она становится фор-
мальной логикой суждений.
Когда Гуссерль возродил идею апофантической ло-
гики, он сделал упор на ее первоначальной критической
направленности. И нашел он эту направленность именно
в идее логики суждений — то есть в том факте, что
мышление имеет дело не непосредственно с Бытием
(das Seiende selbst), а скорее с <притязаниями>, суж-
дениями о Бытии’. В такой ориентации на суждения
Гуссерль видит ограниченность и предубеждение в от-
ношении задач и объема логики.
Классическая идея логики действительно выказывает
онтологическую предубежденность — структура сужде-
ния указывает на разделение действительности. Дискурс
I Husseri, Formate und Transzendental Loglk (Halle, Niemeyer, 1929),
S. 42w, 115w.
7- 171
II. Одномерное мышление
движется между переживанием Бытия и Небытия, су-
щности и факта, порождения и порчи, потенциального
и актуального. И хотя аристотелевский Органон аб-
страгирует общие фирмы суждений и их (верных или
неверных) связей от этого единства противоположнос-
тей, важнейшие части этой формальной логики тем не
менее сохраняют свою зависимость от аристотелевской
метафизики’.
До этой формализации переживание разделенного
мира находит свою логику в платоновской диалектике.
Здесь методически сохраняется открытость, двусмыс-
ленность и неокончательная определенность терминов
<Бытие>, <Небытие>, <Движение>, <Единое и Многое>,
<Тождественность> и <Противоречие>. Им оставлен от-
крытый горизонт, целый универсум значения, который
постепенно структурируется в самом процессе общения,
но который никогда не получает завершения. Суждения
высказываются, развиваются и испытываются в диалоге,
в котором собеседник приводится к тому, чтобы усом-
ниться в обычно не подвергаемом сомнению универсуме
опыта и слова и войти в новое измерение дискурса —
иначе говоря, он свободен и дискурс обращен к его
свободе. Сам способ его действий должен вывести его
за пределы данного — подобно тому, как суждение вы-
водит говорящего за пределы первоначальной расста-
новки терминов. Эти термины обладают множеством
значений, поскольку состояния, на которые они ука-
зывают, обладают множеством сторон, скрытых воз-
1 Carl Pranti, GesrMchte der Logik im AhenAanile, Darmstadt 1957,
Bd. I, S. 135, 211. Аргументы против такой интерпретации см. далее
с. 179.
172
- Негативное мышление: побежденная логика протеста
можностей и следствий, которые нельзя изолировать и
сделать неподвижными. Их логическое развитие со-
ответствует процессу развития действительности, или
Sache setbst*. Законы мышления суть законы действи-
тельности, вернее, они становятся законами действи-
тельности, если мышление понимает истину непосред-
ственного опыта как внешнее проявление иной истины,
истинных Форм действительности — Идей. Таким об-
разом, между диалектическим мышлением и данной
действительностью существует скорее противоречие, чем
соответствие; истинное суждение оценивает эту дей-
ствительность не в ее собственных терминах, а в терми-
нах, которые позволяют усмотреть ее ниспровержение.
И именно в этом ниспровержении действительность
приходит к собственной истине.
В классической логике суждение, которое составило
исходное ядро диалектического мышления, было фор-
мализовано в форме высказывания . Но эта
форма скорее скрывает, чем обнаруживает основопола-
гающее диалектическое положение, утверждающее нега-
тивный характер эмпирической действительности. Оце-
ниваемые в свете своей сущности и идеи, люди и вещи
существуют как иное самого себя; следовательно, мыш-
ление противоречит тому, что есть (дано) и противо-
поставляет свою истину истине
