емая мышлением истина есть Идея. И как таковая в
терминах действительности она предстает как <только>
Идея, <только> сущность — т.е. как потенциальность.
- Самой вещи (нем.).
173
II. Одномерное мышление
Но сущностная потенциальность отличается от тех
многочисленных возможностей, которые содержатся в
данном универсуме дискурса и действия; она принадле-
жит совершенно иному порядку. И поскольку мыслить
в соответствии с истиной означает решимость существо-
вать в соответствии с истиной, реализация сущностной
возможности ведет к ниспровержению существующего
порядка. (У Платона это ниспровержение изображается
с помощью крайних понятий: смерть как начало жизни
философа и насильственное освобождение из Пещеры.)
Таким образом, ниспровергающий характер истины при-
дает мышлению качество императивности. Централь-
ную роль в логике играют суждения, которые звучат
как демонстративные суждения, императивы,- преди-
кат <есть> подразумевает <должно быть>.
Этот основывающийся на противоречии двухмерный
стиль мышления составляет внутреннюю форму не
только диалектической логики, но и всей философии,
которая вступает в схватку с действительностью. Вы-
сказывания, определяющие действительность, утверж-
дают как истинное то, чего <нет> в (непосредственной)
ситуации; таким образом, они противоречат тому, что
есть, и отрицают его истину. Утвердительное суждение
содержит отрицание, которое исчезает в форме выска-
зывания . К примеру, <добродетель есть знание>, <справедливость есть такое состояние, в ко- тором каждый выполняет то, для чего он более всего подходит>; <совершенная действительность есть пред- мет совершенного знания>; *; Истина есть то, что есть (лат.).
174 Негативное мышление: побежденная логика протеста <человек свободен>; <Государство есть действитель- ность Разума>. Если эти суждения должны быть истинными, тогда
связка <есть> высказывает <должно быть>, т.е. желае-
мое. Она судит об условиях, в которых добродетель lie
является знанием, в которых люди делают не то, для
чего они предназначены природой, в которых они не
свободны, и т.п. Или в форме категорического S-p
суждения утверждается, что (S) не есть (S); (S) опре-
деляется как отличное от себя. Верификация высказы-
вания включает процесс развития как действительности,
гак и мышления: (S) должно стать тем, что оно есть.
Категорическое утверждение, таким образом, превраща-
ется в категорический императив, оно констатирует не
факт, а необходимость осуществления факта. Например,
можно читать следующим образом: человек (на самом
деле) не свободен, не наделен неотъемлемыми правами
и т.п., но он должен быть таковым, ибо он свободен в
глазах Бога, по природе и т.п.’ Диалектическое мышление понимает критическое на-
пряжение между <есть> и <должно быть> прежде всего
как онтологическое состояние, относящееся к структуре
самого Бытия. Однако распознавание такого состояния 1 Но почему высказывание не говорит <должен>, если оно означает
<должен>. Почему отрицание исчезает в утверждении? Не определяется
ли форма суждения метафизическими истоками логики? Отделение
логики от этики восходит к досократическому и сократическому мыш-
лению. Если только то, что истинно (Логос, Идея) действительно есть,
тогда действительность, данная в непосредственном опыте, причастна
ц^ ov, т.е. тому, чего нет. Но, кроме того, это цД ov есть, и для
непосредственного опыта (который остается единственной реальностью
для огромного большинства людей) это единственная действительность,
которая есть. Двоякое значение этого <есть> выражало бы тогда двух-
мерную структуру единого мира. 175 II. Одномерное мышление Бытия — его теория — подразумевает вначале конк-
ретную практику. Фактическая данность искажает и
отрицает истину, но в ее свете сама кажется ложной
и негативной. Следовательно, ситуация объектов мышления при-
водит это последнее к тому, что оно измеряет их истин-
ность с помощью терминов иной логики, иного универ-
сума дискурса. В свою очередь, эта логика — проект
иного способа существования: реализации истины в
словах и делах людей. И поскольку этот проект вовле-
кает в себя человека как <социальное животное>, полис,
движение мысли приобретает политическое содержание.
Таким образом, сократический дискурс в той мере, в
какой он противоречит существующим политическим
институтам,- это политический дискурс. Поиск пра-
вильного определения <понятия> добродетели, спра-
ведливости, благочестия и знания приобретает подрыв-
ной характер, так как понятие нацелено на новый полис. Мышление не обладает силой осуществить такую
перемену, если только оно не переходит в практику;
ведь само выделение из материальной практики, с ко-
торого началась философия, придает философской мыс-
ли ее абстрактный и идеологический характер. В силу
этого отделения критическая философская мысль по
необходимости трансцендентна и абстрактна. Эта аб-
страктность свойственна не только философии, но и
всякому подлинному мышлению, ибо только тот дей-
ствительно мыслит, кто абстрагируется от данного, кто
движется от фактов к их движущим силам, кто не
уничтожает факты в своем сознании. Абстракция это
и есть сама жизнь мышления, признак его подлинности. 176 Негативное мышление: побежденная логика протеста Но абстракции могут быть как истинными, так и
ложными. Абстрагирование — это историческое собы-
тие в историческом континууме. Вызванное истори-
ческими причинами, оно сохраняет связь с тем самым
базисом, с которого начинается ее движение: с суще-
ствующим общественным универсумом. Даже там, где
критическая абстракция приходит к отрицанию суще-
ствующего универсума дискурса, базис уцелевает в этом
отрицании (ниспровержении) и ограничивает возмож-
ности новой позиции. В классических первоисточниках философской мысли
трансцендирующие понятия сохраняют связь с господ-
ствующим разделением меяду умственным и физичес-
ким трудом — с установившимся обществом порабо-
щения. Платоновское <идеальное> государство сохра-
няет и реформирует рабство, приводя его в соответствие
с вечной истиной. Также и у Аристотеля царь-философ
(в котором по-прежнему сочетается теория и практика)
указывает путь к воцарению bios theoreticos*, которой
едва ли можно приписывать подрывную функцию и
содержание. Тех же, кто несет на себе главную тяжесть
неистинной действительности, и кто, возможло, больше
всех нуждается в ее ниспровержении, философия об .)-
шла своим вниманием. Она абстрагировалась от них и
пошла дальше по этому пути. В этом смысле <идеализм> пришелся кстати фило-
софскому мышлению, так как идея верховенства мыш-
ления (сознания) в то же время объявляет о бессилии
мышления в эмпирическом мире, который философия Теоретической жизни (лат.).
177 II. Одномерное мышление трансцевдирует и исправляет — в мышлении. Рацио-
нальность, во имя которой философия выносила свои
суждения, достигла той абстрактной и всеобщей <чис- тоты>, которая сделала ее невосприимчивой к миру,
где вынужден жить человек. За исключением мате-
риалистических <еретиков> философская мысль редко
бывала обеспокоена несчастьями человеческого суще-
ствования. Парадоксальным образом именно эта критическая
направленность философской мысли ведет к идеали-
стическому очищению — критическая направленность
на эмпирический мир как целое, а не только на опре-
деленные способы мышления или поведения внутри
него. Определяя свои понятия в терминах потенциаль-
ных возможностей, которые принадлежат существенно
иному строю мышления и существования, философская
критика обнаруживает, что она блокируется действи-
тельностью, от которой она отделяет себя, и продолжает
строить царство Разума, очищенное от эмпирической
случайности. Два измерения мышления — измерение
сущной и очевидной истин — более не взаимодейству-
ют друг с другом, а их конкретное диалектическое
отношение становится абстрактным эпистемологичес-
ким или онтологическим отношением. Суждения, выно-
симые по поводу данной действительности, замещаются
высказываниями, определяющими общие формы и объ-
екты мышления, а также отношения между мышлением
и его объектами. А предмет мышления сводится к
чистой и универсальной форме субъективности, из ко-
торой устранено всякое особенное. 178 Негативное мышление: побежденная логика протеста Такой формальный предмет, как отношение между
uv и цл ‘ov, изменением и постоянством, потенциальным
и актуальным, истиной и ложностью, больше не явля-
ется экзистенциальной заботой’; скорее оно стало пред-
метом чистой философии. Это отчетливо видно в рази-
тельном контрасте между платоновской диалектической
и аристотелевской формальной логикой. В аристотелевском Органоне силлогистический <тер- мин> (horos) <настолько лишен субстанциального зна- чения, что буква алфавита вполне может быть его эквивалентом>. Поэтому он совершенно отличается от
<метафизического> термина (также horos), который
обозначает результат сущностного определения, ответ
на вопрос: 2* Капп утверждает, в противо-
положность Прантлу (Pranti), что <два разных значения полностью независимы друг от друга и никогда не смешивались самим Аристотелем>. В любом случае, в
формальной логике мышление организуется соверешен-
но иным способом, чем в платоновском диалоге. В этой формальной логике мышление индифферен-
тно по отношению к своим объектам. Относятся ли
они к духовному или физическому миру, к обществу ^ Хочу избежать недоразумения: я вовсе не считаю, что экзистенциаль-
ную заботу представляют или должны представлять собой Frage nach
dem Sein (вопрос о бытии (нем.) — Прим. перев.) и подобные вопросы.
То, что казалось значимым в период рождения философской мысли,
вполне может потерять свое значение в ее завершающий период и вовсе
не из-за неспособности мыслить. История человечества дала определен-
ные ответы на <вопрос о Бытии>, причем дала их в совершенно кон-
кретных терминах, доказавших свою действенность. Один их них —
технологический универсум. Дальнейшее обсуждение см. в главе 6. 2 Ernst Kapp, Greek Foundations of Traditional Logic (New York, Columbia
University Press, 1942), p. 29. Что есть? (др.-гр.).
179 Ц. Одномерное мышление или к природе, они становятся предметом одних и тех
же всеобщих законов организации, исчисления и вы-
ведения — но выступают они при этом как условные
(fungible) знаки или символы в отвлечении от их осо-
бенной <субстанции>. Это всеобщее качество (качество
количествепности) является предпосылкой закона или
порядка — как в логике, так и в обществе — ценой,
которую приходится платить за универсальную власть
(control). Фундаментом всеобщности мышления, как она развита дис-
курсивной логикой, является действительность господства.’ Метафизика Аристотеля устанавливает связь между
понятием и властью (control): знание <первопричин> —
как знание всеобщего — является наиболее действен-
ным и определенным знанием, так как понимание при-
чин дает в руки ключ к их использованию. В силу
всеобщности понятия мышление получает власть над
частными случаями. Однако наиболее формализован-
ный универсум логики относится все же к наиболее
общей структуре мира, данного в опыте: чистая форма
остается все-таки формой формализованного ею содер-
жания. Сама идея формальной логики является исто-
рическим событием в развитии духовных и физических
инструментов универсального контроля и исчислимо-
сти. Задачей этого предприятия было создание теорети-
ческой гармонии из существующего в действительности
разлада, очистить мысль от противоречий и определить
(гипостазировать — hypostatize) идентифицируемые и I M.Horkheimer und T.W.Adomo, DialekUk der Aufktarung (Amsterdam,
1947), S. 25. 180 Негативное мышление: побежденная логика протеста родовые сущности в сложном процессе жизни общества
и природы. В свете формальной логики понятие конфликта меж-
ду сущностью и видимостью не существенно (expend-
able), если вообще не бессмысленно: материальное со-
держание здесь нейтрализовано, принцип тождества от-
делен от принципа противоречия (противоречия суть
ошибки неправильного мышления), а конечные причи-
ны устранены из логического порядка. Четко опреде-
ляемые в своем объеме и своей функции понятия ста-
новятся инструментами предвидения и управления. Та-
ким образом, формальная логика — это первый шаг на
долгом пути к научному мышлению — только первый
шаг, ибо для приспособления форм мышления к тех-
нологической рациональности необходим еще более вы-
сокий уровень абстракции и математизации. Методы логической процедуры очень различны в
древней и современной логике, но за всеми различиями
стоит конструкция всеобще значимого порядка мыш-
ления, нейтрального в отношении материального со-
держания. Задолго до возникновения технологического
человека и технологической природы как объектов ра-
ционального контроля и расчета, сознание подпало под
власть обобщающего абстрагирования. Термины, под-
дающиеся организации в стройную логическую систему,
свободную от противоречий или с управляемыми проти-
воречиями, были отделены от неподатливых терминов.
Было произведено различение между всеобщим, исчи-
сляемым, <объективным> и особенным, неисчисляемым,
субъективным измерениями мышления; это последнее 181 II. Одномерное мышление смогло войти в науку, только пройдя через ряд ре-
дукций. Формальная логика стала предвестием сведения вто-
ричных качеств к первичным, причем первые были
переданы в ведение физики как измеримые и кон-
тролируемые свойства. Таким образом, элементы мыш-
ления могут быть научно организованы — так же как
человеческие элементы могут быть организованы в со-
циальной действительности. Дотехнологическая и тех-
нологическая рациональность, онтология и технология
связаны теми элементами мышления, которые приспо-
сабливают правила мышления к
