но на этом этапе я могу только утверждать, 217 II. Одномерное мышление что выдвижение подобных обскурантистских идей не
входят в мои намерения’. Независимо от того, как определяются истина и объ-
ективность, они остаются связанными с человеческими
агентами теории и практики и с их способностью по-
знавать и изменять свой мир. В свою очередь эта
способность зависит от степени, в какой материя (какая
бы то ни было) признается и понимается такой, какая
она есть во всех частных формах. В этом смысле
современная наука обладает неизмеримо большей объ-
ективной значимостью, чем ее предшественницы. Мож-
но было бы даже добавить, что в настоящее время
научный метод — это единственный метод, который
может претендовать на такую значимость; благодаря
игре гипотез и наблюдаемых фактов достигается зна-
чимость первых и достоверность вторых. Моя цель в
данном случае — показать, что наука в силу собствен-
ного метода и понятий замыслила проект (и способ-
ствовала установлению) универсума, где господство над
природой надежно связано с господством над челове-
ком — связь, которая может оказаться роковой для
этого универсума как целого. Природа, научно позна-
ваемая и покоряемая, вновь проявляется в техническом
аппарате производства и деструкции, который поддер-
живает и улучшает жизнь индивидов, в то же время
подчиняя их господству тех, кто владеет аппаратом.
Таким образом, рациональная иерархия сливается с
социальной. И если это так, то изменение направления
прогресса, которое могло бы разорвать эту роковую
связь, оказало бы также влияние и на саму структуру 1 См. главы 9 и 10. 218 От негативного мышления к позитивному науки, т.е. на научный проект. Ее гипотезы, не теряя
своего рационального характера, могли бы развиться в
существенно ином экспериментальном контексте (кон-
тексте умиротворенного мира); следовательно, наука до-
лжна была бы прийти к существенно иному понятию
природы и установить существенно иные факты. Ра-
циональное общество подготавливает ниспровержение
идеи Разума. Как я указал, элементы этого ниспровержения, по-
нятия иной рациональности, присутствовали в истории
мысли с самого ее начала. Древняя идея состояния, в
котором — Бытие достигает осуществления, в котором
напряжение между <есть> и <должно быть> разрешается
в цикле вечного возвращения, является частью ме-
тафизики господства. Но она также относится и к
метафизике освобождения — к примирению Логоса и
Эроса, поскольку она предвидит <успокоение> репрес-
сивной продуктивности Разума, конец господства в удо-
влетворении. Две противостоящие друг другу рациональности не-
льзя просто свести к классическому и современному
мышлению соответственно, как это делает Джон Дьюи:
<от созерцательного наслаждения к активной мани- пуляции и управлению>; и <от познавания как эсте- тического наслаждения свойствами природы… к знанию как средству секулярного управления>’. Против этого
тезиса говорит то, что классическое мышление обна-
руживает достаточную приверженность логике секуляр-
ного управления, а современному мышлению в немалой I John Dewey, The Quest for Certainty (New York, Minton, Balch and
Co., 1929), p. 95, 100. 219 II. Одномерное мышление степени присущ компонент осуждения и отказа. Разум
как мышление в понятиях и соответствующее этому
мышлению поведение необходимо представляет собой
власть, господство, в то время как Логос — это закон,
принцип, порядок, основывающийся на знании. В под-
ведении частных случаев под всеобщее, в их подчинении
всеобщему мышление достигает власти над ними. Оно
становится способным не только к познанию, но и к
действию с ними, к управлению ими. Однако, хотя
мышление в целом подчинено правилам логики, раз-
вертывание этой логики различно в различных способах
мышления. Классическая формальная и современная
символическая логика, трансцендентальная и диалек-
тическая логика — каждая из них определяет свой уни-
версум дискурса и опыта. Но все они развиваются в
историческом континууме господства и платят ему дань.
Этому континууму способы позитивного мышления
обязаны своим конформистским и идеологическим ха-
рактером, а способы негативного мышления — их спе-
кулятивным и утопическим характером. В качестве резюме мы можем теперь попытаться
более ясно определить скрытый предмет и скрытые
цели научной рациональности в ее чистой форме. На-
учное понимание природы как поддающейся универ-
сальному управлению видит в ней проект бесконечной
фукционирующей материи (matter-in-function), т.е. все-
го лишь материал для теории и практики. В этой форме
мир-объект входит в конструкцию технологического
универсума — универсума интеллектуальных и физи-
ческих средств, средств в себе. Таким образом, природа
представляется как подлинно <гипотетическая> систе- 220 От негативного мышления к позитивному ма, зависящая от обосновывающего и верифицирующего
субъекта. Процессы обоснования и верификации могут быть
чисто теоретическими, но они никогда не происходят
в вакууме, а их завершением никогда не является част-
ное, индивидуальное сознание. Гипотетическая система
форм и функций становится зависимой от другой систе-
мы — предустановленного универсума целей, в кото-
ром и для которого она развивается. То, что казалось
внешним, чуждым теоретическому проекту, в дальней-
шем оказывается частью самой его структуры (метода
и понятий); чистая объективность обнаруживает себя
как объект для субъективности, который и определяет
цели, Телос. В построении технологической действи-
тельности такой вещи как чисто рациональный научный
порядок просто не существует; процесс технологической
рациональности — это политический процесс. Только технология превращает человека и природу
в легко заменяемые объекты организации. Универсаль-
ная эффеетивность и производительность аппарата, ко-
торый регламентирует их свойства, маскируют специ-
фические интересы, организующие сам аппарат. Иными
словами, технология стала великим носителем овеще-
ствления — овеществления в его наиболее развитой и
действенной форме. Дело не только в том, что социаль-
ное положение индивида и его взаимоотношения с
другими, по-видимому, определяются объективными ка-
чествами и законами, но в том, что эти качества и зако-
ны, как нам кажется, теряют свой таинственный и
неуправляемый характер; они предстают как поддающи-
еся исчислению проявления (научной) рациональности. 221 II. Одномерное мышление Мир обнаруживает тенденцию к превращению в матери-
ал для тотального администрирования, которое погло-
щает даже администраторов. Паутина господства стала
паутиной самого Разума, и это общество роковым обра-
зом в ней запуталось. Что же касается трансценди-
рующих способов мышления, то они, по-видимому, транс-
цендируют сам Разум. В этих условиях научное мышление (научное в широ-
ком смысле, в противоположность путанному, метафи-
зическому, эмоциональному, нелогичному мышлению)
за пределами физических наук принимает форму чи-
стого и самодостаточного формализма (символизма), с
одной стороны, и тотального эмпиризма, с другой. (Кон-
траст еще не означает конфликта. Достаточно упомя-
нуть вполне эмпирическое применение математики и
символической логики в электронной промышленно-
сти). В отношении существующего универсума дискурса
и поведения непротиворечивость и неспособность к
трансцендированию является общим знаменателем. То-
тальный эмпиризм обнаруживает свою идеологическую
функцию в современной философии. Что касается этой
функции, мы рассмотрим некоторые аспекты лингви-
стического анализа в следующей главе. Цель данного
обсуждения — подготовить почву для попытки указать
те препятствия, которые не позволяют этому эмпиризму
реально соприкоснуться с действительностью и уста-
новить (или скорее восстановить) понятия, способные
разрушить эти препятствия. Триумф позитивного мышления:
одномерная философия. Целью переопределения мышления, помогающего ко-
ординированию мыслительных операций с операциями
в социальной действительности, является терапия. Если
мышление пытаются излечить от преступания конце-
птуальных рамок, которые либо чисто аксиоматичны
(логика, математика), либо соразмерны существующему
универсуму дискурса и поведения, то тем самым его
пределом делают уровень самой действительности. Та-
ким образом, лингвистический анализ претендует на
излечение мышления и речи от смешения метафизичес-
ких понятий — от <призраков> менее зрелого и менее
научного прошлого, которые все еще появляются в
сознании, хотя не ясно, что они обозначают и что объяс-
няют. Акцент приходится на терапевтическую функцию
философского анализа — исправление ненормального
поведения в мышлении и речи, устранение неясностей,
иллюзий и странностей или по крайней мере их об-
наружение. В главе 4 я рассматривал терапевтический эмпиризм
социологии, проявляющийся в выявлении и исправле-
нии ненормального поведения на промышленных пред-
приятиях, каковая процедура предполагала исключение
критических понятий, способных соотнести такое пове-
дение с обществом в целом. В силу этого ограничения 223 II. Одномерное мышление теоретическая процедура превращается в непосредствен-
но практическую. Она создает методы улучшенного
управления, более безопасного планирования, повышен-
ной эффеетивности и более точного расчета. Осуще-
ствляемый путем исправления и улучшения, этот ана-
лиз находит свое завершение в утверждении; эмпиризм
обнаруживает себя как позитивное мышление. Философский анализ не предполагает, в сущности,
такого непосредственного применения. В отличие от
форм реализации социологии и психологии, терапев-
тический подход к мышлению остается академическим.
Разумеется, точное мышление, освобождение от мета-
физических призраков и бессмысленных понятий впол-
не может быть принято как самоцель. Более того, лече-
ние мышления в лингвистическом анализе является
его собственным делом и его собственным правом. Его
идеологический характер не должен быть предопреде-
лен соотнесением борьбы против концептуального транс-
цендирования за пределы существующего универсума
дискурса с борьбой против политического трансцен-
дирования за пределы существующего общества. Как всякая философия, заслуживающая своего име-
ни, лингвистический анализ сам говорит о себе и опре-
деляет свой собственный подход к действительности.
Предметом своего главного интереса он провозглашает
разоблачение трансцендирующих понятий и ограничи-
вает пространство своей референции обыденным слово-
употреблением и разнообразием преобладающих форм
поведения. С помощью этих характеристик он описы-
вает свое место в философской традиции — а именно,
на противоположном полюсе по отношению к тем спо- 224 Триумф позитивного мышления: одномерная философия собам мышления, которые выработали свои понятия в
напряженном противоречии с господствующим универ-
сумом дискурса и поведения. С точки зрения установившегося универсума такие
противостоящие способы мышления представляют со-
бой негативное мышление. <Сила негативного> — вот
принцип, который направляет развитие понятий, так
что противоречие становится определяющим качеством
Разума (Гегель). Причем последнее не ограничивается
определенным типом рационализма; оно также было
важнейшим элементом в эмпирической традиции. Эм-
пиризм вовсе не обязательно позитивен; его подход к
существующей действительности зависит от конкрет-
ного измерения опыта, которое действует как источник
знания и как базовое пространство референции. Напри-
мер, сенсуализм и материализм кажутся per se негатив-
ными по отношению к обществу, в котором первосте-
пенные инстинктивные и материальные потребности
остаются неудовлетворенными. Напротив, эмпиризм лин-
гвистического анализа движется в рамках, которые не
допускают такого противоречия — ограничение, нала-
гаемое на себя преобладающим поведенческим универ-
сумом, способствует тому, что позитивная установка
становится внутренне ему присущей. Забывая о том,
что подход философа должен быть строго нейтральным,
анализ, заранее связавший себя обязательствами, ка-
питулирует перед силой позитивного мышления. Прежде чем показать идеологический характер лин-
гвистического анализа, я должен попытаться объяснить
мою по видимости произвольную и пренебрежительную
игру с терминами <позитивный> и <позитивизм> с 225 II. Одномерное мышление помощью короткого комментария по поводу их про-
исхождения. Со времени его первого употребления, по
всей вероятности, в сен-симонистском направлении, тер-
мин <позитивизм> обозначал (1) обоснование когни-
тивного мышления данными опыта; (2) ориентацию
когнитивного мышления на физические науки как модель
достоверности и точности; (3) веру в то, что прогресс
знания зависит от этой ориентации. Следовательно,
позитивизм — это борьба против любой метафизики,
трансцендентализма и идеализма как обскурантистских
и регрессивных способов мышления. В той степени, в
какой данная действительность научно познается и пре-
образовывается, в той степени, в какой общество ста-
новится индустриальным и технологическим, позити-
визм находит в обществе средство для реализации (и
обоснования) своих понятий — гармонии между те-
орией и практикой, истиной и фактами. Философское
мышление превращается в аффирмативное (affirmative)
мышление; философская критика критикует внутри со-
циальных рамок и клеймит непозитивные понятия как
всего лишь спекуляцию, мечты и фантазии’. Универсум дискурса и поведения, начинающий за-
являть о себе в позитивизме Сен-Симона,- это универ-
сум технологической действительности. В нем мир- 1 Конформистская установка позитивизма по отношению к радикаль-
но нонконформистским способам мышления впервые проявилась, воз-
можно, в позитивистском осуждении Фурье. Сам Фурье (в La Fausse
Industne, 1835, vol.I, p. 409) увидел во всеобщей коммерциализации
буржуазного общества плод <нашего прогресса в рационализме и пози- тивизме>. Цитируется по Andre Lalande, Vocabuknre Technique et Critique
de fa Philosophic, (Paris, Presses Universitaires de France, 1956) p. 792. 0
различных коннотацнях термина <позитивный> в новой социальной
науке и