Париже.

Фашизм рассматривался Маритеном как ужасная реакция на рационалистический оптимизм и либерализм нового времени. Подобно коммунистическому тоталитаризму, отбрасывающему общегуманистические начала под знаком первенства классовых интересов, фашистский тоталитаризм забывает о достоинстве личности, превознося расу. С 1940 по 1945 г. философ живет и работает в США, являясь профессором Принстонского и Колумбийского университетов, а затем также Свободной высшей школы, основанной им в Нью-Йорке. Его голос звучит в антифашистских программах, транслируемых американским и британским радио на оккупированную Францию. В США им написаны и опубликованы следующие значимые работы: «Символ веры» (1941), «Через несчастья» (1941), «Мысль святого Павла» (1941), «Права человека и естественный закон» (1942), «Христианство и демократия» (1943), «Образование на перепутье» (1943), «Принципы гуманистической политики» (1944), «От Бергсона к Фоме Аквинскому» (1944). К 60-летию католического философа вышел специальный номер журнала «Томист».

В годы после второй мировой войны с ослаблением влияния интегристских кругов в католической мысли все более возрастает признание Маритена как выразителя официальной линии церкви. Этому способствовало и eгo стремление увидеть зарождение интегрально-гуманистических устоев в недрах западного общества и культуры, подвергнутых им ранее довольно радикальной критике. В особенности высоко в этом отношении Маритен ставит теперь Америку, чье будущее, на его взгляд, «лежит в задаче определённого очищения пути для новой христианской цивилизации».(MaritainJ. Reflections on America. N. Y., 1958. P. 193.) С 1945 по 1948 г. он — посол Франции в Ватикане. В 1948–1960 гг. преподает вновь в Принстонском университете. Заслуги и влияние Маритена на духовную жизнь США были отмечены в 1958 г. созданием в университете Нотр-Дам штата Индиана томистского философского центра его имени. В этот период его жизни написаны: «Краткий трактат о существовании и существующем» (1947), «Личность и общее благо» (1947), «Разум и основания» (1948), «Значение современного атеизма» (1949), «Человек и государство» (1951), «Девять уроков об основных понятиях моральной философии» (1951), «Творческая интуиция в искусстве и поэзии» (1953), «Пути к Богу» (1953), «О философии истории» (1957), «Размышления об Америке» (1958), «Литургия и созерцание» (1959).

С 1960 г. Маритен почти безвыездно живет во Франции. В 1961 г. ему вручается премия Французской академии по литературе. Наибольшее признание его философия культуры получает на II Ватиканском соборе. Линия Иоанна XXIII и Павла VI совпадала во многом с общим настроем его работ, влияние которых явно просматривается в соборной конституции «О церкви в современном мире». 8 декабря 1965 г. Павел VI вручает Маритену «Обращение Вселенского церковного собора к мыслителям и ученым», а в 1967 г. прямо ссылается на его произведения в энциклике «О прогрессе народов». В последний период жизни католического мыслителя опубликованы: «Философ во граде» (1960), «Философия морали» (1960), «Записная книжка» (1965), «Крестьянин с Гаронны» (1966), «О милосердии и гуманности Иисуса» (1967), «О церкви Христовой» (1970), «Песня песней» (1971). Умер Жак Маритен 28 апреля 1973 г. в Тулузе членом общины маленьких братьев Иисуса.

Философская система Маритена имеет своим центром вопросы философии культуры, которые находят свое обоснование в ключе онтологии, гносеологии, антропологии и этики модернизированного варианта «вечной философии». Потому-то чисто академические проблемы приобретают в ней подчас совсем не свойственное доктрине Аквината звучание и, напротив, то, что кажется чрезвычайно актуальным, продиктованным сегодняшними социокультурными и политическими запросами, выводится в плоскость теоретического философского анализа.

Горизонты «вечной философии»

К собственному пониманию природы и задач философии Маритен пришел далеко не сразу, — его взгляд на эту проблему — своеобразный итог многолетних исканий, осмысления эволюции воззрений теоретиков предшествующих эпох и современности. Миссия «вечной философии», по католическому автору, не состоит в простом повторении некогда сформулированных Аквинатом истин, а выявляется в постоянном диалоге с иными школами и концепциями. Только так философия томизма может обрести жизнеспособность, контакт с реалиями современной культуры.

Философия, рассуждает Маритен, традиционно связана с производством мудрости, которая не является ходовым товаром, но тем не менее чрезвычайно нужна человеческому сообществу. Философы зачастую открывают проблемы там, где их не принято искать, и формулируют порой диаметрально противоположные подходы к ним. Хотя они и пытаются найти истину, но не всегда преуспевают в этом многотрудном деле. Иногда даже складывается парадоксальная ситуация: философ, который совершает ошибку, зачастую становится известен именно благодаря ей, потому что совершенное им служит предостережением другим.(Maritain J. Lephilosophe dans la cite. Paris, 1960.P. 11.)

Философские проблемы относятся к разряду вечных. Даже узрев истину, тот или иной мыслитель не всегда в состоянии адекватно ее концептуализировать. Вот почему, даже принимая иной подход, философ должен прислушаться к голосам своих предшественников, попытаться найти в их воззрениях хотя бы крупицу истины.

Сам Маритен безусловно следует этой установке, хотя совершенно очевидно, что, рассуждая о философии нового времени и современности, он предлагает ее прочтение сквозь призму именно аристотелевско-томистской традиции, принимаемой за абсолютный критерий отсчета. В целом европейская мысль нового времени представляется ему фатальным образом подорвавшей гармонию средневекового мировоззрения. Прежде всего католический философ обрушивается в данной связи на Реформацию и деяния М. Лютера, побудившего человека, «разнузданного Ренессансом», к отрицанию миссии церкви и стремлению к прямому общению с абсолютом. Не меньшее его неприятие вызывает рационалистическое самоупоение мысли. Маритен, Пишет, что Р. Декарт «обнажил лицо монстра, которого современный идеализм боготворит под именем Мысли».(MaritainJ. Trois Reformateurs. Luther — Descartes — Rousseau. Paris, 1947. P. 77.)

Эмпиризм, пораженный номиналистическим предрассудком, отвращает человека от дерзания мысли, лишает интеллект права видения реальности, ставит превыше всего выгоду, извлечение непосредственной пользы из любого деяния. Ж.-Ж. Руссо, на взгляд Маритена, неправомерно противопоставил идеализированное естественное состояние общественному, стал глашатаем эгалитаризма, демократии, лишенной духовных принципов. Кантианская революция стала катастрофой для культуры нового времени, сделав индивида центром Вселенной, окончательно разрушив религиозно-метафизическое видение мира и вытекающую из него нравственную перспективу. Кульминацией линии рационалистической философии, по Маритену, выступает мысль Гегеля, сделавшая реальность всецело рациональной и при этом экстраполировавшая на нее «бытийные образования разума».

Современная западная философия, согласно Маритену, являет собою закономерную реакцию на классику нового времени, неся в себе ряд верных интуиции, которые могут быть ассимилированы «вечной философией». Так, бергсонизм содержал верное понимание роли интуитивного компонента познания, справедливую критику «кинематографического» научно-рационального мышления. Одновременно Маритен отмечает, что бергсоновский иррационализм являет собою плату за неверную концептуализацию «плодотворных реалий, к которым направлена в качестве подлинной интеллектуальной интуиции примитивная интуиция Бергсона».(Maritain J. De Bergson a Thomas d’Aquin. N. J., 1944. P. 28.)

Аналогичным образом Фрейд обнаружил роль бессознательного фактора в жизни человека, хотя католический философ не склонен принять его «пансексуализм». Глубины человеческого существования представляются ему интересно раскрытыми в «экзистенциализме чувства» Кьеркегора, Кафки, Шестова, но превратно категориально запечатленными в экзистенциализме академического толка, в сочинениях Хайдеггера и Сартра. Говоря о современной западной философии науки, Маритен положительно оценивает неопозитивизм Венской школы и французский неорационализм за ограничение притязаний науки, выявление механизма ее развития.

Вселенная каждого крупного мыслителя исполнена своеобразия. Можно ли в таком случае говорить об извечных задачах философии? Маритен полагает, что философия заставляет задуматься о высшей пользе тех вещей, что имеют отношение не к средствам, а к цели. Люди наделены чудесным даром возвышаться над сиюминутными потребностями, ибо сама жизнь духа побуждает к поиску смысловых ориентиров существования. Предельные вопросы только на первый взгляд, по справедливому замечанию Маритёна, отдалены или даже изолированы от практики. На самом деле все обстоит иначе: идеи философского характера способны, сохраняя присущее им отвлеченно-умозрительное содержание, оказывать огромное воздействие на ход истории.

Именно наша эпоха, с точки зрения Маритёна, выявила значимость следования идеалам Истины и Свободы. Их Забвение является колоссальной опасностью, угрожающей современным обществам. Поклонение немедленно достижимым результатам, групповые иллюзии, воспроизводимые в интересах различных сил, борющихся за экономическое и политическое влияние, массовая культура — вот те факторы, которые способствуют забвению истины, за которую призван бороться философ. «Говоря о Свободе, он напоминает обществу, что свобода есть само условие мыслительной деятельности».(Maritain I. Le philosophe dans la cite. P. 14.)

Постоянное напоминание людям о необходимости следования идеалу Свободы, по мысли Маритёна, является залогом движения к общему благу.

Утверждение нравственных начал в общественной жизни — основная цель практической философии. Для этого, на взгляд католического мыслителя, необходимо философское познание человека, постижение того, что соответствует его природе и разуму. Именно современная эпоха с присущим ей размахом достижений научного разума, воплощенного в многообразии средств техники и технологии, служащих делу покорения мира, непременно нуждается в нормах и ценностях нравственности, способных смягчить ее противоречия. Маритен ратовал за прочный альянс морали и политики. Противостояние фашистскому и коммунистическому тоталитаризму во имя свободы и демократии — наиважнейшая задача практической философии. Он глубоко прав, когда говорит о необходимости для философа держать своеобразную критическую дистанцию по отношению к политике, не стараясь писать конкретные законы общества и одновременно подвергая порицанию любые проявления произвола в сфере власти.

Утверждая, таким образом, важность единства теоретической и практической философии, их диалога с современной культурой, Маритен полагает, что реализация этой цели сопряжена с возрождением влияния доктрины Аквината, именуемого им «апостолом нового времени». Св. Фома предстает в его сочинениях как мыслитель, позволяющий глубоко раскрыть реалии человеческого мира, что особенно важно для понимания многих проблем нашего столетия. «Гуманизм Фомы Аквинского, — писал католический философ, — оказывается, таким образом, интегральным гуманизмом, я хочу сказать гуманизмом, который не игнорирует ничего принадлежащего человеку».(Maritain J. De Bergson a Thomas d’Aquin. P. 107.) Объединение христианского и гуманистического начал видится Маритену необходимой основой для рассмотрения и решения современных вопросов.

«Вечная философия», согласно католическому мыслителю, не может оставаться в плоскости абстрактно-теоретических размышлений, повторения известных истин томизма. Это означало бы наверняка полную утрату ее влияния, и потому ей надлежит обратиться прежде всего к феноменам мира человеческой культуры. Культуроцентристский поворот «вечной философии» означает одновременно и создание ситуации, в которой многие теоретические философские проблемы должны быть переосмыслены в свете социокультурных задач.

Хотя Маритен и провозгласил определенное разделение функций теоретической и практической философии, его построения всецело социально ангажированы, сопряжены с отстаиваемым им идеалом грядущего торжества христианского гуманизма. «Мы не оставим никогда, — писал он, — дух нового христианства, нового земного порядка христианского вдохновения»(MaritainJ. Le philosophe dans la cite. P. 37). Эти слова выражают направленность философской концепции Маритена, ориентированной на придание современной культуре универсальной ценностно-смысловой перспективы.

Бог и мир

Основное достоинство учения Аквината состоит, согласно Маритену, в нерасторжимой гармонии разума и веры. Опыт веры и естественный свет разума позволяют, на его взгляд, связать картину эмпирически доступных феноменов с постижением онтологических глубин мироздания, божественного бытия. Обсуждая взаимосвязь Бога и мира, Маритен придает основоположениям томистской метафизики экзистенциальное истолкование, наиболее созвучное мироощущению современного человека.

Традиционно метафизика томизма включала в себя не только богословие откровения, но и рационально-теологическую часть, использующую доводы разума в пользу существования высшей божественной реальности. Маритен отнюдь не склонен отступать от