путь спасения;.И более того, следует сказать, что неверие евреев было условием, благодаря которому Церковь смогла от своего рождения возникнуть, как независимая от Израиля по плоти, от его временных посвященных, от его теократии и появиться в мире со своим абсолютно универсальным характером, над-временным и над-национальным.

Тот же экзегет продолжает:;И если бы евреи обратились в массе, разве они согласились бы отказаться от своего Закона? Разве стало бы христианство религией, свободной от национальных ритуалов,единственной, которая смогла бы подойти язычникам? Современные ученые полностью согласны с ап. Павлом, констатируя, что отказ евреев облегчил приход язычников. И даже этим Бог предложил помощь евреям — Он хотел вернуть им ревностность и т.д.;.

А что касается особого обещания, относящегося к конечному обращению Израиля по плоти, не указывает ли оно для Израиля, как для народа Божьего, на удивительное и постоянное преимущество? Даже если Израиль перестанет упорствовать, путь мира уже изменен, и радость язычников составляет необыкновенное духовное богатство. В этом смысле, являясь свободными судьями, израильтяне держат в своих руках;судьбу язычников;.;Если же падение их — богатство миру… то тем более полнота их;.И еще (Рим. 11: 15):;Если отвержение их — примирение мира, то что будет принятие, как не жизнь из мертвых?;.По этому поводу св. Фома пишет, что;их духовное изобилие либо численное превосходство обращенных к Богу, станет богатством язычников по слову Экклезиаста: Мое жилище — в полноте святых. Итак, если Бог попустил для блага всего мира падение и отдаление евреев, насколько же более великим Он восстановит их единство на пользу всему миру… И чем явится воссоединение Израиля, если не новым призывом к жизни в миру, так сказать, охладевших верующих, когда;по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь; (Мф 14: 12)418.

Отрывки, которые мы только что процитировали, не единственные, свидетельствующие о преимуществе, которое остается за Израилем как за народом Божиим и после заключения Нового Завета. Есть и многие другие отрывки.;Если корень свят, то и ветви. Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись пред ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень — тебя; (Рим 10: 16-18). По словам о. Лагранжа это означает, что;евреи всегда определенным образом остаются народом, посвященным Богу, возникшим по воле Божьей;и что;язычники не могут быть сравнимы ни с чем иным, как с диким растением, привитом на добром дереве;.

Это подтверждается особенно в Рим 11: 28:;В отношении к благовестию они враги ради вас, а в отношении к избранию, возлюбленные (ch?ris419, agap?toi, charissimi)Божии ради отцов. Так как дары и обетования Божии непреложны;.Это всегда означает, по словам о. Лагранжа, что;избрание еврейского народа в качестве народа Божия неотменяемо, и если оно по необходимости оказывалось недействительным для успешного распространения Евангелия, то это лишение временное… Евреи стали врагами Богу, который допустил их отношение в интересах язычников. Они остаются возлюбленными, как избранный народ…;

Не видеть в предназначении народа Израилева ничего, кроме судьбы некоего социологического сообщества, или же заявлять, что избрание Израиля в качестве народа Божьего было просто уничтожено пришествием Христа, — значит упростить явления до полной подмены понятия;естественное;понятием;сверхъестественное;у Павла и таким образом аннулировать первое. Numquid Deus repulit populum suum? Absit420 10.

;Ибо не хочу оставить вас, братья, в неведении о тайне сей… что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; и так весь Израиль спасется; (Рим 11: 25-26), весь Израиль будет собран в Истине.;Здесь, — пишет Боссюэ, — апостол поднимается над всем, что он только что сказал, и входит в глубины судов Божьих…;421Пророчество, которое вводит в глубины судов Божиих, само по себе относится к сверхъестественной тайне. Тайна евреев не есть нечто из собственно Божественной жизни, в отличие от тайны искупления, но она по сути соотносится с этой тайной так же, как и с тайной Отчего гласа, которому человек внимает или который отказывается слушать, когда этот голос призывает в этом мире к вере в воплощенного Сына. Эта тайна столь же велика. Прочтем продолжение текста св. Павла. Приоткрыв нам Божьи указания относительно состояния мира и временного отвержения евреев и обращения язычников, апостол, сраженный недосягаемой высотой тайн Божиих, которые он только что созерцал, тотчас преклоняется перед Богом:;?,бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?; (Рим 11: 33-34).

Можно ли сильнее выразить;духовное и сущностное;величие подобной тайны?

3

Как только мы принимаем рассуждение ап. Павла о том, что судьба Израиля по плоти есть тайна, становится ясно — и это в высшей степени фундаментальный традиционный взгляд, -что эта тайна воздействует на земную историю евреев среди других народов и на социологические и естественные последствия еврейской проблемы. Мы далеки от того, чтобы недооценивать эти последствия и отрицать то, что они могут стать объектом чисто эмпирического изучения, о чем мы недвусмысленно предупреждали422. Но мы обращали внимание на;сакральный;аспект еврейской проблемы не потому, что он упраздняет другие проблемы или делает их рассмотрение излишним, а потому, что этот аспект освещает остальные и остается сам по себе главным. Мы не отказываем в правах экономисту, историку, социологу, потому что ни философия истории, ни философия культуры не должны делать из теологии абстракцию. И разве запрещено христианину помещать себя в подобную формальную перспективу, когда такой автор, как Вернер Зомбарт, на которого повлияло то, как Макс Вебер приписывает удачу капитализма пуританской религии, в свою очередь, с социологической точки зрения стремится объяснить мирскую активность евреев их религиозностью? То, что именно эти страницы в его работе являются наиболее популярными, уже другой вопрос.

Расистские и религиозные дискриминационные законы не только по сути своей несправедливы, но для государства, которое их издает, они являются свидетельством его политического бессилия и незрелости. Вполне достаточно, если справедливые, равные для всех законы будут пресекать зло, откуда бы оно ни исходило, и претворять добро.

Но Унтель не хочет слышать рассуждений ни о равенстве прав, ни об освобождении евреев, осуществленных Французской революцией. Он против этой революции. Здесь не место объяснять, что простые anti ни к чему не приводят. Ограничимся тем, что процитируем строчки из трудов кардинала Вердье, в которых, как мы надеемся, невозможно обнаружить никакого;сверхприродного;яда:;Три равенства, провозглашенные революцией: политическое равенство, равенство всех перед законом, либо огранивающим, либо защищающим; допущение всех граждан к государственным должностям — если рассматривать как их основу братство и любовь, — явлены и рождены Евангельским началом, открытым для мира Христом;423.

Уптель;не антисемит;,по крайней мере он не сторонник погромов, концлагерей, дикой ненависти воинствующего расизма, он советует проявлять к евреям индивидуальное милосердие. Но он сторонник режима гетто — изоляции евреев и отказа для них в равенстве прав. По отношению к ним Унтель рекомендует проявлять коллективную суровость, которая исключила быих из ранга граждан и сделала бы;гостями;.Возвращение к государству, возможному лишь в феодальном обществе, где религиозное единство служило основой для политической жизни, в нашей цивилизации может завершиться только торжеством расового принципа и всеобщего процесса варваризации.

Унтель выдает себя за врага;логических абстракций;и всяких абстрактных понятий. Однако сам он пишет, будто;быть евреем значит обладать своего рода второй натурой, подлежащей осуждению, и как бы наложенной на человеческую природу; -эта одиозная и нелепая химера;теологии старьевщика;доставит удовольствие Юлиусу Штрайхеру и ободрит его на его путях. Утверждается, что осуждение за преступление, в котором кто-то однажды оказался виновен, — глобально, и распространяется на весь народ, получивший таким образом вторую натуру, которая передается из поколения в поколение, которой свойственны типические характеры,;как физиологические, так и интеллектуальные;,и которая является;в каком-то смысле ядом для человеческой природы;.В виде сверхрасизма здесь преподносится прекрасный образчик извращенного сверхнатурализма. Средневековье налагало отличительные знаки на одежду евреев.;Вторая натура;,изобретенная Унтелем, является метафизическим перерождением этой символики, в которое он облек свои собственные абстрактные понятия.

Таково свойство расизма, и его мысль о том, что раса содержит в своей природе;скрытое начало, достойное презрения;,делает его в высшей степени достойным презрения. Учители христианской древности не обладали подобным воображением. Даже когда они резко отзывались о евреях, само их представление о них всегда оставалось благородным. Как св. Григорий образно интерпретировал путь двух апостолов к гробу Господню?;Петр вошел первым, за ним следом вошел Иоанн, так же в конце мира сего еврейский народ должен быть собран верою в Искупителя;424.Св. Фома в том же евангельском рассказе видел в ап. Иоанне символ еврейского народа:;Два народа, еврейский народ и народ языческий, у гробницы Христа символизировались двумя апостолами у гробницы Христа. Они одновременно бежали ко Христу через века: язычники через Естественный Закон, евреи — через свой написанный Закон. Язычники, как Петр, пришедший к гробнице вторым, приходят к познанию Иисуса с опозданием; но, как Петр, они входят первыми. Еврейский народ, первым познавший тайну искупления, будет последним, обратившимся верою ко Христу… Итак, говорит Евангелие, Иоанн вошел; Израиль не должен вечно оставаться у входа в гробницу. После того, как туда войдет Петр, и Израиль туда войдет, так как в конце и евреи будут собраны в вере;425.

Существует определенный пункт совершенства и высшего завершения, цвет природы и естественного права, куда порядок благодати, установленный Новым Заветом, способен привести природу и который природа, предоставленная самой себе, не смогла бы достичь.

Вот один из основных аспектов, в соответствии с которым христианство выстраивает понятие культуры и града. Есть также христианское достоинство, естественные христианские добродетели, христианское право, есть и действующий в истории и претерпевающий противодействие мощных враждебных сил христианский фермент, стремящийся привести общество к более совершенной цивилизации. То, что христиане соглашаются на то, что данная внутренняя энергия, принадлежащая им и служащая для их укрепления,уменьшается, является большой потерей для природы и человечества.

Мы знаем, что среди всех земных проблем — экономических, социальных, — с которыми сталкиваются люди на своем уровне, существуют и проблемы, созданные еврейской диаспорой. Мы без обиняков говорим об этом, и мы также знаем, что можно в полной мере рассчитывать на правительства и на широкое общественное мнение, чтобы в решениях, которые они рассматривают, не было чрезмерного великодушия: по правде сказать, разве большинство из нас больше всего не ненавидит