дому!

Дорога бежит по лесам, по горам,

То низко бежит, то высоко.

Но вот выбегает она к берегам

Шумящего в скалах потока.

— Вернись, молодая графиня, домой.

Ты будешь в атласе и в шелке

До смерти сидеть за высокой стеной

В своей одинокой светелке!

— О нет, дорогой! Не воротишь домой

Меня ни мольбою, ни силой.

Кто варит свой мед, тот сам его пьет.

А я его крепко сварила!

ТРИ БАЛЛАДЫ О РОБИН ГУДЕ

1

РОЖДЕНИЕ РОБИН ГУДА

Он был пригожим молодцом,

Когда служить пошел

Пажом усердным в графский дом

За деньги и за стол.

Ему приглянулась хозяйская дочь,

Надежда и гордость отца,

И тайною клятвой они поклялись

Друг друга любить до конца.

Однажды летнею порой,

Когда раскрылся лист,

Шел у влюбленных разговор

Под соловьиный свист.

— О Вилли, тесен мой наряд,

Что прежде был широк,

И вянет-вянет нежный цвет

Моих румяных щек.

Когда узнает мой отец,

Что пояс тесен мне,

Меня запрет он, а тебя

Повесит на стене.

Ты завтра к окну моему приходи

Украдкой на склоне дня.

К тебе с карниза я спущусь,

А ты поймай меня!

Вот солнце встало и зашло,

И ждет он под окном

С той стороны, где свет луны

Не озаряет дом.

Открыла девушка окно,

Ступила на карниз

И с высоты на красный плащ

К нему слетела вниз.

Зеленая чаща приют им дала,

И прежде чем кончилась ночь,

Прекрасного сына в лесу родила

Под звездами графская дочь.

В тумане утро занялось

Над зеленью дубрав,

Когда от тягостного сна

Очнулся старый граф.

Идет будить он верных слуг

В рассветной тишине.

— Где дочь моя и почему

Не поднялась ко мне?

Тревожно спал я в эту ночь

И видел сон такой:

Бедняжку-дочь уносит прочь

Соленый вал морской.

В лесу густом, на дне морском

Или в степном краю

Должны вы мертвой иль живой

Найти мне дочь мою!

Искали они и ночи и дни,

Не зная покоя и сна,

И вот очутились в дремучем лесу,

Где сына качала она.

«Баюшки-баю, мой милый сынок,

В чаще зеленой усни.

Если бездомным ты будешь, сынок,

Мать и отца не вини!»

Спящего мальчика поднял старик

И ласково стал целовать.

— Я рад бы повесить отца твоего,

Но жаль твою бедную мать.

Из чащи домой я тебя принесу,

И пусть тебя люди зовут

По имени птицы, живущей в лесу,

Пусть так и зовут: Робин Гуд!

Иные поют о зеленой траве,

Другие — про белый лен.

А третьи поют про тебя, Робин Гуд,

Не ведая, где ты рожден.

Не в отчем дому, не в родном терему,

Не в горницах цветных, —

В лесу родился Робин Гуд

Под щебет птиц лесных.

2

РОБИН ГУД И МЯСНИКИ

Спешите на улицу, добрые люди,

Послушайте песню мою.

О славном стрелке, удалом Робин Гуде,

Для вас я сегодня спою.

В лесу на рассвете гулял Робин Гуд.

Вдруг слышит он топот копыт.

Мясник молодой на лошадке гнедой

На рынок рысцою трусит.

— Скажи, молодец, — говорит Робин Гуд, —

В какой ты живешь стороне

И что за товар ты везешь на базар?

Ты больно понравился мне.

— Мне некогда, сударь, рассказывать вам,

В какой я живу стороне,

А мясо на рынок везу в Ноттингам

Продать там по сходной цене.

— Послушай-ка, парень, — сказал Робин Гуд,

А сколько возьмешь ты с меня

За все целиком: за мясо с мешком,

Уздечку, седло и коня?

— Немного возьму, — отвечает мясник, —

Чтоб в город товар не везти.

За мясо с мешком и коня с ремешком

Пять марок ты мне заплати.

— Бери свои деньги, — сказал Робин Гуд, —

Бери заодно с кошельком

И пей за меня, чтобы с этого дня

Счастливым я стал мясником!

Верхом прискакал Робин Гуд в Ноттингам,

Проехал у всех на виду,

К шерифу пошел — и деньги на стол

За место в торговом ряду.

С другими купцами он сел торговать,

Хоть с делом он не был знаком,

Не знал, как продать, обмануть, недодать.

Он был мясником-новичком.

Но шибко торговля пошла у него.

Что хочешь плати — и бери!

За пенни свинины он больше давал,

Чем все остальные за три.

Он только и знал — зазывал, продавал,

Едва успевал отпускать.

Он больше говядины продал за час,

Чем все остальные за пять.

— Дворянский сынок, — мясники говорят, —

В убыток себе продает.

Он, видно, отца разорит до конца,

Бездельник, повеса и мот!

Подходят знакомиться с ним мясники.

— Послушай, собрат и сосед,

На рынке одном мы товар продаем.

Должны разделить и обед.

— Мы все мясники, — отвечал Робин Гуд, —

Одна небольшая семья.

Сочту я за честь попить и поесть

И чокнуться с вами, друзья!

Толпою к шерифу пришли они в дом,

Садятся обедать за стол.

— А младший наш брат, — мясники говорят, —

Молитву за нас бы прочел.

— Помилуй нас, Боже, — сказал Робин Гуд, —

Дай хлеб нам насущный вкусить

И выпить винца, чтоб согрелись сердца!

Мне не о чем больше просить.

— А ну-ка, хозяйка, — сказал Робин Гуд, —

Друзей угостить я хочу.

Давай нам вина, и по счету сполна

За всех я один заплачу.

— Вы пейте и ешьте, — сказал Робин Гуд, —

Пируйте весь день напролет.

Не все ли равно, что стоит вино!

Беру на себя я расчет.

— Дворянский сынок! — говорят мясники, —

Он продал именье отца

И весь свой доход за будущий год

Решил промотать до конца.

— Давно ль, — говорит Робин Гуду шериф, —

Ты в наши приехал места?

Как жив и здоров и много ль голов

Рогатого держишь скота?

— Рогатого много держу я скота —

Две сотни голов или три, —

А впрочем, наведайся в наши места

И сам на него посмотри.

Пасется мой скот по лесам, по лугам,

Телята сейчас у коров.

И, если захочешь, тебе я продам

Задешево сотню голов!

Садится шериф на гнедого коня,

Три сотни червонцев берет

И едет верхом за лихим мясником

В леса покупать его скот.

В Шервудскую чащу въезжают они —

Охотников славных приют.

— Спаси меня, Боже, — воскликнул шериф, —

Коль встретится нам Робин Гуд!

По узкой тропе они едут вдвоем.

И вдруг увидал Робин Гуд:

Лесные олени меж темных ветвей

От них врассыпную бегут.

— Вот здесь и живет рогатый мой скот!

Тут несколько сотен голов.

Коль можешь купить, — тебе уступить

Я сотню-другую готов!

Протяжно в рожок затрубил Робин Гуд,

И разом явились на зов

С двух разных сторон и Маленький Джон,

И семеро лучших стрелков.

— Что скажешь? — спросил его Маленький Джон. —

Каков твой приказ, Робин Гуд?

— Пожаловал к нам Ноттингамский шериф.

Пускай ему ужин дадут!

— Что ж, милости просим, почтенный шериф,

Тебя поджидаем давно.

Отличным жаркйм мы тебя угостим.

А ты нам плати за вино!

Дрожащий шериф протянул кошелек,

Не молвив ни слова в ответ.

И так же без слов отсчитал Робин Гуд

Три сотенки звонких монет.

Потом он шерифа повел за собой,

Опять посадил на коня

И крикнул вослед: — Поклон и привет

Жене передай от меня!

3

РОБИН ГУД И ШЕРИФ

Двенадцать месяцев в году,

Считай иль не считай.

Но самый радостный в году

Веселый месяц май.

Вот едет, едет Робин Гуд

По травам, по лугам

И видит старую вдову

При въезде в Ноттингам.

— Что слышно, хозяйка, у вас в городке? —

Старуху спросил Робин Гуд.

— Я слышала, трое моих сыновей

Пред казнью священника ждут.

— Скажи мне, за что осудил их шериф?

За что, за какую вину:

Сожгли они церковь, убили попа,

У мужа отбили жену?

— Нет, сударь, они не виновны ни в чем,

— За что же карает их суд?

— За то, что они королевскую лань

Убили с тобой, Робин Гуд.

— Я помню тебя и твоих сыновей.

Давно я пред ними в долгу.

Клянусь головою, — сказал Робин Гуд, —

Тебе я в беде помогу!

Вот едет, едет Робин Гуд

Дорогой в Ноттингам

И видит: старый пилигрим

Плетется по холмам.

— Что слышно на свете, седой пилигрим? —

Спросил старика Робин Гуд.

— Трех братьев у нас в Ноттингамской тюрьме

На смерть в эту ночь поведут.

— Надень-ка одежду мою, пилигрим.

Отдай-ка свое мне тряпье,

А вот тебе сорок монет серебром —

И пей за здоровье мое!

— Богат твой наряд, — отвечал пилигрим, —

Моя одежонка худа.

Над старым в беде и над нищим в нужде

Не смейся, сынок, никогда.

— Бери, старичок, мой богатый наряд.

Давай мне одежду свою,

И двадцать тяжелых монет золотых

Тебе я в придачу даю!

Колпак пилигрима надел Робин Гуд,

Не зная, где зад, где перед.

— Клянусь головой, он