ними был пустой простор,

А за плечами — край жилой.

— На миг, мой Том, с коня сойди

И головой ко мне склонись.

Есть три дороги впереди.

Ты их запомнить поклянись.

Вот этот путь, что вверх идет,

Тернист и тесен, прям и крут.

К добру и правде он ведет,

По нем немногие идут.

Другая — торная — тропа

Полна соблазнов и услад.

По ней всегда идет толпа,

Но этот путь — дорога в ад.

Бежит, петляя, меж болот

Дорожка третья, как змея,

Она в Эльфландию ведет,

Где скоро будем ты да я.

Что б ни увидел ты вокруг,

Молчать ты должен, как немой,

А проболтаешься, мой друг,

Так не воротишься домой!

Через потоки в темноте

Несется конь то вплавь, то вброд.

Ни звезд, ни солнца в высоте,

И только слышен рокот вод.

Несется конь в кромешной мгле,

Густая кровь коню по грудь.

Вся кровь, что льется на земле,

В тот мрачный край находит путь.

Но вот пред ними сад встает.

И фея, ветку наклонив,

Сказала: — Съешь румяный плод —

И будешь ты всегда правдив!

— Благодарю, — ответил Том, —

Мне ни к чему подарок ваш.

С таким правдивым языком

У нас не купишь — не продашь.

Не скажешь правды напрямик

Ни женщине, ни королю…

— Попридержи, мой Том, язык

И делай то, что я велю!

В зеленый шелк обут был Том,

В зеленый бархат был одет.

И про него в краю родном

Никто не знал семь долгих лет.

ДЕМОН-ЛЮБОВНИК

— О где ты был, мой старый друг,

Семь долгих, долгих лет?

— Я вновь с тобой, моя любовь,

И помню твой обет.

— Молчи о клятвах прежних лет,

Мой старый, старый друг.

Пускай о клятвах прежних лет

Не знает мой супруг.

Он поспешил смахнуть слезу

И скрыть свои черты.

— Я б не вернулся в край родной,

Когда б не ты, не ты.

Богаче нашей стороны

Заморская земля.

Себе там в жены мог бы взять

Я дочку короля!

— Ты взял бы дочку короля!

Зачем спешил ко мне?

Ты взял бы дочку короля

В заморской стороне.

— О, лживы клятвы нежных дев,

Хоть вид их сердцу мил.

Я не спешил бы в край родной,

Когда бы не любил.

— Но если бросить я должна

Детей и мирный кров,—

Как убежать нам, милый друг,

От наших берегов?

— Семь кораблей есть у меня,

Восьмой приплыл к земле,

Отборных тридцать моряков

Со мной на корабле.

Двух малых деток мать взяла

И стала целовать.

— Прощайте, детки! Больше вам

Не видеть вашу мать.

Корабль их ждал у берегов,

Безмолвный и пустой.

Был поднят парус из тафты

На мачте золотой.

Но только выплыли они,

Качаясь, на простор,

Сверкнул зловещим огоньком

Его угрюмый взор.

Не гнулись мачты корабля,

Качаясь на волнах,

И вольный ветер не шумел

В раскрытых парусах.

— О, что за светлые холмы

В лазури голубой?

— Холмы небес, — ответил он, —

Где нам не быть с тобой.

— Скажи: какие там встают

Угрюмые хребты?

— То горы ада! — крикнул он, —

Где буду я — и ты!

Он стал расти, расти, расти

И мачты перерос

И руку, яростно грозя,

Над мачтами занес.

Сверкнула молния из туч,

Слепя тревожный взор,

И бледных духов скорбный рой

Покрыл морской простор.

Две мачты сбил он кулаком,

Ногой еще одну,

Он судно надвое разбил

И все пустил ко дну.

ЛОРД РОНАЛЬД

— Где был ты, мой Рональд? — В лесах, моя мать.

— Что долго скитался, единственный мой?

— Гонял я оленя. Стели мне кровать.

Устал я сегодня, мне нужен покой.

— Ты голоден, Рональд? — О нет, моя мать.

— Где нынче обедал, единственный мой?

— В гостях у невесты. Стели мне кровать.

Устал я сегодня, мне нужен покой.

— Что ел, ты мой Рональд? — Не помню я, мать.

— Подумай и вспомни, единственный мой!

— Угрей я отведал. Стели мне кровать.

Устал я сегодня, мне нужен покой.

— А где же борзые? — Не помню я, мать.

— Подумай и вспомни, единственный мой!

— Они околели… Стели мне кровать.

Устал я сегодня, мне нужен покой.

— Ты бледен, мой Рональд! — О мать, моя мать!..

— Тебя отравили, единственный мой!

— О да, я отравлен! Стели мне кровать.

Мне тяжко, мне душно, мне нужен покой.

РУСАЛКА

Морская песня

В эту пятницу утром

Неслись мы вперед,

Оставляя маяк вдалеке.

Видим: следом за нами

Русалка плывет

С круглым зеркальцем,

С гребнем в руке.

Нам вдогонку

Летел ураган.

А кругом океан

Бушевал.

Убирать паруса

Приказал капитан

В это утро,

В последний аврал.

Показалась русалка

И скрылась опять.

И сказал

Наш матрос молодой:

— Я оставил на родине

Старую мать.

Пусть не ждет она сына домой.

Выйдет к берегу мать,

Будет паруса ждать

При бессчетных звездах и луне.

Пусть напрасно не ждет,

Слез горючих не льет,

Пусть поищет, пошарит на дне!

Наши утлые шлюпки

Сорвала волна,

И сказал капитан удалой:

— Будет плакать моя

Молодая жена.

В эту ночь она станет вдовой!

По горбатым волнам

Мы неслись без руля,

И сказал

Наш запасливый кок:

— Не дождется земля

Моего корабля,

А меня не дождется сынок!

Мы работали дружно,

Тонули мы врозь —

Это было судьбой суждено.

Уцелевшей доски

Под рукой не нашлось,

И пошли мы на темное дно,

на дно,

на дно,

За русалкой

На темное дно!

ПЕСНЯ НИЩИХ

Вот так ночь! Ночь из ночей!

Вечная ночь за могилой.

Град и огонь и мерцанье свечей,

И Господь твою душу помилуй!

Долго во мраке будешь идти —

Вечная ночь за могилой.

Тернии будут расти на пути.

Господь твою душу помилуй!

Если ты нищему дал сапоги, —

Вечная ночь за могилой, —

Сядь, натяни их и дальше беги,

И Господь твою душу помилуй!

Если ж ты лишнюю обувь берег, —

Вечная ночь за могилой, —

Ты по колючкам пойдешь без сапог,

И Господь твою душу помилуй!

Долго во мраке будешь идти —

Вечная ночь за могилой.

К мосту страстей ты придешь по пути,

Господь твою душу помилуй!

Только по страшному мосту пройдешь,

Вечная ночь за могилой, —

Прямо в чистилище ты попадешь,

Господь твою душу помилуй!

Если твоя не скудела ладонь, —

Вечная ночь за могилой, —

Ты невредимым пройдешь сквозь огонь,

И Господь твою душу помилуй!

Если ж берег ты вино и харчи, —

Вечная ночь за могилой, —

Будешь гореть в раскаленной печи.

Господь твою душу помилуй!

Вот так ночь! Ночь из ночей!

Вечная ночь за могилой,

Град и огонь и мерцанье свечей,

И Господь твою душу помилуй!

ИЗ ПОЗАБЫТЫХ ПЕСЕН

1

Западный ветер, повей ты вновь

И маленький дождь пролей.

Ах, если б со мною была любовь,

А я — в постели своей!

2

Сквозь снег и град

Вернись назад,

Вернись ко мне, вернись ко мне,

Мой милый друг, вернись ко мне!

В потемках лет

Пропал твой след.

Вернись, вернись, вернись ко мне!

ЗЕЛЕНЫЕ РУКАВА

Старинный романс

Твоим зеленым рукавам

Я жизнь без ропота отдам.

Я ваш, пока душа жива,

Зеленые рукава!

За что, за что, моя любовь,

За что меня сгубила ты?

Неужто не припомнишь вновь

Того, кого забыла ты?

Твоим зеленым рукавам…

Я для тебя дышал и жил,

Тебе по капле отдал кровь,

Свою я душу заложил,

Чтоб заслужить твою любовь.

Твоим зеленым рукавам…

Я наряжал тебя в атлас

От головы до ног твоих,

Купил сверкающий алмаз

Для каждой из серег твоих.

Твоим зеленым рукавам…

Купил я красные чулки,

Расшитые узорами,

Купил тебе я башмачки

Нарядные, с подборами.

Купил гранатовую брошь,

Браслета два для рук твоих.

Таких браслетов не найдешь

Ты на руках подруг твоих.

Из серебра купил ножи,

Позолотил их заново.

У самой знатной госпожи

Такого нет приданого.

Тебе прислал я слуг своих

В твоем дому прислуживать.

В зеленый шелк одел я их,

И в галуны, и в кружево,

Чтоб на руках тебя несли

Они порой ненастною,

Чтоб не коснулась ты земли

Подошвою атласною.

Весь день твой услаждают слух

И музыка и пение.

Но ты меня, мой милый друг,

Отвергла тем не менее.

Одну надежду я таю,

Что, как ты жестока ни будь,

Любовь несчастную мою

Вознаградишь когда-нибудь!

Пусть ты глуха к моим мольбам,

Мучительница милая,

Твоим зеленым рукавам

Послушен до могилы я.

Твоим зеленым рукавам

Я жизнь безропотно отдам.

Зеленые, словно весною трава,

Зеленые рукава!

ОХОТНИЧЬЯ ПЕСНЯ

Рога трубят.

Рога трубят.

И птицы приветствуют день.

А двор короля

Несется в поля,

В дубравы, где бродит олень.

Заря встает.

Петух поет.

И будит пастушья свирель

Забрезживший день,

Которому лень

Покинуть лесную постель.

ПОЕЗДКА НА ЯРМАРКУ

— Не дашь ли лошадку нам, дядюшка Том?

В гору да под гору,

Рысью и вскачь,—

На ярмарку завтра мы едем верхом:

Билл Брюэр,

Джек Стюэр,

Боб Симпл,

Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс,

Джон Хок

И старый Джим Коббли и я!

— А когда вы вернете коня моего? —

В гору да под гору,

Рысью и вскачь, —

— Вернем его в среду, во вторник к обеду,

Билл Брюэр,

Джек Стюэр,

Боб Симпл,

Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс,

Джон Хок

И старый Джим Коббли и я!

Вот вторник проходит, проходит среда, —

В гору да под гору,

Рысью и вскачь! —

Домой не вернулись верхом никогда

Билл Брюэр,

Джек Стюэр,

Боб Симпл,

Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс,

Джон Хок

И старый Джим Коббли и я!

С холма поглядел на окрестности Том,

В гору да под гору,

Рысью и вскачь! —

Коня он увидел внизу под холмом.

С ним — Билл Брюэр,

Джек Стюэр,

Боб Симпл,

Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс,

Джон Хок

И старый Джим Коббли и я…

Окончила кляча свое бытие, —

В гору да под гору,

Рысью и вскачь, —

Оплакали хором кончину ее

Билл Брюэр,

Джек Стюэр,

Боб Симпл,

Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс,

Джон Хок

И старый Джим Коббли и я…

Но песня не кончилась вместе с конем

В гору да под гору,

Рысью и вскачь! —

Хоть умерли все, кто катался на нем:

Билл Брюэр,

Джек Стюэр,

Боб Симпл,

Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс,

Джон Хок

И старый Джим Коббли и я…

В ночной тишине, при звездах и луне,

В гору да под гору,

Рысью и вскачь! —

Верхом мы несемся на мертвом коне:

Билл Брюэр,

Джек Стюэр,

Боб Симпл,

Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс,

Джон Хок

И старый Джим Коббли и я…

И будем мы ездить верхом до поры, —

В гору да под гору,

Рысью и вскачь, —

Пока не провалимся в тартарары:

Билл Брюэр,

Джек Стюэр,

Боб Симпл,

Дик Пимпл,

Сэм Хопкинс,

Джон Хок

И старый Джим Коббли и я…

АНГЛИЙСКИЕ ЭПИГРАММЫ РАЗНЫХ ВРЕМЕН

НАДПИСЬ НА КАМНЕ

Здесь я покоюсь — Джимми Хогг.

Авось грехи простит мне Бог,

Как я бы сделал, будь я Бог,

А он — покойный Джимми Хогг!

НА ХУДОЖНИКА-ПОРТРЕТИСТА

В своих портретах, как ни бился,

Добиться сходства он не мог.

Его детьми утешил бог, —

И в них он сходства не добился!..

В ЗАЩИТУ ПОЭЗИИ

«Поэзия глупа!» В суждении таком

Есть свой резон. Но не забудь при этом,

Что не всегда дурак рождается поэтом, —

Он может быть и просто дураком!

ЭПИТАФИЯ-ОБЪЯВЛЕНИЕ

Лежу под камнем я — вдова

Владельца «Золотого Льва».

Покорный воле провиденья,

Мой сын содержит заведенье.

ЭПИТАФИЯ СКРЯГЕ

Он умер оттого, что был он скуп:

Не полечился, — денег было жалко;

Но если б знал он цену катафалка,

Он ожил бы, чтобы нести свой труп!

НА СМЕРТЬ ПОХОРОННЫХ ДЕЛ МАСТЕРА

Оплакивал он многих — по профессии,

Но только раз себе позволил он

Лежать во время траурной процессии

И не напиться после похорон.

НАДПИСЬ НА МОГИЛЕ ГРЕНАДЕРА

ХЕМПШИРСКОГО ПОЛКА

Я, гренадер, лежу в земле сырой.

Я простудился, выпив кружку пива.

Не пейте пива жаркою порой,

А пейте спирт — и