двадцать клятвопреступлений.
Я клялся в доброте твоей не раз,
В твоей любви и верности глубокой.
Я ослеплял зрачки пристрастных глаз,
Я клялся: ты правдива и чиста, —
И черной ложью осквернил уста.
153
Бог Купидон дремал в тиши лесной,
А нимфа юная у Купидона
И опустила в ручеек студеный.
Нагрелась, забурлила, закипела.
И вот больные сходятся туда
Лечить купаньем немощное тело.
Добыл огонь из глаз моей подруги
И сердце мне для опыта поджег.
О, как с тех пор томят меня недуги!
Но исцелить их может не ручей,
А тот же яд — огонь ее очей.
154
Божок любви под деревом прилег,
Швырнув на землю факел свой горящий.
Увидев, что уснул коварный бог,
Решились нимфы выбежать из чащи.
Одна из них приблизилась к огню,
Который девам бед наделал много,
И в воду окунула головню,
Обезоружив дремлющего бога.
Вода потока стала горячей.
Она лечила многие недуги.
И я ходил купаться в тот ручей,
Чтоб излечиться от любви к подруге.
Любовь нагрела воду, — но вода
Любви не охлаждала никогда.
ИЗ РОБЕРТА БЕРНСА
ЧЕСТНАЯ БЕДНОСТЬ
Кто честной бедности своей
Стыдится и все прочее,
Трусливый раб и прочее.
При всем при том,
При всем при том,
Пускай бедны мы с вами,
Штамп на золотом,
А золотой —
Мы сами!
Мы хлеб едим и воду пьем,
Мы укрываемся тряпьем
И все такое прочее,
Одеты в шелк и вина пьют
И все такое прочее.
При всем при том,
При всем при том,
Судите не по платью.
Кто честным кормится трудом,
Таких зову я знатью.
Вот этот шут — природный лорд.
Ему должны мы кланяться.
Но пусть он чопорен и горд,
Бревно бревном останется!
При всем при том,
При всем при том,
Хоть весь он в позументах, —
Бревно останется бревном
И в орденах и в лентах!
Король лакея своего
Назначит генералом,
Но он не может никого
Назначить честным малым.
При всем при том,
При всем при том,
Награды, лесть
И прочее
Не заменяют
Ум и честь
И все такое прочее!
Настанет день и час пробьет,
Когда уму и чести
На всей земле придет черед
Стоять на первом месте.
При всем при том,
При всем при том,
Могу вам предсказать я,
Когда кругом
Все люди станут братья!
ДЖОН ЯЧМЕННОЕ ЗЕРНО
Трех королей разгневал он,
И было решено,
Что навсегда погибнет
Джон Ячменное Зерно.
Велели выкопать сохой
Могилу короли,
Чтоб славный Джон, боец лихой,
Не вышел из земли.
В ручьях воды полно,
А из земли выходит
Джон Ячменное Зерно.
Все так же буен и упрям,
С пригорка в летний зной
Грозит он копьями врагам,
Качая головой.
Но осень трезвая идет.
И, тяжко нагружен,
Поник под бременем забот,
Согнулся старый Джон.
Зима недалека.
И тут-то недруги опять
Взялись за старика.
Его свалил горбатый нож
Одним ударом с ног,
И, как бродягу на правёж,
Везут его на ток.
Дубасить Джона принялись
Злодеи поутру.
Потом, подбрасывая ввысь,
Кружили на ветру.
Он был в колодец погружен,
На сумрачное дно.
Но и в воде не тонет
Джон Ячменное Зерно.
Не пощадив его костей,
Швырнули их в костер,
Безжалостно растер.
Бушует кровь его в котле,
Под обручем бурлит,
Вскипает в кружках на столе
И души веселит.
Джон При жизни молодец, —
Отвагу подымает он
Со дна людских сердец.
Он гонит вон из головы
Докучный рой забот.
За кружкой сердце у вдовы
От радости поет…
Так пусть же до конца времен
Не высыхает дно
В бочонке, где клокочет
Джон Ячменное Зерно!
СТАРАЯ ДРУЖБА
И не грустить о ней?
И дружбу прежних дней?
За дружбу старую —
До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.
Побольше кружки приготовь
И доверху налей.
Мы пьем за старую любовь,
За дружбу прежних дней.
За дружбу старую —
До дна!
За счастье юных дней!
По кружке старого вина —
За счастье юных дней.
С тобой топтали мы вдвоем
Траву родных полей,
Мы взяли с юных дней.
Переплывали мы не раз
Но море разделило нас,
Товарищ юных дней…
И вот с тобой сошлись мы вновь.
Твоя рука ~ в моей.
Я пью за старую любовь,
За дружбу прежних дней!
За дружбу старую —
До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.
Он не имел достатка,
Но от наследников своих
Он требовал порядка.
Учил достоинство хранить,
Хоть нет гроша в карманах.
Страшнее — чести изменить,
Чем быть в отрепьях рваных!
Я в свет пустился без гроша,
Богатым быть я не желал,
Великим быть — пожалуй!
Таланта не был я лишен,
Был грамотен немножко
И вот решил по мере сил
И так и сяк пытался я
Понравиться фортуне,
Но все усилья и труды
Мои остались втуне.
То был врагами я подбит,
То предан был друзьями
И вновь, достигнув высоты,
Оказывался в яме.
В конце концов я был готов
Оставить попеченье.
И по примеру мудрецов
Я вывел заключенье:
В былом не знали мы добра,
Не видим в предстоящем,
А этот час — в руках у нас.
Владей же настоящим!
Надежды нет, просвета нет,
Ну что ж, покуда ты живешь,
Без устали работай.
Я научился с детства.
И это все, что мой отец
Оставил мне в наследство.
Так и живу — в нужде, в труде,
Доволен передышкой.
А хорошенько отдохну
Когда-нибудь под крышкой.
Заботы завтрашнего дня
Мне сердца не тревожат.
Покуда он не прожит!
Я так же весел, как монарх
В наследственном чертоге,
Хоть и становится судьба
Мне поперек дороги.
На завтра хлеба не дает
Мне эта злая скряга.
И то уж это благо!
Мой промах этому виной
Иль нрав мой безрассудный?
И все же сердцу своему
Вовеки не позволю я
Впадать от временных невзгод
В тоску и меланхолию!
О ты, кто властен и богат,
Намного ль ты счастливей?
Стремится твой голодный взгляд
Вперед — к двойной наживе.
Пусть денег куры не клюют
У баловня удачи, —
Тебя стократ богаче!
МАЛЕНЬКАЯ БАЛЛАДА
Что за девушка была!
И любила парня славного она.
Но расстаться им пришлось
За морями, за холмами —
Там, где пушки мечут пламя,
Сердце воина не дрогнуло в бою.
Это сердце трепетало
Только ночью в час привала,
Вспоминая милую свою!
РОБИН
В деревне парень был рожден,
Но день, когда родился он,
В календари не занесен.
Кому был нужен Робин?
Был он резвый паренек,
Беспокойный паренек —
Когда родился Робин.
Разжав младенческий кулак,
Гадалка говорила так:
Пускай зовется Робин!
Немало ждет его обид,
Но сердцем всё он победит,
Семью прославит Робин.
Он будет весел и остер,
И наших дочек и сестер
Полюбит с самых ранних пор
Неугомонный Робин.
Девчонкам — бог его прости! —
Других пороков Робин.
Был он резвый паренек —
Беспокойный паренек —
В ГОРАХ МОЕ СЕРДЦЕ
В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.
Прощай, моя родина! Север, прощай, —
Отечество славы и доблести край.
По белому свету судьбою гоним,
Навеки останусь я сыном твоим!
Прощайте, вершины под кровлей снегов,
Прощайте, долины и скаты лугов,
Прощайте, поникшие в бездну леса,
Прощайте, потоков лесных голоса.
В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу!
БРЮС — ШОТЛАНДЦАМ
Вы, кого водили в бой
Брюс, Уоллес за собой, —
Вы врага ценой любой
Отразить готовы.
Близок день, и час грядет.
Эдвард армию ведет —
Цепи и оковы.
И рабом в могилу лечь,
Пусть уйдут из строя.
Пусть останется в строю,
Кто за родину свою
С мужеством героя!
Бой идет у наших стен.
Лучше кровь из наших вен
Отдадим народу.
Угнетателей с пути
И в сраженье обрести
Смерть или свободу!
ШОТЛАНДСКАЯ СЛАВА
Навек простись. Шотландский край,
С твоею древней славой.
Названье самое, прощай,
Отчизны величавой!
И Сарк в песках струится, —
Теперь владенья англичан,
Провинции граница.
Века сломить нас не могли,
Но продал нас изменник
Противникам родной земли
За горсть презренных денег.
Мы сталь английскую не раз
В сраженьях притупили,
Но золотом английским нас
На торжище купили.
Как жаль, что я не пал в бою,
Когда с врагом боролись
За честь и родину свою
Наш гордый Брюс, Уоллес.
Скажу я без утайки:
Проклятие предавшей нас
Мошеннической шайке!
ДЕРЕВО СВОБОДЫ
Под сень его густую
Друзья отечества спешат,
Победу торжествуя.
Где нынче у его ствола
Свободный люд толпится,
Вчера Бастилия была,
Всей Франции темница.
На дереве растет, брат.
Кто съел его, тот сознает,
Его вкусить холопу дай —
Он станет благородным
С товарищем голодным.
Дороже клада для меня
Он красит щеки в цвет огня.
Вливает в мышцы силу.
Зато предателям он — яд:
Он сводит их в могилу!
Благословение тому,
Кто, пожалев народы,
Впервые в галльскую тюрьму
Принес росток свободы.
И он свою раскинул сень
Но юной жизни торжеству
Грозил порок тлетворный:
Губил весеннюю листву
Червяк в парче придворной.
У деревца хотел Бурбон
За это сам лишился он
Короны и башки, брат!
Собранье всех пороков,
Что деревцо не доживет
До поздних, зрелых соков.
Немало гончих собралось
Со всех концов земли, брат.
Но злое дело сорвалось —
Жалели, что пошли, брат!
Скликает всех своих сынов
Свобода молодая.
Они идут на бранный зов,
Отвагою пылая.
Бегут наемники вразброд,
Британский край! Хорош твой дуб,
И ты на шутки был не скуп,
Когда ты был моложе.
Богатым лесом ты одет —
И дубом и сосной, брат.
Но дерева свободы нет
В твоей семье лесной, брат!
А без него нам свет не мил
Мы выбиваемся из сил
На борозде бесплодной.
Питаем мы своим горбом
Потомственных воров, брат.
И лишь за гробом отдохнем
От всех своих трудов, брат.
Но верю я: настанет день, —
И он не за горами, —
Когда листвы волшебной сень
Раскинется над нами.
Забудут рабство и нужду
Народы и края, брат,
МАКФЕРСОН ПЕРЕД КАЗНЬЮ
Так весело,
Отчаянно
Шел к виселице он.
В последний час
Пустился Макферсон.
— Привет вам, тюрьмы короля,
Где жизнь влачат рабы!
И гладкие столбы.
В полях войны среди мечей
Встречал я смерть не раз,
Но не дрожал я перед ней —
Не дрогну и сейчас!
Разбейте сталь моих оков,
Верните мой доспех.
Пусть выйдет десять смельчаков,
Я одолею всех.
Я жизнь свою провел в бою,
Умру не от меча.
Веревке палача.
И перед смертью об одном
Душа моя грустит,
Что за меня в краю родном
Никто не отомстит.
Прости, мой край! Весь мир, прощай!
Меня поймали в сеть.
Но жалок тот, кто смерти ждет,
Не смея умереть!
Так весело,
Отчаянно
Шел к виселице он.
В последний час
Пустился Макферсон.
ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛДАТА
Умолк тяжелый гром войны,
И мир сияет снова.
Поля и села сожжены,
И дети ищут крова.
Я шел домой, в свой край родной,
Шатер покинув братский.
И в старом ранце за спиной
Был весь мой скарб солдатский.
Шагал я с легким багажом,
Не отягчил я грабежом
Своей сумы походной.
Шагал я бодро в ранний час,
Задумавшись о милой,
О той улыбке синих глаз,
Что мне во тьме светила.
Вот наша тихая река
И мельница в тумане.
Здесь, под кустами ивняка,
Я объяснился Анне.
Вот я взошел на склон
