переводы из Гейне М.Михайлова, многие переводы Жуковского, «Гайавата» И. Бунина.

«Поэма «Гайавата» Ивана Бунина, конечно, представляет собою перевод поэмы генри Лонгфелло, но она в то же время и вполне самостоятельное произведение нашей поэзии, — пишет в той же статье «Искусство поэтического портрета» Маршак. — Русский поэтический язык, которым в таком совершенстве владел Бунин, придал его «Гайавате» новую свежесть, новое очарование. Такое совершенство перевода достигается не только размерами таланта и силою мастерства. Надо было знать и любить природу, как Бунин, чтобы создать поэтический перевод «Гайаваты». Одного знания английского текста было для этого недостаточно».

Жизненный опыт, мировоззрение в самом широком смысле слова, связь с народом, глубокое знание языка обязательны для переводчика, как и для всякого писателя вообще. Чтобы не только головой, но и сердцем понять мир чувств Шекспира, Гёте, Данте, надо «найти нечто соответствующее в своем опыте чувств», — утверждает Маршак.

И действительно, в большинстве своих переводов Маршак является как бы «соавтором» произведения. Недаром он сравнивает работу переводчика-поэта с портретом, сделанным рукою художника, а не с фотографией, которая при всей точности дает только внешнее формальное сходство, слепое, механическое воспроизведение предмета. «Поэтическая точность дается только смелому воображению». Больше всего Маршак стремится передать правду чувств и мыслей переводимого им поэта, особенности его поэтической речи.

Тем не менее Маршак иной раз поражает нас точностью интонации и полным ритмическим соответствием стиху оригинала. Образцами такой ритмической и интонационной точности могут служить переводы поэмы «Тэм О’Шентер» Бернеса или, например, сонета Китса «Тому, кто в городе был заточен».

Заново открывая для нас великих поэтов прошлого, как это сделал Маршак, переводя сонеты Шекспира и лучшие произведения Бернса, он в то же время впервые знакомит нас и с поэтами современности — например, с итальянским поэтом Джанни Родари. Благодаря Маршаку советские дети узнали и полюбили его детские стихи. Несомненно Родари в своей поэзии является во многом единомышленником советского поэта. Достаточно назвать такие стихи, как «Чем пахнут ремесла?», «Рыбак», «Точильщик», «Лудильщик», «Почтальон», «Трубочист», «Пожарный». «Чистильщик сапог», чтобы стало понятно, что он близок и созвучен Маршаку своим воспеванием человеческого труда и трудящегося человека.

В переводах детских стихов особенно отчетливо видно, как тесно, как неразрывно связана работа поэта для детей и его переводческая деятельность: тот же принцип экономии и точности слова, те же поиски предельной простоты и ясности, то же пристрастие к энергичной строке, к волевой и бодрой интонации, та же музыкальная безошибочность — и одновременно смелость воображения, поэтический взлет. Работая над стихами для детей, поэт часто находил те средства выразительности, которыми пользовался потом в работе переводчика. А возвращаясь после работы над переводами в детскую литературу, он каждый раз является обогащенным своим общением с поэзией других народов.

______

Впервые — в четвертом, последнем томе этого издания собраны теоретические и критические статьи С. Маршака, напечатанные раньше в газетах и журналах. Они, как видно из уже цитированной нами статьи об искусстве перевода, объясняют многое в работе самого Маршака, и в то же время они — ценный вклад опытного мастера в теорию литературы.

Особенно велик этот вклад в историю и теорию детской литературы. Многочисленные статьи, речи и доклады по вопросам детского чтения, анализ разных жанров детской литературы и развития их у нас, критика отдельных произведений детских писателей дают большой материал исследователю советской детской литературы. Можно сказать, что Маршак не только сам был экспериментатором в своих дошкольных книжках, не только создал новый тип стихотворной книжки для самых маленьких, но и сформулировал основные идейные и художественные требования к дошкольной литературе: он требовал чистоты и строгости стиля, логики построения, новизны и доступности познавательного материала, игровой действенности, динамичности образа, словесной изобретательности, подлинности чувств и большого обобщения.

В одном из своих выступлений на совещании по детской литературе — больше двадцати лет назад — Маршак говорил о книжке для школьников: «В книжке так мало текста, что легко пересчитать все слова от первого до последнего. При такой краткости каждое слово должно быть взвешено и проверено. Ведь по этим коротеньким книжкам дети учатся и мыслить, и чувствовать, и говорить. Маленькая книжка должна быть ничтожной книжкой».

Очень интересны статьи Маршака о научно-художественной литературе для школьников, о работе Льва Толстого для детей, об исторической повести.

Но, конечно, значительней всего то, что написано Маршаком о поэзии, о мастерстве поэта.

Такие статьи, как «Заметки о сказках Пушкина», «О хороших и плохих рифмах», «О поисках своеобразия», большая статья «Заметки о мастерстве», в которой Маршак, анализируя произведения классиков — Пушкина, Некрасова, Фета, — говорит «о прозе в поэзии», «о стихе работающем и праздном», — вот подлинная школа мастерства для молодых поэтов и для читателей, из которых и выходят поэты.

И в своих теоретических статьях Маршак всегда остается поэтом — так образно, конкретно и просто умеет он говорить о «технике» своего поэтического дела. Так, например, приводя старую и справедливую поговорку: «Мыслям должно быть просторно, а словам тесно», он добавляет, что «и словам не должно быть в стихах слишком тесно. Нужен простор, чтобы слова не комкались, не слипались, нарушая благозвучие и здравый смысл, чтобы не нарушалась живая и естественная интонация и чтобы в строчках оставалось место даже для пауз, столь необходимых лирическим стихам да и нашему дыханию».

Совсем маленькую статью «Об одном стихотворении» не хочется даже называть статьей: это скорее удивительно проникновенное стихотворение в прозе, песня о песне. Оно одно лучше научит понимать стихи, чем какой-нибудь длинный ученый трактат о поэзии.

Но, может быть, самой примечательной во всем томе является статья «Мысли о языке». В ней что ни страница, то находка, драгоценное открытие, сделанное поэтом за многие годы труда. Здесь и глубокое знание языка — «силы, веса, температуры, возраста слова» и ощущение всего «словаря», в котором отразилась жизнь народа, и чувство «наследства» прошлого, и глубоко верное утверждение, что в языке, «в нем самом есть уже все элементы искусства — и стройная синтаксическая архитектура, и музыка слова, и словесная живопись».

Четыре книги сочинений С.Я. Маршака — плод огромного многолетнего писательского труда одного из старейших представителей советской литературы, сокровищница чувств, мыслей, поэтического слова — несомненной порадуют всех, кто любит поэзию.

ВЕРА СМИРНОВА

СКАЗКИ, ПРИСКАЗКИ, РАССКАЗЫ в стихах

Радуга-дуга

Солнце вешнее с дождем

Строят радугу вдвоем —

Семицветный полукруг

Из семи широких дуг.

Нет у солнца и дождя

Ни единого гвоздя,

А построили в два счета

Поднебесные ворота.

Радужная арка

Засверкала ярко,

Разукрасила траву.

Расцветила синеву.

Блещет радуга-дуга.

Сквозь нее видны луга.

А за самым дальним лугом —

Поле, вспаханное плугом.

А за полем сквозь туман —

Только море-океан,

Только море голубое

С белой пеною прибоя…

Вот из радужных ворот

К нам выходит хоровод,

Выбегает из под арки,

Всей земле несет подарки.

И чего-чего здесь нет!

Первый лист и первый цвет,

Первый гриб и первый гром,

Дождь, блеснувший серебром,

Дни растущие, а ночи —

Что ни сутки, то короче.

Эй, ребята, поскорей

Выходите из дверей

На поля, в леса и парки

Получать свои подарки!

Поскорей, поскорей

Выбегай из дверей

По траве босиком,

Прямо в небо пешком.

Ладушки! Ладушки!

По радуге, по радужке,

По цветной

Дуге

На одной

Ноге.

Вниз по радуге верхом —

И на землю кувырком!

Круглый год

январь

Открываем календарь.

Начинается январь.

В январе, в январе

Много снегу во дворе.

Снег на крыше, на крылечке.

Солнце в небе голубом.

В нашем доме топят печки,

В небо дым идет столбом.

Февраль

Дуют ветры в феврале,

Воют в трубах громко.

Змейкой вьется по земле

Легкая поземка.

Поднимаясь, мчатся вдаль

Самолетов звенья.

Это празднует февраль

Армии рожденье

Март

Солнце в марте ходит выше

Горячей его лучи.

Скоро капать будет с крыши,

Закричат в саду грачи

Рыхлый снег темнеет в марте.

Тают льдинки на окне.

Зайчик бегает по парте

И по карте

На стене.

Апрель

Апрель, апрель!

На дворе звенит капель.

По полям бегут ручьи,

На дорогах лужи.

Скоро выйдут муравьи

После зимней стужи.

Пробирается медведь

Сквозь лесной валежник.

Стали птицы песни петь,

И расцвел подснежник.

Май

Распустился ландыш в мае —

В самый праздник, в первый день.

Май цветами провожая,

Распускается сирень.

Июнь

Пришел июнь.

«Июнь! Июнь!» —

В саду щебечут птицы…

На одуванчик только дунь —

И весь он разлетится.

Июль

Сенокос идет в июле,

Где-то гром ворчит порой.

И готов покинуть улей

Молодой пчелиный рой.

Август

Собираем в августе

Урожай плодов.

Много людям радости

После всех трудов.

Солнце над просторными

Нивами стоит.

И подсолнух зернами

Черными

Набит.

Сентябрь

Ясным утром сентября

Хлеб молотят села,

Мчатся птицы за моря

И открылась школа.

Октябрь

В октябре, в октябре

Частый дождик на дворе.

На лугах мертва трава,

Замолчал кузнечик.

Заготовлены дрова

На зиму для печек.

Ноябрь

День Седьмого ноября —

Красный день календаря.

Погляди в свое окно:

Все на улице красно!

Вьются флаги у ворот,

Пламенем пылая.

Видишь, музыка идет

Там, где шли трамваи.

Весь народ — и млад и стар —

Празднует свободу.

И летит мой красный шар

Прямо к небосводу!

Декабрь

В декабре, в декабре

Все деревья в серебре.

Нашу речку, словно в сказке,

За ночь вымостил мороз,

Обновил коньки, салазки,

Елку из лесу привез.

Елка плакала сначала

От домашнего тепла,

Утром плакать перестала,

Задышала, ожила.

Чуть дрожат ее иголки,

На ветвях огни зажглись.

Как по лесенке, по елке

Огоньки взбегают ввысь.

Блещут золотом хлопушки.

Серебром звезду зажег

Добежавший до верхушки

Самый смелый огонек.

______

Год прошел, как день вчерашний.

Над Москвою в этот час

Бьют часы Кремлевской башни

Свой салют — двенадцать раз!

Тихая сказка

Эту сказку ты прочтешь

Тихо, тихо, тихо…

Жили-были серый еж

И его ежиха.

Серый еж был очень тих,

И ежиха тоже.

И ребенок был у них —

Очень тихий ежик.

Вот семьей идут гулять

Ночью вдоль дорожек,

Еж — отец, ежиха — мать,

И ребенок — ежик.

Вдоль глухих осенних троп

Ходят тихо: топ-топ-топ.

Спит давно народ лесной,

Спит и зверь и птица,

Но во тьме, в тиши ночной,

Двум волкам не спится.

Вот идут на грабежи

Тихим шагом волки…

Услыхали их ежи,

Подняли иголки.

Стали круглыми, как мяч, —

Ни голов, ни ножек.

Говорят: — Головку спрячь,

Съежься, милый ежик!

Ежик съежился торчком

поднял сотню игол…

Завертелся волк волчком,

Заскулил, запрыгал.

Лапой — толк, зубами — щелк.

А куснуть боится.

Отошел , хромая, волк,

подошла волчица.

Вертит ежика она:

У него кругом спина.

Где же шея, брюхо,

Нос и оба уха?..

Принялась она катать

Шарик по дороге.

А ежи — отец и мать —

Колют волчьи ноги.

У ежихи и ежа

Иглы, как у елки, —

Огрызаясь и дрожа,

Отступают волки.

Шепчут ежику ежи:

— Ты не двигайся, лежи.

Мы волкам не верим,

Да и ты не верь им!

Так бы скоро не ушли

Восвояси волки,

Да послышался вдали

Выстрел из двустволки.

Пес залаял и замолк…

Говорит волчице волк:

— Что-то мне неможется,

Мне бы тоже съежится,

Спрячу я, старуха,

Нос и хвост под брюхо!

А она ему в ответ:

— Брось пустые толки!

У меня с собою нет

Ни одной иголки!

Нас лесник возьмет живьем…

Лучше вовремя уйдем!

И ушли, поджав хвосты,

Волк с волчицею в кусты.

______

В дом лесной вернутся еж,

Ежик и ежиха,

Если сказку ты прочтешь

Тихо, тихо, тихо…

Волк и лиса

Серый волк в густом лесу

Встретил рыжую лису.

— Лисавета, здравствуй!

— Как дела, зубастый?

— Ничего идут дела.

Голова еще цела.

— Где ты был?

— На рынке.

— Что купил?

— Свининки.

— Сколько взяли?

— Шерсти клок,

Ободрали

Правый бок,

Хвост отгрызли в драке!

— Кто отгрыз?

— Собаки!

— Сыт ли, милый куманек?

— Еле ноги уволок!

Сказка о глупом мышонке

Пела ночью мышка в норке:

— Спи, мышонок, замолчи!

Дам тебе я хлебной корки

И огарочек свечи.

Отвечает ей мышонок:

— Голосок твой слишком тонок.

Лучше, мама, не пищи,

Ты мне няньку поищи!

Побежала мышка-мать,

Стала утку в няньки звать:

— Приходи к нам, тётя утка,

Нашу детку покачать.

Стала петь мышонку утка:

— Га-га-га, усни, малютка!

После дождика