не имею любви, — то я ничто». Таким образом, отсюда явственно следует, что термин «буква» относится к тайнам, ко всему Евангелию, и ко всякой духовной интерпретации Писания. Поэтому, если эти люди мертвы, они не имеют Духа, «потому что буква убивает, а дух животворит» (2Кор.З:6), но эти люди были убиты, и, следовательно, они находятся под буквой. Таким образом, Блаженный Августин далее, в главе 21 той же работы, говорит: «Что же такое Законы Божьи, которые Он Сам начертал в наших сердцах, если не само присутствие Святого Духа, являющегося перстом Божьим, чьим присутствием любовь изливается в наши сердца? И эта любовь является исполнением Закона и концом заповеди».845
Вывод Не те являются лучшими христианами, кто лучше всех образованы, больше всех читают и обитают среди множества книг. Ибо все их книги и вся их ученость — это «буква» и смерть души. Но лучшими христианами, скорее, являются те, кто с совершенно свободной волей исполняют то, о чем [эти] ученые читают в книгах и чему они учат других. Но они не действуют совершенно добровольно [с совершенно свободной волей], покуда они не имеют любви через Духа Святого. Таким образом, в наш век следует опасаться, как бы в результате прочтения многих книг мы не стали учеными мужами, но невежественными [необразованными] христианами.
Таким образом, когда задается вопрос — почему Евангелие называют Словом Духа, духовным учением, Словом благодати, прояснением слов древнего Закона и знанием, сокрытым в тайне и т.д., ответ заключается в том, что, по сути дела, Евангелие учит тому, где и откуда мы можем обрести благодать и любовь , а именно — в Иисусе Христе, Которого Закон сулит, а Евангелие открывает. Закон заповедует нам иметь любовь и Иисуса Христа, но Евангелие предлагает и представляет нам и то и другое. Так, мы читаем в Пс.(44:2): «Излилось из сердца моего слово благое…» Таким образом, если мы не принимаем Евангелия за то, чем оно на самом деле является, то оно подобно «букве». И, собственно говоря, оно является Евангелием тогда, когда проповедует Христа, когда же оно упрекает, выговаривает и дает заповеди, оно не делает ничего иного, кроме как уничтожает [разрушает] тех, кто самонадеянно озабочен собственной праведностью чтобы дать место благодати, чтобы они могли знать, что Закон исполняется не их собственными силами, но только через Христа, Который изливает Духа Святого в их сердца.
Истинное различие между ветхим и новым Законами заключается в том, что ветхий закон говорит тем, кто надменны в своей праведности: «Вы должны иметь Христа и Его Духа», новый Закон говорит тем, кто смиренно допускает свою духовную бедность и ищет Христа: «Вот, здесь Христос и Его Дух». Таким образом, те, кто истолковывают термин «Евангелие» не как «Благую Весть», а как нечто иное, не понимают Евангелия, как и те люди, которые, вместо благодати, обратили Евангелие в Закон и сделали для нас Христа Моисеем.
7. «Ибо я не понимал бы и пожелания…» Начиная с этого фрагмента и до конца главы, Апостол говорит от себя лично, но как духовный человек, а ни в коем случае не как человек плотский. Св. Августин первоначально утверждал это подробно и многократно в своей книге, направленной против пелагиан. 846 Поэтому в своей работе Retractations, I, 23, отказываясь от своего прежнего объяснения данного фрагмента, он пишет: «Когда Апостол сказал: ‘… Мы знаем, что закон духовен, а я плотян…’ (стих 14), я совершенно не хотел понимать эти слова так, что они относятся к личности Апостола, который был уже духовен, но я хотел отнести их к человеку, находящемуся под Законом, а еще не под благодатью. Вот так я сначала понимал эти слова. Но позже, после того, как я прочел некоторые истолкования божественных слов людьми авторитетными для меня, я рассмотрел этот вопрос более внимательно и понял, что данные слова могут пониматься также и как сказанные о самом Апостоле».847 И во второй книге своей работы Contra Julianum он пишет: «Обратите внимание, что это говорится не о некоторых иудеях, как вы думаете, но, согласно блаженнейшему Амвросию, Апостол Павел имеет в виду себя, говоря: ‘Но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего…’ (стих 23)». И немного далее он цитирует следующие слова блаженного Амвросия из его работы De sacramento regenerationis: «Мы должны бороться со своей плотью. Павел боролся со своей плотью. Он говорит в конце концов: ‘Но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего’. Разве вы сильнее Павла? Не полагайтесь на усердие своей плоти и не доверяйте ей, ибо даже Павел восклицает: ‘Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу»» (стих 18). Подобным же образом, он цитирует того же автора из работы De paradiso: «И снова в той же работе, в другом месте, тот же учитель говорит: ‘Павел подвергается нападкам и видит, как закон его плоти борется с законом его ума. Павел говорит: ‘Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю’ (стих 19). И вы думаете, что знание, которое усиливает антипатию ко греху, приносит пользу человеку?848 И он объясняет все самым доскональным образом в книге 6 той же самой работы, начиная с 11-ой главы и до конца.849 Но давайте найдем эти же идеи в словах самого Апостола. Прежде всего, весь этот фрагмент ясно отражает болезнь и ненавистность плоти, и любовь ко благу и к Закону. Но это отношение ни в коем случае не характеризует плотского человека, который предпочитает ненавидеть Закон и смеяться над ним, следуя желаниям своей плоти. Ибо духовный человек борется со своей плотью и стенает от того, что он не может поступать так, как хотел бы. Плотский же человек не борется со своей плотью, но сдается, уступает ей и соглашается с ней. Таким образом, хорошо известное утверждение Св. Августина гласит: «Желание быть праведным в значительной мере [уже] является праведностью»850. И в Книге Премудрости Соломона (9:15) проповедник говорит: «… Тленное тело отягощает душу, и эта земная- храмина подавляет многозаботливый ум {sensus)», то есть разум (tnens), который «многозаботлив» (то есть который планирует и задумывает совершить очень многое) — это объясняет весь рассматриваемый библейский фрагмент. Ибо sensus это то же самое, что Апостол * называет здесь термином mens — разумом, противоборствующим закону членов (стих 23). И там, где Соломон использует выражение «многозаботливый», Апостол говорит: «… Умом (моим) служу закону Божию…» (стих 25), и еще: «… Когда хочу делать доброе, прилежит мне злое» (стих 21), и также: «Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием» (стих 22). Та же самая мысль встречается в Гал.(5:17): «Ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы», и еще: «Но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1Кор.9:27).
Таким образом, первым выражением, доказывающим, что эти слова сказаны духовным человеком, является фраза: «А я плотян» (стих 14). Ибо знание своей плотской сути и неудовлетворенность собой, ненависть к себе и одобрение Закона Божьего, так как он духовен, все это характеризует духовного и мудрого человека. С другой стороны, почитание себя духовным, самодовольство, любовь к этой жизни и к миру сему — это признаки человека глупого и плотского.
Второе выражение: «Ибо не понимаю, что делаю» (стих 15). Блаженный Августин объясняет это следующим образом: «То есть, я не одобряю…»851, возможно потому, что духовный человек не понимает ничего кроме того, что относится к Богу. Следовательно, он не понимает и не охватывает своим разумом того зла, которое делает. Аналогичным образом, с другой стороны, он понимает и прекрасно осознает то, чего он не делает, а именно — все благое. Плотский же человек, напротив, «не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь…» (1Кор.2:14), но он прекрасно понимает, то есть одобряет то, что делает, ибо, как мы читаем далее, в (Рим.8:5): «Ибо живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу — о духовном». Таким образом, выражаясь иначе, можно сказать, что это те, кто, согласно Духу, не помышляют о делах плотских, хотя и творят их, и те, кто, согласно плоти, не помышляют о делах духовных. Однако данный фрагмент можно также понимать и очень просто — так, как я объясняю его в разделе «Заметки на полях»852: «Ибо не понимаю» может означать, что я заблуждаюсь настолько, насколько я плотян, и грех вводит меня в заблуждение, когда я делаю злое. Потому что как духовный человек я не понимаю ничего, кроме хорошего, и все же я творю то, чего я не понимаю и не желаю, а именно — зло, что означает, что я совершаю зло не по своим намерениям и не по своему выбору, но я выбираю [хочу совершить] доброе, и, несмотря на это, происходит так, что я делаю обратное. Однако, плотский человек полностью осознает это, потому что он добровольно совершает злое по плану [по замыслу], преднамеренно и по свободному выбору. И если он когда-либо делает что-либо доброе, это происходит случайно.
Третье выражение таково: «… Потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю» (стих 15). Но относительно плотского человека, Писание говорит (Пс.35:5): «… Не гнушается злом». Ибо если бы они ненавидели его, то они не совершали бы его своими поступками, но боролись бы с ним и действовали бы против него.
Четвертое выражение: «…Соглашаюсь с законом, что он добр» (стих 16), потому что Закон желает того, что является благом, и сам он [Апостол] желает доброго, и потому в этом они согласны друг с другом. Но плотский человек не делает этого, потому что он всегда расходится во мнениях с Законом и предпочел бы (если бы это было возможно), чтобы Закона не существовало. Таким образом, он желает не доброго, но порочного. И, несмотря на то, что он может совершать доброе (как я уже сказал), он не понимает этого по-настоящему, потому что он совершает свои добрые дела, только будучи понуждаем рабским страхом, всегда имея желание совершить обратное, если бы он мог сделать это безнаказанно.
При этом мы не должны думать, что Апостол хочет, чтобы его поняли так, будто в моральном
