никогда не замечали под боком такую благодать. И чего это люди лазят в музеи? Живое сокровище на сокровище вокруг! Что это — небо или кусок бумазеи? Если это дело наших рук, то какая дверь перед нами не отворится? Мы — зодчие земель, планет декораторы, мы — чудотворцы, лучи перевяжем пучками метел, чтоб тучи небес электричеством вымести. Мы реки миров расплещем в меде, земные улицы звездами вымостим. Копай! Долби! Пили! Буравь! Все ура! Всему ура! Сегодня это лишь бутафорские двери, а завтра былью сменится театральный сор. Мы это знаем. Мы в это верим. Сюда, зритель! Сюда, художник! Поэт! Режиссер!
Подымаются на сцену все зрители.
В с е х о р о м
Солнцепоклонники у мира в храме покажем, как петь умеем мы. Становитесь хорами будущему псалмы!
Откуда ни возьмись с о г л а ш а т е л ь удивленно смотрит на комму
ну; сообразив, в чем дело, вежливо снимает шляпу.
С о г л а ш а т е л ь
Нет, энергичному человеку в раю не место, не люблю я этих постных рыл. Социализм неминуем я это всегда говорил.
(Нечистым.) Товарищи, не надо зря голосить, пение обязательно надо согласить. (Отходит в сторону и тихо дирижирует ручкой.)
Кузнец отодвигает его вежливо.
Н е ч и с т ы е
(поют)
Труда громадой миллионной тюрьму старья разбили мы. Проклятьем рабства заклейменный, освобожден сегодня мир. Насилья гнет развеян пылью, разбит и взорван, а теперь коммуна-сказка стала былью. Для всех коммуны настежь дверь.
вся вселенная, пой!
С Интернационалом
воспрянул род людской. Не ждали мы спасенья свыше. Ни бог, ни черт не встал за нас. Оружье сжав, в сраженье вышел и вырвал власть рабочий класс. Одной коммуной слили мир мы. Весь мир обвил рабочий круг. Теперь иди, попробуй, вырви его из наших сжатых рук.
вся вселенная, пой!
С Интернационалом
воспрянул род людской. Навек о прошлом память сгинет. Не встать буржуям — крут удар. Землею мы владеем ныне, солдаты армии труда. Сюда от фабрик и от пашен, из городов сюда и сел! Земля от края к краю наша, кто был ничем — сегодня все.
вся вселенная, пой!
С Интернационалом
воспрянул род людской.
1920-1921
