в сборочный цех.
Болты,
лезьте
в дыры ровные,
части
сбей
огромные.
Там —
дым,
здесь —
гром.
Гро —
мим
дом.
И вот
вылазит паровоз,
чтоб вас
и нас
и нес
и вез.
На заводе хорошо,
а в трамвае —
лучше,
я б кондуктором пошел,
пусть меня научат.
Кондукторам
езда везде.
С большою сумкой кожаной
ему всегда,
— Большие и дети,
берите билетик,
билеты разные,
бери любые —
зеленые,
красные
и голубые. —
Ездим рельсами.
Окончилась рельса,
и слезли у леса мы,
садись
и грейся.
Кондуктору хорошо,
а шоферу —
лучше,
я б в шоферы пошел,
пусть меня научат.
Фырчит машина скорая,
летит, скользя,
хороший шофер я —
Только скажите,
вам куда надо —
без рельсы
жителей
доставлю на дом.
Е —
дем,
ду —
дим:
«С пу —
ти
уй —
ди!»
Быть шофером хорошо,
а летчиком —
лучше,
я бы в летчики пошел,
пусть меня научат.
Наливаю в бак бензин,
завожу пропеллер.
«В небеса, мотор, вези,
чтобы птицы пели».
ни дождя,
ни града.
Облетаю тучку,
тучку-летучку.
Белой чайкой паря,
полетел за моря.
Без разговору
облетаю гору.
«Вези, мотор,
чтоб нас довез
до звезд
и до луны,
и масса звезд
совсем отдалены».
Летчику хорошо,
а матросу —
лучше,
я б в матросы пошел,
пусть меня научат.
У меня на шапке лента,
на матроске
якоря.
Я проплавал это лето,
океаны покоря.
Напрасно, волны, скачете —
морской дорожкой
на реях и по мачте,
карабкаюсь кошкой.
Сдавайся, ветер вьюжный,
сдавайся, буря скверная,
открою
Южный,
а Северный —
наверное.
Книгу переворошив,
намотай себе на ус —
все работы хороши,
выбирай
на вкус!
[1928]
За море синеволное,
за сто земель
и вод
про пионерский слет.
Идите,
слов не тратя,
на красный
наш костер!
Сюда,
миллионы братьев!
Сюда,
миллион сестер!
Китайские акулы,
умерьте
вашу прыть, —
мы
с китайчонком-кули
пойдем
акулу крыть.
Веди
светло и прямо
к работе
и к боям,
моя
большая мама —
республика моя.
Растем от года к году мы,
смотри,
садами
и заводами
сменили пустыри.
родные наши,
куда ни бросишь глаз.
Иди
учиться рядышком,
безграмотная старь.
Пора,
садиться за букварь.
Вперед,
отряды сжатые,
по ленинской тропе!
У нас
товарищ ВКП.
[1929]
Во весь голос (Первое вступление в поэму)*
Уважаемые
товарищи потомки!
Роясь
в сегодняшнем
окаменевшем г…,
наших дней изучая потемки,
вы,
возможно,
спросите и обо мне.
И, возможно, скажет
ваш ученый,
кроя эрудицией
вопросов рой,
что жил-де такой
певец кипяченой
Я сам расскажу
о времени
и о себе.
Я, ассенизатор
и водовоз,
революцией
мобилизованный и призванный,
ушел на фронт
из барских садоводств
поэзии —
бабы капризной.
Засадила садик мило,
дачка,
и гладь* —
сама садик я садила,
сама буду поливать*.
Кто стихами льет из лейки,
кто кропит,
набравши в рот —
кудреватые Митрейки,
мудреватые Кудрейки* —
кто их к черту разберет!
Нет на прорву карантина —
мандолинят из-под стен:
т-эн-н…»*
Неважная честь,
чтоб из этаких роз
мои изваяния высились
по скверам,
где харкает туберкулез,
где б… с хулиганом
да сифилис.
И мне
агитпроп
в зубах навяз,
и мне бы
романсы на вас —
доходней оно
и прелестней.
Но я
смирял,
становясь
на горло
собственной песне.
Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.
Я к вам приду
в коммунистическое далеко́
не так,
как песенно-есененный провитязь.
Мой стих дойдет
через хребты веков
и через головы
поэтов и правительств.
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так, —
не как стрела
в амурно-лировой охоте,
не как доходит
к нумизмату* стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
и явится
весомо,
грубо,
зримо,
как в наши дни
вошел водопровод,
еще рабами Рима.
В курганах книг,
похоронивших стих,
железки строк случайно обнаруживая,
вы
с уважением
ощупывайте их,
как старое,
но грозное оружие.
Я
ухо
не привык ласкать;
ушку девическому
в завиточках волоска
с полупохабщины
не разалеться тронуту.
Парадом развернув
моих страниц войска,
я прохожу
по строчечному фронту.
Стихи стоят
свинцово-тяжело,
готовые и к смерти
и к бессмертной славе.
Поэмы замерли,
к жерлу прижав жерло
нацеленных
зияющих заглавий.
Оружия
любимейшего
род,
готовая
рвануться в гике,
застыла
поднявши рифм
отточенные пики.
И все
поверх зубов вооруженные войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого
последнего листка
я отдаю тебе,
планеты пролетарий.
Рабочего
громады класса враг —
он враг и мой,
Велели нам
года труда
и дни недоеданий.
Мы открывали
Маркса
каждый том,
как в доме
собственном
мы открываем ставни,
но и без чтения
мы разбирались в том,
в каком идти,
в каком сражаться стане.
Мы
диалектику
учили не по Гегелю.
Бряцанием боев
она врывалась в стих,
когда
под пулями
от нас буржуи бегали,
как мы
бегали от них.
за гениями
безутешною вдовой
плетется слава
в похоронном марше —
умри, мой стих,
умри, как рядовой,
как безымянные
на штурмах мерли наши!
Мне наплевать
на бронзы многопудье,
мне наплевать
на мраморную слизь.
Сочтемся славою —
ведь мы свои же люди, —
пускай нам
общим памятником будет
построенный
в боях
Потомки,
словарей проверьте поплавки:
из Леты*
выплывут
остатки слов таких,
как «проституция»,
«туберкулез»,
«блокада».
Для вас,
которые
здоровы и ловки,
вылизывал
чахоткины плевки
шершавым языком плаката.
С хвостом годов
я становлюсь подобием
чудовищ
ископаемо-хвостатых.
давай
быстрей протопаем,
протопаем
по пятилетке
дней остаток.
Мне
и рубля
не накопили строчки,
краснодеревщики
не слали мебель на́ дом.
И кроме
свежевымытой сорочки,
скажу по совести,
Явившись
в Це Ка Ка*
идущих
светлых лет,
над бандой
поэтических
рвачей и выжиг
я подыму,
как большевистский партбилет,
все сто томов
моих
партийных книжек.
[I]*
Любит? не любит? Я руки ломаю
и пальцы
разбрасываю разломавши
так рвут загадав и пускают
по маю
венчики встречных ромашек
пускай седины обнаруживает стрижка и бритье
Пусть серебро годов вызванивает
уймою
надеюсь верую вовеки не придет
ко мне позорное благоразумие
[II]*
Уже второй
и у тебя такое
Я не спешу
И молниями телеграмм
мне незачем
тебя
[III]*
Как говорят инцидент исперчен
любовная лодка разбилась о быт
С тобой мы в расчете
И не к чему перечень
взаимных болей бед и обид
[IV]*
Уже второй должно быть ты легла
В ночи Млечпуть серебряной Окою
Я не спешу и молниями телеграмм
Мне незачем тебя будить и беспокоить
как говорят инцидент исперчен
любовная лодка разбилась о быт
С тобой мы в расчете и не к чему перечень
взаимных болей бед и обид
Ты посмотри какая в мире тишь
Ночь обложила небо звездной данью
в такие вот часы встаешь и говоришь
векам истории и мирозданию
[V]*
Я знаю силу слов я знаю слов набат
Они не те которым рукоплещут ложи
От слов таких срываются гроба
шагать четверкою своих дубовых ножек
Бывает выбросят не напечатав не издав
Но слово мчится подтянув подпруги
звенит века и подползают поезда
лизать поэзии мозолистые руки
Я знаю силу слов Глядится пустяком
Опавшим лепестком под каблуками танца
Но человек душой губами костяком
[1928–1930]
Другие редакции
Что ни страница, — то слон, то львица*
Открывай страницу-дверь
в книжке
Льва показываю я,
посмотрите,
нате:
он
просто председатель.
Смешная очень.
Руки
короче.
Но за это
у ней
ноги вдвое
длинней.
Такую жирафу-мать
младенцу
Но горе папе:
ему
для шеи
не выбрать воротника.
Это — зебра.
Ну и цаца!
Полосатее
матраца.
Как живые
в нашей книжке
слон,
и слонишки.
Двух —
и трехэтажный рост,
с блюдо уха оба,
впереди на морде
под названьем:
«хобот».
А из пасти —
шутки бросьте —
два клыка
слоновой кости.
Сколько им еды,
питья!
Сколько платья снашивать.
Даже
ихнее дитя
ростом
с папу с нашего.
Всех
прошу посторониться!
Разевай глаза и рот, —
для таких
мала страница,
дали
лама.
и пеликан
Вот верблюд,
а на верблюде
возят кладь
и ездят люди.
Ходит он
ест
различные кусты.
Он
в работе
круглый год,
значит
он —
Лучше
не гневите.
Только
он
сидит в воде
и пока
не виден.
Сладу нет!
даром что хвостатая.
Зверю
холодно зимой.
Зверик из Америки.
Видел всех,
до свиданья, зверики.
[1925–1926]
Комментарии
Прижизненные издания произведений В. Маяковского, вошедших в десятый том
Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий. М. изд. «Московский рабочий», 1925, 25 стр. Рисунки Н. Купреянова.
Что такое хорошо и что такое плохо? Л. изд. «Прибой», 17 стр. Рисунки Н. Денисовского.
Гуляем. Л. изд. «Прибой», 1926, 14 стр. Рисунки И. Сундерлан.
Эта книжечка моя про моря и про маяк. М. изд. «Молодая гвардия», 1927, 11 стр. Рисунки Б. Покровского.
Конь-огонь. Детская сказка. Л. ГИЗ, 1928, 10 стр. Рисунки Л. Поповой.
Что ни страница, — то слон, то львица. Тифлис, изд. «Заккнига», 1928, 12 стр. Рисунки К. Зданевич.
Прочти и катай в Париж и Китай. М. Госиздат, 1929, 15 стр. Рисунки П. Алякринского.
Кем быть? М. Госиздат, 1929, 20 стр. Рисунки Н. Шифрина.
Сочинения, т. 4, ГИЗ, М. — Л. 1929, 325 стр.
Сочинения, т. 6, ГИЗ, М. — Л. 1930, 253 стр. (Вышел в свет в январе 1930 г.)
Сочинения, т. 8, ГИЗ, М. — Л. 1931, 333 стр. (Сдан в издательство 16 декабря 1929 г. Вышел после смерти Маяковского в 1931 г.)
Туда и обратно. М. изд. «Федерация», 1930, 95 стр. (Вышел в декабре 1929 г.)
Без доклада не входить. М. — Л. Госиздат, 1930, 112 стр. (Сдан в издательство 12 февраля 1929 г., вышел после смерти Маяковского в конце апреля 1930 г.)
Принятые сокращения
БММ — Библиотека-Музей В. В. Маяковского.
ЦГАЛИ — Центральный Государственный архив литературы и искусства СССР.
ИМЛИ — Институт мировой литературы им. А. М. Горького Академии наук СССР.
ГЛМ — Государственный литературный музей.
Стихотворения[2]
Перекопский энтузиазм! (стр. 7). Газ. «Комсомольская правда», М. 1929, № 7, 9 января.
Напечатано в подборке под общим заголовком «„Это вам не 18-й год”. Так злобно шипит обыватель. Мы не позволим баррикадные дни чернить и позорить». В примечании к подборке редакция писала: «Мы хотим, чтобы новые поколения молодежи усвоили себе лучшие традиции тех боевых дней, чтобы они в будничные дела вносили пафос и энтузиазм фронтовой борьбы».
Лозунги к комсомольской перекличке. Готовься! Целься! (стр. 10). Газ. «Комсомольская правда», М. 1929, № 9, 11 января; Сочинения, т. 8.
Написано в связи с подготовкой Второй Всесоюзной переклички комсомола, развернувшейся на страницах «Комсомольской правды» перед VI конференцией ВЛКСМ.
Напечатано в номере газеты вместе с материалами, посвященными организации переклички. Обращаясь ко всем членам ВЛКСМ, газета писала: «Шевелитесь! Три месяца на страницах «Комсомольской правды» будет проходить перекличка комсомольцев всех районов и ячеек СССР. Несите свой опыт на перекличку! — Не медлите, не благодушествуйте, не отставайте. Пусть ни один комсомолец не останется в стороне от Второй Всесоюзной переклички!»
Итоги (стр. 12). Журн. «Трезвость и культура» (орган общества борьбы с алкоголизмом), М. 1929, № 1, январь.
Говорят…(стр. 14). Журн. «Чудак», М. 1929, № 3, январь.
Тексты к дружеским шаржам работы художников Я.Ч.В. (Янга, Черномордика, Волхонского) напечатаны за подписью «Влад. М.» в номере, посвященном «слухам… сплетне… клевете…»
Барбюс Анри (1873–1935) — выдающийся французский писатель-коммунист.
Панаит Истрати (1884–1935) — французский писатель, румын по национальности. В момент выхода журнала с дружескими шаржами он находился в Советском Союзе в качестве гостя. Позже, возвратившись во Францию, выступил в печати с клеветническими измышлениями против СССР и советской литературы, что вызвало протест со стороны советской общественности: 9 ноября 1929 г. «Литературная газета» напечатала письмо группы советских писателей (в числе которых был и Маяковский) «К писателям Запада. Панаит Истрати и Советский Союз».
…из-за границы домой попав, после долгих вольтов…— Имеется в виду поездка Маяковского за границу в октябре — декабре 1928 года. Во время поездки, в Париже, Маяковский закончил работу над комедией «Клоп». По возвращении в Москву сдал пьесу в Гос. театр им. Вс. Мейерхольда. Премьера состоялась 13 февраля 1929 г.
Ильинский Игорь Владимирович — первый исполнитель роли Присыпкина в пьесе Маяковского «Клоп»; ныне народный артист СССР.
Кольцов Н. К. (1872–1940) — крупный советский ученый-биолог.
Теоретики (стр. 15). Беловой автограф с поправками (БММ); журн. «Красное студенчество», М. 1928/1929 учебный год, № 9, январь.
Написано в связи с проводившейся журналом кампанией за непрерывную производственную практику студентов.
Разговор с товарищем Лениным (стр. 17). Газ. «Комсомольская правда», М. 1929, № 17, 20 января.
Перепечатано в газ. «Северный рабочий», Ярославль, 1929, № 18, 22 января.
Печатается по тексту «Комсомольской правды». Написано к пятой годовщине со дня смерти В. И. Ленина.
Мрачное о юмористах (стр. 21). Журн. «Чудак», М. 1929, № 5, январь.
Строки 15–16. Салтыков-Щедрин М. Е. (1826–1889) — великий русский писатель-сатирик.
Строки 80–83. Мало, что ли, помпадуров? Мало — градов Глуповых? — Сатирические образы, созданные Салтыковым-Щедриным в произведениях «Помпадуры и помпадурши» и «История одного города».
Урожайный марш (стр. 24). Газ. «Комсомольская правда», М. 1929, № 28, 3 февраля.
Перепечатано в газетах: «Терек», Пятигорск, 1929, № 40, 17 февраля; «Амурская правда», Благовещенск, 1929, № 42, 21 февраля; «Власть труда», Минусинск, 1929, № 32, 27 февраля; «Ойротский край», Улала, 1929, № 19, 5 марта (строки 14–22 отсутствуют); «Заря Запада», Витебск, 1929, № 70, 28 марта (строки 57–63 отсутствуют); «Барабинская деревня», Каинск, 1929, 19 апреля; «Средневолжская деревня», Самара, 1929,
