до нас), но и другими частями речи, также отдельными буквами и числами:

a) считая частью неотделимой произведения его помарки и виньетки творческого ожидания,

b) в почерке полагая составляющую поэтического импульса,

c) в Москве поэтому нами выпущены книги (автографов) «само-письма»*.

6. Нами уничтожены знаки препинания, чем роль словесной массы выдвинута впервые и осознана.

7. Гласные мы понимаем как время и пространство (характер устремления), согласные — краска, звук, запах.

8. Нами сокрушены ритмы. Хлебников выдвинул поэтический размер живого разговорного слова. Мы перестали искать размеры в учебниках; всякое движение рождает новый свободный ритм поэту.

9. Передняя рифма (Давид Бурлюк), средняя, обратная рифмы (Маяковский)* разработаны нами.

10. Богатство словаря поэта — его оправдание.

11. Мы считаем слово творцом мифа, слово, умирая, рождает миф, и наоборот.

12. Мы во власти новых тем: ненужность, бессмысленность, тайна властной ничтожности воспеты нами.

13. Мы презираем славу; нам известны чувства, не жившие до нас.

Мы новые люди новой жизни. Давид Бурлюк, Елена Гуро, Николай Бурлюк, Владимир Маяковский, Екатерина Низен, Виктор Хлебников, Бенедикт Лившиц, А. Крученых.

[1913]

Пощечина общественному вкусу: [Листовка]*

В 1908 году вышел «Садок Судей». — В нем гений — великий поэт современности — Велимир Хлебников впервые выступил в печати. Петербургские метры считали Хлебникова «сумасшедшим». Они не напечатали, конечно, ни одной вещи того, кто нес собой Возрождение Русской Литературы. Позор и стыд на их головы!..

Время шло… В. Хлебников, А. Крученых, В. Маяковский, Б. Лившиц, В. Кандинский, Николай Бурлюк и Давид Бурлюк в 1913 году выпустили книгу «Пощечина Общественному Вкусу».

Хлебников теперь был не один. Вокруг него сгруппировалась плеяда писателей, кои, если и шли различными путями, были объединены одним лозунгом: «Долой слово-средство, да здравствует Самовитое, самоценное Слово!» Русские критики, эти торгаши, эти слюнявые недоноски, дующие в свои ежедневные волынки, толстокожие и не понимающие красоты, разразились морем негодования и ярости. Не удивительно! Им ли, воспитанным со школьной скамьи на образцах Описательной поэзии, понять Великие откровения Современности.

Все эти бесчисленные сюсюкающие Измайловы, Homunclus’ы, питающиеся объедками, падающими со столов реализма — разгула Андреевых, Блоков, Сологубов, Волошиных и им подобных, — утверждают (какое грязное обвинение), что мы «декаденты» — последние из них — и что мы не сказали ничего нового — ни в размере, ни в рифме, ни в отношении к слову.

Разве были оправданы в русской литературе наши приказания чтить Права поэтов:

на увеличение словаря в его объеме произвольными и производными словами!

на непреодолимую ненависть к существовавшему языку!

с ужасом отстранять от гордого чела своего из банных веников сделанный вами венок грошовой славы!

стоять на глыбе слова «мы» среди моря свиста и негодования!

[1913]

Идите к черту!*

Ваш год прошел со дня выпуска 1-х наших книг: «Пощечина», «Громокипящий кубок»*, «Садок Судей» и др.

Появление Новых поэзий подействовало на еще ползающих старичков русской литературочки, как беломраморный Пушкин, танцующий танго.

Коммерческие старики тупо угадали раньше одурачиваемой ими публики ценность нового и «по привычке» посмотрели на нас карманом.

К. Чуковский (тоже не дурак!) развозил по всем ярмарочным городам ходкий товар*: имена Крученых, Бурлюков, Хлебникова…

Ф. Сологуб схватил шапку И. Северянина, чтобы прикрыть свой облысевший талантик*.

Василий Брюсов привычно жевал страницами «Русской мысли» поэзию Маяковского и Лившица*.

Брось, Вася, это тебе не пробка!..

Не затем ли старички гладили нас по головке, чтобы из искр нашей вызывающей поэзии наскоро сшить себе электропояс для общения с музами?..

Эти субъекты дали повод табуну молодых людей, раньше без определенных занятий, наброситься на литературу и показать свое гримасничающее лицо: обсвистанный ветрами «Мезонин поэзии»*, «Петербургский глашатай»* и др.

А рядом выползала свора адамов с пробором* — Гумилев, С. Маковский, С. Городецкий, Пяст, попробовавшая прицепить вывеску акмеизма и аполлонизма на потускневшие песни о тульских самоварах и игрушечных львах*, а потом начала кружиться пестрым хороводом вокруг утвердившихся футуристов…

Сегодня мы выплевываем навязшее на наших зубах прошлое, заявляя:

1) Все футуристы объединены только нашей группой.*

2) Мы отбросили наши случайные клички эго и кубо и объединились в единую литературную компанию футуристов: Давид Бурлюк, Алексей Крученых, Бенедикт Лившиц, Владимир Маяковский, Игорь Северянин, Виктор Хлебников.

[1914]

Приписываемое Маяковскому

Подпись к плакату издательства «Парус» («Вот как…»)*

Вот как

по Руси растекалась водка![8]

[1917]

Том 2

Лозунги по производственной пропаганде

1*

Как восстановить народное хозяйство?

Неустанной упорной работой

в ударных группах образцового труда —

группа организована, немедленно вступи туда.

2*

Как вырваться из лап голода, холода и нищеты?

В ударную группу образцового труда

вступи немедленно ты.

Помни,

тут

борьбу за восстановление хозяйства ведут.

3*

Ты не состоишь

в ударной группе образцового труда?

Почему?

Хозяйство Советской Республики разорено.

Неужели ты не поможешь ему?

4*

Горняк!

Всей России нужны:

уголь,

руда.

Вступил ли ты

в образцовую группу ударного труда?

5*

Горняк, ты для других примером был в революционной борьбе —

надо и в борьбе с разрухой быть примером тебе.

6*

Вы Республику отстояли на военном фронте —

на фронте труда Республику не провороньте.

7*

Кто герой?

Тот, кто в ударных группах образцового труда

ушел под землю,

кротом за рудой роется горой —

тот герой.

8*

Чтобы нанести разрухе решительный удар,

становитесь в ударные группы образцового труда.

[1921]

Слушайте новый зов!*

1915

Когда рабочих сдавил капитал,

к борьбе призывая робких,

всем профсоюз приказание дал:

«Гасите, товарищи, топки!»

1917

Взнеслась революцией стачек волна,

буржуев пулями потчуя.

Россия свободна,

Россия вольна,

Россия коммуна рабочая.

1921

Коммуна больна стофронтовой войной,

лишь труд нас излечит упорный.

Сегодня клич профсоюзов иной:

«Вздувайте, товарищи, горны!»

[1921]

Против переделов*

Эх, крестьянам не до дела

в ожиданье передела!

Обработай поле тут,

коль его на части рвут.

Передел — хозяйству бремя,

Запретим его на время.

Пока не кончен севооборот,

отваливай, братец, с переделами от ворот.

Непорядок, чтобы всякий переделы делал.

Спроси разрешение уземотдела.

А губземотдел укажет срок:

он насчет переделов строг.

Если сделать передел сочтут за лучшее,

можно и до срока переделать при случае.

Если, например, распределение неверное:

у одного земля как земля,

а у другого скверная.

Полный передел производится,

если перемены эти

требуют крестьянства две трети.

Возьмем бумагу,

напишем на ней —

и пожалте за ответом через 14 дней.

Если же у одного земли лишки,

а у другого хватает еле,

частичную переделку землишки

разрешат в волземотделе.

Подайте бумагу,

сообщите в ней —

и пожалте за ответом через 7 дней.

Кто ждет передела, не проявляя рвения,

ни работать не хочет,

ни использовать удобрения,

худо им:

вовсе по постановлению земли лишим.

Если законом полученная

земля у крестьянства есть,

никто не может насильно

по совхозу ее отвесть.

[1921]

Рабочий, смотри эти два декрета!*

Натурналог оставил лишки крестьянам, а как быть рабочим?

Вопросы эти решены в 1 и 2 декрете!

Декрет Совнаркома об урегулировании оплаты труда или о том, чтобы справедливее, больше и вовремя платили.

Раньше

хоть за троих отработай лично,

корма приработка для рабочих ограничена.

Да еще неаккуратно оплачивался труд.

Поди получи заработанное тут.

Ведомость подай,

да на ведомости сей

штуке пятьдесят собери подписей.

Соберешь —

оказывается — не та печать.

Не угодно ли снова собирать начать?

С полгода проходит — рупь премия.

Думает рабочий:

«Проканителил время я,

в январе заработаешь — не заплатят и в июне,

чего же работать?»

И на работу плюнет.

Безобразие это

уничтожается следующим декретом.

Декрет Совета Народных Комиссаров об урегулировании оплаты труда рабочих. В целях улучшения положения рабочих, урегулирования и устранения волокиты в деле оплаты труда Совет Народных Комиссаров постановляет:[9]

Ограничения заработка нету:

от добросовестности,

от производительности

плата увеличивается по этому декрету.

Производительность удвой,

и вдвое увеличится заработок твой.

Втрое скорее дело устроишь —

заработок твой увеличится втрое ж.

Чтоб рабочий сразу пользу работы видел,

чтоб работница сразу пользу видела —

сразу будут платить за все, что рабочий выделал.

При необходимости рабочий дельный

может работать по оплате сдельной.

Профессия одна,

а в заработке разница.

Один перед другим заработком дразнится.

Им

заработок уравним.

Кто не знает декрета о натурпремии? Он для улучшения быта рабочих введен.

Рабочий, работай не покладая рук ты,

часть сработанного пойдет тебе

для обмена на сельскохозяйственные продукты.

Премии — опыт.

Воспользуйся ими,

поддержанные премией — хозяйство подымем.

Декрет Совета Народных Комиссаров о натурпремировании рабочих

Совет Народных Комиссаров постановил ввести в виде опыта для рабочих некоторых из важнейших отраслей промышленности натурпремирование посредством выдачи рабочим части производимых ими продуктов для обмена на предметы сельскохозяйственного производства на следующих основаниях:[10]

Будешь деньги получать,

как получал их,

а в дополнение

и часть фабрикатов своих.

Премирование свое ж

в фонд сдаешь.

Фонд сдается кооперативам,

чтоб из них могли продукты идти вам.

За каждым закрепляются его доли,

распоряжаться ими в вашей воле.

Если, скажем, ты премирован мылом,

хочешь, домой бери, чтобы жена мыла.

На дом берите только нужное самим.

Зачем вам больше?

Ведь не спекулировать им?

А остальное меняется.

Меняй на материю, на муку, на яйца.

Если ты работаешь над сооружением броненосца,

разумеется, броненосец для обмена не выносится.

Где же продукты взять для обмена?

Для производства продуктов тех

специально выделяется свободный цех.

Сработал плуг в неурочное время я —

вот мне и премия!

Главное условие:

за премией гонись,

да в целом, смотри, производство не понизь!

Декрет — вот!

От тебя зависит, скоро ль он в жизнь войдет.

Смотри, чтоб кооператив организовался у вас.

Сам с волокитчиков не своди глаз!

В профсоюз иди,

за производством товаров для обмена следи!

[1921]

Афиша «Мистерии-буфф»*

Мы, поэты, художники, режиссеры и актеры, празднуем день годовщины Октябрьской революции революционным спектаклем.

Нами будет дана: «Мистерия-буфф», героическое, эпическое и сатирическое изображение нашей эпохи, сделанное В. Маяковским.

I карт. Белые и черные бегут от красного потопа.

II карт. Ковчег. Чистые подсовывают нечистым царя и республику. Сами увидите, что из этого получается.

III карт. Ад, в котором рабочие самого Вельзевула к чертям послали.

IV карт. Рай. Крупный разговор батрака с Мафусаилом.

V картина. Коммуна! Солнечный праздник вещей и рабочих.

Раскрашено Малевичем. Поставлено Мейерхольдом и Маяковским. Разыграно вольными актерами.

[1918]

Приписываемое Маяковскому

Эпилог «Мистерии-буфф» для спектакля в честь III Конгресса Коминтерна*

Das Spiel ist aus.

Genossen, hei!

Jetzt ist an euch die Reih’.

Ideen, die heute geblitzt hatten,

Verkörpert morgen in Taten.

Wir — zum Werktisch,

Ihr — zum Gewehr.

Dein Vaterland spreng, Revolutionär.

In Reih’ und Glied,

In Schritt und Tritt,

Vorwärts, Marsch!

[1921]

(Обратный перевод)

Игра окончена. Товарищи, эй! Теперь черед за вами. Идеи, сверкавшие сегодня, воплотите завтра в дела. Мы — к станку, вы — за оружие. Взрывай свое отечество, революционер. В сомкнутом строю, четким шагом, вперед, марш!

Концовка «Мистерии-буфф» для детского спектакля*

Кузнец

(вылезает из Страны вещей)

Ребята, сомкнитесь плечо с плечом.

Никогда пусть никто не ленится

исполнять заветы, данные Ильичем.

Ведь недаром теперь мы — ленинцы…

Мировой капитал пусть везде наколется

о штыки международного комсомольца.

Наше старанье,

хоть мы и юны,

достроить зданье

мировой Коммуны.

Устали отцы? Так будете сме́нены

нами, носящими имя Ленина*.

А пока по земле наш победный клич

разнесется звенящей нотой:

Ты не умер, ты жив, Ильич!

Мы

докончим твою работу…

[1924]

Том 3

«Рыдает кадий…»

«Рыдает кадий…» Автограф В. Маяковского и рис. для «Стенной газеты РОСТА» (монтаж) 1919 г.

Рыдает кадий*:

«Печаль тоска де!»

И чешет плешь.

«Брось, писарь, перья!

С кого теперь я

Возьму бешкеш*?»[11]

[1919]

Том 4

Гужевая повинность заменяется трудгужналогом. Всего 6 дней в году. Совсем немного.*

Нужно было возить топливо, требовалась лошадей масса, теперь потребность в лошадях сократилась благодаря сокращению государственных предприятий и благодаря работе Донбасса.

Этим воспользовалась советская власть, облегчение крестьянству давая,

легким налогом заменяется тяжкая повинность гужевая и трудовая.

1. Тяжесть войны,

тяжесть разрухи

было б не вынести

без всеобщей трудовой повинности.

Трудно советской власти:

приходилось ей

к работе привлекать и крестьян и коней.

2. Крестьянин темен,

не разбирался в законе:

часто зря страдали и крестьяне и кони.

Сядет в исполком местный богач,

за сто верст по-пустому гоняет вскачь,

а сам

пожарным припишется, скажем,

так он о повинности и не думает даже.

А у кулака — самогонщики дяди и тети,

дадите взятку —

работать и не идете!

3. Только добросовестным и приходилось на повинность идти

(выходило всего процентов до тридцати).

Так как часть работала,

то приходилось

ей

в году работать и 130 дней.

4. А то