она в Америке очень условна. Если пошептаться с лакеем — вы получите все, что угодно, от виски до шампанского. Тайная торговля водкой распространена в Соединенных Штатах чрезвычайно широко. На каждые 500 человек, приблизительно, приходится один такой тайный торговец «бутлегер».
Высшая сила Америки, как известно, — доллар; религия — культ «бизнеса» (дело). Из этого не следует, что Америка — скупая страна. Одного мороженого в Соединенных Штатах съедается на миллион долларов в год. О роскоши американских миллиардеров и говорить не приходится, — она вошла в поговорку.
Но доллар определяет все. Несколько мелочей быта — хорошая иллюстрация этого. В Америке трудно пронести по улице вещь, завернутую в газетную бумагу. На вас посмотрят, как на «неджентльмена», и с вами постыдятся пройти по улице. Если бы все стали завертывать свои покупки в газетную бумагу, — что делали бы фабриканты оберточной бумаги?
15 сентября во всей Америке — день перемены шляп. Человек, который решится 15 числа или позднее выйти на улицу в соломенной, рискует и вообще не вернуться домой. На углу стоят здоровые детины с увесистыми палками, разбивающие канотье непосредственно на голове у тех, кто позабыл их снять. Объяснение простое: фабрикантам мягких шляп было бы слишком невыгодно, если бы люди продолжали ходить в соломенных. С другой стороны, фабрикантам канотье было бы тоже невыгодно, если бы их шляпы сохранялись американцами до будущего сезона. А потому уничтожение на нью-йоркских улицах выгодно и тем и другим.
Еще пример действия доллара. На белогвардейскую эмиграцию доллар действует особенно разлагающе. Члены бывшей царской фамилии, приезжающие в Америку, немедленно «берутся в работу» деловыми американскими антрепренерами. Так, бывший великий князь Борис за умеренную плату описывает в нью-йоркских газетах свои кутежи и пьянство былого времени, даже с фотомонтажем! — цари на фоне игорных притонов; а «императрица всероссийская», жена Кирилла Владимировича, которую американцы называют «Мадам С’рил», занималась еще более легкой халтуркой: за плату от 10 до 50 долларов каждый американец имел возможность посмотреть, а если дороже заплатить, то и поздороваться и поцеловать руку и даже сказать несколько слов с «Мадам С’рил».
Таков быт.
[1925]
Том 9
«Производительность и зарплата…»*
и зарплата
два близнеца-брата.
[1928]
Том 10
«Распрабабкиной техники скидывай хлам…»*
Распрабабкиной техники
скидывай хлам.
гуди по рабочим взводам.
От ударных бригад
к ударным цехам,
от цехов
к ударным заводам.
[1929–1930]
«300 миллионов в год уходит в дым, в потери…»*
300 миллионов в год
уходит
в дым,
в потери
Половину топлива можно
сэкономить
часто.
внимание этому участку.
[1929–1930]
Том 12
Маяковский читал Ленинграде:
26 Капелла — «Хорошо»
26 Дом печати — «Хорошо»
27 Путиловский завод — «Хорошо»
29 Капелла — «Даешь изящную жизнь»
30 Дом печати — «Хорошо»
31 Воен. акад. — «Хорошо»
1 Дом просвещения — «Хорошо»
2 Дом просвещения — «Хорошо»
3 Капелла — «Даешь изящную жизнь» Москве
4 1-й университет — «Хорошо»
5 ВСНХ — 1 ч. «Хорошо»
7 Комсомолу в МК и Союз просв.
15 Политехнич. музей — «Хорошо» Харькове
21 Театр — «Хорошо»
22 Библиотека — «Хорошо»
До 20/XII Маяковский выехал читать «Хорошо» в Ростов/Д, Краснодар, Таганрог, Баку, Тифлис.
Маяковский работает поэму «Плохо».
[1927]
Выступления в стенографической и протокольной записи
Выступление на заседании художественной комиссии Всероссийского бюро по производственной пропаганде, 21 января 1921*
Мне кажется, что этот план страдает тем, что обращает главное внимание на пропаганду среди художников. Мне думается, что нам в первую очередь надо развивать пропаганду среди рабочих масс <…>
Мы должны сказать: нам необходима культивировка художественных сил, и наметить конкретные вехи художественной пропаганды…
Нам необходимо выяснить, каким образом концентрируем мы работу и концентрируем ли мы ее вообще. Самый важный, коренной вопрос — регулирование существующей работы. Необходимо выработать методы пропаганды, линию, по которой мы должны повести эту агитацию. Ни одной детали по прозпропаганде нет, отсутствуют объективные сведения о том, что такое производственная пропаганда. Необходимо, исходя из конкретных фактов, выяснить конкретные силы, занимающиеся прозпропагандой, и методы работы <…>
Мы должны составить анкету для выяснения работы мест очень обдуманно. При первом движении нашего материала на места мы должны учесть его результаты. Встает вопрос о том, как мы будем культивировать или инструктировать художников <…>
Я утверждаю, что, не учитывая опыта, мы ничего не достигнем. Я согласен с тем, что мы не имеем права прерывать работу, но трехлетний опыт* указывает, что первое, что необходимо для Бюро, — это практическое изучение методов работы. Необходимо составить анкету, наметить учреждения, которые мы должны использовать, учесть художественные силы и, привязав художников к производству*, организовать художественные мастерские. Мы должны для всех отделов иметь материал, подкрепленный фактами.
Доклад «Изобразительное искусство и производственная пропаганда» на всероссийском совещании по производственной пропаганде, 4 марта 1921*
…На наши собрания здесь, в Москве, мы не можем завлечь часто 10-20-30 членов собрания и устроить пленум, а устроитель лекций, как, например, Долидзе, собирает на любое скучное заседание полный зал, потому что он знает, в каком месте вывесить объявление, какого формата объявление, потому что он 20 раз спрашивает, брали ли билеты, интересовались ли вопросом. Если не интересовались, то спешно меняет тему доклада по своей конструкции и по заглавию, так, чтобы на нее шли, и, в отличие от других, у него битком набито народом и притом людьми интересующимися. Это я вам указываю, как в любой отвлеченной работе, диспуте, научном заседании при правильной постановке рекламирования мы будем всегда иметь максимальный результат. Первая причина несовершенства нашей агитации — лекционной, плакатной и т. д. — это психологическое препятствие, не позволяющее применять к нашему делу рекламу. Второе препятствие — мы брали только те из видов агитации и пропаганды, которые нам казалось возможным применять в массовом масштабе, то есть печать, не приняв в соображение, что у нас, кроме этого аппарата, имеется сейчас разруха, разъедающая этот издательский печатный аппарат. В результате можно с твердостью и убеждением сказать, что вся эта печатная агитация не привела ни к чему.
Мы можем на практике, выйдя на улицу, убедиться в справедливости моих слов. Сейчас по производственной агитации развешано два плаката. Первый — «Россия на помощь донецкому шахтеру!», где в полукруге идут из Донбасса поезда с углем, на другом рабочий нагружает вагоны продовольствия* и мчит их в Донбасс. Другой плакат — где стоит рабочий и призывает на помощь донецкому шахтеру. Эти плакаты были сданы Горным советом по согласию с ЦК горнорабочих в печать тогда, когда было обследование комиссией Донбасса, следовательно, несколько месяцев тому назад. Теперь этот плакат вышел. Тогда он имел революционное значение при некоторой возможности уделить наше продовольствие на Донбасс <Донбассу>. Сейчас он имеет контрреволюционное значение, потому что он действует на рабочих следующим образом: «С нас, у которых нет ни еды, ни предметов первой необходимости, вы требуете с нас на Донбасс». Поэтому плакат запоздавший приобретает обратное, контрреволюционное, значение, и, товарищи, большинство наших плакатов, большинство примитивной плакатной агитации запаздывало. Я знаю случаи, как в начале войны с Польшей плакат, благодаря массе затруднений и волокиты, до окончания войны с Польшей пролежал в Государственном издательстве или обрабатывался. Потом началась врангелевская кампания. На плакате была голова пана, обрубавшаяся часами, голова была переделана на врангелевскую голову, — и только после того, как Врангель бежал, этот плакат попал на улицу*. Это не случайность и не единичный случай. Плакат страшно важный, которому надо было выйти, когда Деникин подходил к Орлу, вышел в первомайские торжества. Поэтому я утверждаю, что вся такого рода агитация идет впустую.
Дальше второй вид агитации, это агитация плакатной росписью. Это та агитация, которая в широком масштабе применяется при массовых празднествах и в годовщину Октябрьской революции. Если в первые дни такие кампании <неясная запись> были возможны и допустимы, то с истекшей годовщины это теряет смысл и приобретает другое значение, потому что все траты материалов, которые связаны с <неясная запись> телеграфных столбов и трамваев вызывают самое неблагожелательное отношение в том смысле, что лучше эти материалы потратить на одежду, а не на украшение. То же и с росписью. Хорошо использовать фасады домов для агитационной пропаганды производственных и политических лозунгов, но мы не можем это сделать, потому что это значит — занимать большое количество строительных рабочих для такого рода агитации. Это занятие сейчас непроизводительное.
Дальше газеты и клише. Это опять-таки необычайно трудно. На газету и клише приходит требование из провинции. В РОСТА существует даже отдел Центроклише, который рассылал и заготовлял клише в провинцию. Здесь мы наталкиваемся на непоправимое препятствие — в большинстве городов нет даже типографий, и поэтому нам приходится посылать клише из центра. Выработанные в центре при условии разрухи, они стареют, а при рассылке стареют еще. Я видел, что наши газетные клише, разосланные к определенной политической кампании, помещались совершенно на другую кампанию с совершенно другими надписями, то есть теряли свое агитационное значение.
Что же делать, товарищи, с этим изобразительным искусством, чтобы дать его в помощь нашей производственной агитации? Для этого необходимо использовать те революционные методы, которые не употреблялись до нас и которые выдвинуты революцией. Этот метод в первую очередь — витрины и окна, то есть помещение определенных плакатов, определенных картин с последующим развитием, где вырисовывается, как из одного положения вытекает другое <в плакатах>, выставленных в окнах и витринах. Какие перспективы на этот вид агитации? Часто указывают о моей работе, что это является кустарничеством, что нам необходима крупного американского характера работа в этом отношении, а такое кустарничество при трате колоссальных денег только в слабой степени удовлетворяет эти агитационные нужды. Это неверно, товарищи, <неясная запись> с большим <неясная запись> является во имя какого-то отвлеченного принципа, что мы, дескать, должны делать это в широком масштабе и должны выпускать негодные, неприспособленные вещи, чем давать один плакат, висящий в определенном предприятии, на определенную, конкретную тему, могущий быть выпущенным на второй день утром. Это не является кустарничеством, это является работой, которая в наших условиях может вестись. Насколько эта работа серьезна и огромна, указывает следующее. Один массовый отдел РОСТА выпустил за истекший год 60 000 таких ручных плакатов, и по смете работ на будущий год количество таких плакатов доведется до 160 000 окон в одной Москве, с небольшой рассылкой по провинции. Если принять в соображение, что такие организованные отделения РОСТА берутся за это, то мы увидим, что эти плакаты распространились по всей России и далеко за пределами России. У нас имеются фотографические снимки, на которых на эти витрины и плакаты, приподняв свои покрывала, смотрят персианки. Каково же преимущество его, агитационное преимущество этого способа, этого метода? Первое я уже указал: <неясная запись>. Например, когда был VIII Съезд Советов, в 2 часа ночи нам передавалась телефонограмма <неясное слово> речи тов. Ленина, то на утро вместе с газетой в 80
