пунктах Москвы уже висели большие плакаты четыре на пять аршин. Если маленькие плакатики Государственного издательства срываются и заклеиваются и портятся дождем, то эти большие витрины, помещенные в пустующих окнах магазинов, останавливают большие хвосты. Дальше, если плакат дает самый отвлеченный лозунг, чтобы не стареть, и все-таки стареет, то такие витрины могут развивать последовательно любой процесс, как политической агитации, так и производственной агитации. Далее эта работа этого плакатного дела определенно приурочивается к определенному случаю, например, эта работа делается на предприятии и на фабрике.
У меня был такой случай. В Петрограде висит на заводе плакат о том, что леность и разгильдяйство является страшным помощником разрухи и, наоборот, губит наше производство. И этот плакат ни на кого не производил никакого впечатления. Под этим плакатом стояли, читали газеты и т. д. Увидевшись с товарищем, который был директором этого завода, я спросил: «Имеется ли у вас конкретный факт помощи такой разрухе?» Он указал на одного товарища, на тов. Еву, которая постоянно читает газеты вместо того, чтобы работать. Отметив этот номер <неясная запись>. Если сделав рисунок этой тов. Евы и <неясная запись> составив фотографическое лицо <неясная запись> и поставив в зависимость один факт от другого и указав, что она, читая газету, тормозит свою работу, а этим тормозит соседскую работу, а от этого идет: одно общее звено из всего плана хозяйства России вырывается, и как именно из-за товарища Евы приходит разруха на фабрику, и как из-за нее все ломается и рушится, и как приходит капиталист и посмеивается над нею, — это произвело катастрофическое впечатление. Для всех нас памятно воровство. Все пишут плакаты на эту тему, что нельзя воровать, нельзя расхищать народное достояние, которые не имеют никакого впечатления, а вспомните одно конкретное стихотворение Демьяна Бедного*<пропуск в стенограмме>. И после этого на этой фабрике были многие десятки собраний. Каждый старался, чтобы на него не подумали. Так что агитационное значение такого конкретного факта агитации по какому бы мелкому поводу она ни проводилась, во много раз больше любой широковещательной агитации на тему — долой разруху. Поэтому я категорически настаиваю*, чтобы этот способ кажущейся кустарной агитации, то есть конкретизация агитации на фабрике, проводился. Этот способ, исходя из этой фабрики, такой один факт, или два плаката может решительным способом быть значительно выше в своем действии, чем этот самый плакат.
Это не значит, что я отказываюсь от этого вида работы. Нет <пропуск в стенограмме> подвести к этому виду работы пока у нас нет других возможностей плакатного характера, вот наша задача. Насколько это не есть кустарничество — иллюстрацией служит еще следующий факт: один госиздатель имеет около 40 художников, рисующих и делающих плакаты, а электротехническая промышленность в Москве имеет 8-10 предприятий, которые должны быть подвергнуты агитации. Эти художники выпускают плакаты, а если бы кинулись на эти заводы эти 8 человек, будучи инструкторами на фабрике, они произвели бы производственный эффект в значительно большей мере. Таким же образом эта работа должна быть организована, то есть следующим образом: до сих пор центр вырабатывает значительное число плакатов и художественных изображений, рассылаемых по заводам, фабрикам и предприятиям, по армии и т. д. Стало быть, центр был производителем, а места — потребителями. Это недопустимая форма работы, Для того, чтобы наша работа имела ударное значение, надо, чтобы она была конкретной, чтобы она исходила из отдельных предприятий. Орган, стоящий во главе этой работы, должен быть только направляющим и инструктирующим работу. Поэтому при нашей художественной коллегии мы должны в первую очередь правильным образом поставить инструктирующую группу, которая могла бы разъезжать по отдельным предприятиям и указывать, каким образом поставить на заводе эту производственную агитацию.
Укажу на следующий факт. Товарищ Гастев говорил мне*, что у них на заводе ведется журнал всех событий на заводе — пропаж, на <?> точности и т. д. Этот журнал инструктор-художник должен рассмотреть, приводить в порядок, обсуждать, какой из этих фактов имеет большее в предприятии значение, и на следующий день этот факт должен появиться на витрине, соответствующим образом изображенный. Эта работа будет весьма сокращена следующим исхищрением. Если, например, существует целая категория людей-лодырей, их работа всегда ведет к разрушению производства. И если бы мы составили какое-нибудь определенное стихотворение без имен или рисунок без голов и только каждый раз, отмечая того или другого лодыря наиболее характерного, мы наклеивали бы эту голову на этот штамп, то рабочий с замиранием сердца ждал бы его и смотрел бы на эту картину, где фантастические ноги и руки оставались бы неизменными, а изменялась бы голова. Если бы к этим фантастическим ногам и рукам завтра появилось лицо определенного вора или лодыря, то это было бы значительно серьезнее, чем красная и черная доска, в агитационном смысле. Такое же действие имело бы появление имен в стихотворении. Такого рода агитацию можно вести каждый день, надо только заменять эту голову.
Товарищи, все-таки такого вида работа, она в сильной степени кустарна, если размножать ее ручным путем. Но у нас есть способы размножения этой работы. Есть у нас определенное количество предприятий. У нас есть способ размножений по трафарету. Вырезается трафарет в три или четыре краски и рассылается по провинции, из него можно сделать до 100–200 оттисков. Эту работу можно произвести в два-три дня. И размер может быть в размер экрана. Такой плакат, когда он будет выставлен, привлечет больше внимания, чем маленькие плакатики в 20–30 фигур, наклеенные чуть ли не на карнизы зданий. Такой плакат останавливает на себе внимание. Это трафаретное изображение я определенно всем рекомендую и буду настаивать, чтобы было составлено определенное практическое руководство*, как это делается. А когда у себя с одной определенной краской вы получите трафарет, вы можете на месте размножить его на 60 экземпляров. Никакой необходимости в гигантском размножении плакатов нет. Шахтерская организация, например, имеет 20–30 поселков, и все рабочие стекаются в один клуб. И неважно, чтобы плакат висел на строении шахты, достаточно, чтобы он висел в клубе. И при такой потребности размноженные в 70–80 экземплярах путем трафарета имеют большое значение.
Затем я хочу пропагандировать еще один метод размножения, который мы сейчас только начинаем проводить в жизнь, размножение путем стекла, так называемая стеклография. Этот способ размножения дает такой же оттиск, как печатный, с той лишь разницей, что тут не наборный шрифт, а ручной. Можно давать в несколько цветов. Делается это путем какой-то обработки стекла. У нас в одном из сибирских отделений РОСТА газета выходила путем размножения на стекле. Если бы этот метод можно было сейчас применить (а в сибирском отделении существует целая школа стеклографического искусства) и завести у себя школу, то можно было бы дома распространять из получаемых образцов огромное количество плакатов.
Я заранее говорю, что все, что я докладывал, имеет значение только в условиях неопределенности и разрухи в области печатания. Если только эти условия исчезнут, и мы будем получать плакаты в 2–3 дня, тогда все то, что я говорю, потеряет само по себе в большей или меньшей степени значение. Но пока этого нет, мы <не?> должны надеяться на то, что центр вышлет нам на сломанном паровозе из сломанной типографии бесконечное количество экземпляров агитационной литературы, а надо на местах производить инструктирование центром и размножение, пользуясь этими плакатными приемами.
В завершение я укажу на самую форму и характер этих работ — именно на то, что по непонятным для меня причинам больше всего вызывает разногласий и споров. Оживленнейшим образом в вопросах плакатного искусства и живописи почему-то дебатируется вопрос о каком-то реализме и футуризме. Я человек, занимающийся искусством, никак понять не могу, что это значит, и не каждый человек, занимающийся художественной производственной агитацией в точности это <пропуск в стенограмме> реалистически поэтому не годится <?>. Товарищи, самое главное, чтобы во главе этого дела стояли люди, которые не только слышали о реализме, но и понимают основные законы воздействия живописи и плакатного воздействия. Существует целая живописная наука в смысле изучения действия искусства и живописи на того, кто воспринимает. Эти законы не случайны, а ясно и определенно известно, например, что зеленый цвет выигрывает наряду с красным и т. д. В нашей агитации важно, чтобы то, что вы преподносите, осталось в глазу, запечатлелось на возможно большее количество времени, а важно не то, чтобы Сидоров, Петров мог бы сказать: это такие штаны, какие бывают у рабочих на рудниках. Это не имеет ни малейшего значения. Вот почему в первую очередь в нашей агитации этого рода мы должны уяснить себе, чему именно плакат этот служит.
Если один какой-нибудь плакат служит практическим руководством к пользованию трактором, то обязательно надо до последнего колесика этот трактор изобразить, указать точно, где нужно надавливать, нажимать и т. д., чтобы трактор пошел в ход, как относиться к машине и т. п. Но если нужно остановить внимание на определенном факте, вроде того что выполняйте разверстку, то для этого необходимо иметь две фигуры: одну — голодного человека, и другую — руки, указывающей: «помогите голодному», чтобы образ остался <на> все время и имел большее значение, чем если вы изобразите это клетками или мешками и т. д.
Этого у нас никак не могут усвоить, потому что 10-20-40 человек, занимающихся этой агитацией, сидят вверху и спорят относительно того, понятно это или непонятно массам. Но никто не попробовал выяснить анкетным способом, что же действительно имеет для массы значение. Старые буржуазные рекламисты знали то отлично, потому что они знали, что раз поднимается распродажа тех или иных предметов потребления, следовательно, агитация, реклама дает результаты. Мы же и <через> Государственное издательство и через Центропечать пускаем все количество имеющихся изданий, но о том, дошло ли что из плаката и образцов <пропуск в стенограмме>. Кто-нибудь из них делает определенно вредную агитацию. Для того чтобы этого не было, мы не должны удовлетворяться той работой, которая высылается из центра, а получить тот или иной плакат, корректировать его. Эти коррективы присылать нам и корректировать не только содержание <но> и манеру.
К нам приехали крестьяне из Калужской губернии. Мы показали им плакаты <неясная запись>. Они их все отклонили, так как плакаты написаны неяркими красками. Когда их спросили, почему им плакат не нравится, они нам сказали: «Это нам не годится, наши бабы любят яркие цвета». Это совершенно верно, это украшение клуба. Что же вы будете украшать клуб серыми вещами? Мы должны брать яркие цельные краски для того, чтобы
