9
С Антантой вострей держите ухо —
тоже тянется к нашим краюхам.
10
Чтоб враг не лез на республику в ражи,
красноармейцы, стойте на страже!
Наша власть —
власть Советов.
Твердо
знает это.
рабочему —
для буржуя —
Где наилучшее
Запомните все:
как в Моссельпроме.
Если вы
удовольствий не имели,
купите
Моссельпромовской карамели.
Я
ем
бывшей Эйнем.
как в Моссельпроме!
Печенье «Зебра» (Текст для упаковки)*
Было зебре горячо
бегать только в Африке,
а теперь ее печет
Моссельпром на фабрике.
Поглядев на зебру ту,
меньшевик досадует:
не с него ли красоту
сняли полосатую?
Печенье «Красный авиатор» (Текст для упаковки)*
Рассыпайся по кустам,
вражеская конница.
За тобою здесь и там
авиатор гонится.
Уползай под стол, рыча,
генералов нация.
Подымайся на плечах,
наша авиация.
даже в деле лакомств:
если нашей станет высь,
враг полезет раком.
Печенье «Полпредовское» (Текст для упаковки)*
Мы победим,
блокады нет,
Европа разговаривает с нами,
над каждой страною слово
над каждой —
красное знамя.
Рабочий Европы,
довольно слов!
Октябрьского грома отведав,
в Москву
шли не послов,
шли
красных полпредов.
Печенье «Римская азбука» (Текст для упаковки)*
Иностранцам пора
заключать договора.
Да с чужою грамотой
нам не вышло б сраму-то.
Договор держа в руке,
например, с Италией,
мы на русском языке
зря б его читали ей.
не сомкнем мы глаз — пока
всю тебя не прожуем,
иностранцев азбука.
Прославляя Моссельпром
знаньями богатыми,
торговать потом попрем
вслед за дипломатами.
Печенье «Крестьянское» (Текст для упаковки)*
Раньше
крестьянка была рабой,
в семью,
как в полон, о́тдана.
Всех освободил
Октябрьский бой,
и женщина
стала свободной.
Не кончены наши труды,
много в республике дыр.
В общие стань, крестьянка, ряды,
крепи Советский мир!
Чайное печенье (Текст для упаковки)*
Зовете вы или не зовете,
про́сите или не про́сите,
но к вам обязательно
приходят гости.
Бросишься угощать,
а в доме ни крошки.
Хлеб высох,
масло поели кошки.
Что делать?..
Положение отчаянное…
Беги
покупай печенье Чайное.
Печенье Красный Октябрь Моссельпрома
и вкусней и выгодней булки.
Киоски в двух шагах от любого дома,
отделения в любом переулке.
Печенье «Венская смесь» (Текст для упаковки)*
Говорят, что в самой Вене
фабриканты ходят в пене,
будто с них посбила спесь
моссельпромовская «Смесь».
Говорят, что в самой Вене
фабриканты — словно тени:
сами мы сумели здесь
1
Печенье не черствеет!
Питательнее,
выгоднее булки!
Продает Моссельпром.
Отделения в любом переулке.
2
Остановись,
уличное течение!
Помните:
в Моссельпроме
лучшее печение.
замечательный на вкус,
прекрасный на вид.
Столовое масло*
Столовое
рабочих масс!
дешевле
коровьего,
питательнее
прочих масл.
Нет нигде
кроме —
как в Моссельпроме.
Дешевый хлеб*
Трудящиеся!
Не страшны дороговизна и нэп —
покупайте
дешевый хлеб
во всех
магазинах и киосках Моссельпрома
в двух шагах от любого дома!
Раз поешь этих макарон, —
и ты
навсегда покорён.
Этого чуда
как в Моссельпроме.
Макароны и вермишели*
Где покупали-ели
самые вкусные
и вермишели?
как в Моссельпроме.
Обеды на дом*
1
Долой кухарок!
Кухарок нет.
Я в Моссельпроме заказываю обед.
Убедись сам —
иди
по этим
адресам.
2
Стой!
Ты проголодался
в театре —
заверни
минуты на̀ три!
Пришлем
к ужину
блюд дюжину.
3
не выношу жизни трактирной.
Закажи обед в магазинах Моссельпрома.
4
Только один телефонный звонок —
и ужин
прибежит со всех ног.
5
Никому не нужно
готовить ужина.
Всё, что надо,
приносим на̀ дом.
Трехгорное пиво*
1
Долой запивающих до невязания лык,
но пей Трехгорное пиво —
2
Трехгорное
выгонит вон
и ханжу
и самогон.
Хамовническое пиво*
Попробуйте —
и сделайте вывод:
лучшее на вкус
Хамовническое пиво.
Все специи,
какие надо, —
от горчицы
до маринада!
Ветчины и колбасы*
Извещаем вас —
как в Моссельпроме.
Колбасы*
Важно для рабочих масс.
В Моссельпроме
лучшее
производство колбас.
Столовая Моссельпрома*
Каждому нужно
Где?
как в Моссельпроме.
Кофе Мокко*
Далеко не ходите!
Во мгновенье ока
купите
кофе Мокко.
Фруктовые воды*
Пейте
моссельпромовские
фруктовые воды.
Хороши для жаркой
и для холодной погоды.
Сухой квас*
В сухом виде
очень необходим
и полезен для вас.
Сокращает домашние расходы,
приятен и полезен
при всякой погоде.
в каждом доме.
Изготовляется
только в Моссельпроме.
[1923–1925]
Коллективное
Рассказ про Клима из черноземных мест, про Всероссийскую выставку и Резинотрест*
Вся советская земля
загудела гудом.
Под Нескучным
у Кремля
выстроено чудо.
Кумача казистого
пламя улиц за́ сто:
Первая из Выставок
Сельского хозяйства.
В небесах —
моторов стая.
Снизу —
люди, тискаясь.
Сразу видно —
не простая,
Всероссийская.
И сейчас
во все концы
ВЦИКом посланы гонцы
к сентябрю
на Крымский брод
Жил в деревне
дядя Клим,
Клич гонцов услышан им,
Клима тянет тяга.
Клим встает с полатей,
прибегает в сельсовет:
— Экспонаты нате! —
Экспонаты обсудив,
почесав за кепкой,
молвят:
— Дивушко из див —
на два пуда репка. —
А за репкой этой им
кажет куру дядя Клим.
Хоть езжай на ней верхом, —
а не кура.
Видно, Клим умом не хром,
— Поезжай за всё за это
делегатом сельсовета. —
По рукам!
Пришла пора
Климу собираться.
Выезжает со двора:
— До свиданья, братцы! —
Примечай.
Москва зовет
всех на перекличку,
укрепили смычку.
Паровоз рванул гужи,
только копоть курится.
Едет к выставке* мужик
с репою
и курицей.
Вот Москва.
Гремит вокзал.
Клим приплюнул на́ руку.
Репу с курицей связал.
Ходу.
За Москва-реку!
Ходуном гремит базар,
яркой краской жалясь.
В сто сторон его глаза
мигом разбежались.
Клима всё к себе зовет,
хоть на части тресни.
Тут и хата
и завод,
и песни.
Переполнило добро
чудо-павильоны.
Клима жмут во всё ребро
люда миллионы.
Тут и тканей облака,
тут и фрукты в глянце.
Что коты у молока,
ходят иностранцы.
Зубы их поэтому
на продукты точатся:
торговать с Советами
иностранцам хочется.
Клим в ухмылку:
— Не таков!
Выучен недаром:
раньше щупали штыком,
а теперь —
товаром.
Я чем хуже?
Вот те на! —
Клим ругнулся крепко
и расставил экспонат —
курицу и репку.
По рядам аж шум пошел,
все сбежались живо.
— Это, братец, хорошо!
Репища на диво. —
А на курицу народ
на аршин разинул рот —
в ней усердья без конца:
в сутки по три яица.
Длится выставки осмотр.
Истекает время ей.
На неделе на восьмой
награждают премией.
— Так как Клим у нас герой
не в словах, а в деле,
наградить его
горой
всяческих изделий. —
— Сделайте, столичные,
чтоб изделия — свои,
а не заграничные. —
Мчится Клим
во весь опор
в складочное место.
Получай
вещей набор
от Резинотреста.
Глянул Клим
тюку во щель
и застыл довольный.
Видит:
выводок вещей
с маркой треугольной.
Клим подвесил хорошо
вещи за спиною.
В это время
дождь пошел
в руку толщиною.
Дождь дорогу замесил.
по дороге
выбиваются из сил,
извлекают ноги.
Клим смекает:
— Путь далек.
И немедленно
извлек
из тюка
— Без галош тяжело ж! —
И пошел довольный
в паре новеньких галош
с маркой треугольной.
Каплет с носа,
каплет с уха,
а в галошах
всюду сухо.
Каплет с уха,
каплет с носа,
а галошам
нет износа.
Снизу сухо.
Но зато
сверху
мочит начисто.
Клим в тючок.
А там
лучшее по качеству.
В это время
— Землячок!
Садись-ка!
и вокзал не близко —
Только вымолвил, —
как вдруг
крякнула машина.
И взвинтила грязь вокруг
лопнувшая шина.
Клим к шоферу
(тюк в руке):
— Не бранись, дружище.
Покопаемся в тюке —
что-нибудь подыщем. —
Глядь шофер —
и ну — сиять,
— Это шинища на ять.
Марка — треугольник. —
Шину живо подвязал.
Сел.
И в тучах дыма
в две минуты
на вокзал
он доставил Клима.
Обнялись.
Чмок шофера в личико
— Ты помог, да я помог,
вот и вышла
смычка. —
по дороге ровной.
На деревню едет Клим,
дядя премированный.
По деревне
гам и гуд.
Изо всех дворов бегут.
Клим
от гордости разбух,
тюк на плечи —
да в избу.
На полати,
на кровать
влезло Климье племя.
Просят тятьку
открывать
поскорее премию.
Усмехнулся Клим в усы.
Как открыл корзину —
так и брызнуло в носы
запахом резины.
Хоть ты смейся.
Хоть ты плачь.
Глазу стало больно:
красный мяч, да пестрый мяч,
и большой футбольный.
— Эй, сынки!
Лови мячи.
В небеса мячи мечи,
подшибай ангелят,
что крылами шевелят. —
Вдруг
глядит:
в уголок
малец трубку поволок.
И привычной хваткою
стал крепить рогаткою.
Клим от хохота растаял:
— Ах ты, вобла стиранна!
Эта трубка
не простая,
а отнюдь клистирная.
Дорогие вещи вот
тащишь
без разбора.
Эту трубку
пустим в ход
в случае запора. —
— Эй, девчонки!
Ваш черед. —
Подошли вострушки.
Из корзины
Клим
Что берет?
Игрушки.
В восемь пар открытых ртов
взвизгнули девицы.
Куклы,
звери всех сортов —
и не надивиться.
Каждой — кукла из резины
(а подавишь —
пискает).
Дали кукле имя Зины,
кукле
пузо тискают.
— Получай еще новинку,
кто у вас тут школьник.
Для стирания
резинку
марки «Треугольник». —
Школярам кричит и мать:
— Эй вы,
голодранцы!
Чтобы книжек не трепать,
получайте ранцы.
мне
у вас
грязной образины,
получите-ка сейчас
губки
из резины.
Эта губка,
что метла.
Сор с лица метет дотла. —
— На! Хозяйка!
Получи
младшему ребенку,
на подстил
клеенку.
Эх! Куда поденутся
скверные привычки —
в рот совать младенцам
тряпочки-затычки!
Чем беднягушке совать
в рот свои обноски,
есть на свете —
помни, мать, —
«Треугольник»-соски.
Агрономы же велят
соски взять и для телят. —
Соской
Клим
оделил ребенка.
— Ну, старша́я из невест,
вот тебе
гребенка. —
Не гребенка,
а краса,
вся из каучука.
Я гребенкой волоса
виться научу-ка.
Лягут волосы верней,
хороши собою.
И не будет
от парней
никогда отбою.
— А тебе,
мой старший сын,
гребешок кармановый.
Расчеши себе усы,
красоту подманывай. —
Дети кукол теребят.
Весело и дешево.
Только плачет у ребят
драная подошва.
— Ничего! —
ответил Клим. —
Из резины слажу им
каблуки-набойки.
Не пробьет их пистолет,
не разносишь в триста лет. —
И с улыбкой на губах
старшенькому
Мишеньке,
чтобы пот не ел рубах,
подстегнул подмышники.
Клим уселся у стола
и промолвил:
— Жёнка!
Стол к обеду устилай
скатертью-клеенкой.
Коль прольешь, к примеру, щи,
не волнуйся,
не пищи.
С нею жить
сплошной расчет —
сквозь нее не протечет. —
Клим поел.
Откинул ложки.
Под кровать метнул галошки.
Сын же взял велосипед.
Хвастаясь машиною,
гонит новой шиною.
В стойле сыплется овес.
Меринок пирует.
Клим и мерину привез
из резины сбрую.
Вдруг кричат:
«Горим!
Горим!»
Брызнули ребята.
У соседа,
видит Клим,
загорелась хата.
Не стесняясь никого,
Клим
на это место
мчит с пожарным рукавом
от Резинотреста.
Был с пожаром бой там.
Двинул Клим брандсбойтом
и зарезал без ножа
начинавшийся пожар.
Обнимают Клима все.
Славят за услугу.
Трепыхается сосед,
стонет с перепугу.
Шел деревней бабий вой —
хуже нету песни ж!
Аж, казалось,
головой
на две части треснешь.
Головы не арбузы́.
Фельдшер баит:
— Надо ведь
льдом набив, прикладывать.
Только, видно, ищем зря.
Где достанешь пузыря? —
Клим,
увидевши испуг:
— На! —
кричит, —
отверчивай!
бородачи,
парни
и девицы,
псы,
телята
и грачи —
все
пошли дивиться.
Удивился даже боров.
Клим заметил:
— Эка!
У меня
таких приборов
целая аптека.
Даже если в теле зуд,
вскипятишь водицы
в гуттаперчевом тазу
в горнице помыться.
Если с грыжей трудно жить,
надевайте бандажи́.
Кость сломал —
бинтуй излом
гуттаперчевым узлом. —
Климу счастье подошло.
Все родимое село
уважает Клима.
На задворках гул и гам
от игры футбольной.
Парни,
волю дав ногам,
прыгают довольные.
Что́ ругаться по дворам,
сыпля колотушки?
Заиграла детвора
в разные игрушки.
Попик высох.
Еле жив.
Храм —
пустое место.
Все село заворожил
тюк Резинотреста.
— Это что! —
смеется Клим. —
Дай
на ноги станем, —
непременно полетим
на аэроплане.
Снарядим его у нас,
выстроим машину.
Подкуём летуна
собственною шиной.
Загранице ни на руб
не давай нажиться.
Живо
удерут
в эту заграницу.
Если ж станем брать свое,
И добавил Клим, ярясь:
— Мы других не плоше.
проведут галоши.
Если ж враг захочет съесть
нас и нашу ношу,
как бы тем врагам не сесть
в эту же галошу!—
[1923]
Рассказ про то, как узнал Фадей закон, защищающий рабочих людей*
(Кодекс законов о труде)
Пришел и грянул октябрьский гром.
Рвал,
воротил,
раскалывал в щепки.
И встал
над бывшим
буржуйским добром
рабочий в кепке.
Взялся за руль рукой охочей.
— Полным ходом!
Вперед шевели! —
Имя ему —
За всю маету стародавних лет,
что месили рабочих
в кровавое тесто, —
пропорол рабочий
хозяйский жилет,
пригвоздил
штыком
на нужное место.
Где хозяйская спесь?
Присмирел, как зайчик,
под рукой рабочих волк-хозяйчик,
Ни шагнуть ему,
ни орнуть,
ни икнуть.
Настал для хозяйчиков
страшный годик, —
свистнул хозяев,
и над ними,
как кнут,
навис трудовых законов кодекс.
В этом кодексе
крепкий наказ:
О рабочем труде
кодекс законов о труде.
не объедешь с тылу,
пока рабочая власть жива.
Будем хранить рабочую силу,
будем
рабочьи права.
(статья 1)
Бился Фадей на всех фронтах.
Выпустил
крови
И вот
вернулся назад —
на завод.
Оглядел Москву,
поглядел на людей.
И в затылке крепко чеснул Фадей.
Мне, говорит, зарабатывать хлеб,
а как заработаешь,
ежели нэп?!
Значит, опять
шапку ломать.
А хозяин возьмет
да другого наймет.
Ах ты, твоя растакая мать!
Око-то видит,
да зуб неймет. —
Оборвал его Пров:
— Плакаться брось!
Чего пересуживать вкривь да вкось?
наймешь не всякого,
кто под рукой.
Никому не взять,
с вольного ветра рабочих людей.
Брать их должен с биржи труда! —
— Ишь чудеса, —
буркнул Фадей.
А Пров опять:
— Почесывай темя!
Это тебе не старое время.
Тут те
Биржа —
(ст. 5–7)
крутая буржуям управа.
Вторая управа —
за союзом своим
ничего не боюсь.
Не возьмут в кабалу,
ни в хозяйский плен,
если ты
профсоюза
(ст. 1-56)
Профсоюз тебе
и подмога и щит.
От него
у хозяина
пузо трещит.
от тебя
не потребует многого.
Гроши — профсоюзный членский взнос,
но зато
подписал коллективный договор,
а там ходи,
подымая нос.
Союз
с хозяином
подпишет условия
про плату,
про срок,
про твое здоровье.
Знай трудись,
(ст. 15–24)
да мотай на ус —
блюдет союз.
А если б союз
оплошал в догово́ре,
В рабочей стране
никому не приходится
снижать условия ниже кодекса.
Заяви наркомтрудскому органу,
(ст. 19)
мигом расторгнут.
А чтобы в союз не ходить далёко,
на заводе есть союзное
