Сайт продается, подробности: whatsapp telegram
Скачать:TXTPDF
Полное собрание стихотворений

смех!..

Словно пчелки на цветы – на грех

Мы летим и пьем мирскую сладость!..

Смехом люди бесов лишь зовут.

И, внимая радостному кличу,

Дьяволы на грешника бегут,

Как борзые в поле на добычу…

А потом, когда умрет он – в ад

Крючьями да вилами влачат

Господом отринутую душу,

И коптят, и жарят над огнем,

Как на святках мы свиную тушу

На железном вертеле печем:

Вельзевул углей обложит грудой,

Уксусом и желчью обольет,

И на стол он лакомое блюдо

Самодержцу ада подает.

Люцифер на троне лучезарен

За роскошной трапезой сидит,

И, отведав грешника, кричит

Повару сердито: «Недожарен!»

Бесы вновь в огонь его влекут

И, крутя на вертеле, пекут.

Прежде радость ты любил земную,

Прежде песни пел ты на пирах,

Подожди ж – у дьявола в когтях

Запоешь ты песенку другую!»

И умолк отшельник. Замирал

На устах eго зловещий хохот,

В тишине пустыни отвечал

Лишь потока дальний вечный грохот

Х

От него Франциск в раздумье шел:

Он жалел монаха всей душою.

Темный свежий бор и ясный дол

Манят к счастью, миру и покою.

Понимал он все, о чем в листве

Радостные птицы щебетали,

Понимал, о чем в сырой траве

Мошки в солнечном луче жужжали,

Все, что ключ шептал на ложе мха;

Сердце чисто, дух его свободен,

Нет! не верит он во власть греха,

В смерть, и в ад, и вечный гнев Господень.

Ликованья больше в Небесах

Об едином грешнике спасенном,

Чем о многих праведных мужах.

Только в сердце, злобой омраченном —

Скорбь и ужас, только лица злых

Полны грустных дум в молчанье строгом,

А в душе у добрых и простых —

Радость бесконечная пред Богом!

ХI

Папа Иннокентий утвердил

Орден нищих братьев. Мало верил

Он во все, чему Франциск учил.

Но умом расчетливым измерил

Выгоду возможную для пап:

«Пусть, – он думал, – мысль невыполнима,

Жить нельзя без денег, но для Рима

Во Франциске будет верный раб!..»

Проповедовать по всей вселенной

Миноритам папа разрешил.

Десять лет с тех пор Франциск смиренный,

Hищий, по Италии ходил.

И когда родные Апеннины

Скрылись за далекий горизонт,

Обошел Испанию, Пьемонт,

Францию, Савойские долины.

Тот, кто видел раз его, не мог

Позабыть: идут к нему крестьяне,

Женщины, сеньоры, горожане

И разбойники с больших дорог.

Все они в одно сливались братство

И в одну великую семью,

Покидали родину свою,

Дом, детей и славу, и богатство.

XII

Было раз великое собранье

Нищих братьев. Сотнями пришли

Воины Христа на совещанье,

Босоногие, со всей земли.

В Умбрии, в благословенном крае,

Собрались толпы учеников

На равнине у Сполетто, в мае,

Меж зеленых сосен и цветов.

Там, в полях, не гнезда птиц небесных,

Это – кельи иноков святых,

Это – кущи из ветвей древесных

И зеленых листьев молодых.

Все кругом объято тишиною, —

Только гул божественных псалмов

Издали сливается порою

С пеньем птиц и шелестом дубрав.

Там, под кровлей из ветвей душистых,

Пахнет влажной зеленью в тени,

Там в молитвах и беседах чистых

Протекают сладостные дни.

Ни о чем не споря, не жалея,

На земле свободны лишь они —

Меж царей и меж рабов – одни,

Ничего земного не имея.

И в волненье весь окрестный край,

К ним народ собрался отовсюду,

Хвалят Бога и дивятся чуду,

Говорят: «Сошел на землю рай».

Там в полях, за трапезой в смиренье

Гордые бароны и князья

Служат нищим. Люди на мгновенье

Во Христе – единая семья.

В небе солнце греет и сияет, —

На земле блаженный, прост и тих,

Ходит, смотрит на детей своих,

Любит всех и всех благословляет.

Часть вторая

I

Он скорбел и думал: «Льется кровь

Вот уж третий век за гроб Господень.

Брат на брата восстает, любовь

Угасает, и раздор бесплоден.

Неужель не кончится вовек

Брань народов, стоны жертв и крики,

Не поймет безумный человек,

Что войнапред Богом грех великий?..»

Он садится на корабль, спешит

В лагерь крестоносцев, к Диаметте,

И мечтает, сердцем прост, как дети,

Что людей словами убедит

Кончить брань. А в лагере солдаты

И вожди веселием объяты:

Оттого у добрых христиан —

Праздник, что вчера, во славу Бога

И Святой Пречистой Девы, – много

Перебили пленных мусульман.

Со словами мира и молитвой

Он идет к неверным в грозный стан.

Меж двумя войсками перед битвой

По дороге встретился отряд

Сарацин, и в плен святой был взят.

За шпиона приняли, схватили,

Безоружного, связав, избили,

К полководцу привели в шатер.

Пред вождем доверчивый, спокойный,

Он, подняв свой детски ясный взор,

Говорил, что надо кончить войны,

Что у всех народов Бог один.

Этой речью доброй и простою,

Тронут был суровый Меледин.

Он поник в раздумье головою

И сказал: «Кто б ни был ты, монах, —

Я тебя обидеть не позволю:

Мудрость Господа – в твоих речах.

С миром отпущу тебя на волю!

Все, что хочешь, у меня возьми…

Ты гяур иль нет, но меж людьми

Больше всех ты истинного Бога

Сердцем чтишь!» Франциск не уходил.

Он владыку робко вопросил,

И мольба во взоре и тревога:

«Кончит ли султан войну?» В ответ

Грозный вождь с улыбкой молвил: «Нет».

Но в подарок, пожалев о госте,

Предложил он из казны своей

Много золота, слоновой кости

И парчи, и дорогих камней.

На сокровища не бросив взгляда,

Нищий отвернулся и молчал,

Головой лишь грустно покачал

И шепнул: «Мне ничего не надо».

Но готовы слезы из очей

Хлынуть, губы у него дрожали,

Как порой у маленьких детей

От обиды жгучей и печали…

Он в последний раз с мольбой взглянул

И тихонько вышел от султана…

Трубный звук и топот, гром и гул,

Уж готовы к битве оба стана.

«Бог и Магомет, Его пророк!» —

Мусульмане с верой восклицали,

И с такой же верой: «С нами Бог!» —

Паладины грозно отвечали.

В жизни первый раз он одинок

Меж людьми. И, скорбный и безмолвный,

Он уходит на морской песок,

Где шумят в пустыне только волны.

Пал на землю, волю дав слезам,

Поднял взор к далеким небесам:

«Господи, они не понимают!» —

Шепчет, жгучей жалостью объят;

Но ему лишь волны отвечают,

Только волны синие шумят…

II

Возвратясь из Африки далекой

К берегам Италии родной,

Шел Франциск в печали одинокой

Меж скалами горною тропой.

Там, в лазури утренней сияя,

Ярче снега, – посреди камней

Обнаженных, ворковала стая

Белокрылых, нежных голубей.

И сказал он, подойдя к подножью

Этих гор, раздумием объят:

«Если люди слушать не хотят,

Пусть же внемлют птицы слову Божью!»

И меж них он радостный стоял:

Всех животных в простоте сердечной,

Как детей одной природы вечной,

Братьями и сестрами он звал.

«Сестры-птицы, мир да будет с вами!» —

Так он начал проповедь, и вдруг

Все затихло. На земле рядами,

Слушая, сидят они вокруг.

«Сестры-птицы, громкими хвалами

Вы должны с любовью без конца

Каждый день благодарить Творца, —

Потому что радостно живете,

Не сбирая в житницы плодов,

Вы в полях не сеете, не жнете,

А Господь под зеленью дубров

Вас укрыл, заботится о пище,

Он вам дал прекраснейший удел

Светлый, чистый воздух как жилище,

Перьями, как ризою, одел!

Вот за что весь день, лишь луч денницы

Заблестит сквозь утреннюю мглу —

И до звезд вечерних, – пойте, птицы,

Пойте Богу вечную хвалу!»

Он умолк, – и голуби ликуют,

И, к нему головки протянув,

Крыльями трепещут и воркуют,

Смотрят в очи, открывая клюв.

И один в лазури необъятной

С этой стаей белых голубей

Он меж ними ходит, благодатный,

Как отецсреди своих детей.

Ризою касается смиренной

Их головок ласковых. Потом,

Отпуская Божьих птиц, Блаженный

Осенил с любовью их крестом.

И взвилась ликующая стая,

И следил он с радостным лицом

Долго, долго, как она, блистая,

Словно белый снег, под солнцем тая,

Исчезала в небе голубом.

III

Так Франциск ни от кого на свете

С гордостью не отвращал лица:

Божьи твари – все равны, как дети

Одного Небесного Отца.

И они к нему приходят сами,

К людям позабыв вражду свою.

Сердцем чист, он в дружбе со зверями

Жил, как первый человек в раю.

IV

Раз в пещере, в зимний холод, поздно

Ночью с молодым учеником,

В Риво-Торто, над стремниной грозной

Он сидел за тлеющим огнем.

Все мертво. Над пеленою снежной

Только звезды бледные дрожат.

Отрока спросил учитель нежный:

«Отчего ты грустен, милый брат

– «О прости мне, отче! Я горюю

О семье. Я вспомнил мать родную,

Братьев, маленьких сестер моих.

Скучно мне, душа болит о них…»

И Франциск с улыбкой состраданья,

Не сказав ни слова, но спеша,

Вышел поскорей из шалаша,

Стал лепить из снега изваянья.

Кончив, с торжествующим лицом,

Он, смеясь, их обошел кругом

И воскликнул: «Где же ты, Руфино?

Братец, люди снежные!.. Взгляни,

Как блестят над белою равниной,

Как тебя приветствуют они!»

И Руфино вышел, грусти полный;

Искрятся при свете звезд ночных

Изваянья, бледны и безмолвны;

И Франциск указывал на них:

«Вот – отец твой, мать, вот – сестры, братья…

Что ж ты медлишь? Подойди скорей!

Видишь, как им холодно, согрей,

Поцелуй их, заключи в объятья!

Но когда к груди прижмешь – в тепле

Изваянья снежные растают,

И умрут они, как умирают

Все, кого мы любим на земле.

Не помогут ласки и лобзанья!

И уйдут, уйдут они от нас,

Исчезая каждый день и час,

Словно снег от теплого дыханья!»

V

Сорок дней был пост в монастыре.

По обету братья не вкушали

Ни плодов, ни рыбы. На заре

Встал Франциск. Еще монахи спали.

Рядом с ним был в келье брат больной:

Долгими постами изнуренный,

Жаждою томясь, во сне порой

Он шептал, видением смущенный:

«Если б мог я жажду утолить,

Под зеленой, свежей тенью сада,

От янтарных гроздей винограда,

Соком переполненных, вкусить!..»

Бред его подслушав, к изголовью

Подошел Франциск: «Проснись, мой брат».

И заботливей, чем мать, с любовью

Он ведет его тихонько в сад,

Прямо к спелым гроздьям винограда.

Но больной поднять не смеет взгляда;

Ягоды под розовым лучом,

Налитые соком золотистым,

Под листом широким и росистым

Светятся прозрачным янтарем.

И Блаженный первый к ним склонился,

Немощь плоти с братом разделил,

Вместе с ним он от плода вкусил,

Чтоб монах нарушить не стыдился

Свой обет: «Не бойся прогневить

Господа, – сказал Франциск, – чтоб душу

Брата от страданий облегчить,

Тысячи обетов я нарушу!

На себя беру твой грех. Готов

Дать ответ во всем: я знаю, Боже,

Милосердье – для Тебя дороже

Всех молитв, обрядов и постов!»

VI

От служенья в мрачном, душном храме

В сад порой Блаженный уходил.

Там, под голубыми небесами,

Целый день с улыбкой он следил,

Как из сердца розы темно-алой,

Из тюльпанов огненных пчела

Сладкий, ароматный сок пила,

И как солнце в ульях озаряло

Восковые грани нежных сот,

Где струился теплый, светлый мед.

В их строенье мудрости так много,

Что Франциск у пчелок золотых,

Умных маленьких сестер своих,

Познавать учился благость Бога.

И когда в стыдливой красоте

Лилии порой пред ним блистали,

Дольние цветы напоминали

О Цветке Небесном, о Христе —

Этой бледной, сладостной Лилее,

Выросшей в долинах Галилеи

И цветущей ныне в небесах.

Тот цветок наполнил, умирая,

Мир таким благоуханьем рая,

Что проснулись мертвые в гробах.

Так вселенная душе святого

Кажется в гармонии своей

Символом Единого, Благого,

Вечного, таящегося в ней.

И зовет, зовет он всю природу,

Бездны, горы, тучи, небеса,

Землю, воздух и огонь, и воду —

Слить в одну молитву голоса.

Чувствуя душой прикосновенье

Бесконечного, он весь горел

И любил, и, полный вдохновенья,

Свой великий гимн пред Богом пел:

VII

«Тебе – хвала, Тебе – благодаренье,

Тебя Единого мы будем прославлять,

И недостойно ни одно творенье

Тебя по имени назвать!

Хвалите Вечного за все Его созданья:

За брата моего, за Солнце, чье сиянье,

Рождающее день

Одна лишь тень,

О, Солнце солнц, о, мой Владыко, —

Одна лишь тень

От Твоего невидимого лика!

Да хвалит Господа сестра моя Луна, —

И звезды, полные таинственной отрады,

Твои небесные лампады,

И благодатная ночная тишина!

Да хвалит Господа и брат мой Ветр летучий,

Не знающий оков, и грозовые тучи,

И каждое дыханье черных бурь,

И утренняя, нежная лазурь!

Да хвалит Господа сестра моя Вода:

Она – тиха, она – смиренна,

И целомудренно чиста, и драгоценна!

Да хвалит Господа мой брат Огоньвсегда

Веселый, бодрый, ясный,

Товарищ мирного досуга и труда,

Непобедимый и прекрасный!

Да хвалит Господа и наша мать Земля:

В ее родную грудь, во влажные поля

Бразды глубокие железный плуг врезает,

А между тем она с любовью осыпает

Своих детей кошницами плодов,

Колосьев золотых и радужных цветов!

Да хвалит Господа и Смерть, моя родная,

Моя великая, могучая сестра!

Для тех, кто шел стезей добра,

Кто умер, радостно врагов своих

Скачать:TXTPDF

Полное собрание стихотворений Мережковский читать, Полное собрание стихотворений Мережковский читать бесплатно, Полное собрание стихотворений Мережковский читать онлайн