ведь никто не понимает… Ну, да ничего, поймут. Надо, чтобы поняли. И я это сделаю, сделаю, сделаю!
Митенька. Ну, и сделай, ну и сделай. Мишенька! Помоги тебе Бог!
Голос Дьякова с лестницы. Михаил Александрович! Михаил Александрович!
Михаил. Иду!
Уходят.
XIII
Митенька один. По комнате пробегают люди с тюками, узлами, чемоданами. По всему дому суматоха, говор, крики, хлопанье дверей. Чей-то голос вдали: «Одеяльце забыли, одеяльце Сашенькино». Голоса на дворе: «Ну, с Богом, трогай».
Митенька (в окно кланяясь и махая платком). Счастливо! Счастливо! (Идет к столу, садится, наливает вино, пьет и наигрывает на гитаре).
Входит Дьяков.
XIV
Дьяков садится, так же, как давеча, кладет руки на край стола и опускает на них голову. Митенька продолжает взыгрывать и посматривать на Дьякова искоса. Потом встает и кладет ему руку на плечо.
Митенька. Ну, что ж, Коля, и нам пора. Лихо кутнем, такой карамболь зададим, что чертям тошно станет!
Дьяков. Полно, Митя, перестань. Уходи.
Митенька. Ну, брат, шалишь! Не уйду. Мы теперь с тобой до одной точки дошли – одна дорога – вместе пойдем!
Дьяков наливает в стакан воды и хочет пить. Митенька удерживает его за руку.
Митенька. Ты что это, сударь, вздумал? (Наливает вина). На, пей, – здоровее будет!
Дьяков. Не хочу.
Митенька. Вина не хочешь? Ну, брат, плохо дело! (Дьяков пьет воду). А что ты думаешь. Коля, надолго она уехала?
Дьяков. Не знаю.
Митенька. А хочешь пари держать, что года не пройдет, как вернется?
Дьяков. Прошу тебя, Митя…
Митенька. Ну, ладно, не буду. А только, если вернется, помни, брат, что это – дело Мишиных рук. Зла тебе хотел, а сделал добро. Знаешь притчу: медовые соты в челюсти львиной, – из едущего вышло едомое, и из крепкого вышло сладкое.[32]
Дьяков (идет к двери и зовет). Лаврентьич!
Входит Лаврентьич.
XV
Дьяков, Лаврентьич и Митенька.
Дьяков. Я уезжаю, Лаврентьич. Может быть, не скоро вернусь. Управителю доверенность вышлю на продажу усадьбы. А ты пока за домом присматривай. Да вещи пришли. Я тебе из Москвы напишу.
Лаврентьич. Слушаю-с. (Помолчав). А куда, сударь, ехать изволите?
Дьяков. Не знаю. На Кавказ, должно быть, в действующую армию.
Лаврентьич. На Кавказ! Вот что. Опять, значит, в полк? Служить будете?
Лаврентьич. Так-с. И усадьбу продадите?.. Батюшка, барин, Николай Николаич, отец ты наш! А мы-то как же без тебя? И не вернешься к нам?
Дьяков. Нет, отчего же? Если не убьют, вернусь. (Идет к бюро, вынимает бумагу из ящика). Вот на, возьми, – отпускная тебе. А потом, когда справлюсь, в Москве, всех дворовых отпущу на волю. Так им и скажи. (Лаврентьич берет бумагу, отворачивается и молча трет глаза кулаком).
Дьяков. Ну, что же ты? Аль воле не рад?
Лаврентьич комкает бумагу, рвет ее, кидает на пол и топчет ногами.
Лаврентьич. Вот вам! Вот вам! Вот вам воля ваша! Ничего мне не надо! Пропадай все пропадом! И за что вы меня, сударь! Кажись, верой-правдой служил, и вам, и папеньке, и деденьке. На руках носил, ходил, пестовал, а вы меня, старика… Эх, сударь!
Дьяков. Ну, полно. Лаврентьич. Если ты не хочешь…
Лаврентьич (кланяясь в ноги). Батюшка, барин, смилуйся, не губи ты нас, сирот! Не разоряй гнезда родного! Коли нас не жалеешь, хоть гробы отцов пожалей!
Дьяков. Ну, ладно. Я еще подумаю. Может быть, и не продам. Только не плачь. А если на волю не хочешь. – Бог с тобой, служи, как раньше служил. Я знаю, ты – верный слуга. Спасибо тебе.
Обнимает его. Лаврентьич уходит.
XVI
Дьяков и Митенька.
Митенька. Эх-ма! Обидел старика. И его, и меня, и Мишеньку, и Сашу, и Варвару Александровну, – всех обидел.
Дьяков. Что ты, Митя, чем же я обидел?
Митенька. Ну, брат, коли сам не понимаешь – говорить нечего. А скажи-ка лучше, как Кавказ-то вправду едешь?
Дьяков. Еду.
Митенька. И пить и кутить больше не будешь?
Дьяков. Не буду.
Митенька. Поздравляю. Святой, значит, преподобный. Облагодетельствовал всех – и на Кавказ, умирать за отечество. Герой! Амалат-Бек![33] Ну, и поезжай. И черт с тобой.
Дьяков. Чего же ты сердишься?
Митенька. Я не сержусь. А только мы – люди грешные, – со святыми нам делать нечего. Эх-ма! Думал я, что ты человеком стал, а ты все та же баба, слюнтяй, такая дрянь, что только поплевать и бросить!
Дьяков. Да что же ты ругаешься?
Митенька. А как же не ругаться, когда смотреть тошно на рожу твою преподобную. Тьфу! весь постным маслом обмазался и рад-радешенек. Святой! А у самого в глазах бес играет. Зла-то в тебе столько сейчас, сколько зла, у-у! Вчуже страшно…
Дьяков. Что ты говоришь, Митя! Какое во мне зло? На кого?
Митенька. На всех. А пуще всех на себя. Давеча тут прощения у Миши просил, едва в ногах не валялся, а уж лучше бы ты убил его, – меньше бы зла сделал.
Дьяков. Нет, Митя, нет у меня зла ни на кого. А Мишу я, в самом деле, простил.
Митенька. Простил! Скажите, пожалуйста! Да, может, он в прощении твоем и не нуждается! Может быть, ты и подметки его не стоишь. Виноват он, кругом виноват, как подлец. Ну, и что ж из того? Мы все подлецы. Не нам с тобой его прощать. Да знаешь ли ты, кто он такой?
Дьяков. Знаю. Митя, все знаю!
Митенька. Врешь! А если знаешь, так пей! (Подает стакан). Пей за здоровье Михаила Кубанина.
Дьяков. Я же тебе сказал, что не хочу вина.
Митенька. Врешь! опять врешь! Не в вине тут дело, а за его здоровье пить не хочешь.
Дьяков. Да нет же, право…
Митенька. А если нет. – пей сейчас!
Дьяков. Послушай. Митя!..
Митенька. Нечего слушать. Пей, или черт с тобой!
Дьяков. Ну, ладно, давай!
Митенька. Только помни, брат, это не шутки. – это все равно, что клятва вечная. Поднимай же стакан, кричи…
Дьяков. Не буду я кричать.
Митенька. Ну, ладно, я за тебя. Только смотри, чтоб крепко было: как выпьем, – стакан об пол. Виват! Виват! Виват Михаил Кубанин!
Пьют и разбивают стаканы.
1914
Примечания
1
Усадьба Бакуниных, Премухино, Новоторжского уезда Тверской губернии, принадлежала матери А. М. Бакунина, Л. П. Бакуниной (урожд. кн. Мышецкой).
2
Пьеса «Романтики» представляет собой драму, которая произошла в семье Бакуниных. Прототипом Мишеньки послужил Михаил Александрович Бакунин (1814–1876), теоретик анархизма, один из идеологов народничества.
3
Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770–1831) – немецкий философ.
4
Шеллинг Фридрих Вильгельм Йозеф (1775–1854) – немецкий философ.
5
Выражение, обозначающее что-то непонятное. (Библия Псал., 17, 11).
6
«Все разумное действительно, все действительное разумно». (Гегель «Философия права»).
7
Cлова Раскольникова из романа Достоевского «Преступление и наказание».
8
Никита Михайлович Муравьев, Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы и Артамон Захарович Муравьев – основатели и вожаки тайных обществ (1810–1820 г.г.) – приходились В. А. Бакуниной троюродными братьями отцу. Александр Николаевич Муравьев декабрист, основатель Союза Спасения.
9
Союз Благоденствия – Тайное общество декабристов, созданное в начале 1818 г. на базе распущенного Союза спасения. Его целью было уничтожение самодержавия, крепостничества, введение конституционного правления.
10
Имеется в виду одно из положений учения немецкого философа Иоганна Готлиба Фихте (1762–1814).
11
учитель математики m-eur Кубанин
12
Сен-Симон Клод Анри де Рувруа (1760–1825), граф, французский социалист-утопист, выделявший в развитии общества три формации: 1) теологическую, 2) метафизическую, 3) позитивную.
13
Евангелие от Матфея (XV, 4).
14
Евангелие от Матфея (XIX, 5).
15
Евангелие от Матфея (Х, 36).
16
Положения учения Гегеля.
17
Новалис – псевдоним Фридриха фон Харденберга (1772–1801), немецкого поэта и философа.
18
Бессмертие. (нем.).
19
Речь идет о немецком писателе Жан-Поле (наст. имя Иоганн Пауль Фридрих) Рихтере (1763–1825).
20
Жорж-3анд (Санд) (наст. имя Аврора Дюпен) (1804–1876), французская писательница.
21
Легендарная царица Вавилона, разрешившая кровосмесительные браки.
22
В греческой мифологии – женщины-воительницы, вступавшие в браки с чужеземцами только для продолжения рода.
23
Цитата из поэмы А. М. Бакунина «Осуга», написанная в конце двадцатых – начале тридцатых годов. Осуга – река, впадающая в Тверцу, приток Волги.
24
Евангелие от Луки (IX, 62)
25
Герои трагедии В. Шекспира «Король Лир».
26
Баллада В. А.Жуковского (1814).
27
Краевский Андрей Александрович (1810–1889) – журналист.
28
Откровение Иоанна Богослова (XII, 1).
29
30
Боткин Василий Петрович (1811–1869), писатель, художественный критик.
31
Отец Боткина был известным и богатым московским купцом-чаеторговцем.
32
Библейская притча о богатыре Самсоне, растерзавшем голыми руками льва. Когда Самсон через несколько дней вернулся к месту битвы, то увидел во рту своей жертвы пчелиный рой и мед (Суд., XIV, 6–9).
33
герой одноименной повести А. А. Бестужева-Марлинского (1832)
