и Секирой одинаково.

VI

Между Крестом и Полом связь в христианстве разорвана, но между Секирой и Полом – уцелела в язычестве. Крест пола – двуострая Секира, – лучшего знаменья выбрать нельзя для распятого Эроса: два на одном топорище лезвия, обращенные в разные стороны, – два пола в одном теле Андрогина.

VII

Чье оружье двойная секира? Мужеженщин, амазонок, живущих рядом с атлантами, по Диодору, может быть, из Атлантиды и вышедших (Diodor., III, 53, 6; 54; 55, 2. – Berlioux, Les Atlantes, 1883, p. 127, 128). Кажется, и двойная Секира оттуда же.

Муж совершенный, Геракл, убив царицу амазонок, Ипполиту, отнял у нее Секиру и низверг Царство Жен, но, только что прикоснулся к чуду божественной Двуострости – Двуполости, как сделался и сам женоподобным; ослабел, потерял все свое мужество, облекся в женские ризы и сел у ног Омфалы за прялку (W. Leonhard. Hettiter und Amazonen, 1911, p. 88. – Dussud, 344). Вечная женственность – мужественность вечная, эти два полюса в Геракле, совершенном человеке, соприкасаются.

В древнюю Хеттею, Фригию, Лидию, Карию, – будущие земли скопцов, занесена Секира, кажется, в XIII веке, с Крита; с Крита же начнет Геракл свой путь на Крайний Запад, в райский Сад Гесперид, может быть, Атлантиду, – из второй земли Мужеженщин – в первую (Diodor., IV, 17, 3. – Berlioux, 11, 27).

VIII

Бог-человек Адонис – тот же Аттис, тот же Таммуз – оскопился двуострою секирою; умер однополым – двуполым воскрес.

В Понте, тоже земле амазонок, в городе Амизе, найдены изваяния Андрогина-Аттиса в звездной ризе, «Бога Всевышнего» (Graillot, 215, 219). – «Аттис оскопился – значит, восшел к вечной Сущности, где нет ни мужского, ни женского, а есть новая тварь, новый Человек, Мужеженщина», – учат офиты.

«Мужа и Деву, двуестественного Иакха, призываю, Освободителя», – молятся орфики, отождествляя Диониса-Иакха с Аттисом (Orph. hymn., XLI. – Fr. Lenormant. Monographie de la voie sacree Eleusinienne, 1864, p. 380, 381). Пол, значит рождение; рождение, значит смерть. Кто победит, пол, – победит смерть. Иакх-Дионис, «двуестественный», diphyes, соединяющий два естества, мужское с женским, это и делает, так же как Аттис, Таммуз, Адонис, – все боги андрогины, вольные мученики Эроса.

IX

В древней Каппадокии, на Иазиликайских скалах, изваяно шествие Кибелы и Аттиса, в сонме женоподобных скопцов, в длинных, как бы женских, одеждах, с изможденными лицами и двуострыми секирами в руках – тем же для них, чем для христианских девственников будет крест (Dussaud, 343. – Perrot et Chipiez, IV, 650. – Picard., Ephesos, 443). Это и значит: Секира – тень Креста.

Х

Бог двойной Секиры, Лабры, – Зевс Лабранд, Labrandus, в той самой Карии, где Сальмакийские воды превращают людей в андрогинов. «Бога этого нет нигде, кроме Карии», – сообщает Геродот (Herodot, IV, 119), но ошибается: тот же бог и на Крите, и в Ханаане, земле Содома, и в Хеттее, Фригии, Лидии, – во всех землях секир и скопцов. «Он бородат, но облечен в длинную, как бы женскую ризу, и шесть сосцов на обнаженной груди его расположены треугольником; а на правом плече двуострая секира», – сообщает Плутарх (Plutarch. quest. graec. 45).

Тот же бог изображен и на римской, времени императора Геты, монете из Mylasa, в четырехстолпном храмике; он тоже с бородою, в лидийской, высокой и острой шапке, modios, с двойной секирой в деснице, с двумя женскими сосцами на груди и с нижней частью тела, заключенной в узкий ящик гроб, обвитый пеленами-саваном (Thom. Friedrich. Kabiren und Keilinschriften, 1894, p. 42). Что это значит, можно понять по найденной близ Кносса, очень древней, должно быть, Миноэнской, могиле, вырытой в виде двуострой Секиры, а также по росписи на стенках гроба, найденного в нынешней Hagia Triada, около Феста; роспись изображает воскрешение мертвого: только что выйдя из гробницы, он стоит на пороге ее; справа от него зеленеет Дерево Жизни, а прямо перед ним сверкают на столбиках медные двойные Секиры – оружье двуполости в борьбе с полом, рожденьем – смертью, за вечную жизнь – воскресение: умер он однополым – двуполым воскрес, подобно Аттису и выходящему из гроба Зевсу Лабранду (Evans, 439–441. – Dussaud, 400–406).

XI

Очень древний, кажется, этруро-пелазгийский, почитаемый в Риме, бог пограничной межи, Jupiter Terminalis, – Андрогин с висящими сосцами, «Отец и Матерь богов», progenitor genetrixque deum, по толкованию Валерия Сорана. А на одной тенедосской монете две головы, бородатого Зевса и Геры, изображены вместе на одной шее: это уже Андрогин совершенный – будущий «Матереотец», Metropater, гностиков, «Зевс – Супруг и Супруга», в гимне орфиков.

Чудной молитвой молится ему и шумерийский царь Гудеа, времен доавраамовых:

Матери нет у меня, – ты моя Мать!

Нет отца у меня, – ты мой Отец!

(Augustin., de civitate Dei, VII, 11. – El. Laiard. Le Culte de Venus, 1837, p. 101, 103. – P. Dhorme. La religion Assiro-Babylonienne, 1910, p. 166.)

Зевс Фиванский, тот же Лабранд, заключает недоношенного Семелой Вакха в бедро свое (в мифе «бедро» – вместо «женского чрева», «ложесн», в мистерии, так же как «ребро», по смыслу еврейского подлинника, – «женская половина» Адама, рождающего Еву (R. Koeler. Dionysiaka des Nonnos von Panopolis, 17.)). Имя Вакха – Diphyrambos, значит «Двувратный», «Двумя вратами входящий в мир».

В дверь жизни вторую войди,

рождаемый таинственно без матери.

Се, сокрушаю плоть мою ради тебя, —

говорит ему отец его, Зевс Андрогин (Eurip., Bakch., v. 519. – Harrison, Prolegomena, 436).

XII

К имени воскресшего бога Таммуза прибавляется в надписи царя Гудеа, вместо обычного en, «Владыка», in, «Владычица»: значит, и он, как воскресший Аттис, двупол (P. Dhorme, 106).

Подобно Ассуру, она бородатая,

сказано в одном ассирийском гимне о богине Иштар, Таммузовой возлюбленной (M. Jastrow. Die Religion Babyloniens und Assyriens, 1903, p. 545), а в Сувах найдено изваяние Иштар-Наны с бородою (Lagrange, Etudes sur les religions semitiques, 1905, p. 139).

«Есть на о. Кипре, – сообщает Макробий, – изваяние Венеры бородатой, в женской одежде… Аристофан называет ее „Афродит“; в Аттике почитают ее богиней Луны, и жертвы приносят ей мужчины, в женской одежде, а женщины – в мужской» (Macrob., Saturnal., III, 8). «Сделай и нас тебе подобными», – как бы говорят ей люди.

Там же, на о. Кипре, в городе Амафонте, сообщает Плутарх, «в жертвоприношениях Афродите-Ариадне (крито-эгейской Бритомартис, тоже богине Луны) юноши телодвиженьями и криками подражают родильницам» (Plutarch., Teseus, с. 20. – Lagrange, La Crete ancienne, p. 100).

Племя басков до наших дней сохранило незапамятно-древний обычай couvade, «высиживание яйца наседкою»; тотчас после родов жена уступает место мужу; он ложится в постель, и, взяв новорожденного на руки, принимает поздравления от родных и друзей. Тот же обычай сохранился у краснокожих в долине р. Миссисипи (M. Manzi. Le livre de l’Atlantide, 40).

Вспомним, что баски, судя по языку, – может быть, чудом уцелевший обломок кроманьонской, Ледниковой древности, – родственны племенам доисторической Америки; вспомним, что древнемексиканский бог Кветцалькоатль – Мужеженщина (Donelly, 144, 146), и мы увидим исполинский, от Вавилона до Юкатана в обеих гемисферах, может быть, не только на втором, но и на первом человечестве, начертанный символ божественной Двуполости.

XIII

Иерапольские галлы-скопцы носят женские «целомудренные одежды», casta vestis, длинные в сетке волосы, и занимаются женским рукодельем (Pseudo-Lucian, de Syria dea. – Graillot, 298). Это значит, оскопление – выявление скрытой в мужчине женщины, Евы небесной – в земном Адаме. В здешнем порядке, скопец беспол, – двупол в порядке нездешнем. Через смерть однополости – особи, разделенной полом надвое – к бессмертной двуполой, целостной личности, – таков путь оскопленного Аттиса, распятого Эроса.

XIV

«Брат мой, увы! Увы, сестра моя! Увы, Владыка-Владычица!» – плачут над умершим Адонисом библосские женщины и девушки (Vellay, 130). Новая сладость и нега этих слез – чудо неземной любви – в том и заключается, что умерший бог для них «брат» и «сестра», возлюбленный и возлюбленная вместе.

«Дева-Отрок, Адонис… двурогий… на Персефонином ложе зачатый», – молятся орфики (Hemn. Orph., LIII). Месяц «двурогий» – двуострый топор, а «ложе Персефоны» – ложе смерти: в смерти зачинается бессмертный – двуполый Адонис-Эрос.

XV

Иерапольские женщины, празднуя Адонисовы-Аттисовы таинства, строго соблюдают целомудрие у себя дома с мужьями, his esse diebus se castas memorant (Vellay, 130); но, в святилище Кибелы-Астарты, отдаются чужеземцам за плату не себе, а богине, и, получив ее, отдаривают гостя вылепленным из воску или выточенным из дерева изображением фалла – как бы своим собственным, мужским, «небесным», полом, скрытым – в женском, «земном». – «Я женщина, как ты», – говорит жене своей Озирис-Бата, скопец. «Я мужчина, как ты», – говорит гостю священная блудница Адониса-Аттиса.

XVI

В самых святых местах Крита – на сталагмитах Диктейской пещеры, и между рогами Жертвы-Быка, и перед выходящим из могилы мертвецом, в гробовой росписи Hagia Triada, – две двойные Секиры, сложенные вместе, образуют одну четвертную (Evans, 343 et passim. – Karo, 124, 130). Что это значит?

«Четверица – число чисел и божество божеств, – учит Пифагор, сам „иерофант Четверицы“. – Корень Четверичный всего – Огонь, Земля, Вода и Воздух».

Тем я клянусь, Кто нашей душе

даровал Четверицу,

Вечной природы родник.

Tetraktyn, pagan aennaou physeo.

(Carm. Aur., V, 47. Ed. Chaignet, Pythagore et la philosophie pythagoricienne, 1873, p. 118, 117)

«Три – число человеческое; человек есть троица» (Aristot., Metaphis., XIII, 8).

Это значит: в Троице – тайна Одного – совершенно целостной Личности: два существа, мужское и женское, соединяются в одно. Тайна же Двух – Пола – Четверица, соединяющая в любви две двуполые личности.

XVII

Кажется, египетская пирамида (может быть, воспоминание второго человечества о первом – образ Ацтлана – Атласа, горы в столице атлантов, по мифу Платона и по рисункам древнемексиканских кодексов) – четыре от земли возносящихся и в одной точке неба соединяющихся треугольника – есть совершеннейший кристалл божественной Четверицы и Троицы. Прав бл. Августин: «Pulchra numero placent, красота пленяет числом» (Augustin., de ordine. – Chaignet, 159). Музыка чисел есть математика Эроса: ею чарует он, Чародей.

XVIII

Может быть, здешняя двойственность в строении нашего тела – два глаза, два уха, два полушария мозга – отражает нашу двуполость нездешнюю: две половины одного существа – мужчина и женщина – в трех измерениях, соответствуют одному Существу двуполому – Мужеженщине – в четвертом измерении.

Любящий видит в глазах любимой два лица свои, отраженные, как в двух зеркалах; то же видит и любимая в глазах любящего: в этом мире – четыре лица – двое мужчин, две женщины: в том – две Мужеженщины.

Четверичен бог Фанес, по мудрому слову Орфея:

Четвероокий, туда и сюда он взирает.

(Hermias, in Plat. Paedr., p. 125. – Harrison, Prolegomena, 648.)

Если бы две двойные, сложенные