Войдя в Иерусалим, его армия проявила исключительную сдержанность и милосердие, свойственные Салах Ад-Дину и в его прежних военных походах, что выгодно отличало его от других военачальников того времени — особенно на фоне резни и грабежей, которые учинили христиане среди мусульманского и еврейского населения, завоевав Иерусалим почти за девяносто лет до описываемых событий.

Решение Салах Ад-Дина перенести столицу своего государства из Дамаска в Каир в 1176 году благотворно отразилось на положении Маймонида и, возможно, спасло ему жизнь. Должность нагида в то время противозаконно занимал беспринципный человек по имени Зута. Он использовал свое положение для получения взяток и таким образом стал обладателем крупного состояния. Подвергая себя немалой опасности, Маймонид возглавил лагерь противников Зуты. Тот выдвинул против Маймонида всевозможные обвинения, и жизнь Моше оказалась под угрозой. Некоторые источники сообщают, что Маймонид был вынужден бежать из города и некоторое время скрываться в пещере. Однако ситуация изменилась, когда Салах Ад-Дин возвратился в Каир. Маймонид и его сторонники убедили правителя не только низложить нагида, но и упразднить эту должность и перевести эксиларха из Дамаска в новую столицу государства.

Титул эксиларха (реш галута по-арамейски, то есть «глава пребывающих в изгнании») предоставлялся политическому и судебному лидеру еврейской общины вне Иерусалима; впервые он был упомянут еще во II в. н.э. Эксиларх Йеѓуда бен Йосия утверждал, что ведет свое происхождение от царя Давида, как и его предшественники. Он был мудрым и просвещенным человеком; ему было известно, что Маймонид зарекомендовал себя ведущим еврейским ученым Египта, что его почитают за послание к йеменским евреям и «Комментарий к Мишне». Возможно, он также знал, что уже шесть лет как Маймонид работает над другим большим трудом, который впоследствии получит название Мишне Тора. Поэтому эксиларх Йеѓуда бен Йосия объявил, что все постановления Маймонида в области еврейского Закона являются непреложными, как если бы они были подписаны самим эксилархом. Это означало, что теперь Маймонид был духовным лидером всех евреев, живущих в империи Салах Ад-Дина.

Маймонид больше не терял времени на полемику с караимской ересью. Вместе с девятью другими учеными он издал эдикт, гласящий, что замужняя женщина, совершающая ритуальное очищение после месячных в соответствии с караимскими нормами (то есть без погружения в воды миквы) — похоже, это было широко распространено в те времена, — не соблюдает предписания законоучителей Талмуда, и потому с ней следует развестись без выплаты по ктубе (брачному договору). Для женщин это была действенная угроза, и многие из них возвратились к раввинистическим ритуалам. В последующие десятилетия это намеренно жесткое предписание привело к почти полному исчезновению караимов из арабских стран, хотя, по-видимому, немало караимов также обратилось в ислам.

Именно в этот период Маймонид исполнил ѓалахическое предписание, согласно которому каждый еврей обязан написать свиток Торы. Маймонид переписал высоко чтимый свиток, привезенный из Иерусалима в Египет на хранение в то время, когда крестоносцы убивали иерусалимских евреев, разрушали их дома и синагоги. Свиток, написанный рукой Маймонида, уже давно утрачен. Самым примечательным в нем были не его каллиграфические или графические особенности, но сам факт, что человек, чья медицинская практика росла с каждым днем; ученый, который получал все больше и больше посланий с вопросами из дальних стран и с которым постоянно советовались члены его собственной общины; который во всякую свободную минуту погружался в Писание и комментарии; который, дабы увеличить свой доход, преподавал философию и прочие науки; который к любой своей обязанности относился так, как если бы она была единственной, — что этот человек нашел время, чтобы собственноручно написать свиток Торы, а ведь это требует пристальнейшего внимания ко всем деталям, поскольку малейшая ошибка сделает свиток некошерным, то есть непригодным к использованию.

И в это же самое время Маймонид работал над вторым из трех самых крупных трудов своей жизни, а именно — ѓалахическим кодексом Мишне Тора. Он закончил этот монументальный труд в 1180 году, через десять лет после того, как приступил к работе.

Название трактата Мишне Тора в переводе с иврита означает «Повторение Закона». В четырнадцать томов этого труда вошло восемьдесят шесть разделов, состоящих из тысячи глав. Этот труд был задуман Маймонидом для того, чтобы открыть читателям прямой доступ к каждому аспекту Устного Закона. Автор считал, что при наличии такой книги читателю больше не понадобится прибегать к трудному для понимания, запутанному и иногда противоречивому Талмуду, к поздним респонсам и комментариям гаонов (признанных раввинистических авторитетов[54]). Эти комментарии были добавлены к Талмуду в период между VI и XI вв., и до Маймонида их никто не упорядочивал и не систематизировал. Позднее, в 1190 году, в письме к своему любимому ученику Йосефу ибн Акнину, Маймонид объяснил принципы своей работы. Поначалу он задумал этот труд как своего рода «краткий конспект» Устного Закона для своего личного пользования, «чтобы мне не приходилось искать во всей талмудической литературе ответ на всякий вопрос». В ходе работы Маймонид понял, что такой труд мог бы оказаться весьма полезен для всех евреев, поскольку в те времена не существовало единого кодекса Закона, в котором «были бы сведены все постановления, без противоречий и ошибок». По мысли Маймонида, нужно было создать единственный источник знания Закона, упорядоченный и систематизированный. В этом труде следовало опустить длинные окольные рассуждения, убрать из него непонятные ссылки и отступления, отклоняющиеся от основной темы. К этой книге мог бы обратиться каждый еврей, чтобы быстро найти ответ на любой вопрос, связанный с Законом.

«В наши дни, когда ученых мало, а ученость редка, я, Моше, сын Маймона-испанца, составил книгу всего еврейского Закона, в которой опущены рассуждения или дискуссии и в которой все законы ясно растолкованы».

В намерения автора входило составление такого труда, который сделал бы необязательным обращение к другим источникам — достаточно было бы только Торы и написанной Маймонидом Мишне Тора. Маймонид составил труд, названный многими «Конституцией еврейского государства», основание которого, по мысли автора, было не за горами. Вот почему трактат написан доступным языком, в разговорном стиле, и при этом настолько краток, насколько это возможно, учитывая полноту его тематики. По замыслу автора, туда должно было войти все, и там не должно было быть ни единого лишнего слова, необязательной ссылки или стилистических прикрас, чтобы читатель мог найти все необходимое, перелистав несколько страниц.

Маймонид предварил этот монументальный труд «Книгой заповедей» (Сефер ѓа-мицвот),написанной на арабском языке. В Талмуде упоминается шестьсот тринадцать заповедей, предписанных Богом в Пятикнижии. Однако список этих заповедей был составлен лишь позднее, причем возникло много разногласий относительно того, какие именно заповеди следует включить в число шестисот тринадцати заповедей Торы. Маймонид предложил свой вариант шестисот тринадцати заповедей, которые следует считать предписаниями Торы. Только завершив эту работу, он почувствовал, что готов продолжить кодификацию всего Закона. Сефер ѓа-мицвот стал вводной книгой к более объемному труду.

То, что Маймонид верил в непосредственную близость пришествия Мессии, очевидно из других его сочинений. Мы помним, что в «Послании в Йемен» даже указывается точная дата — 1216 год (4976 год по еврейскому летосчислению). Маймонид считал, что в этом году к еврейскому народу вернется дар пророчества, и это событие предварит пришествие Мессии. Хотя сам Маймонид говорил, что данное предположение основывается на древней семейной традиции, ситуация конца XII в. во многом соответствовала пророчествам о пришествии Мессии. Согласно древним предсказаниям, евреи должны пережить много бед, прежде чем обрести избавление. Преследования евреев во Франции, Германии и большинстве мусульманских стран, возникновение христианства и ислама, а также столкновение двух этих религий — все это соответствовало предсказаниям. Неудивительно, что лжепророки появлялись не только в Йемене, но и в других местах — это был мессианский век, и глубокое убеждение Маймонида разделяли многие его единоверцы.

А значит, вскоре всем евреям предстояло вернуться в Землю Израиля под предводительством потомка дома Давидова (каковым, кстати, считали и самого Маймонида). Этот человек, по мнению многих, будет мудрейшим из людей, живших на земле со времен великого пророка Моше рабейну. Поэтому еврейский народ нуждался в целом ряде предписаний — своего рода конституции, основанной на Торе. В ней следовало провозгласить принципы иудаизма, классифицировать и кодифицировать его законы — повторять же, как именно они возникли, необходимости не было. Такой конституцией должна была стать Мишне Тора.

Кроме того, данная книга должна была ответить на вопрос, который Маймонид четко сформулировал и ответ на который искал давно. Все меньше людей разбиралось в премудростях Закона; это знание исчезало среди широких масс еврейских общин не только арабских стран, но и Европы.

«Великие беды постигли наш народ в последнее время, и мудрецы наши утратили свою мудрость. И потому ответы на вопросы и комментарии к Талмуду, что вышли из-под пера гаонов и казались им самим совершенно ясными, сегодня способны понять лишь немногие… Поэтому я, Моше, сын Маймона- испанца, уповая на помощь Всевышнего, изучил все эти книги и счел нужным ясно и кратко изложить все законы, приведенные в них, однако без ссылок на рассуждения, что предшествуют вынесению этих законов — чтобы сделать изучение Ѓалахи доступным каждому»[55].

Более того, изучение еврейского Закона в те годы теряло цельность из-за соперничества разных и нередко противоречащих друг другу традиций, чья самостоятельная ценность была неясна.

Но проблема упадка еврейской учености была не единственной. Другой проблемой были тяжкие условия, в которых существовали угнетенные евреи тех времен. «Для нас настали тягостные и трудные дни, — пишет Маймонид в «Послании в Йемен», — мы устали, и нам не дают отдыха. Как же Ѓалаха будет ясна тому, кто скитается из города в город и из страны в страну?»

Но вместе с тем XII в. был во многом схож с той эпохой, когда рабби Йеѓуда ѓа-Наси составил Мишну, утверждает Маймонид в предисловии к Мишне Тора. Во времена рабби Йеѓуды ѓа-Наси «мудрецов Торы становилось все меньше и меньше, а еврейская община столкнулась с новыми заботами, поскольку Римская империя расширялась и крепла, и евреи были вынуждены скитаться из одного конца земли в другой». Вот почему составление Мишны было столь необходимо, говорит Маймонид.

Мишне Тора была названа также Яд ѓа-хазака («Сильная рука»), согласно последнему стиху Торы: «И по руке сильной, и по каждому диву великому, которые совершил Моше пред глазами всего Израиля» (Втор, 34:12). Это выражение намекает и на слова, провозглашаемые в синагоге после чтения последних слов Пятикнижия: «Хазак хазак ве-нитхазек!»(«Будь сильным, будь сильным, и да будем мы еще сильнее!») Поскольку у еврейских букв есть также числовое значение, слово яд (рука) можно рассматривать как эквивалент числа четырнадцать, а именно из такого числа книг