разбитых христианских войск Ричард Львиное Сердце, вернувшись в Англию в 1192 году, обратился к Маймониду с посланием, в котором просил его стать своим личным врачом, но Маймонид ответил королю отказом. Эту эпоху, впрочем, едва ли можно назвать удачной для добровольного переезда еврея в христианскую страну, особенно если вспомнить, какой терпимостью было отмечено правление Салах Ад-Дина в подвластных ему землях. Ненависть к евреям в Англии была особенно сильна, там постоянно происходили еврейские погромы, и через два года после описываемых событий, во время Третьего крестового похода, очередное народное восстание унесло большое число еврейских жизней[69].
Когда в 1190 году Рамбам закончил «Путеводитель растерянных», к нему стали приходить письма от евреев, живущих в христианских странах. Они просили перевести этот труд на иврит. У самого Маймонида не было на это времени, и он очень обрадовался, когда раввины Прованса обратились к нему с просьбой предоставить им арабскую копию его сочинения, поскольку за перевод намеревался взяться высокочтимый ученый Шмуэль ибн Тиббон. К тому времени существовало уже два других перевода «Путеводителя» на иврит, однако они были сделаны переводчиками не столь искушенными в своем ремесле, и ни один из этих переводов не был полностью удовлетворителен. И потому Маймонид был очень польщен, когда ему сообщили, что Шмуэль ибн Тиббон, чей отец был также известным ученым и переводчиком, собирался создать перевод книги, который могли бы читать евреи повсеместно. С согласия Рамбама название книги было переведено как Море невухим («Наставник колеблющихся». — Прим. ред.).
Ученые вступили в переписку, и Шмуэль ибн Тиббон мог просить совета Маймонида в трудных для перевода местах. В одном из своих писем Маймонид дал ему несколько советов, которые могли бы послужить руководством для всякого переводчика.
«Тот, кто соберется переводить и захочет каждое слово переложить буквально, и в то же время будет раболепно следовать порядку слов и фраз оригинала, встретит много трудностей; его переложение будет ошибочным и ненадежным. Это неправильный метод. Переводчик должен, во-первых, совершенно понять суть отрывка, а затем совершенно ясно изложить намерение автора на другом языке. Этого, однако, не сделать, не внеся изменения в порядок слов, не приводя многих слов вместо одного и, наоборот, не добавляя или не убирая слова таким образом, чтобы предмет мог быть совершенно понят на языке, на который он переводит»[70].
Шмуэль ибн Тиббон, как правило, следовал этому совету, однако не показал себя мастером стиля, как на то рассчитывал Маймонид. Хотя его перевод считается очень точным, современные ученые указывают на то, что он очень тяжел и местами даже более сложен для понимания, чем оригинал. Ритм, гармоничность и тонкость, которую находят ученые в оригинальном тексте Рамбама, не присуща тексту Море невухим.
Работая над переводом, Шмуэль ибн Тиббон написал Маймониду и попросил у него позволения посетить его в Фостате. В полученном им ответе Маймонид описал ношу, которая легла на его плечи в последние годы, когда различные обязанности, возложенные на него, каждый день испытывали его выносливость, подвергая опасности его здоровье и самую жизнь. Вероятно, из всех сочинений Маймонида это письмо цитируется чаще всего. Оно было написано в 1199 году, когда Маймонид, которому был тогда шестьдесят один год, выздоравливал после приступа сердечной болезни, в те годы уже неотступно преследовавшей его. Хотя то, что описано в этом письме, по-видимому, никоим образом не может быть поставлено под сомнение, современный читатель
*
вправе задать вопрос: не потому ли это письмо написано столь подробно, что его автор просто пытался отговорить своего корреспондента от посещения, которое могло бы отнять еще несколько часов его драгоценного времени?
«Видит Бог, что для того, чтобы написать это тебе, я скрылся в глухом месте, где люди не подумают меня искать, и иногда опираюсь для поддержки о стену, иногда ложусь по причине моей страшной слабости, ибо я стал стар и немощен.
Что же касается твоего визита ко мне, то я могу лишь сказать, какой большой радостью был бы твой приезд для меня, ибо я подлинно желаю беседовать с тобой и предвкушаю нашу встречу даже с большей радостью, чем ты. Все же я советую тебе не подвергать себя опасностям пути, ибо помимо того, что ты меня увидишь, и помимо того, что я сделаю все для того, чтобы почтить тебя, твое посещение Фостата не принесет тебе никакой пользы. Не ожидай, что тебе удастся обсудить со мной тот или иной научный предмет в течение хотя бы одного дневного или ночного часа, ибо мой день заполнен следующим образом. Я живу в Фостате, а султан находится в Каире (в то время султаном был сын Салах Ад-Дина, Аль-Афдал; нет никаких свидетельств о том, что Маймонид хотя бы раз встречался с Салах Ад-Дином. — Прим.автора); расстояние между двумя этими городами составляет два расстояния, которые могут быть пройдены в субботу (полторы мили. —Прим. автора). Мои обязанности при дворе султана очень тяжелы. Я обязан посещать его каждый день рано утром, и когда он, или любой из его детей, или любая из обитательниц его гарема чувствуют недомогание, я не смею покинуть Каир, но обязан оставаться большую часть дня во дворце. Также часто случается, что заболевает один или двое придворных, и я обязан посещать их до полного исцеления. Таким образом, как правило, я отправляюсь в Каир ранним утром, и даже если не случилось ничего необычного, не возвращаюсь в Фостат до полудня. К этому времени я уже чуть не умираю от голода… Моя приемная заполнена людьми, евреями и неевреями, знатными и простолюдинами, судьями и судебными чиновниками, друзьями и недругами — разношерстной толпой, ожидающей моего возвращения.
Я схожу с осла, мою руки, иду к своим пациентам и умоляю их потерпеть, пока я вкушу немного еды для подкрепления сил, свою единственную трапезу за весь день. Затем я иду к пациентам и выписываю рецепты для излечения их разнообразных недомоганий. Пациенты заходят и выходят до наступления темноты, а иногда, в чем я клятвенно тебя заверяю, и до двух часов ночи. Я беседую с ними и выписываю им рецепты, и, когда наступает ночь, мои силы настолько истощены, что я едва могу говорить.
Поэтому никто из евреев не может посоветоваться со мной, кроме как в субботу. В этот день все члены общины или, по крайней мере, большинство их приходят ко мне после утренней службы, и я наставляю их и отвечаю на вопросы, связанные со всем, что произошло за последнюю неделю. Мы изучаем Тору до полудня, а потом они уходят. Некоторые из них возвращаются и изучают Тору вместе со мной после дневной молитвы вплоть до вечерней. Так я провожу этот день. Я рассказал тебе далеко не все, что ты увидел бы, если бы приехал ко мне сюда. Теперь, когда ты, к нашей радости, завершил начатый тобой перевод, я прошу тебя о приезде, но вовсе не с надеждой извлечь какую-либо выгоду из твоего визита в отношении твоих занятий; ибо мое время, как я показал тебе, чрезмерно занято»[71].
И словно всего этого было недостаточно, в последние десять лет жизни Маймонид написал около десяти небольших трактатов по медицине. Считается, что первой была книга «О половом сношении», написанная Маймонидом по просьбе племянника Салах Ад-Дина, Аль-Музаффара Умара ибн Нур-Ад-Дина, который был султаном сирийского города Хама. Султан был очень худым человеком, почти истощенным. Тем не менее он отказался последовать совету Маймонида и жестко ограничить свою сексуальную жизнь. Он по-прежнему предавался безудержным утехам с молодыми обитательницами своего гарема и другими женщинами. Когда султан оказался в ситуации, описанной Маймонидом как «резкое увеличение числа наложниц», он попросил Маймонида написать для него руководство, которое помогло бы ему наилучшим образом использовать выпавшую на его долю удачу, не подвергая риску свое здоровье.
При написании этой книги Маймонид следовал давно установившейся практике в арабской литературе. В ней давно существовал подобный жанр, в рамках которого писались как сугубо клинические труды, так и учебники супружеской жизни и даже вопиюще непристойные тексты. Впрочем, назначение у литературы такого рода было одно — помочь читателям решить разнообразные проблемы, связанные с их интимной жизнью. Книга, написанная Маймонидом, описывает правильное использование целебных трав, перечисляет средства, возбуждающие половое влечение, и средства, его успокаивающие, а также дает руководство по таким практическим действиям, как массаж копчика, анального сфинктера и того, что расположено выше. Рекомендуется также пить вино, сделанное из горчака, потому что оно «в большой мере увеличивает наслаждение от полового сношения».
Маймонид написал целую серию медицинских монографий — дополнительная нагрузка, которая еще больше истощила его силы. Как всегда, на горизонте маячили новые проекты: поскольку Маймонида критиковали за отсутствие ссылок в Мишне Тора, он намеревался добавить их и исправить то, что представлялось ему ошибочным; его труды переводились на иврит, и следовало наблюдать за этой работой; он давно хотел написать книгу о Иерусалимском Талмуде; кроме того, он думал написать и другие трактаты. Однако он очень быстро старел — тело, измученное заботами, дряхлело с каждым днем. В 1193 году умер Салах Ад-Дин, а пятью годами позже власть перешла в руки его распутного сына, Аль-Афдала, который назначил Маймонида главным придворным врачом. Но два года спустя, когда Аль-Афдал потерял трон, главный придворный врач был уже слишком болен и немощен, чтобы каждый день добираться до Каира.
И тем не менее он по-прежнему писал письма и респонсы. И хотя он нуждался в помощи своего племянника, который служил ему писцом, он продолжал работать до последнего дня своей жизни. Маймонид умер 13 декабря 1204 года (20 тевета 4965 года по еврейскому календарю), диктуя последнюю главу собрания своих афоризмов. Ему было шестьдесят шесть лет. Еврейская община объявила трехдневный траур, который следовало проводить в молитве и размышлениях. Многие мусульмане разделили горе евреев.
Даже после его смерти вокруг образа великого раввина продолжали создаваться легенды. Одна из них — легенда о похоронах Маймонида. Согласно одной из ее версий, гроб с телом Рамбама был водружен на спину осла, которому позволили идти куда пожелает, и осел остановился только в Тверии. По другой версии, более распространенной, на похоронную процессию, направлявшуюся в Тверию, где Маймонид завещал себя похоронить, напала шайка разбойников-бедуинов. Разбойники попытались сбросить гроб в море. Однако гроб по необъяснимой причине оказался неподъемен, и разбойники прониклись убеждением, что в нем лежат останки святого человека, которому следует воздать почтение. Присоединившись к процессии, они проводили Моше, величайшего еврейского мудреца со времен Моше, до места упокоения.
«И хотя с детства моего Тора была обручена со
