написания трактата «Путеводитель заблудших», другие — к значительно более позднему периоду. См. Сборник писем РаМБаМа. Т. I, письмо № 20.
258 Должность главы диаспоры была учреждена во времена персидского государства.
Эта должность послужила заменой законной власти царского дома из колена Иегуды:
глава диаспоры всегда вёл свою родословную от дома Давида. В руках главы диаспоры были сосредоточены различные властные рычаги. Он официально представлял перед властями государства всех евреев, собирал значительную часть налогов, назначал
правителей и судей. Все главы диаспоры обладали высокой эрудицией в Торе, некоторые из них были большими учителями. Позднее, в период Гаонов, глава диаспоры совместно с мудрецами распределял должности в еврейских общинах, которые одновременно являлись и государственными должностями в провинциях.
Несмотря на то, что «золотой век» Гаонов и глав диаспоры закончился еще в XI
веке, в течение почти двухсот пятидесяти лет главы диаспоры и Гаоны продолжали исполнять обязанности в качестве официальных представителей еврейской общины перед властями.
259 Выражение заимствовано из Вавилонского Талмуда, трактат «Рош а-Шана», 29б. В преамбуле мишны сказано:
Если праздничный день Рош а-Шана выпал на субботний день, то в иерусалимском Храме трубили, а в других местах государства — нет. С момента разрушения
Храма Рабан Йоханан бен Закай постановил трубить в любом месте, где есть суд из
23-х мудрецов. Сказал Рабби Элазар: «Постановление Рабана Йоханана бен Закая
касалось исключительно города Явне, в котором при его жизни располагался Великий
Санэдрин, состоявший из 71-го мудреца». Возразили ему: «В Явне, равно как в любом
другом месте, в котором есть суд из 23-х мудрецов, необходимо трубить»…Послание «О воскрешении» 135
По словам автора, у большинства религиозных лидеров, стоящих у
власти, страх Божий пропадает, когда затрагиваются их интересы.260
К сожалению, этим дело не закончилось. Вышеупомянутый случай
послужил началом целой серии нападок со стороны Шмуэля бен Али.
Последний распустил сплетни, порочащие репутацию Маймонида и
его ученика, уговаривая Рабби Моше официально раскаяться в своих
словах. Он резко раскритиковал комментарий к Мишне за коррективы,
внесённые автором в нескольких местах, и куда более — кодекс «Мишне Тора», по некоторым пунктам которого Шмуэль бен Али вынес иные
постановления у себя на родине. Сочтя это вздором, РаМБаМ не замедлил отреагировать, написав своему ученику следующее:
…Я прекрасно осознавал в момент составления его (кодекса), что
он, несомненно, может попасть в руки злоумышленника или завистника, который осудит его достоинства и укажет на его никчёмность или
существенный недостаток; в руки неразумного, глупца, который не
сможет оценить величину работы, проделанной в нём, и посчитает его
малоценным; в руки новичка, которому сложно будет понять некоторые места в нём, поскольку ему не знакомы основы, или же он запутается в деталях, которые я изложил; или в руки человека богобоязненного
согласно своему пониманию, но застывшего в своём развитии — болвана, который позаимствует основы веры, включённые в него. Все эти
составляют большинство. И, безусловно, он попадёт к тем, кого Всевышний называет «уцелевшими», к людям честным, справедливым и
разумным — они-то и оценят величину проделанного…
(Сборник писем РаМБаМа. Т. I, письмо № 20, с. 301)
В результате всех этих событий ученик РаМБаМа Рабби Йосеф бен
Иегуда решил отправиться в Багдад с миссией прилежного преподавания Мишне Тора. Однако учитель к затее ехать в Багдад отнёсся весьма
скептически, опасаясь дополнительных ссор и стычек.
И здесь Маймонид повёл себя крайне достойным образом. О поведении мудреца было сказано им ещё в первом послании «Об освящении имени Всевышнего»:
Текст Гемары, следующий непосредственно за мишной, после выяснения происхождения запрета трубить в праздник Рош а-Шана, пришедшегося на субботу, приходит к выводу, что данный запрет является постановлением учителей, цель которого предупредить перенос рога из одного владения в другое, что делать в субботу запрещено.
Далее на слова мишны «С момента разрушения Храма Рабан Йоханан бен Закай постановил» Талмуд приводит случай из жизни мудреца:
…Однажды праздник Рош а-Шана выпал на субботу, и все жители близлежащих
городов собрались в Явне. Обратился Рабан Йоханан бен Закай к жителям Бтейры:
«Будем трубить». Возразили ему: «Будем решать, следует ли распространить постановление также на территорию судебного органа». Сказал им: «Будем трубить, а затем решать». После трубления спросили его: «Будем решать?» Ответил им: «Рог в Явне
уже протрубил, и раскаянием дело не исправишь».
260 Сборник писем РаМБаМа. Т. I, письмо № 20, с. 308.136 Книга первая. Жизнь и творения в панораме истории
…Во-первых, если мудрый человек совершит поступок, разрешённый всем остальным людям, но такому человеку не к лицу совершать подобное, ибо он известен своими праведными делами и к нему предъявляется больше требований, нежели к кому-либо ещё. Поэтому этим он
уже осквернил имя Всевышнего. Об определении осквернения имени
Бога существует высказывание Рава: «Например, если я возьму мясо и
не отдам деньги сразу»,261 — то есть подобному человеку не следовало
бы брать что-то, пока не отдаст деньги в сию же минуту…, несмотря на
то, что такое поведение допустимо для остальных людей…
Во-вторых, когда мудрец обращается с людьми недостойным образом в деловых отношениях и речах, принимая людей брезгливо и
сердито, он ведёт себя недобропорядочно и скверно, а его внутренний
настрой вызывает антипатию у людей — этим он уже осквернил имя
Творца…
(Там же, письмо № 1, с. 48—49)
В итоге учитель советует своему ученику брать пример с него:
…Будь среди оскорбляемых, а не среди оскорбляющих, не бросай
свои слова на ветер, в речах прежде всего руководствуйся Всевышним,
а критикой разумных и последователей закона — во вторую очередь…
(Сборник писем РаМБаМа. Т. I, письмо № 20, с. 308—309)
Этот небольшой трактат был написан Рабби Моше в 1191 году как
«троякий» ответ, а именно: 1) как реакция на ошибочное понимание
некоторыми читателями кодекса «Мишне Тора», 2) в качестве комментария к концепциям Мишны о воскрешении из мёртвых и о грядущем
мире, и 3) как ответ на аналогичный трактат, составленный Шмуэлем
бен Али против взглядов Маймонида.
Как замечает автор, после распространения Мишне Тора в разных
странах:
…Сообщили нам, что один из учеников в Дамаске возомнил, что такого понятия как воскрешения из мёртвых не существует и что душа не
вернётся в тело после расставания с ним. Спросили его люди, уроженцы того места: «Как ты можешь такое утверждать?» И он привёл доказательства из того, что было упомянуто нами в нашем труде, что цель —
это грядущий мир, и что в нём нет тела. Тогда они привели доказательства, известные в народе, а также многочисленные сентенции мудрецов касательно этого. Он возразил, что это всё иносказания…
(Там же, письмо № 21, с. 348)
261 Вавилонский Талмуд, трактат «Йома», 86а.Послание «О воскрешении» 137
В 1189 году к РаМБаМу пришло письмо из Йемена, в котором доводилось до его сведения, что некоторые йеменские евреи постановили,
что тело разложится, душа не вернётся в него после того, как его покинет, а также что награда и наказание уготовано исключительно душе в
грядущем мире.
Необходимо отметить, что предшественники Маймонида, и среди
них великий Рав Саа?дия Гао?н — РаСа?Г (882, Дилаз, Верхний Египет —
942, Багдад), сформировали в сознании людей модель, из которой
следовало, что мессианские времена, воскрешение из мёртвых и грядущий мир составляют единый комплекс в процессе Избавления. Один
из учеников РаСа?Га характеризует взгляды учителя следующим образом:
Идея бессмертия… подчинена идее воскрешения из мёртвых. После освобождения души от тела она пребывает в некоем промежуточном состоянии, пока не будет соединена вновь с телом во время воскрешения, когда оба получат соответствующую награду в вечной жизни. Всё это соответствует талмудическому учению…
(Цитата по: Julius Guttmann. «Philosophies of Judaism», p. 73).
Таким образом, на фоне непосредственной связи воскрешения
тела и его плавного перехода в грядущий мир, заявление о бестелесном существовании души в будущем мире означало либо отсутствие
воскрешения вообще, либо аллегорическое понимание такового.
Опасения соплеменников Рабби Моше, таким образом, были не беспочвенными. Маймониду необходимо было чётко сформулировать
свою позицию, лишив её всякой неясности и двусмысленности.
Возвращаясь к теме послания, РаМБаМ указывает, что самое неприятное в этой истории настигло своего адресата спустя два года: в
1191 году несколько друзей Маймонида отослали ему трактат о воскрешении багдадского учителя Шмуэля бен Али, в котором он:
…Исказил наши слова касательно данной темы, а некоторые — которые можно было оправдать — «оправдал»…
(Сборник писем РаМБаМа. Т. I, письмо № 21, с. 350)
Ознакомившись с доводами данного трактата, Рабби Моше бен
Маймон пришёл к заключению, что багдадский мудрец плохо разбирается в различии между категориями модальности262 «необходимый»,
«возможный» и «невозможный»,263 признав, что воскрешение как акт воз-
262 От лат. modus — наклонение. Модальность суждения — различие между логическими
суждениями в зависимости от характера устанавливаемой ими достоверности — от
того, выражают ли они необходимую или только вероятностную связь между логическим подлежащим и сказуемым.
263 Совокупное бытие может быть классифицировано по трём категориям: необходимое
бытие (Всевышний); возможное бытие — всё остальное сущее, которое может быть, а138 Книга первая. Жизнь и творения в панораме истории
вращения души в тело, с философской точки зрения, относится к категории возможного события 264:
…Однако самое удивительное из того, что мы видели в нём, я хочу
сказать, в сём трактате, несмотря на то, что он полностью странен,
так это его высказывание о том, что мудрые философы не утверждают невозможность возвращения души в тело после расставания с
ним, но что это, с точки зрения разума, относится к категории возможного…
(Там же, с. 351)
Истоком критики РаМБаМа стало позиционирование Шмуэлем
бен Али школы «Калам»265 в качестве аутентичных философов: отход от
окружающей действительности и подмена последней воображаемыми воззрениями превратили их учение в псевдо-философское.
Маймонид почёркивает, что метод (способ) разрешения коллизий
между оппонентами должен строиться прежде всего на исследовании
той или иной доктрины с её исходными постулатами, после чего на
фоне её положений — на определении сущности самого феномена,
относится ли он к категории возможного или нет:
…Разногласия среди людей, занимающихся умозрением, существуют по отношению к определённому виду того, что воображает человек. Некоторые из занимающихся умозрением утверждают, что это
относится к категории невозможного и что не следует относить ко Всевышнему способность изменить это. А другой утверждает, что это относится к категории возможного, которое Бог в силах сотворить, как Он
того пожелает.
Например, объединение противоположностей в одном месте и в
одно время, обращение объектов, то есть когда сущностный признак
становится случайным признаком, а случайный — сущностным, или существование телесной субстанции без случайных признаков266 — всё
это относится к категории невозможного у всякого, кто занимается
умозрением…
может и не быть; невозможное бытие — противоречивое с точки зрения разума, к коему не относится (как будет объяснено Маймонидом далее в послании) противоречивое с точки зрения природы явление.
264 См. также «Книга вторая», подраздел «Сверхъественные явления».
265
«Калам» в переводе с арабского означает «речь», «разговор», в том числе и такой, где
путём дискуссии, оторванной от реальности, убеждают в своей правоте. Но не всё так
просто! Исламский Калам явление чрезвычайно многогранное, сложное и подчас внутренне противоречивое, развивавшееся в течение столетий в основном в шиизме, но
серьёзно затрагивающее и суннизм. Маймонид полемизирует с ними по многим вопросам, анализируя их аргументы и доказательства
