воззрения РаМБаМа

Предложенная Аристотелем522 модель, следовательно, лишь приблизительно соответствовала наблюдаемым явлениям, однако при более

детальном рассмотрении была далека от совершенства. Поэтому

греческий астроном Птолемей (87—165 гг. н. э., Верхний Египет),523

предложил два «патента», которые на то время состояния науки довольно точно описывали наблюдаемые явления, но при этом противоречили

физической модели бытия, предложенной Аристотелем:

…Ты уже знаешь, что всё, что имеет отношение к наблюдаемой системе движений и согласования путей вращения небесных тел, согласно наблюдениям, покоится на двух основах: или на эпицикле, или на

эксцентре,524 или на обеих основах вместе. Однако я обращаю твоё

внимание на то, что каждая из этих двух основ — полностью за пределами

логики и противоречит тому, что было прояснено в науках о природе… 525

В основе этой науки,526 лежит аксиома, что существуют три типа

движения:

522 Данную работу еще до Аристотеля начал греческий математик и астроном Евдокс

(408 — 355 гг. до н. э.), который предложил вложить одна в другую определённое число

гомоцентрических сфер, придать каждой из них равномерное вращение вокруг выбранной должным образом оси и скомбинировать эти движения таким образом, чтобы результирующее движение небесного тела совпадало с его движением наблюдаемым. Небесное тело мыслилось помещенным на одной из своих сфер, ось которой

была фиксирована на движущейся поверхности другой сферы, ось этой сферы — на

третьей. Все это предпринималось для того, чтобы примирить теорию и практику. Первая предписывала небесным телам только круговые равномерные движения, а видимое движение было очевидно неравномерным. Чтобы из комбинированного движения

нескольких сфер вывести фактически наблюдаемое движение планеты на небесном

своде, Евдоксу потребовалось 26 сфер, однако явные аномалии все же оставались:

его модель была наглядной, а не расчётной. Модель Евдокса попытался улучшить его

ученик — Калипп из Кизика, увеличив число сфер до 33. Далее Аристотель, подойдя к

этой проблеме с точки зрения механистического объяснения, посчитал необходимым

ввести ещё ряд сфер, возвращающих назад, чтобы таким образом парализовать действие системы сфер более отдалённого небесного тела на небесное тело, располагающееся близ Земли. Так Аристотель добавил еще 22, получив общее количество —

55 сфер (см. Аристотель, трактат «Метафизика», кн. XII, гл. 8).

523 Этой проблемой еще до Птолемея был занят греческий учёный-астроном Гиппарх с

острова Родос (161—126 гг. до н. э.). Гиппарх, тщательно измерив неравенство продолжительности сезонов, сделал выводы, что Солнце перемещается по небу в течение

года с переменной скоростью. Поскольку, согласно космологии Платона и Аристотеля, движение Солнца должно быть круговым и равномерным, он заключил, что неравномерность солнечного движения лишь кажущаяся. Расположив Землю чуть в стороне от

центра сферы, несущей Солнце, он получил наблюдаемое неравномерное движение светила при идеальном равномерном. Что касается проблемы движения Луны, то

он разрешил её иным способом: он «заставил» её обращаться по небольшой сфере

(эпициклу), центр которой движется вокруг центра Земли.

Позже Клавдий Птолемей, автор трактата «Великое математическое построение

астрономии в XIII книгах» — «аль-Магести», придал завершённый вид геоцентрической

теории мироздания, куда вошли разработки сделанные его предшественниками: Евдоксом, Аристотелем и Гиппархом.

524 Сфера, центр которой не является Земля, а немного смещен.

525 См. Аристотель, трактаты «О небе», кн. IV, гл. 5; «Физика», кн. IV, гл. 5.

526 Астрономии.Экзистенция Универсума 227

1) движение от центра;

2) движение к центру;

3) и движение вокруг центра.

А если существовал бы эпицикл, то его движение было бы направлено не от центра, не к нему и не вокруг него. Кроме того, ещё одно из

положений Аристотеля в науках о природе гласит, что он527 с необходимостью должен быть чем-то «покоящимся», вокруг чего будет осуществляться движение. Потому он и заключил, что Земля покоится.528 А

если бы существовал эпицикл, то, следовательно, круговое движение

совершалось бы не вокруг чего-то покоящегося. И до меня дошли слухи, что Абу Бакр529 заявил, что он придумал астрономическую модель, в

которой отсутствует эпицикл, но при этом сохранил лишь сферы со

смещенными центрами;530 …И даже если он в этом преуспел, многого

он не выиграл, ибо это смещение центра — также исключение из правила, которое установил Аристотель…

(РаМБаМ, трактат «Путеводитель заблудших»,

ч. II, гл. 24, с. 216—217).

Далее РаМБаМ, пытаясь разрешить проблему, обращает внимание, что в задачу учёного-астронома не входит создание универсальной философской картины бытия. Астроном прорабатывает научные

гипотезы, стараясь максимально сблизить теоретические расчёты с

практическими наблюдениями, не задумываясь о философической

ценности данных расчётов.

Такое разграничение, позволившее рассматривать теорию гомоцентрических сфер Аристотеля как единственно истинную картину

вселенной, а эпициклическую и эксцентрическую астрономию Птолемея как удобный математический способ расчёта движения небесных тел, было предложено в V веке н. э. неоплатоником Проклом.

Данное событие в науке рассматривалось как компромисс, означавший дисциплинарное выделение астрономии из философии:

астрономия как наука «завела» самостоятельный образ жизни,531

оставляя за философской концепцией космоса законное право

умозрительного существования. Однако, спустя некоторое время, и

этого оказалось мало: наблюдения за поведением небесных тел и

следовавшие из этого выводы постепенно стали «теснить» теоретиче-

527 Центр.

528 Аристотель, трактат «О небе», II, 3.

529 Его полное имя — Абу Бакр Мухаммад ибн Яхья ибн ас-Саиг. Он также известен под

именем Ибн-Баджа (г. Сарагоса, Испания, до 1106 — г. Фес, Марокко). Философ, известен тем, что познакомил Испанию с аристотелизмом. Написал много небольших

трудов по медицине, геометрии, алхимии, философии и астрономии.

530 Эксцентр.

531 Сам Аристотель уже ставил вопрос о том, является ли астрономия особой наукой или

частью физики (см. трактат «Физика», кн. II, гл. 2).228 Книга вторая. Философские и политические воззрения РаМБаМа

ские предпосылки, ставя под сомнение абсолютность аксиом, установленных Аристотелем:

…И ты уже знаешь, что Абу Бакр ибн ас-Саиг в своих речах о природе сомневался в том, знал ли Аристотель смещение солнечного

центра и молчал об этом…, или не осознавал этого. И правильным ответом будет, что он не осознавал этого и не слышал об этом вообще,

так как в его время математические знания не достигли совершенства…

(РаМБаМ, трактат «Путеводитель заблудших»,

ч. II, гл. 24, с. 219)

Модернизировав старую модель космоса до 55-ти сфер, Аристотель, несомненно, осознавал несовершенство и старой и, видимо,

собственной моделей космоса, ведь по большому счёту эта область

знания достаточно сложна и малодоступна:

…Об этих ценных и Божественных существах532 нам присуща гораздо меньшая степень знания (ибо то, исходя из чего мы могли бы

исследовать их, и то, что мы жаждем узнать о них, чрезвычайно мало известно нам из непосредственного ощущения), а относительно преходящих вещей — животных и растений — мы имеем большую возможность знать…

(Аристотель. Трактат «О частях животных», 644b30)

Тем не менее, вероятность неточности нисколько не смущала его

как философа при начертании общей картины мироздания. Собственно именно этим, по мнению Аристотеля, и отличается философия от опыта: философия всегда занималась общими принципами, а

опыт — единичными событиями,533 способными «выскочить за рамки»

обобщённой философской модели.534 В рассуждениях о соотношении поэзии и истории Аристотель раскрыл вкладываемый им в философию смысл:

532 О небесных телах и явлениях.

533

…В самом деле, для разума прежде — общие элементы, а для чувственного восприятия — индивидуальные вещи… . (Аристотель. Трактат «Метафизика», кн. V, гл. 11,

1018b31 — 33).

534 Аристотель обсуждает эту тему в первой главе первой книги Метафизики. По мнению

Стагирита, люди опыта знают фактическое положение дел, а почему дела обстоят

именно так, они не ведают, поэтому люди искусства оказываются более мудрыми чем

люди опыта, так как первые способны ответить на вопрос «почему». Иными словами,

мудрость восходит по нарастающей, от чувственного восприятия к опыту, затем к искусству и, собственно, — к самой мудрости, которая наиболее отвлечена от чувственного восприятия действительности. Мудрость отличает человека от всего остального:

чувственное восприятие просто констатирует факт (в этом мудрости нет никакой), а

мудрость отвечает на вопрос «почему» это так, а не иначе (общие принципы, извлекаемые из чувственного восприятия). Причём общие отвлечённые принципы, представляющие интерес сами по себе, довлеют над чувственным восприятием, которое находится у него в подчинении.Экзистенция Универсума 229

Из сказанного ясно и то, что задача поэта — говорить не о том, что

было, а о том, что могло бы быть, будучи возможно в силу вероятности

или необходимости. Ибо историк и поэт различаются не тем, что один

пишет стихами, а другой прозою… — нет; различаются они тем, что

один говорит о том, что было, а другой о том, что могло бы быть. Поэтому поэзия философичнее и серьезнее истории, ибо поэзия больше

говорит об общем, история — о единичном…

(Трактат «Поэтика», 1451a38 — 1451b7)

Аристотелевская модель универсума продолжала своё существование, так как ничего другого, достойного её заменить, не было. Это

продолжалось до тех пор, пока не пришёл Коперник, наблюдавший в

1515 г. Солнце в момент весеннего равноденствия не 21-го, а 11-го марта. Запаздывание календаря вынудило Коперника пойти на радикальные меры. Им была сформулирована концепция, в основе которой лежало положение о взаимодействии равнозначных физических сущностей между собой, а не естественного места и физической сущности,

как считал Аристотель. Спустя некоторое время, французский философ Рене Декарт (1596, Лаэ, Турень — 1650, Стокгольм) с изрядной долей осторожности писал:

…Я не знаю никого, кто отрицал бы, что земным телам присуща тяжесть; но хотя опыт ясно показывает, что тела, называемые тяжёлыми,

опускаются к центру Земли, мы из этого всё-таки не знаем, какова причина или каково начало падения тел, а должны узнать об этом какнибудь иначе…

(Рене Декарт. Избранные произведения, письмо автора

к французскому переводчику «Начал философии», с. 416)

Таким образом, положение о трёх разновидностях движения постепенно было заменено новым допущением о возможности движения

также вокруг других небесных тел.Создание мира

О творчестве можно говорить в различных аспектах. Например, изготовление конечного продукта из сырья или придание новой формы

привычному является творческой деятельностью. Ранг творческого процесса заметно повышается, когда в мир привносится что-то судьбоносное, невиданное и волшебное. О таком человеке говорят с восхищением «Автор», «Гений», «Создатель». О Всевышнем также говорят, что

Он — Создатель, ибо простирающийся перед нами мир был, есть и будет самым чудесным и восхитительным из всего того, что когда-то было

сотворено. Однако, как мы знаем, применительно к Всевышнему это

описание условно и, скорее, необходимо для приблизительного понимания того, что стоит за пределами нашей сложной реальности, ибо

метареальность проста и неделима, чтобы говорить о каких-либо метаморфозах в ней.

Такой формулировкой можно было бы и ограничиться, однако Маймонид решил уделить главному теологическому вопросу Средневековья несколько больше внимания, посвятив ему два десятка глав второй

части трактата «Путеводитель заблудших».

В чём бы ни заключалась созидательная деятельность, все согласны, что творец всегда предшествует творению. Стоп. В этом предложении таятся почти неуловимые смысловые оттенки, в которых мы вместе

с читателем попытаемся разобраться.

Рабби Моше пишет, что наречия «прежде», «раньше» 535 могут быть

использованы в пяти значениях:

1) Прежде по времени, как если мы скажем: «Ноах (Ной) жил раньше

Авраама».

2) Прежде по природе явления, как живое и человечность: ведь если

ты сможешь изъять живое, то аннулируется существование человечности, а если бы ты мог изъять человечность, существование

живого не аннулируется. Следовательно, мы скажем, что живое

прежде человечности по природе, а человечность после живого

по природе.

3) Прежде по иерархии: к примеру, из двоих людей один стоит ближе

к