всё же несравнимы с книгами Абунацара аль-Фараби. Тем не менее его книги полезны, и тебе также следует изучать его мысли, углубляясь в произведения этого человека…
(Там же. Т. II, письмо № 35, с. 553—554)
Ибн Сина254 Книга вторая. Философские и политические воззрения РаМБаМа
может быть уготовано и телу. В самом деле, теми словами, которыми
Бог вдохновил своих проповедников, Он удостоил Своих преданных слуг
обещания о двояком блаженстве — духовном и материальном. Он в
силах исполнить данное обещание в любое время, если Он того пожелает. Анализ стремится показать, что одного разума достаточно для выяснения истинности высшего духовного блаженства. С другой стороны,
истинность конечного материального процветания может быть установлена исключительно авторитетом Божественного закона…
Итак, конечное наказание тела подтверждено пророчеством, действительность которого признаётся разумом… Пророческие откровения,
таким образом, дополняют выводы, полученные с помощью разума…
(цитата по: Treatise on resurrection.
Arabian doctrines of resurrection, p. 104)
Арабский философ предлагает компромисс: воскрешение тела
не доказуемо с точки зрения разума, но последний не исключает этого,
в силу пророческого откровения, которое разумом не отвергается. В
данной неопределённости Ибн-Сина предлагает прислушаться к пророческому откровению, которое утверждает также и телесное возрождение. Интересно, что Маймонид воспользовался «ноу хау» мусульманского коллеги в более принципиальном вопросе — о тварности или вечности мира. Представив все Pro et Contra, Рабби Моше пришёл к заключению, что нельзя дать логического опровержения обеим гипотезам, обе
теории происхождения космоса — сотворённого и вечного, имеют свои
сильные и слабые стороны. Учитывая, что разум не исключает сотворения материи, исчезает необходимость специальной интерпретации стихов Писания и сентенций мудрецов по данному вопросу. Творение мира
является базисной концепцией любой религиозной доктрины: в ней берут своё начало все остальные сверхъестественные проявления воли
Создателя, включая и обсуждаемое воскрешение из мёртвых.
Подведение итогов
РаМБаМ рассматривал время как и Аристотель — через движение.
По Аристотелю, время не есть движение, но оно и не существует без
движения, изменения. Поэтому вечные сущности — вне времени. Во
времени находится всё создающееся и уничтожающееся: все вещи,
которые иногда существуют, иногда нет, должны находиться во
времени.599 Время, однако, не есть движение, потому что движения происходят то быстрее, то медленнее, время же течёт везде равномерно.
Время — мера движения, то есть оно измеримо движением. Но мерой
времени, по Аристотелю, является не всякое движение, а лишь равномерное круговое движение небесной сферы. Следовательно, там, где
есть мера, есть и число. Поэтому время есть число непрерывного дви-
599 Аристотель, трактат «Физика», IV, 12.Бог и Универсум 255
жения; время не есть движение, а является им постольку, поскольку движение имеет число. Следовательно, оно считаемо,600 а считаемого,
разумеется, нет без считающего. Если же в природе ничто не способно
считать, кроме души и разума души, то без души не может существовать время.601 Стагирит также отмечает, что время — причина возникновения и гибели лишь по совпадению, само же оно ничего не производит и не губит, но всё возникает и погибает во времени.
Итак, время связано с движением. Чтобы ответить на вопрос, имеет
ли время начало, или нет, нужно ответить на вопрос: могло ли движение
иметь начало? На это Аристотель отвечает, что движение предполагает
наличие движущихся предметов. Если движение возникло, то предметы
или возникли, или же находились в состоянии покоя. И то, и другое, по
мнению Стагирита, одновременно не возможно, ибо возникновению
предметов уже должно предшествовать движение — что абсурдно:
движение было раньше движения; если же предметы покоились, то и
он должен иметь свою причину, ибо покой — отсутствие движения. Кроме того, по Аристотелю время вечно и потому, что оно не мыслится без
«теперь», а «теперь» есть середина, следовательно, до любого настоящего всегда есть прошлое.602
Как нам известно, Маймонид без труда «преодолевает» построенные на причинно-следственной закономерности аргументы Аристотеля. Принимая связь времени и движения, Рабби Моше предложил модель вневременного генезиса Богом нечто из ничто, а затем трансформацию нечто в различные объекты творения — движущиеся сферы, небесные тела и т. д. Рождение небесных тел и знаменует собой начало
отсчёта времени.
Казалось бы, в этой «официальной версии» всё ясно и понятно. Однако, более внимательное рассмотрение предложенной Маймонидом модели обнаруживает её близость к философской. В самом
деле, согласно рамбамовскому пониманию первых этапов творения,
генезис — это поступательные вневременные этапы трансформации
хаотичной праматерии во что-то более конкретное. Это навевает вполне справедливую мысль о со-вечности праматерии Создателю, ибо и
Творец и праматерия — вне времени.
Аналогичным вопросом задавался современник Маймонида
арабский философ — Ибн-Рушд (Аверроэс в европейской традиции — 1126, Кордова, Испания — 1198, Марокко), который, обсуждая
разногласия между последователями мусульманской школы «Калам»
и приверженцами философского наследия Аристотеля, пришёл к выводу о беспредметности спора обеих сторон:
…Что же до вопроса о том, вечен мир или он имеет начало во времени, то, с моей точки зрения, расхождение между мутакаллимами-
600 Аристотель, трактат «Физика», IV, 11.
601 Там же, 14.
602 Аристотель, трактат «Физика», VIII, 1.256 Книга вторая. Философские и политические воззрения РаМБаМа
ашаритами и древними философами едва ли не сводится к расхождению в употреблении имён. Это особенно касается древних мыслителей, так как они были согласны между собой относительно наличия трёх видов сущего, из которых два составляют крайности и одно —
нечто промежуточное между ними. Они были согласны между собой и
относительно наименования этих крайностей. Но их мнения разошлись
относительно промежуточного вида.
Одну из этих крайностей составляет такое сущее, которое возникло благодаря чему-то другому и из чего-то, именно благодаря некоей
действующей причине и из некоей материи. Этому сущему, то есть
его существованию, предшествовало время. Так обстоит дело с телами, образование которых воспринимается чувством… Все (и древние
мыслители и ашариты) согласны между собой, называя этот вид сущего — возникшим.
Противоположную крайность составляет такое сущее, которое не
возникало благодаря чему-то и не образовано из чего-то. Этому сущему не предшествует время. Все представители той и другой группы
согласны между собой и в данном случае, называя это сущее извечным. …Это — Аллах, Всеславный и Всевышний, Который есть действующая причина вселенной, причина её бытия, Тот, Кто сохраняет
её…
Что же касается того вида сущего, которое занимает промежуточное положение между этими двумя крайностями, то это то, которое не возникло из чего-то и которому не предшествовало время, но
которое есть сущее благодаря чему-то… Это — мир в целом…
Этот последний вид сущего, ясное дело, имеет сходство как с
действительно возникшим существованием, так и с существованием
извечным. Те, в чьих глазах сходство его с извечным возобладало над
сходством с возникшим, назвали его извечным, а те, в чьих глазах
его сходство с возникшим возобладало над сходством с извечным,
назвали его возникшим…
(Фрагмент трактата «Рассуждение, выносящее решение
относительно связи между религией и философией»
из книги «Ибн-Рушд», с. 182—184)
Итак, если следовать подходу Аристотеля в том, что в отсутствии
времени нельзя вести речь о предшествовании одного другому,603 то
вневременной акт творения сводится к платоновскому вечному сосуществованию интеллигибельной материи604 и Демиурга. Если же сле-
603 Трактат «Физика», VIII, 1, 251b10 — 12:
…Каким образом появится предшествующее и последующее, если не существует времени…?
604 Праматерия — вещь сугубо абстрактная, не имеющая объективного бытия в реальности, представляющая собой лишь «ментальную проекцию» предметов:
…Известно, что основой любого тела является растительность земли; следующим
непосредственным материалом являются — огонь, воздух, вода и земля, благодаря со-Бог и Универсум 257
довать подходу о предшествии одного другому по причине,605 — иначе
говоря, что в отсутствие хронологии предшествие по причине тождественно предшествию во времени, как и считал Маймонид, то всё оказывается на своих местах.
Хочется добавить, что сам РаМБаМ, обсуждая подход Платона, считал, что он, с точки зрения Торы, допустим, но в нём нет необходимости:
…Однако если человек будет придерживаться концепции вечного
мира согласно второму воззрению…, являющемуся воззрением Платона, т. е. что небеса также создаются из праматерии и уничтожаются, такое воззрение не противоречит основам веры… И можно было бы
объяснить стихи согласно этому…, однако здесь нет никакой трудности, вынуждающей нас это делать…
(РаМБаМ. Трактат «Путеводитель заблудших», ч. II, гл. 25, с. 220)
Попытка РаМБаМа осмыслить первые этапы творения, увы, обернулась для нас новым сомнением. Несмотря на все старания, мы так и не
получили однозначный ответ на вопрос: вечен мир или сотворён. Исследователи трудов Рабби Моше бен Маймона и по сей день расходятся во
мнениях об истинной позиции мыслителя по данному вопросу.
Сегодня мы лучше чем когда-либо понимаем, что существуют
вещи, на которые нельзя дать однозначный ответ. Сам Маймонид писал
следующее:
…Прошли годы достойных и ещё пройдут в исследовании этого
вопроса. Ведь если бы была доказана концепция сотворённого мира,
хотя бы согласно воззрению Платона, рухнули бы все доводы философов против нас. Аналогично, если бы у них появилось доказательство
концепции вечного мира, согласно воззрению Аристотеля, обрушилась бы вся Тора…
(Там же, с. 221)
единению которых образуется растительность. Эти четыре называются «элементами».
Следующим непосредственным материалом этих четырёх элементов является нечто
общее для этих четырёх, отношение которого к ним тождественно отношению воска к
тому, что из него производится… Ибо уже доказано, что эти четыре элемента переходят
один в другой и образуются один из другого. Таким образом, у них, без сомнения, есть
что-то общее — их материал. И это нечто общее у четырёх элементов (которое обязательно умопостигаемо) называется первой материей, а на греческом языке — «hyle»
(РаМБаМ. Трактат об искусстве логики, гл. IX, 4, с. 59—60)
605 Родоначальником этого подхода, как принято считать, был Платон, который в трактате
«Тимей» (29е — 47е) затрагивает вопрос о трансформации ума в инобытие — мировую душу, а душа, в свою очередь, становится космическим телом. Позже, у неоплатоника Плотина (Трактат «Эннеады», V, 1, 6) прямо говорится, что порождение Единым
множественного происходит вне времени. Интересно, что сам Плотин подчёркивает,
что доктрина эта не нова, а напротив, принадлежит отдалённой древности, будучи в зачаточном, неразвитом виде: он лишь пытается истолковать её, привлекая для этого свидетельства Платона (см. Там же, 8).258 Книга вторая. Философские и политические воззрения РаМБаМа
Смысл приведённой выше цитаты проясняет юридический принцип,
именуемый в Устной Торе «« — »??? ???? ??? ??? ?????Те уста, которые запретили, это те самые уста, которые разрешили». Суть этого принципа
такова: в случае, когда приходит женщина и заявляет: «Я замужем за
этим мужчиной», — при условии, что свидетелей этому нет, суд, руководствуясь принципом «Те уста, которые запретили (ей сожительствовать с любым мужчиной — первая часть фразы «я замужем»), это те самые уста, которые разрешили (ей сожительствовать с данным мужчиной — вторая часть фразы «за этим мужчиной»), принимает её заявление полностью. Принцип обоснован тем, что инициатор заявления (в нашем случае женщина) мог промолчать, и судьям никогда не стало бы
известно (какие-либо свидетели отсутствуют) о гражданском состоянии заявителя. Судьи имеют возможность оперировать информацией,
исходящей исключительно из его собственных уст, и поэтому они принимают эту информацию от начала и до конца.
Важно отметить, что данный юридический принцип зиждется на двух
значимых, с точки зрения Торы, событиях: на акте творения мира и на
Синайском Откровении. Дело в том, что до Синайского Откровения
идолопоклонство хоть и
