на основную душу облачено ещё одно одеяние — тело…
Нам известно, что Маймонид также подразделял человеческую
душу на пять «частей», среди которых были ощущающая и побуждающая части. Мы также знаем, что эти части, в отличие от растительной
части, подпадают под морально-нравственную оценку.773 Куда же можно отнести побуждающую часть души, которая отвечает за принятие решений, — ближе к растительной или разумной части? Что руководит поступками человека: разум или природная необходимость? По мнению
РаМБаНа, Рабби Моше бен Маймон хотел лишь подчеркнуть значение
истинной реальности бестелесности, отодвинув телесную реальность
на задний план:
Итак, такая многословность у раввина Моше бен Маймона, чтобы
склонить чашу весов в пользу того, что участники грядущего мира бестелесны, нужна была ему по двум причинам:
1. Ведь он знает, что люди нашей традиции верят, что после воскрешения нет смерти согласно толкованию мудрецов в трактате
«Санэдрин», 91б, стиха из пророка Ишайи — Исайи, 25, 8: «Исчезнет смерть навеки…» …Согласно этому мнению, участники грядущего мира после воскрешения будут жить в том мире в своих телах, а раввин Моше бен Маймон отрицает это мнение изо всех
сил…
2. И ещё раввин намеревался… усилить понимание сути души, которая не является телом или силой, имманентной телу, но чистым
разумом, так же как и ангелы…
(РаМБаН. Трактат «Врата воздаяния»,
параграфы 377 и 379, с. 497—500)
В отношении времени позиция сторон достаточно ясна. Для противников РаМБаМа мир душ и грядущий мир качественно не тождественны, следовательно, и по времени они не совпадают. Для Маймонида
же, напротив, грядущий мир и мир душ качественно совпадают — следовательно, и по времени они также совпадают.
В качестве итога автор хотел бы изложить свою точку зрения по данному вопросу. По-видимому, тема души в грядущем мире связана с
темой Божественных атрибутов.774 И там, и здесь наблюдается одна и та
же тенденция:
• Маймонид считал, что все телесные атрибуты Бога и души в грядущем мире — аллегории, нуждающиеся в интерпретации.
773 См. Книга первая, подраздел «Учение о душе».
774 См. итоги к разделу «Экзистенция Бога».Конечное воздаяние в грядущем мире 309
• Оппоненты же считали, что телесные описания Бога775 и души в грядущем мире не следует отвергать.
Позже последователи теософской каббалы заполнили пропасть,
разделявшую духовную и материальную ипостаси.776 Ими была предложена многослойная модель последовательного уплотнения духовных
миров, служащая механизмом воздействия духа на материю. В данной схеме мироздания в иерархии сотворённого сущего777 высшую
ступень занял грядущий мир, наступление которого должно было сопровождаться созерцанием мощного «монохромного» света Всевышнего.778 В свете мощного излучения телесность уже перестаёт нести на
себе печать чего-то постыдного, так как факт единства духа и материи
очевиден, следовательно, любое телесное проявление отождествляется с духовным — возвышенным и благородным.
Таким образом, камнем преткновения, по мнению автора, послужил «онтологический» фактор. Маймонид рассматривал телесность в
нынешнем состоянии — тёмной, забитой, рабской, — а оппоненты
рассматривали её с учётом грядущего состояния — прославленной и
благословенной.
775 В кодексе «Мишне Тора», книга «Мада», раздел «Тшува», III, 7, РаМБаМ пишет:
Пять категорий людей классифицируются как вероотступники:
1) тот, кто утверждает, что Бога нет и что у мира нет Правителя;
2) тот, кто утверждает, что есть Правитель, но их двое или более;
3) тот, кто утверждает, что есть единый Творец, но Он телесен и имеет образ… и пр.
На пункт 3 Рабби Авраам бен Давид — РаАВаД, замечает:
Сказал Авраам бен Давид: «Почему он назвал этого вероотступником? Ведь несколько более крупных и лучших, чем он, придерживались такого подхода, — согласно тому, что они видели в стихах… »
776 См. итоги к разделу «Экзистенция Бога».
777 В книге «а-Багир», в параграфе 50, сказано, что увенчанный короной Престол Славы,
прославленный и благословенный, включает в себя всё, в том числе и грядущий мир.
Там же говорится, что оплот грядущего мира выгравирован в мудрости…». На это комментарий «Ор гануз» поясняет, что Престол Славы — это ступень «Тиферет» и что «Тиферет» получает эманацию от ступени «Бина», которая и является грядущим миром.
Попутно хочется отметить, что каббалисты считают высшим этапом постижения —
слияние, приобщение, поэтому сравнивают процесс грядущего постижения с метафизическим актом любви Царя и царицы, в ходе которого поток Божественной эманации будет пронизывать все без исключения миры.
778 Там же, параграф 52:
…Рабби Бархия сидел и толковал: «Что это мы говорим каждый день “грядущий
мир”, однако не знаем, что мы говорим? Грядущий мир мы переводим на арамейский язык как “мир приближающийся”. Отсюда следует, что до того, как был сотворён
мир, Создателю пришла мысль о создании света. И был создан мощный свет, который не может стерпеть ни одна из тварей… Увидел Пресвятой, благословен Он, что не
могут стерпеть его, взял седьмую часть света и оставил его вместо мощного света,
а остальное припрятал для праведников на будущее. Творец сказал: “Если удостоятся
мои сыновья этой седьмой части и сохранят её, тогда дам им этот большой свет в последнем мире”. Это и есть “грядущий мир”: он уже был прежде шести дней творения.
Именно об этом сказано в Теилим — Псалмах, 31: 20: “Как велико Твоё благо, которое
Ты спрятал для трепещущих пред Тобой…”».ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Маймонид на суде истории
Все мы хотим что-то понять, постичь. Например, приобрести некий объём знаний, благодаря которому сможем реализоваться на
профессиональном поприще, в кругу семьи, или же просто — блеснуть в компании близких друзей. Но более всего на свете мы хотим
познать природу самих себя. Что в ней таится? Давайте ненадолго
запасёмся терпением и попытаемся проникнуть в подсознание современного европейца, и, возможно, нам позволят Свыше глубже
осмыслить природу самих себя, ибо каждый из нас отчасти является
носителем европейской культуры. Для этого нам придётся отправиться далеко в прошлое, когда выдающимися представителями европейской цивилизации был заложен духовный потенциал для последующей кристаллизации идей нашего времени. Если говорить о прошлом, то нас интересует античный период, когда европейская мысль
делала только свои первые шаги, и его правопреемница — средневековая эпоха.
С чего же всё началось? — Со сбора информации, накопления
опыта. Вслед за этим этапом последовала обработка информации,
осмысление опыта, обнаружение закономерностей и классификация выявленных закономерностей. Данная тема подробно обсуждается Аристотелем в первых главах трактата «Метафизика», где мыслитель ставит на самую низкую ступень отдельные чувственные восприятия, далее следует опыт, искусство, а во главе всего — наука. Там же
даётся описание постепенного восхождения от практики чувственного
восприятия к теории познания отвлечённых принципов. Последним
приписывается значения тем больше, чем более они отдалены от насущных потребностей жизни. Собственно, этим Аристотель и занимался всю свою жизнь: в течение длительного периода времени он
занимался учёбой и накоплением научного материала, затем его обрабатывал и, наконец, предложил универсальную модель мироздания, где всё функционирует по одним и тем же законам, положенным
им в основу.
Очевидно, что чёткость и точность картины зависит от формата
охватываемого исследователем времени, количества и качества
опытного материала. Иными словами, наше представление о том
или ином явлении, возможно, будет меняться, если мы будем наблюдать за ним в течение ста или пятисот лет. У Стагирита был доступ к накопленной до него обширной информации и наблюдениям, которые
он подробно обсуждает в своих произведениях и корректирует с учётом собственного опыта. Однако сформулированное выше условие,
как мы понимаем, никогда не может быть идеально соблюдено, так
как время не стоит на месте, и человеческий опыт, благодаря появлению свежих данных, постоянно обновляется. Этот факт, тем не менее,Заключение: Маймонид на суде истории 311
не останавливал Аристотеля от попыток строить гипотезы и модели на
базе тех данных, которыми он располагал. Кстати говоря, данное препятствие не останавливает и современных исследователей, располагающих колоссальным тысячелетним опытом, перед предложением
новых гипотез, с соблюдением ряда требований, которые, кстати говоря, также формировались в течение веков.
В течение протекших после Аристотеля веков произошло немало
исторических и научных событий. Стагирит не застал столкновения
двух независимо развивавшихся и совершенно автономных мировоззренческих систем — иудео-христианской и греко-римской. Именно
на стыке этих различных систем и сформировалась почва для зарождения новой проблематики, с которой прежде ни одна из систем, находясь в изоляции, не сталкивалась. Этот период и был назван периодом Средневековья, где главной темой обсуждения явился вопрос о
соотношении веры и знания. Иудео-христианская традиция тяготела к
иррационализму, загадочности и трансцендентности, а грекоримская традиция, напротив, — к рационализму, определённости и
имманентности.779
Началом средневекового периода в философии принято считать
период соприкосновения-столкновения греко-римской и иудеохристианской культур, начиная с Филона Александрийского (25 г. до
н. э. — 50 г. н. э., Египет) и заканчивая Спинозой (1632, Амстердам —
1677, Гаага). Практически вся философия этого периода была сфокусирована на круге проблем, выпестованных на стыке двух доктрин,
а её представители — это, прежде всего, религиозные мыслители, пытавшиеся предложить свои способы симбиоза двух мощнейших мировоззренческих систем. Герой данной книги — Рабби Моше бен
Маймон, пополнив список ярких имён своим, также был вовлечён в
процесс «примирения» философии и религии.
Звучит фатально, но однажды предложенный средневековыми
философами «метафизический брак» веры и разума в конечном
счёте привёл к размежеванию этих двух ипостасей-способностей человеческого духа.
Например, если, по Маймониду, пророк — это сверхчеловек, который, в отличие от философа, в момент откровения постигает всё,
что только возможно постигнуть, в том числе и полное знание об
устройстве мироздания:
779
…Ибо вследствие удивления люди и теперь, и впервые начали философствовать, причём вначале они испытывали изумление по поводу тех затруднительных вещей, которые были непосредственно перед ними, а затем понемногу продвинулись на этом
пути дальше и осознали трудности в более крупных вопросах, например, относительно изменений Луны и тех, которые касаются Солнца и звёзд, а также — относительно
возникновения мира…
…Все начинают с изумления, обстоит ли дело именно так…, ибо у всех, кто ещё
не рассмотрел причину, вызывает удивление, если чего-нибудь нельзя измерить самой малой мерой. А под конец исследования нужно прийти к противоположному… — этим дело кончается и в приведённых случаях, когда в них разберутся…
(Аристотель. Трактат «Метафизика», кн. I, гл. 2, 982b12 — 983a20).312 Книга вторая. Философские и политические воззрения РаМБаМа
…А его познание, я хочу сказать познание Аристотеля, есть предел
человеческого разума, за исключением тех, на кого снизошла Божественная эманация и которая возвысила их до пророческого уровня…
(Сборник писем РаМБаМа. Т. II, письмо № 35, с. 553)
А вот по мнению Б. Спинозы пророческое откровение не жалует
мудреца информационным посланием о структуре универсума ни
на гран. Анализируя стихи, Спиноза приходит к выводу, что Писание ни
в коем случае не повествует о метафизической модели бытия, как считал РаМБаМ, а является историческим повествованием, в контексте которого пророкам незачем было знать всё то, чего человеческий разум
достиг к XVII столетию:
Итак, отсюда больше чем достаточно обнаруживается то, что мы
намеревались показать, именно что Бог приспособляет откровения к
пониманию и мнениям пророков, и что пророки могли не знать вещей,
которые касаются чистого умозрения… Поэтому далеко не верно, что
от пророков следует заимствовать познание о естественных и духовных
вещах. Итак, мы приходим к заключению, что мы не обязаны верить
пророкам ни в чём, кроме того, что составляет цель и сущность откровения; в
