решения. Наконец, проступок пэров причинял оскорбление сеньору как стороне; а поединок сеньора со своими пэрами был против всяких правил, Но так как в суде сюзерена отказ в правосудии доказывался свидетелями, можно было вызвать на поединок свидетелей, не нанося этим оскорбления ни сеньору, ни его суду. 1. Когда отказ в правосудии происходил по вине людей сеньора или его пэров вследствие того, что они замедлили с разбирательством дела или уклонились от вынесения приговора по прошествии установленных сроков, жалоба подавалась сюзерену против пэров сеньора, которые, если проигрывала дело, платили штраф своему сеньору. При этом сеньор не мог оказать никакой помощи своим людям, напротив, он налагал арест на их феоды, пока каждый из них не уплачивал ему штраф в 60 ливров. 2. Когда отказ в правосудии происходил по вине сеньора, что случалось, когда в его суде недоставало людей для вынесения приговора или когда он не собирал своих людей, или никого не уполномочивал собрать их, то обращались с жалобой к сеньору-сюзерену; но в силу почтения, следуемого сеньору, вызывалась на суд к сроку сторона, а не сеньор. Сеньор вызывал свой суд в суд сюзерена, и, если выигрывал по иску об отказе в правосудии, дело возвращалось к нему и ему платили 60 ливров штрафа; но если жалоба на отказ в правосудии подтверждалась, его наказывали лишением права суда по спорному делу, которое поступало на разбирательство по существу в трибунал сюзерена. В сущности жалоба об отказе в правосудии приносилась лишь с этой целью. 3. В случае иска вассала к своему сеньору, который должен был разбираться в суде того же сеньора (что могло случаться только з делах о феодах), истец по истечения всех сроков вызывал самого сеньора в суд перед «добрыми людьми» через посредство своего государя, от которого нужно было иметь на то разрешение. Вызов производился не через пэроз, потому что пэры не могли вызвать в суд своего сеньора, но могли делать это только от имени сеньора. Иногда за жалобой на отказ в правосудии следовала жалоба на неправый суд. если сеньор выносил решение по делу после того, как уже миновали положенные сроки. Вассал, несправедливо обвинявший своего сеньора в отказе в правосудии, платил ему штраф, размер которого определялся сеньором произвольно. Жители Гента подали королю жалобу по поводу отказа в правосудии на графа (фландрского, отсрочившего постановление решения по их делу на своем суде. При рассмотрении жалобы оказалось, что им соблюдены были сроки даже более короткие, чем те, на которые давал ему право местный обычай. Гентнам было отказано в иске, и граф фландрский приказал конфисковать у них имущества на сумму 60 тысяч ливров. Они снова обратились в королевский суд, прося уменьшить размер штрафа; на это последовало решение, что граф мог взять этот штраф и даже больший, если бы хотел. Бомануар принимал участие в вынесении этих решений. 4. В делах, которые сеньор мог иметь против своего вассала во всем, что касалось личности и чести этого последнего пли его имущества, не принадлежавшего к феоду, не могло быть речи об апелляционной жалобе на отказ в правосудии, ибо дело в таком случае подлежало не суду сеньора, а суду того, от кого сеньор зависел. «Вассалы, — говорит Дефон-тен, — не могут быть судьями личности своего сеньора». Я постарался дать ясное понятие обо всех этих отношениях, которые у современных им авторов освещены до такой степени сбивчиво и туманно, что, поистине, извлечь их из того хаоса, в котором они находятся, значит открыть их заново. ГЛАВА XXIX Эпоха Людовика Святого Людовик Святой отменил судебный поединок в своих владениях, как это видно из изданного им по этому случаю указа и из его Установлении, но он оставил их в силе в судах своих баронов, за исключением случаев жалобы на неправое решение. Раньше нельзя было апеллировать на неправое решение суда своего сеньора без требования поединка с судьями, которые произнесли приговор. Но Людовик Святой ввел в употребление апелляцию без поединка, и перемена эта была своего рода переворотом. Он объявил, что нельзя апеллировать на неправое решение сеньориальных судов в его владениях, потому что такая апелляция равняется преступлению — государственной измене. И действительно, если она почиталась чем-то вроде измены по отношению к сеньору, то тем более было оснований считать ее изменой по отношению к королю. Вместе с тем он допускал просьбы о пересмотре судебных решений, но не потому. чтобы такие решения были несправедливы и злонамеренны, а потому, что они причиняли кому-либо ущерб. С другой стороны, он требовал, чтобы жалобы на решения баронских су-лов подавались не иначе, как в форме апелляции на неправое решение. Итак, Установления не допускали жалобы на неправый суд в пределах королевских владений. Можно было просить у того же суда о пересмотре решения, и, в случае если королевский судья (бальи) отказывал в просьбе, король позволял подавать апелляцию в королевский суд или, скорее, согласно указаниям отдельных статей Установлении, подавать ему прошение о пересмотре дела, или челобитную. Что касается сеньориальных судов, то, допуская относительно их жалобы на неправый суд, Людовик Святой требовал, чтобы они поступали в королевский трибунал или суд сеньора-сюзерена и решались в них не поединком, а показаниями свидетелей согласно процессуальным правилам, им самим на этот предмет установленным. Таким образом, и в тех случаях, когда допускалась жалоба на неправое решение, как, например, в сеньориальных судах, и в тех, когда она не допускалась, например в судах королевских владений, открывалась возможность апеллировать, не подвергаясь случайностям поединка. Дефонтен сообщает нам о двух таких впервые им виденных разбирательствах с устранением судебного поединка: одно в Сен-Кантене, который находился во владениях короля; другое в Понтье, где граф, присутствовавший на суде, сослался на старый порядок судопроизводства; но оба дела были решены по новому закону. Может быть, спросят, почему Людовик Святой установил в судах своих баронов иной порядок судопроизводства, чем е трибуналах своих собственных владений. Причина была следующая. Людовик Святой, создавая новый порядок суда и своих владениях, не встречал никаких препятствий к выполнению своих намерений; но он должен был обходиться осторожнее с сеньорами, пользовавшимися в этом случае старинной прерогативой, а именно, что дела никогда не переносились из их судов, если только одна из сторон не решалась подать жалобу на неправое решение. Людовик Святой, сохранив обычай жалобы на неправое решение, определил, чтобы эта последняя обходилась без поединка. Другими словами, чтобы сделать перемену менее чувствительной, он уничтожил суть дела, но сохранил название. Новый порядок не был принят повсеместно в сеньориальных судах. Бомануар говорит, что в его время суд производился двумя способами: по королевским Установлениям и по старым порядкам; сеньоры имели право выбрать тот или иной способ; но, начав дело по одному из этих способов, нельзя уже было перейти к другому. Он прибавляет, что граф клер-монский следовал новому порядку судопроизводства, тогда как его вассалы держались старого. Но и граф, если бы пожелал, мог восстановить у себя старый порядок, иначе он пользовался бы меньшей властью, чем его вассалы. Надо еще знать, что Франция делилась в то время на области, находившиеся во владении короля, и на так называемые области баронов, или баронии (по терминологии Установлении: область, подчиненная королю, и область, не подчиненная королю). Издавая указы для областей, состоящих в их владении, короли опирались исключительно на свою власть. Но когда эти указы могли иметь отношение и к областям их баронов, то составлялись по соглашению с этими последними или скреплялись их подписью или печатью. В противном случае бароны принимали или не принимали их, смотря по тому, находили ли они их соответствующими интересам своих сеньорий или нет. Меньшие вассалы состояли в таких же отношениях к более крупным вассалам. Установления были обнародованы без согласия сеньоров, хотя и относились к предметам, имевшим для них большое значение; поэтому они и были приняты только теми сеньорами, которые сочли это для себя выгодным. Сын Людовика Святого Робер принял их ь своем Клермонском графстве, а его вассалы сочли применение их в своих владениях неудобным. ГЛАВА XXX Замечание по поводу апелляций Понятно, что апелляция, которая были вызовом на поединок, должна была подаваться тут же на месте. «Кто оставляет суд, не обжаловав решения, говорит Бомануар, — теряет право апелляции и признает справедливость приговора». Порядок этот сохранился и после того, как было ограничено употребление судебного поединка. ГЛАВА XXXI Продолжение той же темы Простолюдин не мог подавать жалобы на неправое реше пие(626) суда своего сеньора. Это мы узнаем у Дефонтена; правило это подтверждается Установлениями. «Поэтому, — говорит еще Дефонтен, — нет между тобою, сеньор, и твоим мужиком иного судьи, кроме бога». Такое устранение простолюдина от права жалобы на неправый суд было прямым следствием обычая судебного поединка. Это настолько верно, что если простолюдин в силу полученной грамоты или обычая имел право вступать в поединок, то располагал также и правом подавать жалобу на неправое решение суда сеньора, хотя бы лица, решившие его дело, и были рыцарского звания. Дефонтен дает наставление, как избежать скандального поединка рыцаря с простолюдином, подавшим жалобу на его неправый суд. После того как судебный поединок начал выходить из употребления и стало распространяться употребление новых апелляций, возникла мысль, что нет разумного основания лишать простолюдина тех средств защиты против несправедливостей суда сеньора, которыми пользуется человек свободного состояния, и парламент стал принимать апелляции простолюдина наравне с апелляциями свободного человека. ГЛАВА XXXII Продолжение той же темы В случае жалобы вассала на неправое решение суда его сеньора последний является лично на суд сеньора-сюзерена, чтобы защищать решение своего суда. Также и при апелляции на отказ в правосудии вызванная на суд сеньора-сюзерена сторона являлась со своим сеньором, чтобы, в случае если обвинение останется недоказанным, сеньор мог восстановить свое право суда. Впоследствии, когда при введении всякого рода апелляций правило, соблюдавшееся в этих двух специальных случаях, сделалось общим для всех дел, не могло не казаться странным, что сеньор должен был проводить жизнь в чужих судах. а не в своем, и по чужим, а не по своим делам. Филипп Валуа постановил вызывать только королевских судей (бальи); а когда употребление апелляции еще более распространилось, защита апелляционных жалоб была предоставлена сторонам: дело судьи стало делом стороны.
