Мухаммал Икбал Реконструкция религиозной мысли в исламе

«Будущим историкам еще предстоит признать в Икбале мусульманского Лютера, перевернутого с ног на голову, и тем не менее — Лютера»та оценка,дан ная Мухаммаду Икбалу одним из лучших его биографов, И.Сингхом, ка­жется находящейся в прямом противоречии с заявлением самого поэта-фило­

софа: «Лютер в мире ислама невозможен»2

. Какое же из двух высказываний

является истинным? Возможна ли правота обоих?

Справедливость суждения Мухаммада Икбала лежит как бы на поверхно­

сти, она очевидна в контексте исламского вероучения. Об этом говорил в зна­

менитом аллахабадском выступлении Икбал: «Протест Лютера был направлен

против церкви-организации… И он был совершенно прав, восстав против этой

организации, хотя, как я полагаю, Лютер не осознавал, что его протест в спе­

цифических условиях Европы в конечном счете будет означать замену универ­

сальной этики Иисуса множеством национальных, а потому более узких этиче­

ских систем. Таким образом, результатом интеллектуального движения, ини­

циированного такими личностями, как Лютер и Руссо, явился раскол Одного на

плохо сочетающееся в самом себе Множество… Универсальная этика Иисуса

заменена национальными политическими и этическими системами. Конец, к

которому постепенно подталкивается Европа, — религия есть частное дело

индивидуума и не имеет никакого дела с тем, что называется временной (т.е.

земной. — М.С.) жизнью человека… В исламе Бог и мир, дух и материя, цер­

ковь и государство органично взаимосвязаны. Человек— не гражданин про-

фанного мира, который должен быть отвергнут в интересах потустороннего

духовного мира. В исламе материя — это дух, реализующий себя в простран­

стве и времени… Здесь нет церкви-организации, подобной существовавшей в

европейском средневековье, которая бы вызывала своего разрушителя»3

.

Тем не менее вполне оправданно и суждение И.Сингха. Однако, чтобы убе­

диться в этом, надо проследить эволюцию взглядов поэта-философа, отразив­

шуюся в его литературном творчестве. Предлагаемая книга представляет собой

1

Singh Iqbal. The Ardent Pilgrim. An Introduction to the Life and Work of Muhammed

Iqbal. Delhi: Oxford University Press, 1997 (first published in 1951), p. 96.

2

Iqbal /VI. President Address Delivered at the Annual Session of the All-India Muslim

League at Allahabad on 29th December, 1930 //Thoughts and Reflections of Iqbal. Ed. by

S.A.Vahid. Lahore: Sh. Muhammad Ashraf, 1964, p. 164.

3

Ibid, p. 162-163.

5

семь лекций, шесть из которых были прочитаны Мухаммадом Икбалом в Мад­

расе, Хайдарабаде (штат Андхра-Прадеш) и Алигархе по просьбе Мадрасской

мусульманской ассоциации в 1928-1929 гг. Последняя же лекция, седьмая,

является выступлением на сессии Аристотелевского общества в Лондоне в

декабре 1932 г. Еше при жизни поэта-философа лекции были опубликованы

в виде книги под общим названием «Реконструкция религиозной мысли в ис­

ламе»4

.

Когда я собрал пожитки, чтобы покинуть землю,

Все они говорили: «Мы хорошо знали его».

На самом же деле никто не знал этого странника,

Никому не известно, когда он явился, что и кому он сказал.

(Эпитафия, высеченная на гробниие-мавзолее

Мухаммала Икбала в Лахоре)

Мухаммад Икбал родился 22 февраля 1873 г. в Сиялкоте, небольшом го­

родке на севере современного Пакистана, в семье потомков кашмирских

брахманов, в XVI! в. принявших ислам. Его отец, владевший небольшим швей­

ным бизнесом, отличался набожностью и посвящал много времени богослов­

ским занятиям, общению с местными святыми. Оттого, наверное, он и носил

почетный титул, именуясь Шейх Hyp Мухаммад. Он мечтал дать сыну сугубо

религиозное воспитание и намеревался определить его на учебу в медресе —

школу при мечети, однако в силу ряда обстоятельств отказался от этих планов в

пользу более прагматичного решения — образования в местной миссионер­

ской школе. Большую роль в принятии данного решения сыграл друг семьи

Маулави Мир Хассан, преподаватель арабского и персидского языков, кото­

рый опекал Икбала в годы его обучения и содействовал приобщению мальчика

к миру мусульманской поэзии.

В 1895 г. Икбал покидает родной Сиялкот и едет в Лахор, чтобы продол­

жить образование в самом престижном пенджабском высшем учебном заведе­

нии— Правительственном колледже. Годы учебы (в 1899 г. Икбал получил

степень магистра философии и золотую медаль), а затем преподавания (сна­

чала истории и политической экономии в Восточном колледже Пенджабского

университета, позже — философии в Правительственном колледже) во мно­

гом определили мировоззренческие и гражданские позиции будущего поэта-

философа.

Настроения интеллектуальной элиты индийских мусульман на рубеже XIX и

XX вв. отражали ситуацию, в которой оказалась вторая по величине религиоз­

ная обшина страны после завоевания Индии Британской Ост-Индской компа­

нией, вызвавшего крушение империи Великих Моголов. Колониальные власти

взяли курс на ослабление экономических позиций утративших политические

рычаги мусульман, на создание нового класса помещиков из числа индусских

ростовщиков и торговцев, с тем чтобы превратить его в опору британского

4

Iqbal M. The Reconstruction of Religious Thought in Islam. L, 1934.

6

владычества. Сипайское восстание 1857-1858 гг., в котором лидировали му­

сульмане, еше более усилило антимусульманскую направленность английской

политики, породив так называемую проблему индийских мусульман.

Справедливости ради следует признать, что борьба между мусульманами и

индусами имела место и до прихода англичан5

. То была преимущественно

борьба конкурирующих элит: мусульманских феодалов и индусской потомст­

венной знати, владевшей наследственными землями. Время от времени в про­

тивостояние втягивались широкие слои населения, и тогда политическая, эко­

номическая конкуренция приобретала характер массовых религиозных кон­

фликтов. Тем не менее правящие династии были заинтересованы в сохранении

государственной целостности, и поэтому они были склонны проводить полити­

ку веротерпимости, выступая сторонниками религиозного синкретизма (яркий

пример тому— правление императора Акбара, 1556-1605). Подобная поли­

тика нередко вызывала сопротивление мусульманской элиты, которое особен­

но усилилось в период кризиса Могольской империи, сопровождавшегося

ростом междоусобных столкновений и открытым антииндусским курсом неко­

торых из правителей (в первую очередь императора Аурангзеба, 1658-1707).

Впрочем, стремление сыграть на религиозных различиях в политической борь­

бе постоянно наталкивалось на тенденцию к сближению мусульман и индусов,

проявившуюся, в частности, в синтезе духовных культур, обычаев и традиций.

Объективные сложности во взаимоотношениях двух религиозных обшин

использовали англичане. Британский колониализм, хотя и не был первопричи­

ной индусско-мусульманской борьбы, безусловно, послужил катализатором

межобщинной напряженности.

Тревога, доходящая до отчаяния, по поводу будущего мусульман в Индии

побудила к поиску путей выхода из, казалось бы, тупикового положения, выра­

ботки программы «возрождения». Так возникло знаменитое в новейший период

индийской истории алигархское движение, связанное прежде всего с деятель­

ностью Алигархского колледжа, учрежденного по инициативе лидера и идео­

лога движения Саййид Ахмад-хана (1817-1898).

Саййид Ахмад-хан видел спасение индийских мусульман в просвещении.

Им руководила убежденность в незыблемости британского господства в Индии,

и потому он считал неизбежным сотрудничество с колониальными властями.

Более того, С.Ахмад-хан полагал, что колониализм является благом, ибо несет

с собой европейскую культуру и достижения современной науки: «Аля мира в

Индии и прогресса страны сохранение английского управления — насущная

необходимость не на время, а навсегда»6

.

Саййид Ахмад-хан постоянно ратовал за единство соотечественников, неза­

висимо от их вероисповедания7

. «Индусы и мусульмане,— заявлял он, —

5

См. подробнее: Prasad В. Pathway to India’s Partition. In 2 vols. New Delhi, 1999,

vol. 1, ch. I (The Legacy from the Past), p. 47-98.

6

Malik H. Sir Sayyid Ahmad Khan’s Contribution to the Development of Muslim

Nationalism in India // Modern Asian Studies. 1970, vol. 4, № 2, p. 142-143.

7

Изменения во взглядах Саййид Ахмада-хана произошли лишь после создания партии

Индийский национальный конгресс (1885), которую он обвинил в антимусульманских

настроениях. Опасаясь ущемления интересов мусульман в случае прямых выборов в

7

должны стараться стать одним сердием и душой и выступать совместно; если мы

объединены, мы сможем помочь друг другу. Действуя же друг против друга,

мы ослабим себя»8

.

Мухаммад Икбал в годы юности испытал огромное влияние алигархского

движения, был активным участником деятельности его лахорского отделения —

Общества помощи исламу (Anjuman-i-Himayat-i-Islam). Общая направленность

движения и настроений его сторонников отразилась в творчестве начинающего

поэта. С одной стороны, переживания по поводу положения индийских му­

сульман (морально-психологического, политического, экономического), полу­

чившие сильнейшее эмоциональное выражение в стихотворении «Плач сиро­

ты», прочитанном Икбалом на ежегодной сессии Общества зашиты ислама в

1899 г. По свидетельству очевидцев, многие из присутствовавших были на­

столько тронуты стихами юного поэта, что не могли скрыть рыданий. С другой

стороны, приверженность единству Индии, патриотический дух, отразившийся

в «Песне индийских детей», известной каждому индийцу как «Наша Индия»

(гимн страны):

На свете нет прекрасней тебя, индийский край, родимый наш!

Аля Индии мы соловьи, она же — сад любимый наш.

Аа, все мы — Индии сыны, мы рождены одной землей,

Нас учит осуждать вражду закон от века чтимый наш.

{Пер. В.Рогова.)

Учеба в Правительственном колледже также не прошла для Икбала бес­

следно — ему открылся мир западной культуры. Желание приобщиться к его

духовным ценностям побудило Икбала отправиться в Европу для продолжения

образования (к тому же это открывало перед ним в будущем более широкие

возможности в продвижении по службе).

Вначале была Англия — для многих его соотечественников своеобразная

культурная Мекка, которую стремился посетить каждый, кто мог себе это по­

зволить. Ехали в метрополию и те, кто был озабочен не только своим личным

будущим, но и будущим Индии (достаточно вспомнить Рам Мохан Роя, Саййид

Ахмад-хана, Рабиндраната Тагора, Махатму Ганди, Ажавахарлала Неру). Аля

них посещение Англии представлялось непременным условием в решении

жизненно важных проблем Отечества.

Икбал учился сначала в Кембридже (в Тринити-колледже). Его главными на­

ставниками были профессора философии МакТаггарт и Ажеймс Уорд. И хотя

некоторые исследователи считают Икбала «учеником-последователем» Уорда,

прославившегося в те времена своим сочинением «Натурализм и агностицизм»,

есть основания полагать, что наибольшим все же было влияние МакТаггарта,

читавшего в Кембридже курсы лекций о Канте и Гегеле. Об этом свидетельст­

вуют и признание самого Икбала в том, что в период пребывания в Кембридже

законодательные органы, он предложил ввести систему пропорционального представи­

тельства религиозных обшин.

8

UHT. по: Chand T. History of the Freedom Movement in India. In 2 vols. Faridabad,

1967, vol. 2, p. 363.

8

он почти ежедневно встречался с МакТаггартом, имел с ним содержательные

беседы, и их многолетняя переписка, и неоднократные ссылки на МакТаггарта

в икбаловских лекциях, наконец, его статья, посвященная философским воз­

зрениям высокочтимого профессора в «Indian Arts and Letters» (1932, № б)9

.

В последней Икбал, оценивая своего покойного учителя, называет его «фило­

софом-святым», «великим мыслителем», являющимся «по отношению к Гегелю

тем, кем был Лейбниц по отношению к Спинозе».

Помимо контактов с профессорами-философами огромную значимость

для Икбала имело общение с известным специалистом в области персидской

литературы, автором и по сей день авторитетнейшего четырехтомного иссле­

дования «Литературная история Персии» — профессором Эдвардом Брау­

ном10

. Примечательно, что в европейский период жизни Икбал, ранее писав­

ший стихи на родном урду, переходит на фарси, язык поэтически более бога­

тый, язык его литературных «вдохновителей-наставников» — Хафиза и Руми.

Глубокий интерес к немецкой философии, прежде всего к Гегелю, Канту,

Шопенгауэру и Ницше, а также преклонение перед Гёте и Шиллером побуж­

дают Икбала к переезду из Англии в Германию, где он надеется «приблизиться»

к своим кумирам, приобщиться к взрастившей их духовной атмосфере. В

Мюнхенском университете Икбал — студент-исследователь, в прославленном

университете Гейдельберга— слушатель курса по философии. В Мюнхене

проходит зашита его диссертации на тему «Развитие метафизики в Персии», в

которой соединились увлечение Икбала философией и неизменная любовь к

поэзии, нашли воплощение два его лика — поэта и философа.

Перед возвращением на родину Икбал вновь едет в Кембридж (философия

и поэзия— прекрасные занятия для ума и души, но ненадежные средства к

обеспечению существования) и получает право на адвокатскую практику.

Три года пребывания в Западной Европе (1905-1908) оказались чрезвычай­

но плодотворными. Поразительно, как много удалось сделать Икбалу за