она размножается, имея
целью избежать полного уничтожения. Это как если бы жизнь говори
ла смерти: «Если ты уничтожишь одно поколение живых существ, я
произведу другое». Коран отвергает фаллический символизм древне
го искусства, но представляет первый половой акт через рождение
чувства стыда, проявившегося в желании Адама прикрыть наготу сво
его тела.
93
Итак, жить — это значит обладать определенным характером, кон
кретной индивидуальностью. Именно в конкретной индивидуальности
проявляется бесчисленное разнообразие живых форм, в которых Ко
нечное Эго раскрывает безграничное богатство Своего бытия. И все же
появление и умножение индивидуальностей, каждая из которых фикси
рует свое внимание на раскрытии собственных возможностей и стре
мится к собственной независимости, неизбежно вызывает жестокую
борьбу времен. «…Изыдите, и да пребудет меж вами [и потомками ва
шими] вражда!» — гласит Коран (2:36). Этот взаимоконфликт противо
стоящих друг другу индивидуальностей является мировым несчастьем,
которое озаряет и омрачает временное течение жизни. В случае с че
ловеком, в котором индивидуальность углубляется ради индивидуализма,
открывая возможности для совершения проступков, ошушение трагедии
жизни становится гораздо более острым. Однако признание самости
как формы жизни предусматривает признание и всех несовершенств,
которые вытекают из ограниченности самости. Коран представляет че
ловека как принявшего на свой страх и риск персональную ответствен
ность, которую отказались понести небеса, земля и горы.
«Воистину, Мы возложили ответственность на небеса, землю и
горы, но они отказались нести ее, устрашившись, и Мы возложили
ее на человека, и он, будучи несправедливым и невежественным,
понес ее» (33:72).
Скажем ли мы «да» или «нет» персональной ответственности со всеми
сопровождающими ее несчастьями? Истинная человечность, согласно
Корану, состоит в терпеливости «в беде и нужде» (2:177). Однако на
настоящем этапе эволюции самости мы не в состоянии понять всей важ
ности дисциплины, которую несет неистовая сила страдания. Видимо,
она закаляет «я» против возможного распада. Но, задавая указанный
вопрос, мы преступаем границы чистой мысли. Это точка, в которой
вера в конечный триумф добродетели выступает как религиозная док
трина. «…Аллах властен над тем, что Он соизволил, однако большинство
людей не ведает [об этом]» ( 12:21 ).
Итак, я объяснил вам, как возможно философски оправдать ислам
скую концепцию Бога. Но, как я уже говорил ранее, религиозные ам
биции парят выше амбиций философии. Религия не удовлетворена
простой концепцией, она стремится к более интимному знанию и со
единению с объектом своего поиска. Средство, с помощью которого
достигается это соединение, — акт поклонения или молитвы, завер
шающийся духовным озарением. Акт поклонения, однако, по-разному
влияет на различные виды сознания. В случае пророческого сознания —
это влияние, в основном, творческое, то есть оно направлено на созда
ние нового этического мира, в котором Пророк, так сказать, применяет
прагматическую проверку к полученным им откровениям. Я более под-
94
робно остановлюсь на этом моменте в лекции о смысле мусульманской
культуры.
В случае мистического сознания — влияние в основном когнитив
ное. Именно с этой когнитивной точки зрения я попытаюсь раскрыть
смысл молитвы. Такая точка зрения совершенно оправданна, принимая
во внимание конечное побуждение молитвы. Я привлеку ваше внимание
к следующему отрывку из работы великого американского психолога
профессора Уильяма Ажеймса:
«Кажется вполне вероятным, что наперекор всему тому, что может
сделать „наука», люди будут всегда продолжать молиться, если только их
ментальная природа не изменится таким образом, к которому ничто из
того, что мы знаем, не в состоянии привести. Импульс к молитве есть
неизбежное следствие того факта, что хотя в самой глубине эмпириче
ских самрстей человека находится самость социального рода, тем не
менее она может найти свой единственный адекватный socius (то есть
„великого компаньона») в идеальном мире… Большинство людей, будь
то постоянно или от случая к случаю, обращаются к нему в глубине
своей души. Самый отверженный пария на этой земле может чувство
вать себя реальным и ценным посредством этого более высокого при
знания. А с другой стороны, для большинства из нас мир без такого
внутреннего убежища был бы бездной ужаса. Я говорю „АЛЯ большинст
ва из нас», потому что, возможно, люди во многом различаются по сте
пени ощущения преследования этим идеальным наблюдателем. Оно
является для одних людей гораздо более существенной частью сознания,
чем ЛАЯ других. Те, кто обладает им в наибольшей мере, вероятно, яв
ляются наиболее религиозными людьми. Но я убежден, что даже те, кто
говорит, что совершенно лишен данного ощущения, обманывают сами
себя и на самом деле в какой-то мере обладают им»31
.
Таким образом, вы видите, что, пользуясь языком психологии, молит
ва по своему происхождению инстинктивна. Акт молитвы, как действие,
нацеленное на знание, напоминает рефлексию. И все же молитва в
самом высоком своем смысле — гораздо больше, чем абстрактная реф
лексия. Подобно рефлексии, она также является процессом ассимиля
ции, но ассимилятивный процесс в случае молитвы ведет к собранности
и тем самым обретает силу, неведомую чистой мысли. В мысли разум
наблюдает и следует за работой Реальности; в акте молитвы он отказы
вается от медленного пути искателя универсальности и воспаряет выше
мысли, чтобы схватить саму Реальность с намерением стать сознатель
ным участником в ее жизни. В этом нет ничего мистического. Молитва
как средство духовного озарения есть нормальный витальный акт, по
средством которого маленький остров нашей личности неожиданно
обнаруживает себя расположенным в большем жизненном целом. Не
31
James W. The Principles of Psychology. 2 vols in one. N. Y., 1950, p. 316.
95
думайте, что я говорю о самовнушении. Самовнушение не имеет ничего
обшего с раскрытием источников жизни, которые хранятся в глубинах
человеческого эго. В отличие от духовного озарения, которое приносит
свежую силу, формируя человеческую личность, самовнушение не
оставляет после себя постоянных жизненных эффектов. Не говорю я и
о каком-то оккультном и особого типа знании. Все, что я хочу, — это
обратить ваше внимание на реальный человеческий опыт, имеющий за
собой историю в прошлом и будущее — в будущем. Мистицизм, несо
мненно, раскрыл новые области самости, специально изучив этот опыт.
Мистическая литература впечатляюща. И все же набор ее фразеологии,
сформированной мысленными формами устаревшей метафизики, ока
зывает довольно притупляющий эффект на современный разум. Поиск
безымянного нечто в том виде, как он проявился в неоплатоническом
мистицизме, не может удовлетворить современный разум, который
привык к конкретному мышлению, требует конкретного живого бого-
обшения. А история человечества показывает, что отношение разума,
воплощенное в акте поклонения, есть условие такого опыта. Фактически
молитва должна рассматриваться как необходимое дополнение к интел
лектуальной деятельности наблюдателя природы. Научное наблюдение
природы держит нас в тесном контакте с поведением Реальности и тем
самым обостряет наше внутреннее восприятие более глубокого его
видения. Не могу не привести здесь прекрасные стихи поэта-мистика
Руми, в которых он описывает мистический поиск Реальности:
«Книга суфия написана не чернилами и буквами: она написана не
чем иным, как сердцем чистым, как снег. Ученый владеет пометками
пера. Что составляет владение суфия? — следы пера (здесь игра слов:
pen-marks— в первом случае; и foot-marks— во втором.— М.С.).
Суфий вступает в игру как охотник: он видит следы мускусного оленя и
следует по ним. Некоторое время олений след — верный ЛАЯ охотника
ключ, но позже его проводником становится оленья мускусная железа.
Пройти одну ступень, будучи ведомым запахом мускусной железы,
лучше, чем преодолеть сто ступеней на пути по следу и блужданию
вокруг него»32
. Истина заключается в том, что весь поиск знания есть,
по существу, форма молитвы. Научный наблюдатель природы — своего
рода ищущий мистик в акте молитвы. Хотя в данный момент он следует
только по следам мускусного оленя и тем самым скромно ограничивает
метод своего поиска, присущая ему жажда знания в конце концов обя
зательно приведет его к той точке, когда запах мускусной железы ста
нет лучшим проводником, чем оленьи следы. Только это увеличит его
власть над природой и даст ему то видение абсолютно безграничного, к
которому философия стремится, но которое она не в состоянии обрес-
32:
kumi Maulana Jalal al-Din. Mathnawi-Ma’nawi. Text ed. and transi, and commentary
by R.A.Nicholson. 8 vols. L, 1925-1940, vol. IV, book 2, p. 230.
96
ти. Видение без власти действительно дает моральную оценку, но не
может дать устойчивой культуры. Власть без видения склонна стать де
структивной и негуманной. Обе (власть и видение. — М.С.) должны
соединиться во имя духовного роста человечества.
Реальная цель молитвы, однако, лучше достижима, когда акт молитвы
становится конгрегационным. Лух всякой истиной молитвы социален. В
то же время отшельник покидает общество людей в надежде найти в
уединении общение с Богом. Конгрегация— это ассоциация людей,
которые, будучи воодушевлены одним и тем же стремлением, сосредо
точиваются на какой-то одной цели и раскрывают свои внутренние са
мости под воздействием единого импульса. Психологической истиной
является то, что ассоциация умножает нормальную силу человеческого
восприятия, углубляет его эмоцию и динамизирует его волю до уровня,
неизвестного ему в уединении личной индивидуальности. В самом деле,
рассматриваемая как психологический феномен, молитва все еше оста
ется тайной, поскольку психология до сих пор не раскрыла законов,
связанных с усилением чувственности человека в ассоциативном со
стоянии. Аля ислама, однако, эта социализация духовного озарения
посредством совместной молитвы представляет собой вопрос особого
интереса. Переходя от ежедневной конгрегационной молитвы к еже
годной церемонии вокруг центральной мечети Мекки, вы можете легко
увидеть, как исламский институт поклонения постепенно увеличивает
сферу человеческой ассоциативности33
.
Молитва, таким образом, будь то индивидуальная или коллективная,
является выражением внутренней тоски по ответу в страшной тишине
вселенной. Это уникальный процесс открытия, посредством которого
ищущее эго утверждает себя как раз в момент самоотрицания и тем
самым открывает собственную ценность и свое оправдание как динами
ческого фактора жизни вселенной. В полном соответствии с психоло
гией ментального отношения в молитве, форма поклонения в исламе
символизирует одновременно утверждение и отрицание. И все же, учи
тывая опыт человечества, свидетельствующий о том, что молитва, как
внутренний акт, находит выражение в различных формах, Коран утвер
ждает:
«Аля каждой обшины Мы определили обряды, которые они от
правляют, и пусть [последователи обшин] не спорят с тобой об
этом. Призывай [их] к твоему Господу, ведь ты— на прямом,
верном пути.
Если же они станут препираться с тобой, то отвечай: „Аллах
больше все ведает о том, что вы вершите.
Речь идет о хаджже — паломничестве в Мекку, одном из пяти «столпов» веры
(обязательных к исполнению предписаний ислама).
1/2 4 — 6949 97
Аллах рассудит вас в День воскресения в ваших спорах [друг с
другом]»» (22:67-69).
Форма молитвы не должна быть предметом спора. Аля духа молитвы
безразлично, в какую сторону вы поворачиваете голову. Коран вполне
определенно выражается по этому поводу:
«И восток и запад принадлежат Аллаху. И куда бы вы ни поверну
лись, обратитесь к Аллаху. Воистину, Аллах— всеобъемлющий,
знающий [все]» (2:115).
«Благочестие состоит не в том, чтобы вы обращали ваши лица на
восток и запад, но благочестив тот, кто уверовал в Аллаха, в Суд
ный день, в ангелов, Писание, пророков, кто раздавал имущество,
хоть оно было ему дорого, близким, сиротам, бедным, путникам и
просящим подаяния, тратил его на рабов, совершал молитву, да
вал закат-, [благочестивы] верные данной ими клятве, терпеливые
в беде и в нужде и во время опасности. Это — те, которые прав
дивы, те, которые богобоязненны» (2:177).
Тем не менее мы не можем игнорировать того важного обстоятель
ства, что положение тела является реальным фактором в детерминации
состояния ума. Выбор одного специального направления в мусульман
ском поклонении означает обеспечение единства чувств в конгрегации,
и его форма в целом создает и усиливает чувство социального равенст
ва, поскольку она направлена на устранение чувств социального или
расового превосходства среди поклоняющихся. Какая невероятная ду
ховная революция произойдет, и
