гегемонистов.
13
зашиту халифата, которое из-за его антиимпериалистического характера при
обрело обшеиндийскую поддержку. Однако «панисламизм» Икбала никогда не
носил воинственный антиколониальный характер и не предполагал восстановле
ние единой государственности для всех народов мусульманского мира. Панисла
мизм был для него выражением исламской солидарности перед лииом обших
проблем. Главным в лозунгах панисламизма для Икбала был призыв к единству:
Неважно, как нас называют: татарами, турками или афганцами,
Мы — из одного Сада, ветви одного великого древа,
Аля нас, рожденных великим весенним потоком,
(83-й стих из поэмы «Синайский тюльпан».)
С середины 20-х годов Икбал включается в политическую деятельность. В
1926 г. он участвует в выборах и избирается членом пенджабского Законода
тельного совета от мусульманских избирателей Лахора. В декабре 1930 г.
выступает с Президентским посланием на Аллахабадской сессии Всеиндийской
мусульманской лиги. В 1931 г. вице-король включает его в состав мусульман
ской делегации для участия в проведении второго «Круглого стола» в Лондоне.
В марте 1932 г. он — президент ежегодной сессии Всеиндийской мусульман
ской конференции в Лахоре.
Однако Икбал так и не стал крупным политическим деятелем. Он не смог
(из-за особенностей своей натуры), да и фактически не пожелал стать таковым.
Этому помешали также его колебания относительно выбора методов и путей
разрешения «проблемы индийских мусульман». Тем не менее именно его в
Пакистане именуют «духовным отцом нации», называют «поэтом и философом
Пакистана»26
(а не Индии, т.е. немусульман полуострова Индостан), приписы
вая ему авторство самой идеи раздела Индии и создания Пакистана.
Насколько обоснованны такие оценки? С одной стороны, многие факты
биографии Икбала и его личные высказывания позволяют считать эти оценки
тенденциозными, искажающими действительную позицию поэта-философа.
Так, скажем, в президентском послании на упоминавшейся Лахорской конфе
ренции 1932 г. Икбал, в частности, говорил: «Учитывая явные и скрытые точки
соприкосновения между различными религиозными общинами в Индии, я
верю в возможность построения гармоничного целого, единство которого не
может быть нарушено богатым разнообразием, которое оно должно иметь в
своем основании. Проблема древнеиндийской мысли состояла в том, как Одно
становится Многим, не принося в жертву свое целостное единство. Сегодня эта
проблема спустилась с небес на просторы нашей политической жизни, и мы
обязаны разрешить ее, показав, как Многое может стать Одним, не утрачивая
своей множественности»27
.
Спустя два года, в ответ на распространившуюся к тому времени тенденцию
достаточно произвольно толковать его политическую позицию, Икбал в письме
26
Iqbal: Poet-Philosopher of Pakistan. Ed. by Malik Hafeez. N.Y., 1971.
27
tqbal M. Presidential Address, delivered at the Annual Session of the All-Indian
Muslim Conference at Lahore on the 21st March, 1932 // Thoughts and Reflections of Iqbal,
p. 197.
14
к Эдварду Томпсону от 4 марта 1934 г. пишет: «Это прекрасная рецензия , и я
благодарю Вас за все добрые слова в мой адрес. Однако Вы допустили одну
ошибку, на которую я спешу указать, так как считаю ее достаточно серьезной.
Вы называете меня „сторонником идеи Пакистана». Это не моя идея. То, что я
предложил, содержится в моем Президентском послании29
— это план созда
ния мусульманской провинции, то есть провинции с подавляющим числом
мусульманского населения на северо-западе Индии. Эта новая провинция,
согласно моему проекту, стала бы частью предлагаемой Индийской федера
ции. Пакистанский же проект предусматривает отдельную федерацию мусуль
манских провинций в качестве сепаратного доминиона, напрямую связанного
с Англией. Последний проект берет свое начало в Кембридже. Его авторы
полагают, что наши мусульманские „Круглые столы» принесли в жертву му
сульманскую нацию на алтарь индусов или так называемого индийского нацио
нализма»30
.
И наконец, по существу предсмертное заявление Мухаммада Икбала — его
новогоднее обращение к соотечественникам по Всеиндийскому радио 1 янва
ря 1938 г., за четыре месяца до ухода из жизни (20 апреля того же года, после
тяжелой и продолжительной болезни). Заявление поражает своим антиимпе
риалистическим пафосом, особенно впечатляющим при сравнении с икбалов-
скими оценками британского колониального правления, приведенными выше.
«Правители, — говорил Икбал, — долг которых состоял в том, чтобы… не до
пускать угнетения человека человеком и поднять моральный, а также интеллек
туальный уровень человечества, в своей жажде к господству и империалисти
ческим захватам пролили кровь миллионов и свели миллионы людей к положе
нию рабов… Поработив более слабые народы и установив над ними свое гос
подство, они ограбили их, лишив собственных владений, религиозных верова
ний, моральных норм, культурных традиций и литературы. А затем они посея
ли между ними семена рлзлорл f they sowed divisions») (выделено мной. —
MC) , дабы они пили друг у друга кровь и были усыплены опиумом закрепо-
шенности, тем самым давая возможность империалистическому кровопийце
продолжать беспрепятственно высасывать у них кровь». И далее, ссылаясь на
последние события в Абиссинии, Палестине, Испании и Китае, Икбал преду
преждает соотечественников о губительных последствиях гражданских войн
из-за идеологических или национальных разногласий. «Национальное единст
во,— предостерегает он, — не слишком устойчивая сила. Только одно единст
во надежно — человеческое братство, стоящее выше расовых, национальных
или языковых различий»31
.
Кажется, из всего только что сказанного совершенно очевидна надуман
ность приписывания Икбалу роли идеолога раздела Индии и создания Пакиста
на. И тем не менее здесь не все так просто. Дело даже не в том, что привер
женцы последней точки зрения в подтверждение своей правоты ссылаются на
28
Имеется в виду рецензия на «Реконструкцию религиозной мысли в исламе».
29
Речь идет о послании на сессии Мусульманской лиги в Аллахабаде в 1930 г.
30
UHT. по: Singh I. The Ardent Pilgrim…, p. xiii.
31
Iqbal M. New Year’s Message Broadcast from the Lahore Station of the All-India
Radio on the 1st January, 1938 // Thoughts and Reflections of Iqbal, p. 373-375.
15
письмо Икбала к лидеру Мусульманской лиги (впоследствии первому прези
денту Пакистана) Мухаммаду Лжинне от 21 июня 1937 г., в котором, в частно
сти, говорилось: «По моему мнению, новая конституция (The Government of
India Act, 1935. — ЛЛ.С) с ее идеей Индийской федерации совершенно безна
дежна. Независимая федерация мусульманских провинций… единственное
средство обеспечить мир в Индии и спасти мусульман от диктата немусульман.
Почему мусульман северо-запада Индии и Бенгалии нельзя считать нацией,
имеющей такое же право на самоопределение, как и другие нации в стране и
за ее пределами?»32
. Подобное суждение можно рассматривать как «благосло
вение», данное на раздел страны. Позволительно, однако, и другое— считать
его малозначимым, случайным, сделанным в порыве эмоциональной реакции,
противоречащим всем остальным публично сделанным заявлениям Икбала33
.
Прямо противоположные оценки роли Икбала в деле образования Паки
стана стали возможны вследствие неоднозначности поведения самого Икбала.
Да, действительно, на протяжении всей жизни он ощущал неразрывную связь с
Индией как дорогой сердцу Отчизной и ратовал за сохранение ее целостности.
Но в то же время он всегда оставался истинным мусульманином, сострадавшим
единоверцам, жаждущим защитить их интересы, содействовать благополучию
мусульманской обшины. Его творчество, поэтическое в особенности, объек
тивно, независимо от его личных побуждений, способствовало не только про
буждению самосознания индийских мусульман, но и росту среди них сепара
тистских настроений, логически приведших в 1947 г. к разделу Индии и обра
зованию Пакистана — государства, созданного по принципу религиозной общ
ности. Противник национализма оказался в итоге вдохновителем «мусульман
ского национализма», критик Лютера и христианской Реформации, содейство
вавших становлению национализма и национальных государственных образо
ваний, объективно сыграл роль, схожую с лютеровской.
Еще большее сходство-различие Мухаммада Икбала с Лютером проявилось
в религиозно-реформаторской позиции философа-поэта. По иелям «рекон
струкция религиозной мысли в исламе» была идентична Реформации в христи
анстве.
В узком смысле слова Реформация — антикатолическое движение в Европе
в XVI в., приведшее к расколу христианской церкви. В широком смысле— это
длительный процесс, начавшийся с ересей и продолжавшийся вплоть до XVII в.,
направленный на «обуржуазивание» христианского вероучения. Процесс столь
многообразный, особенно в XVI в., что указанное столетие называют «веком
реформации (или реформации во множественном числе), а не только веком
Реформации»34
. В странах мусульманского мира, как, впрочем, и в других
регионах Востока, реформаиионный процесс оказался еше более растянутым
во времени. Первый его этап связан с массовыми сектантскими движениями.
Это, по сути, лишь подступы к реформации. Подобно средневековым ересям и
32
Iqbal M. Letters of Iqbal to Jinnah. Lahore, 1956, p. 388.
33
Икбал Сингх оценивает высказывание из письма Мухаммада Икбала к Лжинне как
«incidental reference», «a passing after-thought», т.е. «случайное замечание». См.: Singh I.
Op. cit., p. xiii.
34
The Encyclopedia of Philosophy. In 8 vols. N. Y.-L, 1972, vol. 7, p. 9.
16
гусизму в Европе, мусульманское сектантство в XVII—XVIII вв. было вестником
социальных перемен. Бабидское движение в Иране, движение ахмадийев в
Индии, махдизм в Судане и т.д. отличались яркой антифеодальной направлен
ностью.
На втором этапе, отмеченном ранним периодом развития капиталистиче
ских отношений, реформаторству присущ «модернистский» подход в том
смысле, что иное изложение основных принципов и положений религии про
водится с учетом достижений Запада в таких областях, как наука и совершенст
вование социально-политических институтов. Доминирующая тенденция —
попытка синтеза традиционных религиозных ценностей и установок с совре
менными западнобуржуазными. Это элитная, верхушечная «реформация», не
затрагивающая широкие слои населения и часто воспринимаемая последними
как нечто им чуждое и враждебное.
Еше в конце 50-х годов прошлого столетия некоторые наиболее проница
тельные исследователи предсказывали скорое наступление третьего этапа, на
котором исламское реформаторское движение «утратит свой либеральный
характер… Новая интерпретация священных текстов вызывает к жизни новую
ортодоксию и даже такой тип „возрожденчества», который будет ратовать за
восстановление ранних верований и культовой практики»35
. Пожалуй, Мухам-
мада Икбала можно рассматривать как знаковую фигуру на рубеже двух по
следних этапов исламской реформации, эволюционировавшего от восторжен
ной приверженности модернистским идеям Саййид Ахмад-хана и его алигарх-
ского движения к «фундаментализму», пафосом которого окрашены многие
его стихи, в том числе и те, в которых он как бы наставляет самого себя:
Тебе, который собрал розы в саду Персии
И увидел рождение весны в Индии,
Настало время испытать жар пустыни,
Испить старого финикового вина,
Положить голову на горящую грудь пустыни,
Подставить тело ее обжигающему ветру.
(Из книги «Тайны личности».)
Не случайно Икбал предпочел озаглавить собрание своих реформаторских
по направленности лекций «реконструкцией» мусульманской религиозной
мысли, имея в виду восстановление истинного духа ислама. Однако «восстанов
ление» это было мнимым: «старые чаши» явно наполнялись «новым вином».
Общий метолологический подход к «реконструкции» был избран Икбалом
задолго до появления на свет знаменитых лекций, о чем свидетельствует упо
минавшаяся ранее статья «Ислам как моральный и политический идеал». В ней
Икбал предлагает и считает предпочтительным взглянуть на ислам «критиче
ски», прямо называет избранный им метод «научным»36
. Он полагает допусти
мым подобный подход к исламу, поскольку убежден, что религия представляет
собой не что иное, как «обшую сумму жизненного опыта людей, выраженную
35
Wertheim W.F. Religious Reform Movement in South and South-East. Clermont,
1961, p. 58.
36
Iqbal M Islam as a Moral and Political Ideal, p. 30.
17
через медиума, каковым является великая личность» . Икбал напоминает, что
пророк Мухаммад «родился при полном дневном свете истории», а потому
необходимо освободить его учение от «сверхъестественности и попытаться
понять исламскую систему в том виде, в каком мы открываем ее для себя»38
.
«Реконструкция» религиозной мысли в исламе осуществляется Икбалом че
рез критическое рассмотрение этического и политического идеалов. Он исхо
дит при этом из того, что полагает стержневой идеей исламского мировоззре
ния «представление о мире как о реальности, и, следовательно, реально все,
находящееся в нем»39
. Эта реальность может быть изменена, усовершенствова
на, а существующие в ней зло, страдания подлежат уничтожению. То, «что
кажется разрушительными силами природы, способно
