всякая душа станет твоей, если уловить ее биение и следовать за ним. Посмертное существование — это, может быть, наша полная свобода осознанно поселяться в любой душе по выбору, в любом числе душ, — и ни одна из них не заподозрит об этом попеременном бремени. Вот почему Себастьян Найт — это я. У меня такое чувство, будто я воплощаю его на освещенной сцене, а люди, которых он знал, приходят и уходят; нечеткие фигуры его немногих друзей — ученого, поэта, живописца — легко и беззвучно отдают свою почтительную дань; там — Гудмэн, плоскостопый фигляр со свисающей из жилета манишкой; вот — бледная аура над склоненной головой Клэр, ее, плачущую, уводит участливая дева. Они движутся вокруг Себастьяна — вокруг меня, играющего его роль; в кулисах, припрятав кролика, дожидается выхода старый фокусник, а Нина, освещенная ярче всех, та сидит на столе под нарисованной пальмой, держа фужер фуксином подкрашенной воды. И вот маскарад подходит к концу. Маленький лысый суфлер захлопывает свою книгу, медленно гаснут огни. Конец, конец. Все они возвращаются к обычной жизни (а Клэр в свою могилу), но герой остается, ибо мне не выйти из роли, нечего и стараться: маска Себастьяна приросла к моему лицу, сходство несмываемо. Себастьян — это я, или я — это Себастьян, а то, глядишь, мы оба — суть кто-то, не известный ни ему, ни мне.
Примечания
1
«Фиалки» (фр.).
2
биографический роман (фр.).
3
Эта ужасная англичанка (фр.).
4
Эта чудесная женщина (фр.).
5
(мадемуа)зель (фр.).
6
7
Безжалостная красавица (фр.).
8
«Смерть Артура» (фр.).
9
«Обретенное время» (фр.).
10
Bons-bons — конфеты (фр.).
11
12
позер, любитель порисоваться (фр.).
13
У нас много было красивых дам (фр.).
14
удостоверение на право работы (фр.).
15
светской кокотки (фр.).
16
Ну да, она самая что ни на есть русская (фр.).
17
Какая странная история! (фр.).
18
Разумеется (фр.).
19
Она сводит людей с ума (фр.).
20
Это я (фр.).
21
Иди, голубчик, иди (фр.).
22
у меня для вас есть маленький сюрприз (фр.).
23
что в пределах возможного вам хотелось бы к чаю (фр.).
24
вне сравнения (фр.).
25
Женское сердце не воскресает (фр.).
26
Нет, полюбуйтесь! (фр.)
27
28
Ах нет, увольте, я же не записная книжка моей подруги. Как вы думаете? (фр.)
29
очень живая (фр.).
30
неожиданно (фр.).
31
молодыми любителями повеселиться (фр.).
32
веселой жизнерадостностью, которая, впрочем, вполне уживается с врожденным философским чувством, как бы религиозным восприятием явлений жизни (фр.).
33
Роковая женщина? (фр.)
34
Ну что, согласны? (фр.)
35
Рад с вами познакомиться (фр).
36
Я очень огорчен (фр.).
37
Друг мой (фр.).
38
Послушайте (фр.).
39
Знаете, это невежливо (фр.).
40
41
навязчивой идеей (фр.).
42
вы, должно быть, умираете от голода (фр.).
43
Там, наверное, дикая скучища, не так ли? (фр.)
44
Тем лучше (фр.).
45
вы странный человек, милостивый государь (фр.).
46
Вы не очень-то любезны (фр.).
47
Что это у меня на шее? (фр.)
48
Вы с ума сошли! (фр.)
49
Состояние безнадежно (фр.)
50
51
кожи, кожаные изделия (фр.).
52
53
Да здравствует народный фронт! (фр.)
54
Ладно, ладно (фр.).
55
Нет, ведь это пациент доктора Гинэ (фр.).
56
правильно? (фр.)
57
Боже мой! (фр.)
Комментарии
1
Фамилия и имя главного героя, вынесенные в заглавие книги, требуют некоторых пояснений. Английское Knight имеет два основных значения: «рыцарь» и «шахматный конь», которые неоднократно обыгрываются в тексте. Немаловажно также, что оно омофонично существительному night — «ночь», графически полностью в нем заключенному. Кроме того, для понимания романа существенны его частичные анаграммы — русское книг(а) и английское King (король), которые актуализированы в последней главе, где герой называет первые четыре буквы своей фамилии, а затем по ошибке проводит ночь у постели некоего Кигана (полная анаграмма русского «книга»). Отметим в этой связи, что фамилии различных действующих лиц соотносятся с названиями всех шахматных фигур (см. вступительную статью, с. 6), за исключением короля: главная фигура спрятана, и задача внимательного читателя — ее разыскать.
Имя Себастьян в контексте романа должно вызывать ассоциации не только с католическим святым мучеником, но и с двумя шекспировскими персонажами: в «Двенадцатой ночи» его носит считающийся погибшим брат Виолы (ср. В. — криптоним повествователя), похожий на нее как две капли воды; в «Буре» — брат короля, претендующий на его корону.
2
…эту оологическую аллитерацию. — Оология — раздел орнитологии, изучающий птичьи яйца. Как отметили Г. Левинтон и И. Паперно, эта аллюзия указывает не только на троекратное повторение начального «О» в имени, отчестве и фамилии (кстати, птичьей) Ольги Олеговны Орловой, но и на начало повествования «ab ovo» (букв.: «от яйца»; ср. Орлова), в русской литературной традиции соотносящееся с «Езерским» Пушкина. Кроме того, она отсылает и к русской истории, поскольку Олег и Ольга следовали друг за другом на киевском престоле, а род Орловых играл значительную роль в XVIII в. Тогда описание дневника Орловой может быть понято как намек на русские летописи, которые, как известно, тоже начинались «ab ovo» (см.: A Soviet Review of J. Lokranz.// Russian Literature Triquarterly, № 14, 1977).
3
Южный Кенсингтон — аристократический район Лондона.
4
«Чамз» (англ. устар.) — школьные друзья, приятели, товарищи.
5
…вместо подписи… стоял шахматный конь… — См. коммент. №1
6
…совсем другой Рокбрюн… — Действительно, на Французской Ривьере есть два городка с таким названием: Рокбрюн-Кап-Мартен (департамент Приморские Альпы) и Рокбрюн-сюр-Аржан (департамент Вар).
7
…холмы, что запомнились голубыми, и благословенные дороги… — Цитаты из стихов английского поэта Алфреда Хаусмена (см. коммент. к с. 64), вошедшие в его сборник «Парень из Шропшира» под № 40.
8
…живую изгородь, в которую вплелась неофициальная роза… — Реминисценция стихотворения английского поэта Руперта Брука (1887–1915) «Старый дом приходского священника. Гранчестер» (1912). Набоков, в молодости увлекавшийся Бруком, посвятил ему большое эссе, куда включил целый ряд поэтических и прозаических переводов его стихов. В финале этого эссе он упоминает как раз стихотворение о Гранчестере и цитирует ставшее крылатым выражение «неофициальная роза»:
«И Руперт Брук, говоря о своей любви к земле, втайне подразумевает одну лишь Англию, и даже не всю Англию, а только городок Гранчестер, — волшебный городок. Сидя в берлинском Кафэ-дес-Вестенс, Брук, в душный летний день, с упоеньем вспоминает о той мглисто-зеленой, тенисто-студеной реке, которая протекает мимо Гранчестера. И говорит он о ней точь-в-точь в таких же выражениях, как говорил о благоуханной гавайской лагуне, ибо лагуна эта была в сущности все та же родная, узкая речка, окаймленная ивами и живыми изгородями, из которых там и сям выглядывает «неофициальная роза». В непереводимых журчащих стихах он заставляет сотню призрачных викариев плясать при луне на полях; фавны украдкой высовываются из листвы; выплывает наяда, увенчанная тиной; тихо свирелит Пан»
(Грани, 1922, № 1. С. 230).
9
…чудо словесной трансфузии: «La Belle Dame Sans Merci» Китса. — Весьма слабый перевод этого стихотворения («Ах, что мучит тебя, горемыка…»), выполненный Набоковым, вошел в его ранний стихотворный сборник «Горний путь» (Берлин, 1923. С. 165–166).
10
…злонамеренный китаец… и спокойный здоровяк… — По-видимому, намек на популярные приключенческие романы английского писателя Сакса Ромера (псевдоним Артура Сарсфилда Уорда; 1886–1959), в которых главному герою — невозмутимому британскому джентльмену неизменно противостоит злодей китаец Фу Манчу.
11
…вязов (а не дубов, как обещало название улицы). — По-английски «Оук» (Oak) значит «дуб».
12
Бишоп. — Эта фамилия так же шахматно окрашена, как и фамилия Найт: англ. Bishop — «епископ» и «шахматный слон».
13
…словно кот с девятью… — Здесь подразумевается английская пословица «A cat has nine lives» («У кошки девять жизней») в значении «Все живое цепляется за жизнь» (ср. «живуч как кошка»).
14
…снимок оголенного по пояс китайца, подвергаемого энергичному обезглавливанию… — Вероятно, речь идет о сенсационной документальной фотографии «Отсечение головы в Бангкоке, столице Сиама», обошедшей в двадцатые годы многие иллюстрированные издания мира (см., например; ИКС. Иллюстрации к «Сегодня». Еженедельник. Рига, 1923, № 1. С. 17). Тот же снимок, запечатлевший самый момент обезглавливания, упомянут в автобиографической книге Набокова «Другие берега» (гл. 13).
15
…названия складываются в неотчетливую… музыкальную фразу… — Список книг Себастьяна Найта не просто характеризует круг чтения героя, но и представляет собой (подобно списку класса в «Лолите») своего рода словарь основных тем, мотивов и источников романа; фактически в каждом наименовании (и/или в стоящем за ним тексте, а также творческой биографии автора) можно обнаружить определенную параллель к структуре, системе образов и значений, сюжету «Истинной жизни Себастьяна Найта». Так, само многоязычие списка (равно как и включение в него «Англо-персидского словаря»; ср., кстати, уподобление Нины Речной персидской принцессе) указывает на важную для романа тему двух языков и перехода с одного из них на другой; как и роман, он строится на значимых «музыкальных» повторах, которые прослеживаются на нескольких уровнях: фонетическом (Артур — Автор, Алиса — Улисс), лексическом (два короля в названии трагедии Шекспира и романа американского писателя Торнтона Уайлдера, 1897–1975; две «дамы»: в рассказе Чехова и в романе Флобера) и тематическом (супружеская измена в «Даме с собачкой» и «Мадам Бовари», гибель короля в «Смерти Артура» — романе о рыцарях Круглого Стола английского писателя XV в. Томаса Мэлори, и в «Гамлете», соперничество братьев в «Гамлете» и в романе «Мост короля Людовика Святого», странствие в иной мир в сказке Л. Кэрролла и в мифе об Улиссе, отсутствие/изменение телесной оболочки в «Человеке-невидимке» Г. Уэллса и в повести Р. Л. Стивенсона «Странное происшествие с доктором Джекилом и мистером Хайдом»). Напротив, тематически контрастную пару составляют романы двух писателей, известных одним и тем же отклонением от сексуальной нормы, — «Южный ветер» (1917) англичанина Нормана Дугласа (1868–1952), действие которого происходит на острове Забвения, и «Обретенное время», последняя книга цикла «В поисках утраченного времени» М. Пруста, где, по словам Набокова, «протянут мост между прошедшим и настоящим» (отметим, что в своих лекциях Набоков называл мировидение Пруста «призматическим» — ср. название первой книги Найта).
Если на одном полюсе списка, начинающегося и заканчивающегося трагедией Шекспира, — прославленные шедевры мировой литературы, то другой занимают две совершенно забытые книги: сборник повестей и фельетонов английского писателя-юмориста, редактора знаменитого юмористического журнала «Панч» Фрэнсиса Коули Берненда (1836–1917) «О покупке лошадей и прочем, и прочем» (1875), входящий в цикл «Счастливые мысли по случаю», и комический роман «Автор „Трикси»» (1924) плодовитого английского беллетриста Уильяма Кейна (1873–1925), одного из постоянных поставщиков «легкого чтения» на книжный рынок 1910-х годов. При желании упоминание об этих книгах может быть связано с шахматными мотивами романа: английское «horse», переведенное на русский, дает нам «коня», а «Автор „Трикси»», открывающийся сентенцией, произнесенной епископом (то есть «слоном» — см. коммент. к с. 31), завершается его смертью и возведением в епископский сан главного героя (заметим, кстати, что о названиях шахматных фигур, кроме того, напоминают короли и дамы (фp. Dame — ферзь) списка, а косвенно еще и «рыцари-кони» «Смерти Артура»). Однако вряд ли Набоков имел в виду подобную игру, ибо для включения в «музыкальную фразу» произведений Берненда и Кейна у него были более веские основания. Оба они относятся к «низшим», смеховым литературным жанрам (ср.
