Здравствуйте, генерал. Да, это я. Как поживаете нынче? Нет, я спрашиваю, как вы нынче поживаете. Да, я знаю, что люмбаго{13}, — но как, — лучше? Ну, весной всегда так бывает… Кто? А, мне еще не докладывали. Этой ночью? Жаль! Слава Богу, что умер во сне, бедняга. Да, я пошлю моего полковника. Ну, конечно, достойна пенсии. Только этим не занимается мое министерство. Думаю, что ей дадут. Да я же говорю вам, что это не я решаю, я тут совершенно ни при чем. Ах, Боже мой! Хорошо! Хорошо, постараюсь. Послушайте, генерал, я между прочим хотел вам сказать относительно вашего протеже, словом, про этого изобретателя, которого вы ко мне послали… В том-то и дело, что он был у меня, и оказывается, что это просто-напросто умалишенный. (Входит полковник и передает министру в машинальную руку письмо.) Понес такую дичь, что пришлось его выпроводить чуть ли не силой. Какое там открытие! Старая история о фантастической машине, которая будто бы производит взрывы на расстоянии. Скажите, пожалуйста, как он, собственно, к вам попал? Ну да, а к майору он попал еще через кого-нибудь. Так, по ступенькам, долез. Нет, я нисколько не сержусь на вас, но он со своим бредом отнял у меня массу ценного времени, а, кроме того, такой может и убить. Да-да, я это все понимаю, но все-таки, знаете, надо быть сугубо осторожным. Убедительно прошу вас не посылать мне больше таких фруктов. А вы скорей поправляйтесь. Да-да, это очень мучительно, я знаю. Ну, вот… Передайте привет вашей Анабеллочке. А, ездит верхом? Что ж, скоро будет брать призы, как ее папаша в молодости… Да-да, вдовы не забуду. Будьте здоровеньки, до свидания. (К полковнику.) Что это за письмо?
А вы посмотрите. Не лишено интереса.
Ну, знаете, тут ничего нельзя разобрать. Что это такое? Не почерк, а какая-то волнистая линия{14}. От кого это?
Мне его дал для вас давешний сумасшедший.
Послушайте, это уже переходит всякие границы. Увольте.
Я, признаться, разобрал и сейчас вам прочту. Уверяю вас, что очень забавно. “Господин военный министр, если бы наш разговор вас больше заинтересовал, то намеченное мною событие явилось бы просто иллюстрацией; теперь же оно явится устрашением, как, впрочем, я и предполагал. Короче говоря, я сли… сло…” Не понимаю. Ага! “…сговорился со своим помощником, что ровно в полдень он, из того… отдаленнейшего пункта, где находится мой аппарат, вызовет взрыв в тридцати трех верстах от сего места, то есть, другими словами, взорвет красивую полу… получу…”. Вот пишет человек! “…красивую…”
Охота вам разбирать патологический вздор.
“Голубую”, должно быть. Да “…красивую голубую гору, которая так ясно видна из вашего окна. Не пропустите минуты, эффект будет замечательный. Ожидающий у вас в приемной Сальватор Вальс”.
Действительно… Комик!
Вы бы посмотрели, с каким видом он мне это всучил.
Бог с ним. Посидит и уйдет. И уж конечно, если вернется когда-нибудь опять, сказать, что нет приема.
Ну, это — разумеется.
А нашего генерала я так огрел по телефону, что, кажется, у него прошла подагра. Между прочим, знаете, кто нынче ночью помер? Старик Перро, — да, да{15}. Вам придется поехать на похороны. И напомните мне завтра поговорить с Брутом насчет пенсии для вдовы. Они, оказывается, последнее время сильно нуждались, грустно, я этого даже не знал.
Что ж, такова жизнь. Один умирает, а другой выезжает{16} в свет. У меня лично всегда бодрое настроение, каждый день новый роман!
Ишь какой.
Сегодня весна, теплынь. Продают на улицах мимозу.
Где вы сегодня завтракаете? Хотите у меня? Будет бифштекс с поджаренным лучком, мороженое…
Что ж, — не могу отказаться. Но извините, если не задержусь: роман в разгаре!{17}
Извиню. О-го — без десяти двенадцать.
Ваши отстают. У меня без двух, и я поставил их правильно, по башне.
Нет, вы ошибаетесь. Мои верны, как карманное солнышко.
Не будем спорить, сейчас услышим, как пробьет.
Пойдемте, пойдемте, я голоден. В животе настраиваются инструменты.
Бьют часы.
Вот. Слышите? Кто был прав?
Допускаю, что в данном случае…
Отдаленный взрыв страшной силы{18}.
Матушки!
Точно пороховой склад взорвался. Ай!
Гора! Взгляните на гору! Боже мой!
Ничего не вижу, какой-то туман, пыль…
Нет, теперь видно. Отлетела верхушка!
Вбегают Горб и 1-й чиновник Герб.
1-Й ЧИНОВНИК:
Вы целы, ваше высокопревосходительство? Какой-то страшный взрыв! На улице паника. Ах, смотрите…
Вон! Убирайтесь вон! Не смейте смотреть в окно! Это военная тайна… Я… Мне… (Лишается чувств.)
Вбегают 2-й чиновник и швейцар министерства с булавой.
Министру дурно. Помогите его уложить удобнее! Принесите воды, мокрое полотенце…
Какое там ранен… Вы лучше взгляните на гору, на гору, на гору!
Вбегают трое людей.
1-Й ЧИНОВНИК:
Это не может быть, это обман зрения.
Безнадежно звонит телефон.
Горе, горе… Пришли времена бед великих и потрясений многих… Горе!
1-Й ЧИНОВНИК:
И как раз сегодня мои именины.
2-Й ЧИНОВНИК:
Какая гора? Где гора? Полцарства за очки!{19}
Еще… Что вы только мундир мочите… Лоб! Его большой, добрый, бедный лоб… Ах, господа, какая катастрофа!
Вбегает 3-й чиновник.
Все пожарные части уже помчались. Полиция принимает меры. Отдан приказ саперам… Что случилось, отчего он лежит?
2-Й ЧИНОВНИК:
Взрывом выбило стекла, его убило осколком.
3-Й ЧИНОВНИК:
А я вам говорю, что это землетрясение. Спасайся кто может!
Господа, прекратите эту безобразную суету. Кажется, приходит в себя.
Холодно… Зачем эти мокрые тряпки? Оставьте меня, я хочу встать. И убирайтесь все отсюда, как вы смеете толкаться у меня в кабинете, вон, вон…
Комната пустеет.
Полковник!..
Пересядьте сюда. Успокойтесь.
Да понимаете ли вы, идиот, что случилось? Или это какое-то кошмарное стихийное совпадение{20}, или это он сделал!
Успокойтесь. Сейчас все выяснится.
Во-первых, оставьте мое плечо. И скажите, чтобы прекратили этот галдеж под окнами… Я должен спокойно, спокойно подумать. Ведь если это он… Какие возможности, — с ума сойти… Да где он, зовите его сюда, неужели он ушел?..
Умоляю вас прийти в себя. В городе паника, и прекратить шум невозможно. Вероятнее всего, что произошло вулканическое извержение.
Я хочу, чтобы тотчас, тотчас был доставлен сюда этот Сильвио!
Какой Сильвио?{21}
Не переспрашивать! Не играть скулами! Изобра… изобру… изобри…
А, вы хотите опять видеть этого горе-изобретателя? Слушаюсь. (Уходит.)
Собраться с мыслями… собраться с мыслями… Мой бедный рассудок, труби сбор! Произошло фантастическое событие, и я должен сделать из него фантастический вывод. Дай мне, Боже, силу и мудрость, укрепи меня и наставь, не откажи в своей спасительной{22}… Черт, чья это нога?
РЕПОРТЕР ГРАБ:
(Выползает из-под письменного стола.) Ничего, ничего, — я случайно сюда попал, воспользовавшись суматохой. Итак — позвольте вас спросить: по некоторым вашим словам я заключаю, что министерство каким-то образом причастно к этой национальной катастрофе…
Я вас сейчас застрелю!
РЕПОРТЕР:
…или, во всяком случае, догадывается о ее причине. Если б вы согласились разъяснить…
На звонок вбегают Бриг, Брег, Герб.
Уберите его, заприте где-нибудь! Постойте, — поищите, нет ли еще под мебелью.
Находят еще одного.
2-Й РЕПОРТЕР ГРОБ:
(К первому.) Стыдно! Если сам попался, нечего было доносить.
1-Й РЕПОРТЕР:
Клянусь, что не я!
2-Й РЕПОРТЕР:
Ничего, ничего… Наломаю тебе ребра.
Их волокут вон.
1-Й РЕПОРТЕР:
(На волочке.) Господин министр, распорядитесь, чтоб меня посадили отдельно, у меня семья, дети, жена в интересном…
Молчать! Я уверен, что тут еще спрятаны… Негодяи!.. Свяжите их, бросьте их в погреб, отрежьте им языки… Ах, не могу! Где этот человек, почему он не идет?
Входят полковник и Вальс. Вальс, не торопясь, на ходу, читает газету.
Вообразите, насилу отыскал! Чудак спокойно сидел в нише и читал газету.
Ну-ка, подойдите ко мне. Хороши…
Одну минуточку, дайте дочитать фельетон. Я люблю старые газеты…{23} В них есть что-то трогательное, как, знаете, в болтливом бедняке, которого кабак давно перестал слушать.
Нет, я отказываюсь верить! Невозможно. Полковник, поддержите меня… Скажите мне, что он сумасшедший!
Я это всегда говорил.
(К полковнику.) Мне нравится ваша пошлая самоуверенность. (К Вальсу.) Ну? Взгляните в окно и объясните.
Мне кажется, что господин Вальс даже не заметил взрыва. В городе циркулирует несколько версий…
Полковник, я вас не спрашиваю. Мне хочется знать его мнение.
(Складывает газету.) Ну что же, вам понравился мой маленький опыт?
Неужели вы хотите, чтобы я поверил, что это сделали вы? Неужели вы хотите мне внушить… Полковник, удалитесь. Я при вас теряю нить, вы меня раздражаете.
Люди уходят, дела остаются. (Уходит.)
Какая перемена вида! Был конус, Фудзияма{24}, а теперь нечто вроде Столовой Горы.[2] Я выбрал ее не только по признаку изящной красоты, а также потому, что она была необитаема: камни, молочай, ящерицы… Ящерицы, впрочем, погибли.
Послушайте, понимаете ли вы, что вы под арестом, что вас будут за это судить?
За это? Эге, шаг вперед. Значит, вы уже допускаете мысль, что я могу взорвать гору{25}?
Я ничего не допускаю. Но рассудок мой отказывается рассматривать этот… это… словом, эту катастрофу как простое совпадение. Можно предсказать затмение, но не… Нет-нет, стихийные катастрофы не происходят ровно в полдень, это противно математике, логике, теории вероятности.
И потому вы заключаете, что это сделал я.
Если вы подложили динамита и ваши сообщники произвели взрыв, вас сошлют на каторгу, — вот и все, что я могу заключить. Полковник! (Звонит.) Полковник! (Входит Полковник.) Донесение какое-нибудь получено?
Извольте.
Давайте сюда… Ну, вот… “Начисто снесена верхняя половина горы, именуемой в просторечии…” — дурацкое многословие… — “…или, иными словами, пирамида в 610 метров высоты и в 1415 метров ширины базы. В уцелевшем основании горы образовался кратер глубиной в 200 с лишком метров. Взорванная часть обратилась в мельчайшую пыль, осевшую на нижних склонах горы и до сих пор, как туман, стоящую над полями у ее подножья. В близлежащих селах и даже на окраине города в домах выбиты стекла, но человеческих жертв покамест не обнаружено. В городе царит сильное возбуждение, и многие покинули свои жилища, опасаясь подземных толчков…” Прекрасно.
Как я вам уже говорил, я в технике профан, но, мне кажется, вы злоупотребляете моим невежеством, когда заявляете, что я или мои сообщники произвели втайне сложнейший подкоп. Кроме того, не верю, что вы, дока, действительно думаете, что такого рода взрыв может быть вызван посредством динамита.
Послушайте, полковник, допросите этого человека, я с ним не могу говорить. Он меня нарочно сбивает.
К вашим услугам. Итак, вы утверждаете, господин Вальс, что вы непричастны к этому делу?
Наоборот, наоборот! Вы не с того бока… Наоборот же: он говорит, что…
Ага. Итак, вы сознаетесь, господин Вальс, что данное дело не обошлось без вашего участия?
Нет, это невозможно… Что это вы, право, ставите вопрос криво! Человек утверждает, что он вызвал этот взрыв посредством своей машины.
Эх, дети, дети… Когда вы наконец поумнеете?
Итак, господин Вальс… Ну, о чем мне его еще спросить?
Господин Вальс, слушайте… Я старый человек… я видел в свое время смерть на поле битвы, я много испытал и много перевидел… Не скрываю от вас: то, что сейчас случилось, наполнило меня ужасом, и самые фантастические мысли одолевают меня…
