паспорта? – ведь она выслана не в ответ на специальное мое прошение по этому поводу, а по прежним хлопотам маминым? Или все-таки это указано? Я просил это особо отметить и послал номер дела. Из консульства ринулся в чешское Legation с письмом от Макл., которое писалось четыре дня (!) к посланнику, но его не оказалось тоже, так что буду и у него, и в консульстве только во вторник утром – и если получу, то во вторник же выйду в Прагу. Видел сегодня во сне, что по тротуару ко мне идет мой маленький, почему-то с запачканными щеками, в темном пальтеце, я его спрашиваю о себе: «кто это?» – и он в ответ: Володя Набоков, с хитрой улыбочкой. С зубом покончено сегодня – временная пломба на два-три месяца, а корни изъять уже не успею. Опухоль несколько спала от полоскания ромашкой. Дорогая моя душенька, я, в общем, очень смутно знаю, как тебе живется в Праге, чувствую, что тебе страшно неудобно и неспокойно, – сообщение о клопе многое мне сказало. Бедная моя любовь… Вчера я часа четыре провозился в Sûreté, и там обещали к… четвергу устроить мне возможность франц. паспорта, но, конечно, если во вторник получу визу, ни одной секундой дольше здесь оставаться не буду – да и не верю больше этим обещаниям. Я вконец замучен всей этой бессмысленной пыткой, – а еще более мыслью о твоем волнении, о твоем ожидании. Насчет денег: у Люси имеется 3100 фр. и 105 фунтов. Из них я взял 1100 фр. для посылки тебе, дважды (добавил из имеющихся у меня). Кроме этого, у меня еще есть фунт серебром и двести франков. Доберу, вероятно, что нужно, на билет, не трогая фонда.
Сегодня умная рецензия Ходасевича на «Дар». Он был у меня на днях. Вечером сегодня иду в русский театр на первое представление «Азефа». Работал все эти дни над «Printemps à R», чтобы ее довести до совершенства, – и кажется, этого добился, но миллион поправок, и все это приходится три раза делать. Продолжаю ежедневно озаряться – ив общем, вылечился, – знаешь, могу тебе теперь прямо сказать, что из-за мучений – неописуемых, – которые я до этого лечения, т. е. в феврале, испытывал, я дошел до границы самоубийства – через которую не пропустили из-за тебя в багаже. Любовь моя, неужели я скоро тебя увижу. Четыре дня, если судьба не подведет. Моя дорогая любовь, ручаюсь тебе, что ты хорошо отдохнешь и что вообще жизнь будет легче и проще. С Ильей и В. М. мы еще больше подружились – они удивительно[138]. И не говорю, как я обязан Коган-Бернштейн, которой я был бы должен свыше 5000 фр. (!), если бы она хоть копейку у меня брала. (100 фр. – сеанс обычно!) Try not to worry to(o) much, my love. We shall soon be together, any way. Скажи маме, что я ее целую и не пишу ей, потому что вся моя эпистолярная сила уходит на тебя.
221. 15 мая 1937 г.
Париж – Прага, улица Коулова, 8
Saturday not here, yet till Tuesday closed.
222. 17 мая 1937 г.
Париж, авеню де Версаль, 130 —
Прага, улица Коулова, 8
Му darling, мне стало покойнее после твоей и маминой вчерашней открытки. Завтра наконец вторник – иду по визу, как на экзамен. Второй день привожу свое имущество в порядок – я оброс письмами, рукописями и книгами, – не говоря о запутанных отношениях с прачкой. Сегодня в «Hotel Meurice» у меня свидание с Флорой Григ., едущей уже завтра обратно в Лондон. Представление третьего дня было прескверное. Душка моя, how wildly happy I am to see you. Целую моего маленького.
В.
Мамочка моя дорогая,
Если завтра наконец разрешится эта кошмарная канитель, то в среду вечером или четверг утром буду у вас. Просто не верится, что тебя так скоро увижу после всех этих лет. Правда, хорош мой мальчик? Обнимаю тебя, и Е. К., и Ростика. Люблю тебя. В.
223. 18 мая 1937 г.
Париж – Прага, улица Коулова, 8
Viza obtained, starting Wednesday (e)vening.
224. 19 мая 1937 г.
Париж, авеню де Версаль, 130 —
Прага, улица Коулова, 8
Любовь моя, я выезжаю в четверг 10 часов вечера и (через Швейцарию и Австрию) приезжаю в Прагу в субботу (!) в 6.20 утра (!!)[139]. Мне невозможно ехать иначе – по соображениям, которые потом тебе объясню. Как я счастлив, моя душенька! Вчера метался между посланником и консулом – причем до последней минуты томили, а сегодня между швейц. консульством и австрийским. Потом Люся томил. Я бы выехал нынче вечером, да не выходит. С Флорой было приятнейшее свидание. Она предлагает 20 ф. в месяц на шесть месяцев, начиная с любого времени. (Пишу в дешевом, шумно-тесном ресторане, очень неудобно.) Еще уйма мелких дел. I love you, I am happy, everything is all right. У Иды только что погиб муж в автомобильном crash. Люблю тебя, мой ангел. В.
Грохот, несчастный, потный, как градины, лакей, жующие французы. А завтра путешествие к тебе, к маленькому, к маме. Бедный Алданов ходит ко всем и спрашивает, не оскорбительна ли для него рецензия Ходасевича. Смокинг оставляется у Татар. Чудный задумал рассказ [140].
225. 21 июня 1937 г.
Прага, улица Коулова, 8 – Мариенбад, вилла Буш
Душенька моя, я бы тебе написал раньше, но не знал куда и боялся, что если в Egerländer пошлю, то письмо бумерангом вернется. Был я у Кука, был (только что) и в итал. консульстве. Лучший маршрут по совету Кука таков: из Праги в 7.15 прямым через Linz до Венеции (5.35 следующего утра), там пересадка, и в Ниццу прибываем в 20.23. Можно и иначе: из Праги в 22.40,
Венеция 22.15, Ницца 15.46 (т. е. две ночи в пути). И то и другое стоит вторым 840 кр., а третьим 550. По-моему, первый из этих маршрутов во всяком случае удобнее, чем твой, с ночевкой в Вене. Я бы поэтому предложил тебе, моя душка, приехать сюда (в четверг?), переночевать около вокзала и утром в путь (между прочим, я сдуру отдал свой обратный билет контролеру в Праге). Но вот загвоздка: виза транзитная (ее чуть было мне не стукнули, но я решил повременить, чтоб узнать твое мнение) стоит для нас вместе 188 крон (т. е. столько же, сколько въездная). Я еще узнаю, сколько стоит швейцарская (австрийскую и так и эдак придется брать, сколько бы ни стоила), и если столько же, то придется s’exécuter, хотя это гнусно дорого, – 188. С другой стороны, если швейцарская совсем дешева (она в Париже мне обошлась даром), то лучше ехать через Париж – как ты думаешь? Thiébaut, видимо, идиот; мне хотелось бы поскорее изъять оттуда «Фиальту» и сразу передать Полану для «N.R.F.» или «Mesures». Иначе придется либо посылать отсюда другой экземпляр (у меня их три всего), либо написать Денису, чтобы он зашел в «Rev. de Paris», взял и передал Полану (которому, к сожалению, он в свое время докучал собственными изделиями, так что, конечно, это рискованно ввиду капризности Полана). Насчет Дуси ты, может быть, и права, не знаю… но во всяком случае и это надо было бы уладить лично. В «Rev. de Paris» я бы передал «Musique», если окажется, что «Rev. de France» ее не взяли. Сколько дней ты хочешь пробыть в Marienbad? Отдохнешь ли ты там? Приехать ли мне к тебе? Не выйдет ли это дороговато? Я, между прочим, засел за рассказик, в три дня кончу (для Ильюши, которому пишу). Письмо к Altagracia поплыло на «Гамбурге».
Из-за починки пути поезд мой запоздал на полтора часа; так что я был в зале уже после восьми, не переодевшись. Можешь себе представить, как волновалась мама! Было полно. Читал «Фиальту» и «Королька». Потом угостили пивом.
Сегодня иду к дантистке. Он все у меня ходит по душе, как по своей постели, мой душенька, мой зайчик. Какая дрожь и обожание… And I can(’)t tell you how sorry I am that you were so miserable, my poor, sweet darling. Люблю и целую тебя и его. Напиши мне скорее, брать ли итальянскую визу, а тебя завтра извещу, сколько стоит швейцарская. Анюточке привет. Мама была очень тронута папиросами, благодарит и целует ее… Толстой, грубой, сумасшедшей Ольге башмаки подошли, хотя она все намекала, что у нее гораздо меньше нога, чем у тебя. Перчатки пригодились маме. Как печень? Достал для тебя Киплинга и Fargue. Душенька моя…
226. 22 июня 1937 г.
Прага – Мариенбад, вилла Буш
Душенька моя, швейцарская виза ничего не стоит (из осторожности я все-таки не взял ее, боясь, что иначе итальянцы не стукнут), так что теперь решай. У меня в кармане 240 крон. А еще нужно платить Рубчику (или как его) 80 крон и додать маме (я ей дал пока 100). Много ушло на мелочи; и таксомоторы в тот бешеный вечер стоили уйма. И я еще не знаю, сколько стоит австрийская. Решай же поскорее: 1) какую визу брать, 2) ехать ли мне в четверг (или даже завтра) в Мариенбад или ждать тебя здесь. Думаю, что сегодня вечером, если пошлешь экспресс, получу ответ на вчерашнее письмо и буду знать что делать. Хватит ли денег на все? Получил сегодня от Дуси письмо: vous me voyez navrée, но я, мол, уже послала contrat в Franzensbad (мне его еще не переслали). Если подпишу «je porterai les 2000 fr à M’Feigin». Добавляет, что постарается до выхода книжки поместить перевод «à la revue dirigée par Barbey». Вот. Мне не терпится вас видеть и решить, как, откуда и когда едем. Сколько будет нам стоить остановка в Вене? Все визы могу взять в один час. Целую тебя, my dear darling. And him. В.
227. 3 апреля 1939 г.
Лондон, Бречин-плейс, 5 —
Париж, рю ле Мору а, 31, отель «Роял Версаль»
3 – IV – 39
10 часов утра
Душенька моя,
во-первых, обожаю тебя; во-вторых, совершил приятнейшее путешествие, хотя море было ужасное, невозможно было стоять на ногах, одну старушку грохнуло чуть ли не за борт. Зато от Фокстона до Лондона едешь в великолепном пульмановском вагоне – я все не мог поверить, что это III кл.
Комната у меня очаровательная, потолок изрисован бабочками, Саблины очень милы – и кажется, мне тут можно будет остаться до конца. Коновалов, думая, что приеду к шести, устроил какой-то обед, не знаю точно, он должен мне еще
